17 ноября 2010
С реформированием законодательства приходилось ждать до выборов 1898 г., потому что сторонники золотого стандарта еще не контролировали Конгресс. Осенью исполнительный комитет Конвента по реформе денежной системы провел мобилизацию, обратившись не менее чем к 97 тыс. адресатам по всей стране, которым был разослан предварительный отчет. Исполком призывал их сделать все для избрания в Конгресс сторонников золотого стандарта. Когда в ноябре сторонники золота одержали убедительную победу над сторонниками серебра, Ханна с энтузиазмом приветствовал это событие.
Теперь у администрации Мак-Кинли были развязаны руки, и собравшийся в декабре 1899 г. Конгресс принял законопроект к рассмотрению. В марте 1900 г. рекомендации предварительного отчета приобрели силу закона – закона о золотом стандарте.
Реформаторы добились своего. Хорошо известно, что закон о золотом стандарте оставил в качестве узаконенного платежного средства только золото, а серебро теперь стало использоваться только для чеканки мелких легковесных монет. Менее известны те пункты закона, которые проложили путь к повышению «эластичности» денежного обращения. Как предложил в 1897 г. Лиман Гейдж, национальные банки, которые прежде были привязаны к крупнейшим городам страны, теперь стало возможным, располагая небольшим капиталом, открывать в небольших городах и в сельской местности. И национальным банкам сильно облегчили процедуру выпуска банкнот. Целью этих шагов, по словам одного историка, было удовлетворение «возросшего спроса на деньги в период уборки урожая и настойчивых требований решить проблему «дефицита денег», для чего в относительно неразвитых районах необходимо было открывать новые 6анки».
Реформаторы были в восторге от принятия закона о золотом стандарте, но для них это был только первый шаг к фундаментальной реформе всей банковской системы. Так, профессор Фрэнк Тауссиг из Гарвардского университета славословил принятый закон и приветствовал возникновение новой расстановки сил в социальной и идеологической жизни, созданной «сильным давлением со стороны деловых кругов», действовавших через собравшийся в Индианаполисе Конвент по реформе денежной системы. Он особенно одобрил тот факт, что закон о золотом стандарте «рассматривает национальные банки не как алчные и опасные корпорации, а как полезные учреждения, нуждающиеся в покровительственном внимании со стороны законодателей». Но простого внимания здесь недостаточно – необходима фундаментальная реформа банковского дела. Ибо, заявил Тауссиг, «изменения в банковском законодательстве не таковы, чтобы сделать возможным существенное расширение национальной [банковской] системы или предоставление ею обществу полного набора услуг, которые она в силах оказать». Иными словами, изменения расширили потенциальные возможности распространения банковского кредита и снабжения деньгами. Б силу этого, делает вывод Тауссиг, «совершенно бесспорно, что Конгрессу еще придется вернуться к более глубокой перестройке национальной банковской системы».
В общем, принятый в 1900 г. закон о золотом стандарте был только первым залпом движения за реформу банковской системы. Большую роль в развитии этого движения сыграли три друживших между собой финансовых обозревателя, из которых двое были из Чикаго. Родившийся в Массачусетсе Чарльз Конант (1861-1915), ведущий историк банковского дела, написал книгу «История современных эмиссионных банков» в 1896 г., еще будучи вашингтонским корреспондентом нью-йоркского «Джорнэл оф коммерс» и редактором «Бэнкерс магазин». Поработав в качестве лоббиста Конвента по реформе денежной системы, в 1902 г. Конант перебрался в Нью-Йорк, чтобы стать казначеем близкого -к группе Моргана банка «Мортон траст компани». Двое чикагцев, оба дружившие с Лиманом Гей джем, были, как и сам Гейдж, близки к группе Рокфеллера: Фрэнк Вандерлип был помощником Гейджа, когда тот занимал пост министра финансов, а потом перебрался в Нью-Йорк в качестве одного из руководителей ведущего коммерческого банка в группе Рокфеллера, «Нэшнл сити бэнк оф Нью-Йорк». Тем временем близкий друг Бандерлипа, бывший его наставником в годы работы в «Чикаго трибюн» Джозеф Френч Джонсон также перебрался на восток, чтобы стать профессором финансов в Уортонской школе Пенсильванского университета. И только когда закон о золотом стандарте был уже принят, Джонсон провозгласил необходимость более фундаментальных реформ.
Профессор Джонсон уверенно заявил, что существующая система эмиссии банкнот слаба, поскольку не «отвечает потребностям денежного рынка», т.е. не снабжает рынки достаточным количеством денег. Поскольку национальная банковская система с этой задачей не справляется, сделал вывод Джонсон, нет причин ее сохранять. Джонсон заявил, что американцы имеют худшую в мире банковскую систему и указал на великолепные системы с центральным банком, существовавшие во Франции и в Британии21. А вот в США ничего подобного центральному банку нет: «Однако в Соединенных Штатах не существует ни одного учреждения, ни группы крупных учреждений, собственные интересы которых, ответственность и власть могли бы естественным образом объединить и организовать защиту денежной системы от искажений и напряжений».
Короче говоря, в системе были избыток свободы и нехватка централизации. В результате наша мощная кредитная система «содрогается всякий раз, как оказываются задеты се основания», иными словами, всякий раз как птенцы инфляционного кредита слетаются в гнездо и требуют золота или банкнот. Из-за неэластичности кредитной системы и невозможности межбанковской кооперации, делал вывод Джонсон, постоянно существует опасность того, что золото уйдет за границу как раз в то время, когда оно будет нужно для поддержания доверия к национальной банковской системе.
После 1900 г. банковское сообщество раскололось по вопросу о реформе, причем малые и провинциальные банки предпочитали сохранения статус кво. Но крупные банкиры, возглавляемые Бартоном Хепберном из моргановского «Чейз нэшнл бэнк», составили законопроект и, действуя от имени Американской банковской ассоциации, представили его в конце 1901 г. конгрессмену от Нью-Джерси Чарльзу Фоулеру, председателю комитета по банкам и денежному обращению, который активно участвовал в проведении закона о золотом стандарте. В апреле 1902 г. предложение Хепберна было представлено на рассмотрение Комитета как законопроект Фоулера.
Законопроект Фоулера содержал три главных статьи. Первая предусматривала расширение базы эмиссии банкнот национальными банками, которая прежде ограничивалась только объемом государственных облигаций. Вторая – любимая мечта больших банков – разрешала создание банковских филиалов в своем и других штатах (решение, которому яростно противились небольшие провинциальные банки). Сама по себе свобода создания банковских филиалов отвечает принципам свободного рынка и позволяет организовать надежную и эффективную систему межбанковского клиринга, но для больших банков она представляла интерес только в сочетании с централизацией банковской системы. Третья статья законопроекта предусматривала создание в министерстве финансов контрольного бюро в составе трех человек, которое бы осуществляло надзор за эмиссией банкнот и создало под своей эгидой ассоциацию клиринговых домов: Последняя статья представляла собой первый шаг к созданию полноценного центрального банка.
Но не имея возможности управлять Американской банковской ассоциацией, провинциальные банкиры, стремясь сорвать принятие закона о разрешении открывать филиалы и тем самым не допустить конкуренции со стороны крупных банков, оказали энергичное давление на Конгресс, и тот в 1902 г., несмотря на все усилия исполкома, забаллотировал законопроект Фоулера.
Провал законопроекта Фоулера побудил крупных банкиров на время ограничиться более скромными целями. Сенатор-республиканец от штата Род-Айленд Нельсон Олдрич, лидер сенатских республиканцев и человек Рокфеллера в Конгрессе, на следующий год внес законопроект Олдрича, разрешающий крупным нью-йоркским национальным банкам «в чрезвычайных ситуациях» эмитировать деньги на базе муниципальных и железнодорожных облигаций
Потерпев неудачу в Конгрессе, крупные банки решили перегруппироваться и действовать через исполнительную власть. В январе 1903 г. видные представители кланов Моргана и Рокфеллера встретились с Уильямом Б. Риджли, контролером денежного обращения, и попытались убедить его использовать административные меры, чтобы ограничить возможности провинциальных банков предоставлять ссуды на нью-йоркском денежном рынке. На этой встрече представителями группы Моргана были сам Дж. П. Морган и Джордж Бейкер, его ближайший друг и партнер в банковском бизнесе. Со стороны Рокфеллера участвовали Фрэнк Вандерлип и Джеймс Стиля-мен, давнишний председатель совета директоров «Нэшнл сити бэнк». Союз Рокфеллера и Стиллмена был сцементирован браком между двумя дочерьми Стиллмена и двумя сыновьями Уильяма Рокфеллера, брата Джона Рокфеллера-ст. и члена совета директоров «Нэшнл сити бэнк».
Встреча эта результатов не принесла, но зато в игру был вовлечен сам министр финансов Лесли Шоу, некогда председательствовавший на втором Конвенте по реформе денежного обращения в Индианаполисе, которого президент Рузвельт назначил на пост вместо Лимана Гейджа. Убийство президента Мак-Кинли и переход власти к Теодору Рузвельту были не простой сменой властвующих лиц, а переходом власти от круга Рокфеллера к кругу Моргана. И замена Гейджа на Шоу была частью этой сдачи караула от клана Рокфеллера клану Моргана.
Однако в отношении банковского бизнеса и организации денежного обращения группы Моргана и Рокфеллера выступали заодно. Министр Шоу попытался расширить эксперимент Гейджа по превращению министерства финансов в центральный банк, особенно в том, что касается операций на открытом рынке в периоды рецессии, когда необходимо было выручать банки и экстренно расширять денежную массу. Шоу нарушил установленную законом независимость министерства финансов, которое должно было хранить все государственные средства в собственных хранилищах. Он расширил практику размещения казенных сумм в крупнейших национальных банках. Но дело в том, что даже сторонники реформирования банковского дела были против размещения государственных средств в «придворных» банках, потому что это вело к искусственному понижению процента и, соответственно, к искусственному же расширению кредита. Кроме того, любой бюджетный дефицит привел, бы систему, зависящую от потоков бюджетных доходов, в состояние хаоса. В конце концов реформисты вынуждены были согласиться с вердиктом экономиста Александра Певса: «Неопределенность предоставляемого министру финансов права произвольными указами распоряжаться судьбой банков с учетом того факта, что однажды стране может не повезти с личностью очередного министра… заставила многих усомниться в разумности» использования министерства финансов в качестве нейтрального банка29. В своем последнем годовом отчете за 1906 г. министр Шоу настаивал на том, что ему должны быть представлены вес права регулировать деятельность национальных банков. Но к тому времени игра была уже кончена и все реформаторы отчетливо поняли, что проект с превращением министерства в своего рода центральный банк провалился. Пришло время борьбы за фундаментальное реформирование законов о банковской системе, чтобы поставить ее под контроль центрального банка.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Теперь у администрации Мак-Кинли были развязаны руки, и собравшийся в декабре 1899 г. Конгресс принял законопроект к рассмотрению. В марте 1900 г. рекомендации предварительного отчета приобрели силу закона – закона о золотом стандарте.
Реформаторы добились своего. Хорошо известно, что закон о золотом стандарте оставил в качестве узаконенного платежного средства только золото, а серебро теперь стало использоваться только для чеканки мелких легковесных монет. Менее известны те пункты закона, которые проложили путь к повышению «эластичности» денежного обращения. Как предложил в 1897 г. Лиман Гейдж, национальные банки, которые прежде были привязаны к крупнейшим городам страны, теперь стало возможным, располагая небольшим капиталом, открывать в небольших городах и в сельской местности. И национальным банкам сильно облегчили процедуру выпуска банкнот. Целью этих шагов, по словам одного историка, было удовлетворение «возросшего спроса на деньги в период уборки урожая и настойчивых требований решить проблему «дефицита денег», для чего в относительно неразвитых районах необходимо было открывать новые 6анки».
Реформаторы были в восторге от принятия закона о золотом стандарте, но для них это был только первый шаг к фундаментальной реформе всей банковской системы. Так, профессор Фрэнк Тауссиг из Гарвардского университета славословил принятый закон и приветствовал возникновение новой расстановки сил в социальной и идеологической жизни, созданной «сильным давлением со стороны деловых кругов», действовавших через собравшийся в Индианаполисе Конвент по реформе денежной системы. Он особенно одобрил тот факт, что закон о золотом стандарте «рассматривает национальные банки не как алчные и опасные корпорации, а как полезные учреждения, нуждающиеся в покровительственном внимании со стороны законодателей». Но простого внимания здесь недостаточно – необходима фундаментальная реформа банковского дела. Ибо, заявил Тауссиг, «изменения в банковском законодательстве не таковы, чтобы сделать возможным существенное расширение национальной [банковской] системы или предоставление ею обществу полного набора услуг, которые она в силах оказать». Иными словами, изменения расширили потенциальные возможности распространения банковского кредита и снабжения деньгами. Б силу этого, делает вывод Тауссиг, «совершенно бесспорно, что Конгрессу еще придется вернуться к более глубокой перестройке национальной банковской системы».
В общем, принятый в 1900 г. закон о золотом стандарте был только первым залпом движения за реформу банковской системы. Большую роль в развитии этого движения сыграли три друживших между собой финансовых обозревателя, из которых двое были из Чикаго. Родившийся в Массачусетсе Чарльз Конант (1861-1915), ведущий историк банковского дела, написал книгу «История современных эмиссионных банков» в 1896 г., еще будучи вашингтонским корреспондентом нью-йоркского «Джорнэл оф коммерс» и редактором «Бэнкерс магазин». Поработав в качестве лоббиста Конвента по реформе денежной системы, в 1902 г. Конант перебрался в Нью-Йорк, чтобы стать казначеем близкого -к группе Моргана банка «Мортон траст компани». Двое чикагцев, оба дружившие с Лиманом Гей джем, были, как и сам Гейдж, близки к группе Рокфеллера: Фрэнк Вандерлип был помощником Гейджа, когда тот занимал пост министра финансов, а потом перебрался в Нью-Йорк в качестве одного из руководителей ведущего коммерческого банка в группе Рокфеллера, «Нэшнл сити бэнк оф Нью-Йорк». Тем временем близкий друг Бандерлипа, бывший его наставником в годы работы в «Чикаго трибюн» Джозеф Френч Джонсон также перебрался на восток, чтобы стать профессором финансов в Уортонской школе Пенсильванского университета. И только когда закон о золотом стандарте был уже принят, Джонсон провозгласил необходимость более фундаментальных реформ.
Профессор Джонсон уверенно заявил, что существующая система эмиссии банкнот слаба, поскольку не «отвечает потребностям денежного рынка», т.е. не снабжает рынки достаточным количеством денег. Поскольку национальная банковская система с этой задачей не справляется, сделал вывод Джонсон, нет причин ее сохранять. Джонсон заявил, что американцы имеют худшую в мире банковскую систему и указал на великолепные системы с центральным банком, существовавшие во Франции и в Британии21. А вот в США ничего подобного центральному банку нет: «Однако в Соединенных Штатах не существует ни одного учреждения, ни группы крупных учреждений, собственные интересы которых, ответственность и власть могли бы естественным образом объединить и организовать защиту денежной системы от искажений и напряжений».
Короче говоря, в системе были избыток свободы и нехватка централизации. В результате наша мощная кредитная система «содрогается всякий раз, как оказываются задеты се основания», иными словами, всякий раз как птенцы инфляционного кредита слетаются в гнездо и требуют золота или банкнот. Из-за неэластичности кредитной системы и невозможности межбанковской кооперации, делал вывод Джонсон, постоянно существует опасность того, что золото уйдет за границу как раз в то время, когда оно будет нужно для поддержания доверия к национальной банковской системе.
После 1900 г. банковское сообщество раскололось по вопросу о реформе, причем малые и провинциальные банки предпочитали сохранения статус кво. Но крупные банкиры, возглавляемые Бартоном Хепберном из моргановского «Чейз нэшнл бэнк», составили законопроект и, действуя от имени Американской банковской ассоциации, представили его в конце 1901 г. конгрессмену от Нью-Джерси Чарльзу Фоулеру, председателю комитета по банкам и денежному обращению, который активно участвовал в проведении закона о золотом стандарте. В апреле 1902 г. предложение Хепберна было представлено на рассмотрение Комитета как законопроект Фоулера.
Законопроект Фоулера содержал три главных статьи. Первая предусматривала расширение базы эмиссии банкнот национальными банками, которая прежде ограничивалась только объемом государственных облигаций. Вторая – любимая мечта больших банков – разрешала создание банковских филиалов в своем и других штатах (решение, которому яростно противились небольшие провинциальные банки). Сама по себе свобода создания банковских филиалов отвечает принципам свободного рынка и позволяет организовать надежную и эффективную систему межбанковского клиринга, но для больших банков она представляла интерес только в сочетании с централизацией банковской системы. Третья статья законопроекта предусматривала создание в министерстве финансов контрольного бюро в составе трех человек, которое бы осуществляло надзор за эмиссией банкнот и создало под своей эгидой ассоциацию клиринговых домов: Последняя статья представляла собой первый шаг к созданию полноценного центрального банка.
Но не имея возможности управлять Американской банковской ассоциацией, провинциальные банкиры, стремясь сорвать принятие закона о разрешении открывать филиалы и тем самым не допустить конкуренции со стороны крупных банков, оказали энергичное давление на Конгресс, и тот в 1902 г., несмотря на все усилия исполкома, забаллотировал законопроект Фоулера.
Провал законопроекта Фоулера побудил крупных банкиров на время ограничиться более скромными целями. Сенатор-республиканец от штата Род-Айленд Нельсон Олдрич, лидер сенатских республиканцев и человек Рокфеллера в Конгрессе, на следующий год внес законопроект Олдрича, разрешающий крупным нью-йоркским национальным банкам «в чрезвычайных ситуациях» эмитировать деньги на базе муниципальных и железнодорожных облигаций
Потерпев неудачу в Конгрессе, крупные банки решили перегруппироваться и действовать через исполнительную власть. В январе 1903 г. видные представители кланов Моргана и Рокфеллера встретились с Уильямом Б. Риджли, контролером денежного обращения, и попытались убедить его использовать административные меры, чтобы ограничить возможности провинциальных банков предоставлять ссуды на нью-йоркском денежном рынке. На этой встрече представителями группы Моргана были сам Дж. П. Морган и Джордж Бейкер, его ближайший друг и партнер в банковском бизнесе. Со стороны Рокфеллера участвовали Фрэнк Вандерлип и Джеймс Стиля-мен, давнишний председатель совета директоров «Нэшнл сити бэнк». Союз Рокфеллера и Стиллмена был сцементирован браком между двумя дочерьми Стиллмена и двумя сыновьями Уильяма Рокфеллера, брата Джона Рокфеллера-ст. и члена совета директоров «Нэшнл сити бэнк».
Встреча эта результатов не принесла, но зато в игру был вовлечен сам министр финансов Лесли Шоу, некогда председательствовавший на втором Конвенте по реформе денежного обращения в Индианаполисе, которого президент Рузвельт назначил на пост вместо Лимана Гейджа. Убийство президента Мак-Кинли и переход власти к Теодору Рузвельту были не простой сменой властвующих лиц, а переходом власти от круга Рокфеллера к кругу Моргана. И замена Гейджа на Шоу была частью этой сдачи караула от клана Рокфеллера клану Моргана.
Однако в отношении банковского бизнеса и организации денежного обращения группы Моргана и Рокфеллера выступали заодно. Министр Шоу попытался расширить эксперимент Гейджа по превращению министерства финансов в центральный банк, особенно в том, что касается операций на открытом рынке в периоды рецессии, когда необходимо было выручать банки и экстренно расширять денежную массу. Шоу нарушил установленную законом независимость министерства финансов, которое должно было хранить все государственные средства в собственных хранилищах. Он расширил практику размещения казенных сумм в крупнейших национальных банках. Но дело в том, что даже сторонники реформирования банковского дела были против размещения государственных средств в «придворных» банках, потому что это вело к искусственному понижению процента и, соответственно, к искусственному же расширению кредита. Кроме того, любой бюджетный дефицит привел, бы систему, зависящую от потоков бюджетных доходов, в состояние хаоса. В конце концов реформисты вынуждены были согласиться с вердиктом экономиста Александра Певса: «Неопределенность предоставляемого министру финансов права произвольными указами распоряжаться судьбой банков с учетом того факта, что однажды стране может не повезти с личностью очередного министра… заставила многих усомниться в разумности» использования министерства финансов в качестве нейтрального банка29. В своем последнем годовом отчете за 1906 г. министр Шоу настаивал на том, что ему должны быть представлены вес права регулировать деятельность национальных банков. Но к тому времени игра была уже кончена и все реформаторы отчетливо поняли, что проект с превращением министерства в своего рода центральный банк провалился. Пришло время борьбы за фундаментальное реформирование законов о банковской системе, чтобы поставить ее под контроль центрального банка.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter