14 ноября 2010
Bybit запустила премаркет токена Notcoin
Реклама
Мир, а вместе с ним Россия медленно и не очень уверенно выходят из кризиса. Однако это вряд ли должно нас настраивать на чрезмерно оптимистический лад. На новом этапе развития экономика страны вступает в период новых рисков и вызовов.
Старые риски на новый лад
Сегодня среди ряда известных зарубежных экономистов бытует мнение, что экономическая неопределенность весьма высока. Более того, она нарастает. С учетом этого фактора нужно понять, какие риски ждут Россию в ближайшие годы?
Суть ситуации в том, что важнейший стимул экономического роста, который мы наблюдали до кризиса, – отложенный спрос – в значительной степени исчерпывает себя. Об этом свидетельствует, к примеру, динамика индекса потребительской уверенности. Росстат недавно опубликовал данные за третий квартал, которые показали, что индекс снизился на 4%. Такое падение произошло впервые с конца 2008 г. Весь 2009 г. и первую половину этого года индекс потребительской уверенности рос.
Вторая особенность момента заключается в том, что быстрого и уверенного выхода мировой экономики из кризиса не получилось. МВФ опубликовал данные, которые показывают, что в последнее время практически во всех развитых странах снизились темпы роста, за исключением Германии и Японии. Данные по индексу промышленного производства практически по всем экономикам, в том числе развитым – США, Франция, Германии, Япония – свидетельствуют о том, что этот показатель ухудшается. Восстановительный рост замедляется. А в последние месяцы он снизился даже в Китае, который всегда демонстрировал очень высокие темпы роста промпроизводства. Конечно, летние показатели 13–14% по-прежнему впечатляют, но это уже не 17–18%, как весной. Во Франции объем промышленного производства в августе вырос на 3,3 %. Но это меньше 7–8%, которые отмечались по весне. В Германии рост большой – 11%, но еще недавно было 14%.
Все это означает, что мировая экономика будет находиться в турбулентном состоянии. Это резко повышает неопределенность при принятии решения экономическими властями. Прежде всего, потому, что нам нужна все время растущая цена на нефть. А проблемы мировой экономики не позволяют уверенно ее прогнозировать. В трехлетнем бюджете предполагается цена на нефть в пределах 70–80 долл. за баррель. Получается опасное сочетание: растущая неопределенность цен на нефть, высокий дефицит бюджета, завышенные социальные обязательства, которые вряд ли будут снижаться в ближайшие два года.
Третья особенность текущего момента: государство взяло на себя значительные социальные обязательства в кризисный период. С января 2009 г. по август 2010 г. среднемесячные начисленные пенсии выросли на 67,1%. Такой скачок выплат можно было бы только приветствовать, но возникает вопрос, а что делать дальше. Потому что повышение пенсий и пособий не относится к антикризисным мерам. Это меры по смягчению негативных социальных последствий кризиса, но выходу из кризиса это мало помогает.
Структура доходов населения тоже не внушает оптимизма. По данным статистики, средняя зарплата уже в течение года растет, как и за последние семь лет, намного быстрее, чем производительность. С учетом завышенных социальных обязательств мы повышаем собственные риски. К ним следует добавить дефицит Пенсионного фонда. Если в 2011 г. на обеспечение его сбалансированности будет направлено 2,3 трлн руб., то в 2012 г. – 2,5 трлн, а в 2013 г. – 2,8 трлн руб. Таким образом, не только резкое повышение ставки страховых взносов в Пенсионный фонд с 20 до 26% не позволит сбалансировать бюджет фонда, но потребуются постоянно возрастающие перечисления из федерального бюджета.
Четвертая особенность – тенденция к укреплению рубля сменилась его ослаблением. Произошло это незаметно. Все привыкли, что он укрепляется. Однако с начала мая 2010 г. до начала ноября ослабление рубля составило более 7%. Если на 1 мая по отношению к бивалютной корзине курс был 33–45 руб., то к 1 ноября он опустился до 35–48. Наблюдается высокая волатильность процесса курсообразования. И уже никто не воспринимает падение на 30–40 копеек как нечто из ряда вон выходящее, хотя еще недавно это было почти чрезвычайной ситуацией.
В условиях такой неопределенности надо изолировать местные ресурсы. В экономике это деньги. А мы их сегодня не резервируем, а проедаем. Причем так, что структура ВВП только ухудшается; за последние три года в экспорте выросла доля углеводородов и других сырьевых ресурсов.
Сегодня нефтяные доходы используются на текущие расходы. Получается, что бюджет как никогда зависит от цены на нефть. До 2012 г. мы все «проедим», никакого Резервного фонда уже не будет, и начнутся проблемы. И никто не задумывается о том, как их, собственно, решать.
И последняя особенность нынешней ситуации: вновь разогнались цены. К 1 ноябрю накопленная инфляция достигла 6,5%. Это, фактически, годовой план. А ведь обычно она ускоряется к концу года. Таким образом, выходим на годовой рост в районе 9%, что вряд ли может радовать.
Все эти факторы позволяют сделать вывод об опасности перехода экономики в состояние стагфляции. Чем неприятна для нас эта ситуация? По ВВП на душу населения Россия находится в шестом десятке стран. Стагфляции надежно гарантирует, что мы не улучшим это положение. Причем стагфляция необязательно означает нулевые темпы роста, они могут быть и небольшими: 1–3%. Разрыв и с передовыми развивающимися странами, и со странами БРИК будет нарастать с очень высокой скоростью.
Россия как лакомый кусок
Если эти риски можно признать в качестве кратко- и среднесрочных, то демографический фактор будет определять наше развитие в долгосрочной перспективе. Демографическая ситуация очень неблагоприятная, население России сокращается. Сейчас это сокращение замедлилось, но это временное явление. Мы сейчас заканчиваем «проедать» наш демографический потенциал, когда численность населения падала, а возрастная структура изменялась в положительном направлении: становилось больше трудоспособного населения, а нагрузка на него уменьшалась.
Неблагоприятные демографические тенденции у нас отмечаются еще с 1960-х годов. Но сейчас мы уже прошли точку поворота, возрастные изменения становятся все более обременительными для экономики. При меньшем населении нагрузка на одного работающего будет увеличиваться за счет увеличения числа пожилых людей. Но ведь работающее население содержит не только пожилых людей, но и детей. Поэтому нагрузку надо суммировать.
Россия занимает самую большую в мире территорию – 17 млн кв. км. И это пространство медленно пустеет. Не только сокращается общая численность населения, но и происходит его стягивание в европейскую часть России. У нас больше четверти жителей обитают на 3% ее территории. В основном это в Москве и в Московском регионе, а все остальное пространство мало заселено. И это, конечно, со всех точек зрения просто опасно.
При этом не надо забывать, что население Китая когда-то было 500 млн а сейчас 1,3 млрд. А еще под боком Иран, который постепенно догоняет нас по числу жителей. Да и в целом Азия быстро растет, в середине века там будет жить 5 млрд человек. (В начале XX в. по всему земному шару разгуливало не многим больше 1,5 млрд землян.) Как эти 5 млрд будут смотреть на наши пустынные земли, учитывая недостаток продовольствия, сырьевых ресурсов и воды? По некоторым прогнозам, мы потеряем за десять лет порядка 10 млн лиц трудоспособного населения.
Старые песни о главном
Главный риск для российской экономики – бюджетный дефицит. Хотя, понятно, не в дефиците дело, а в том, что за ним скрывается клубок нерешаемых давних проблем. Не случайно заместитель председателя ЦБ Алексей Улюкаев призвал к смене экономического курса. В наших не самых демократических условиях это можно расценить как факт гражданского мужества.
У Улюкаева есть основания для такого призыва. Доходная часть бюджета будет формироваться в очень плохих условиях. Как предполагает министр финансов Алексей Кудрин, при цене нефти 100 долл. за баррель это позволит побороть бюджетный дефицит. Но где гарантия, что будут именно такие цены в условиях неопределенного развития мировой экономики. Между тем дефицит бюджета нарастает, и он давит на экономику, мешает выходу из кризиса. Доходная часть будет расходоваться на социальные обязательства, потому что в преддверии выборов надо заручиться поддержкой избирателей в регионах. Начавшийся рост инфляции создает дополнительные проблемы.
В этой ситуации на первый план выходит суть нашей экономической модели. Нам важны не столько темпы экономического роста, сколько способ их достижения. Можно удваивать ВВП, как мы это делали в рамках советской системы, но народное хозяйство от этого становилось все менее эффективным, все более тяжелым и неповоротливым. И уж точно в рамках такой парадигмы не провести никакой модернизации.
Новая экономическая модель предполагает раскрепощение инициативы. Власть должна показать, что она не препятствует бизнесу, а делает все от нее зависящее для его активности.
Поэтому самый главный риск – это риск консервации уже сложившейся, исчерпавшей себя модели экономического роста. В ее рамках увеличение темпов роста не спасет российскую экономику. Скорее, лишь усугубит ее проблемы
Владимир Гурвич
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter