9 февраля 2011
Современные технологии достигли такого уровня, что банковские данные клиентов могут быть украдены тысячами, считает глава швейцарского банка UBS Освальд Грюбель, являющийся одной из самых авторитетных фигур в мировой финансовой отрасли. В своем интервью он говорит о практике воровства у банков клиентских данных, которые находят покупателей в лице некоторых государств, а также об уроках финансового кризиса.
— Какую роль в вашей карьере сыграл ваш имидж?
— Я должен быть ему благодарен за многое. Не думаю, чтобы мне предложили работу в UBS или, что больше соответствовало бы действительности, уговорили на эту работу, если бы моя прежняя деятельность в Credit Suisse не была такой успешной.
— Нет, я имел в виду ваше выражение лица. Вы выглядите как князь тьмы. В вашей отрасли это способствует карьерному росту?
— Господи боже мой! Это лучше спросить у моей жены, согласится ли она с вами. Во всяком случае, очень многие клиенты, коллеги и сотрудники, с которыми я встречался в этой жизни, проникались ко мне доверием очень быстро. Таким образом, я полагаю, что мое лицо внушает доверие.
— Тогда мы сталкиваемся с противоречием, ведь, с одной стороны, вы имеете имидж человека жестокого, который увольняет сотрудников тысячами, а с другой стороны, действительно известно, что в стенах банка вы пользуетесь доверием.
— Не думаю, что меня считают жестоким, в крайнем случае жестким. И противоречие тут лишь кажущееся. Сотрудники ищут того, кто их понимает, кто может повести за собой, кто разбирается в бизнесе. Тогда они с пониманием воспринимают и жесткие решения. Кроме того, известно, что в каждой фирме имеется 10% избыточных рабочих мест и лишних сотрудников, которые не в полной мере соответствуют требованиям компании. Виноват в этом ее менеджмент.
— А какой была ваша самая большая ошибка?
— Ой, у меня их было так много. Однако, надеюсь, я сделал из них правильные выводы. Большинство ошибок мы допускаем на уровне менеджмента при приеме людей на работу. Задним числом признаться в этом способны немногие руководители, хотя это наносит вред и фирме, и имиджу руководителя. Для меня нет проблем исправить допущенную ошибку.
— Является ли рынок истиной в последней инстанции?
— А что такое истина? Просто рынок служит отражением отношений людей по всему миру с помощью соответствующих технологий. Рынок непомерно велик, здесь все подлинное. Он абсолютно взаимосвязан, и вам не по силам его остановить, будь вы хоть центробанк, хоть UBS. Если трейдер попытается это сделать, он совершит самоубийство. Результатом новых технологий стала невероятная прозрачность. Раньше центробанки имели возможность как угодно вмешиваться в жизнь рынка, потому что об этом никто не знал. Сегодня же о подобных вещах становится мгновенно известно. У прозрачности этой есть и многие другие последствия.
— Например?
— Технологии достигли такого уровня, что банковские данные клиентов могут быть украдены тысячами. 30 лет тому назад такое было бы невозможно, ведь пришлось бы умудриться незаметно вынести из банка две тонны бумаги. Сейчас вся эта информация легко умещается на одном CD-ROM.
— Вас это пугает?
— Больше пугает то, что существуют государства, которые готовы покупать такие CD-ROM с ворованными клиентскими данными. Где гарантии, что они ограничатся только этой информацией?
— Раньше вы просыпались и первым делом интересовались тем, как идут дела на рынках.
— То же самое происходит и сегодня. Сон для меня пустая трата времени.
— Вы кокетничаете.
— Ничего подобного. Нет ничего более увлекательного, чем рынок, люди на нем и его психология. Сейчас вот ругают Китай за то, что он поднимает цену на редкоземельные металлы. Но ведь они есть и в Европе, однако для нас работа по их добыче слишком грязная, а опасность нанесения вреда экологии слишком велика. В то же время мы хотим, чтобы Китай продолжал делать эту работу и дальше, да еще и осуждаем его за загрязнение окружающей среды. Весьма странный подход.
— Имели ли когда-нибудь деньги для вас значение?
— Да, пока у меня их не было. Поэтому еще в молодые годы я постарался попасть в биржевой отдел банка и как можно быстрее сколотить себе состояние.
— Пошли бы вы на то, чтобы допустить банкротство Греции?
— Нет, в зоне евро подобное недопустимо. Когда конструировалась единая европейская валюта, положение о возможности выхода из этого союза предусмотрено не было. Сделано это было умышленно, чтобы превратить Европу в экономическую державу и предотвратить будущие войны. Конечно, страны Южной Европы тогда радовались, что могут теперь платить 3,5% по кредитам вместо прежних 15%. Да и вступили эти государства в валютный союз по очень выгодному обменному курсу на евро, и перспектива финансирования их долгов стала реальнее. Все эти вещи переложили на бюрократов из Брюсселя. Правительству Германии следовало бы тогда уделить деталям чуть больше внимания! Расплачиваться за все приходится сегодня. Следует принимать такие директивы, которые не только нужно, но и можно выполнить.
— Можно ли рассматривать рынок как некоего монстра?
— Игроков рынка часто сравнивают со стервятниками. Скажите, эти птицы наносят вред природе или же они полезны? Они полезны, так как, поедая падаль, очищают природу, делают ее более здоровой. То же самое делает и рынок. Он заставляет не терять форму. Но людям это не нравится.
— Беспокоят горы государственных долгов, которые выросли из-за того, что пришлось спасать банки и напечатать огромное количество денег. Это проблема?
— Объем денежной массы пришлось увеличить, чтобы компенсировать потери. Однако потери и долги, возникшие из-за банков, не идут ни в какое сравнение с долгами, которые генерирует социальная система. Это убийца валюты. Все мы знаем, что расчет пенсий неверен, но жизнь идет своим чередом с надеждой на то, что хватит иммигрантов, которые будут здесь работать и делать отчисления на социальные нужды, а потом, когда подойдет их время выхода на пенсию, они снова вернутся к себе на родину. Политики не готовы говорить всю правду о возможности финансирования пенсионного обеспечения, так как боятся, что их не переизберут. Однако корректировка тут неизбежна.
— Если начать урезать социальные расходы, то под угрозой окажется социальная стабильность.
— Абсолютно верно. Однако остается вопрос, как все это может продолжать функционировать дальше ввиду нынешней демографической ситуации. В настоящий момент тема эта — табу.
Перевод Александра Полоцкого
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
— Какую роль в вашей карьере сыграл ваш имидж?
— Я должен быть ему благодарен за многое. Не думаю, чтобы мне предложили работу в UBS или, что больше соответствовало бы действительности, уговорили на эту работу, если бы моя прежняя деятельность в Credit Suisse не была такой успешной.
— Нет, я имел в виду ваше выражение лица. Вы выглядите как князь тьмы. В вашей отрасли это способствует карьерному росту?
— Господи боже мой! Это лучше спросить у моей жены, согласится ли она с вами. Во всяком случае, очень многие клиенты, коллеги и сотрудники, с которыми я встречался в этой жизни, проникались ко мне доверием очень быстро. Таким образом, я полагаю, что мое лицо внушает доверие.
— Тогда мы сталкиваемся с противоречием, ведь, с одной стороны, вы имеете имидж человека жестокого, который увольняет сотрудников тысячами, а с другой стороны, действительно известно, что в стенах банка вы пользуетесь доверием.
— Не думаю, что меня считают жестоким, в крайнем случае жестким. И противоречие тут лишь кажущееся. Сотрудники ищут того, кто их понимает, кто может повести за собой, кто разбирается в бизнесе. Тогда они с пониманием воспринимают и жесткие решения. Кроме того, известно, что в каждой фирме имеется 10% избыточных рабочих мест и лишних сотрудников, которые не в полной мере соответствуют требованиям компании. Виноват в этом ее менеджмент.
— А какой была ваша самая большая ошибка?
— Ой, у меня их было так много. Однако, надеюсь, я сделал из них правильные выводы. Большинство ошибок мы допускаем на уровне менеджмента при приеме людей на работу. Задним числом признаться в этом способны немногие руководители, хотя это наносит вред и фирме, и имиджу руководителя. Для меня нет проблем исправить допущенную ошибку.
— Является ли рынок истиной в последней инстанции?
— А что такое истина? Просто рынок служит отражением отношений людей по всему миру с помощью соответствующих технологий. Рынок непомерно велик, здесь все подлинное. Он абсолютно взаимосвязан, и вам не по силам его остановить, будь вы хоть центробанк, хоть UBS. Если трейдер попытается это сделать, он совершит самоубийство. Результатом новых технологий стала невероятная прозрачность. Раньше центробанки имели возможность как угодно вмешиваться в жизнь рынка, потому что об этом никто не знал. Сегодня же о подобных вещах становится мгновенно известно. У прозрачности этой есть и многие другие последствия.
— Например?
— Технологии достигли такого уровня, что банковские данные клиентов могут быть украдены тысячами. 30 лет тому назад такое было бы невозможно, ведь пришлось бы умудриться незаметно вынести из банка две тонны бумаги. Сейчас вся эта информация легко умещается на одном CD-ROM.
— Вас это пугает?
— Больше пугает то, что существуют государства, которые готовы покупать такие CD-ROM с ворованными клиентскими данными. Где гарантии, что они ограничатся только этой информацией?
— Раньше вы просыпались и первым делом интересовались тем, как идут дела на рынках.
— То же самое происходит и сегодня. Сон для меня пустая трата времени.
— Вы кокетничаете.
— Ничего подобного. Нет ничего более увлекательного, чем рынок, люди на нем и его психология. Сейчас вот ругают Китай за то, что он поднимает цену на редкоземельные металлы. Но ведь они есть и в Европе, однако для нас работа по их добыче слишком грязная, а опасность нанесения вреда экологии слишком велика. В то же время мы хотим, чтобы Китай продолжал делать эту работу и дальше, да еще и осуждаем его за загрязнение окружающей среды. Весьма странный подход.
— Имели ли когда-нибудь деньги для вас значение?
— Да, пока у меня их не было. Поэтому еще в молодые годы я постарался попасть в биржевой отдел банка и как можно быстрее сколотить себе состояние.
— Пошли бы вы на то, чтобы допустить банкротство Греции?
— Нет, в зоне евро подобное недопустимо. Когда конструировалась единая европейская валюта, положение о возможности выхода из этого союза предусмотрено не было. Сделано это было умышленно, чтобы превратить Европу в экономическую державу и предотвратить будущие войны. Конечно, страны Южной Европы тогда радовались, что могут теперь платить 3,5% по кредитам вместо прежних 15%. Да и вступили эти государства в валютный союз по очень выгодному обменному курсу на евро, и перспектива финансирования их долгов стала реальнее. Все эти вещи переложили на бюрократов из Брюсселя. Правительству Германии следовало бы тогда уделить деталям чуть больше внимания! Расплачиваться за все приходится сегодня. Следует принимать такие директивы, которые не только нужно, но и можно выполнить.
— Можно ли рассматривать рынок как некоего монстра?
— Игроков рынка часто сравнивают со стервятниками. Скажите, эти птицы наносят вред природе или же они полезны? Они полезны, так как, поедая падаль, очищают природу, делают ее более здоровой. То же самое делает и рынок. Он заставляет не терять форму. Но людям это не нравится.
— Беспокоят горы государственных долгов, которые выросли из-за того, что пришлось спасать банки и напечатать огромное количество денег. Это проблема?
— Объем денежной массы пришлось увеличить, чтобы компенсировать потери. Однако потери и долги, возникшие из-за банков, не идут ни в какое сравнение с долгами, которые генерирует социальная система. Это убийца валюты. Все мы знаем, что расчет пенсий неверен, но жизнь идет своим чередом с надеждой на то, что хватит иммигрантов, которые будут здесь работать и делать отчисления на социальные нужды, а потом, когда подойдет их время выхода на пенсию, они снова вернутся к себе на родину. Политики не готовы говорить всю правду о возможности финансирования пенсионного обеспечения, так как боятся, что их не переизберут. Однако корректировка тут неизбежна.
— Если начать урезать социальные расходы, то под угрозой окажется социальная стабильность.
— Абсолютно верно. Однако остается вопрос, как все это может продолжать функционировать дальше ввиду нынешней демографической ситуации. В настоящий момент тема эта — табу.
Перевод Александра Полоцкого
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter