8 ноября 2010
В последние годы армии зомби и вампиров бьются за лидерство в попкультуре — в литературе, кинематографе и на телевидении. И что интересно, первенство одних или других совпадает с подъемами и спадами в экономике
В последние годы армии зомби и вампиров бьются за лидерство в попкультуре — в литературе, кинематографе и на телевидении. Обозреватель DailyFinance Брюс Уотсон следит за этой схваткой и выводит некоторую взаимосвязь с циклами экономического подъема и спада. Фильмы о зомби обычно более распространены во время бума, вампирские истории набирают популярность, когда экономическая ситуация неблагоприятна, утверждает Уотсон.
Если неистовствующие зомби олицетворяют бессознательное потребительство, то апатия вампиров может выступать как символ раскаяния покупателей. Так, зомби начала 2000-х массово поглощали кредит и выжимали максимум из банковских карт, а вампирам 2009–2010 годов достались последствия этого буйства и чувство вины, полагает Уотсон.
В своей книге «Пляска смерти» Стивен Кинг говорит о том, что истории ужасов могут основываться и играть на более глубинных страхах — «обычно политических, экономических и психологических». «Эти источники страха так глубоко погребены в нас и в то же время настолько активны, что мы черпаем из них, как из артезианских колодцев, — говорим вслух одно, но шепотом выражаем совсем другое»
Хотя зомби-вампирские циклы рецессий не всегда соблюдаются в действительности, Уотсон выделяет ряд интересных взаимосвязей в экономике. Оглядываясь на политическую и культурную ситуацию за прошедшие десятилетия, он проводит параллель между массовым потреблением эпохи Рейгана (1980-ые) и безудержным голодом кинозомби, пожирающих людей. Единственный короткий всплеск вампирской тематики за то десятилетие можно отметить в 1987–1988 годах, когда после обвала рынка в экономике начался спад. Затем в начале 1990-х рецессия, заставляющая умерить аппетиты, вызывает к жизни вампирские истории. Аналогично и в 2001 году — с началом спада на первый план вышли вампиры.
Взаимосвязь наблюдается и в годы Буша, когда новый успех зомби совпал с потребительской лихорадкой, а рецессия, начавшаяся перед приходом к власти администрации Обамы, сопровождалась следующей волной вампирской саги. Так, с 2003 по 2008 год зомби с большим преимуществом вели в битве, когда с ростом пузыря на рынке недвижимости в экономике начался бум, сопровождаемый массовыми потребительскими расходами. Но в 2008 году, в год краха банка Lehman Brothers, фильмы о зомби застопорились и вперед вырвались киновампиры. В следующем году они упрочили позиции по мере усугубления последствий рецессии, пишет Уотсон.
Говоря о непоследовательности теории Уотсона, обозреватель портала Wired Гэвин Эдвардс указывает, например, на резкое падение фондового индекса Dow Jones Industrial в 2008 году, которое сопровождалось устойчивым ростом популярности фильмов о зомби. В итоге Эдвардс делает вывод, что речь идет о формировании «пузыря зомби».
По мнению Уотсона, попытки сопоставить динамику Dow Jones с фильмами ужасов не совсем логичны. Как ни сильны зомби, даже они беспомощны против налоговых льгот, заявлений Гринспена и десятков других факторов, которые многие годы провоцировали стремительный рост или обвалы фондового рынка, пишет Уотсон. Вместо этого автор исследования сопоставляет два культурных факта — фильмы о зомби и фильмы о вампирах.
Для последовательности и четкости сравнения исследование строится на данных об американском кинопрокате и телепрограммах, которые выходили в тот или иной год. Обоснование следующее: любой продюсер, планирующий вложить сотню тысяч долларов в коммерческий проект, вероятно, посвятит какое-то время исследованию рынка. В таком контексте ценность индекса зомби/вампиров связана как раз с исследованием отношения аудитории, которое проводится перед утверждением сценария.
В этом году, когда экономика балансирует между подъемом и дальнейшим падением, две противоборствующие армии ведут смертельную схватку. Пока на экраны вышло 23 кино- и телепроекта про зомби и 21 — про вампиров. Но до конца года еще два месяца и, как известно всем любителям ужасов, Дракулу нельзя сбрасывать со счетов до последнего кадра, пишет Уотсон. Он также отмечает, что индикатор запаздывающий, ведь фильмы готовятся к выпуску долгое время. Таким образом, волна вампирских программ может схлынуть позже окончания рецессии, а не одновременно с ней.
Наталья Бокарева
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
В последние годы армии зомби и вампиров бьются за лидерство в попкультуре — в литературе, кинематографе и на телевидении. Обозреватель DailyFinance Брюс Уотсон следит за этой схваткой и выводит некоторую взаимосвязь с циклами экономического подъема и спада. Фильмы о зомби обычно более распространены во время бума, вампирские истории набирают популярность, когда экономическая ситуация неблагоприятна, утверждает Уотсон.
Если неистовствующие зомби олицетворяют бессознательное потребительство, то апатия вампиров может выступать как символ раскаяния покупателей. Так, зомби начала 2000-х массово поглощали кредит и выжимали максимум из банковских карт, а вампирам 2009–2010 годов достались последствия этого буйства и чувство вины, полагает Уотсон.
В своей книге «Пляска смерти» Стивен Кинг говорит о том, что истории ужасов могут основываться и играть на более глубинных страхах — «обычно политических, экономических и психологических». «Эти источники страха так глубоко погребены в нас и в то же время настолько активны, что мы черпаем из них, как из артезианских колодцев, — говорим вслух одно, но шепотом выражаем совсем другое»
Хотя зомби-вампирские циклы рецессий не всегда соблюдаются в действительности, Уотсон выделяет ряд интересных взаимосвязей в экономике. Оглядываясь на политическую и культурную ситуацию за прошедшие десятилетия, он проводит параллель между массовым потреблением эпохи Рейгана (1980-ые) и безудержным голодом кинозомби, пожирающих людей. Единственный короткий всплеск вампирской тематики за то десятилетие можно отметить в 1987–1988 годах, когда после обвала рынка в экономике начался спад. Затем в начале 1990-х рецессия, заставляющая умерить аппетиты, вызывает к жизни вампирские истории. Аналогично и в 2001 году — с началом спада на первый план вышли вампиры.
Взаимосвязь наблюдается и в годы Буша, когда новый успех зомби совпал с потребительской лихорадкой, а рецессия, начавшаяся перед приходом к власти администрации Обамы, сопровождалась следующей волной вампирской саги. Так, с 2003 по 2008 год зомби с большим преимуществом вели в битве, когда с ростом пузыря на рынке недвижимости в экономике начался бум, сопровождаемый массовыми потребительскими расходами. Но в 2008 году, в год краха банка Lehman Brothers, фильмы о зомби застопорились и вперед вырвались киновампиры. В следующем году они упрочили позиции по мере усугубления последствий рецессии, пишет Уотсон.
Говоря о непоследовательности теории Уотсона, обозреватель портала Wired Гэвин Эдвардс указывает, например, на резкое падение фондового индекса Dow Jones Industrial в 2008 году, которое сопровождалось устойчивым ростом популярности фильмов о зомби. В итоге Эдвардс делает вывод, что речь идет о формировании «пузыря зомби».
По мнению Уотсона, попытки сопоставить динамику Dow Jones с фильмами ужасов не совсем логичны. Как ни сильны зомби, даже они беспомощны против налоговых льгот, заявлений Гринспена и десятков других факторов, которые многие годы провоцировали стремительный рост или обвалы фондового рынка, пишет Уотсон. Вместо этого автор исследования сопоставляет два культурных факта — фильмы о зомби и фильмы о вампирах.
Для последовательности и четкости сравнения исследование строится на данных об американском кинопрокате и телепрограммах, которые выходили в тот или иной год. Обоснование следующее: любой продюсер, планирующий вложить сотню тысяч долларов в коммерческий проект, вероятно, посвятит какое-то время исследованию рынка. В таком контексте ценность индекса зомби/вампиров связана как раз с исследованием отношения аудитории, которое проводится перед утверждением сценария.
В этом году, когда экономика балансирует между подъемом и дальнейшим падением, две противоборствующие армии ведут смертельную схватку. Пока на экраны вышло 23 кино- и телепроекта про зомби и 21 — про вампиров. Но до конца года еще два месяца и, как известно всем любителям ужасов, Дракулу нельзя сбрасывать со счетов до последнего кадра, пишет Уотсон. Он также отмечает, что индикатор запаздывающий, ведь фильмы готовятся к выпуску долгое время. Таким образом, волна вампирских программ может схлынуть позже окончания рецессии, а не одновременно с ней.
Наталья Бокарева
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter