14 февраля 2011 РБК
Глава комитета по срочному рынку и акционер РТС, председатель наблюдательного совета ГК «Алор» АНАТОЛИЙ ГАВРИЛЕНКО недоволен, как проходит процесс слияния бирж РТС и ММВБ. Он считает, что происходящий процесс может разрушить сложившуюся структуру рынка и привести к исчезновению индекса РТС. Почему это может случиться, г-н Гавриленко рассказал корреспонденту РБК daily АНТОНУ ВЕРЖБИЦКОМУ.
«Все свои слова могу предварить следующим, сразу сказав: я необъективен, идеалист, излишне эмоционален, пристрастен, так как непосредственно принимал живое участие в создании многих продуктов, которые сейчас являются частью РТС. И если не сам создавал, так присутствовал и видел, как все происходило. Это мой субъективный и пристрастный взгляд на объединение»*.
Деньги против конкуренции
— Многие акционеры, согласившиеся выйти из капитала РТС, выглядели очень довольными данным событием...
— Как не быть довольным, если рыночная цена компании недавно была 600 млн долл., потом 750 млн долл., IPO хотели сделать на миллиард, а ММВБ предложила миллиард с лишним.
— Почему же вы считаете решение несправедливым?
— Получается, что достаточно слабый в конкурентном плане субъект покупает более удачного соперника. За последние пять лет на РТС было создано большое количество продуктов, например «РТС Стандарт», который отнял часть торгов ММВБ на споте, растут темпы развития FORTS. Но в данном случае не РТС покупает менее успешно развивающегося соперника, а, наоборот, ММВБ, которая отчаялась сделать срочный рынок и не сумела создать хороший проект с инструментом T+n, покупает РТС.
На мой взгляд, нарушен принцип социальной справедливости. Акционеры, которые решили продать свои акции, сделали это не по рынку, а дороже рынка, в интересах отдельных крупных инвесткомпаний, за бонусы, деньги и прочее. Я не говорю, что при капитализме должна быть социальная справедливость, но все равно обидно. Когда согласившихся на сделку акционеров РТС спросили, что будет с менеджментом биржи, они посоветовали идти и договариваться с Рубеном Аганбегяном (глава ММВБ. — РБК daily). Разве это правильно? Сегодня мы создаем резервации в Сколково, льготы для возвращенцев с Запада, при этом тихо и спокойно плюем на людей, которые создали продукт стоимостью миллиард долларов: команда, проработавшая на РТС пять лет, окажется за бортом. Сейчас все думают только о том, как побыстрее получить свои 35% кэшем.
— Как вы относитесь к единой государственной бирже?
— В отличие от многих своих коллег я не против государства в капитале биржи — ничего плохого в этом нет. В рамках становления рынка велика роль государства. Не роль чиновников-самодуров, а роль государства. Возможно, сейчас есть честные и порядочные люди, как Алексей Улюкаев и Сергей Швецов (первый зампред и директор департамента ЦБ. — РБК daily), но они не вечные, и государство меняется, завтра могут прийти другие чиновники с другими принципами.
Но в то же время есть и вопросы. Почему Иван Тырышкин ушел с биржи РТС? Регулятор сказал, что не хочет, чтобы был такой глава, и он ушел. Два последних руководителя ММВБ — Константин Корищенко и Александр Потемкин почему ушли? Из-за решения профучастников или общественности? Кому-то пояснили причину их ухода? Когда уходит руководитель рыночной структуры, очень хотелось бы понять, почему это делается.
— К чему приведет исчезновение конкуренции?
— Единственным драйвером развития рынка было соревнование ММВБ и РТС. Все продукты появлялись на рынке благодаря конкуренции — срочный рынок, потому что РТС надо было что-то противопоставить развивающемуся рынку ММВБ. «РТС стандарт» — проект выживания. Биржа РТС жила по рыночным принципам. Когда, например, в состав акционеров пришла «Да Винчи Капитал», то они со свойственной новичкам энергией решили что-то улучшить и поменять тарифы. Я привел их на комитет, где 20 участников рынка сказали, что тарифы их устраивают. Другие акционеры предлагали увеличить оплату по остаткам на средства расчетных фирм, но участники рынка сказали, что их больше волнует надежность площадки. Вот когда ММВБ в кризис стопорнула, то РТС при падении рынка на 60% не остановила торгов. Ни один из участников рынка не допустил дефолта, мы даже резервный фонд не распечатали. Вот что может сделать с биржей сам рынок.
— Изменятся ли тарифы?
— Это принципиальный вопрос. Сколько раз ставился вопрос о повышении тарифов на РТС и ММВБ, ужесточении условий для участников. Я говорил: давайте повышайте, но тогда все уйдут на ММВБ. Этот факт висел над обеими биржами. Конкуренция и раннее начало торгов на РТС привели к тому, что в планах ММВБ сейчас появился пункт о начале торгов с десяти утра. Пока есть две биржи, существует возможность договориться по каким-то вопросам с одной из площадок, а теперь, получается, «что хочу, то и ворочу».
— К каким еще последствиям приведет возможное слияние?
— Индекс РТС — достояние финансового рынка — появился много раньше индекса ММВБ. Я сам выступаю за развитие индекса ММВБ, я уговаривал руководителей бирж — Александра Захарова, Александра Потемкина развивать его. И что, теперь ММВБ будет развивать индекс РТС? Пытаться развивать конкуренцию со своим индексом? Очень сомневаюсь. Что с ним будет дальше — неизвестно и непонятно.
Участники и подписанты
— Ваше мнение по поводу пункта соглашения с ММВБ, согласно которому компании не имеют права участвовать в капитале бирж?
— Сделка позиционируется как развивающая рынок и создающая лучшие условия. Тогда, спрашивается, почему компании, которые сейчас продают свои пакеты, обязаны поставить подпись под тем, что не будут создавать ничего похожего и не будут участвовать в создании других биржевых структур? Президент страны говорит об инновациях, «Сколково», новых продуктах. Фондовый рынок — наиболее инновационный сектор экономики. Но крупнейшим и сильнейшим игрокам говорят, что больше никаких биржевых структур создавать не надо, и за это мы вам заплатим деньги. Фактически художнику сказали: мы купим у тебя картину за большие деньги, но больше ты ничего рисовать не должен.
— Продадите свои акции биржи?
— Я соглашение не видел, никто мне ничего не предлагал. Я лишь слышал это от других акционеров. Если будет продан контрольный пакет, а к этому все идет, то у меня практически других вариантов не остается. Да и у меня всего лишь 2%, их спокойно выкупят. Скорее всего, упираться не буду и поступлю так же, как оставшиеся акционеры. Другое дело, буду ли я подписывать соглашение об участии. Одна моя компания, может, подпишет, а другая, скорее всего, нет. Я лично ничего подписывать не собираюсь.
— Будете ли создавать новую площадку?
— Сегодня, когда фактически создается одна биржа, участники рынка обречены на создание еще одной площадки. ММВБ сама должна доплатить участникам рынка, чтобы ей конкуренцию создали, иначе она зачахнет с учетом нашей вертикали власти и окончательно превратится в государственную биржевую площадку. Но одной бирже на нашем рынке не бывать. Я лично буду помогать и консультировать.
— Кстати, бывший глава РТС Иван Тырышкин на днях купил пакет биржи «Санкт-Петербург»...
— Я думаю, фондовый рынок очень богат на талантливых людей. С менеджерами сложно, а сильных финансистов много. Иван Тырышкин — сильный организатор на рынке.
— Что вы думаете о законе об инсайде и манипулировании?
— Каждый раз, когда приходит проверка, я вздрагиваю, так как мои противостояния и особое мнение при нынешней структуре власти могут кому-то не понравиться. И могут решить: а знаешь что, давай устроим ему кузькину мать, и такое уже было. Почему у нас приостановили лицензию? Ее отняли за манипулирование. Мы первые манипуляторы российского фондового рынка. Было смешно, что это манипулирование в точности соответствовало договору маркетмейкера, заключенного с биржей. Тогда меня просили помочь создать срочный рынок на ММВБ. Но вышел закон, и один из чиновников поглядел в него или что-то услышал и решил, что все это нарушение, и лицензии приостановили. Хорошо, что был растущий рынок, тогда не было возможности перевести акции, закрыть позиции — ничего. Но мы не перестали работать, а перекинули в течение недели всех в «Алор+» и «Открытие». После этого все стали создавать бридж-компании, на всякий случай.
Прокорми акционера
— Ну а теперь об «Алоре»: как будете догонять конкурентов?
— Надеюсь, «Алор» сможет стать лидером. Для этого нужны новые идеи. Некоторые ранее работавшие у меня менеджеры говорили, что мы хотим сделать все как в «Финаме» или БКС. Я с ними расстался, так как наш рынок — рынок идей и новых решений. Сейчас много чего можно придумать, создание дальневосточного финансового центра для торговли с китайцами на нашей площадке например.
— Не было желания привлечь инвесторов или продать долю?
— У «Алора» были неплохие предложения, но надо объединять не одно и то же, а чтобы была синергия. Только кажется, что мажоритарный акционер сидит и стрижет купоны. У нас практически семейное предприятие: единственные акционеры «Алора» — это я и моя семья. Но я не могу взять и продать компанию, а людей отправить договариваться с новым акционером — это главный тормоз для продажи. Но я скажу: «Алор» мне настолько надоел, что вы себе даже не представляете как: тяжело 20 лет заниматься одним и тем же. Я все время чувствую себя идиотом, потому что лично не могу никого обмануть, стараюсь выполнить то, что говорю.
— Ваша роль в деятельности НПФ «Промагрофонд»?
— Это часть наших активов, но я не имею к нему непосредственного отношения. Не хотелось бы раскрывать доли и проценты, но на сегодняшний день это мой продукт. Я его развиваю очень осторожно, так как правила игры на этом рынке постоянно подвержены изменениям, и меня это пугает. При этом мы стараемся присоединять фонды, которые не получили своего развития (НПФ «Русь». — РБК daily).
— Какова структура ваших доходов?
— Прокормить одного акционера просто, поэтому компании развиваются спокойно. В них понимают, что прокормить меня несложно: купить офис, выплачивать деньги как руководителю наблюдательных советов — для моего бизнеса это ерунда. Я не хочу 40-метровую яхту или дворец в Австрии. У меня есть несколько домов в Тверской области, но следить за ними и жить в них я не успеваю.
* Такую оговорку сделал Анатолий Гавриленко перед интервью
http://top.rbc.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
«Все свои слова могу предварить следующим, сразу сказав: я необъективен, идеалист, излишне эмоционален, пристрастен, так как непосредственно принимал живое участие в создании многих продуктов, которые сейчас являются частью РТС. И если не сам создавал, так присутствовал и видел, как все происходило. Это мой субъективный и пристрастный взгляд на объединение»*.
Деньги против конкуренции
— Многие акционеры, согласившиеся выйти из капитала РТС, выглядели очень довольными данным событием...
— Как не быть довольным, если рыночная цена компании недавно была 600 млн долл., потом 750 млн долл., IPO хотели сделать на миллиард, а ММВБ предложила миллиард с лишним.
— Почему же вы считаете решение несправедливым?
— Получается, что достаточно слабый в конкурентном плане субъект покупает более удачного соперника. За последние пять лет на РТС было создано большое количество продуктов, например «РТС Стандарт», который отнял часть торгов ММВБ на споте, растут темпы развития FORTS. Но в данном случае не РТС покупает менее успешно развивающегося соперника, а, наоборот, ММВБ, которая отчаялась сделать срочный рынок и не сумела создать хороший проект с инструментом T+n, покупает РТС.
На мой взгляд, нарушен принцип социальной справедливости. Акционеры, которые решили продать свои акции, сделали это не по рынку, а дороже рынка, в интересах отдельных крупных инвесткомпаний, за бонусы, деньги и прочее. Я не говорю, что при капитализме должна быть социальная справедливость, но все равно обидно. Когда согласившихся на сделку акционеров РТС спросили, что будет с менеджментом биржи, они посоветовали идти и договариваться с Рубеном Аганбегяном (глава ММВБ. — РБК daily). Разве это правильно? Сегодня мы создаем резервации в Сколково, льготы для возвращенцев с Запада, при этом тихо и спокойно плюем на людей, которые создали продукт стоимостью миллиард долларов: команда, проработавшая на РТС пять лет, окажется за бортом. Сейчас все думают только о том, как побыстрее получить свои 35% кэшем.
— Как вы относитесь к единой государственной бирже?
— В отличие от многих своих коллег я не против государства в капитале биржи — ничего плохого в этом нет. В рамках становления рынка велика роль государства. Не роль чиновников-самодуров, а роль государства. Возможно, сейчас есть честные и порядочные люди, как Алексей Улюкаев и Сергей Швецов (первый зампред и директор департамента ЦБ. — РБК daily), но они не вечные, и государство меняется, завтра могут прийти другие чиновники с другими принципами.
Но в то же время есть и вопросы. Почему Иван Тырышкин ушел с биржи РТС? Регулятор сказал, что не хочет, чтобы был такой глава, и он ушел. Два последних руководителя ММВБ — Константин Корищенко и Александр Потемкин почему ушли? Из-за решения профучастников или общественности? Кому-то пояснили причину их ухода? Когда уходит руководитель рыночной структуры, очень хотелось бы понять, почему это делается.
— К чему приведет исчезновение конкуренции?
— Единственным драйвером развития рынка было соревнование ММВБ и РТС. Все продукты появлялись на рынке благодаря конкуренции — срочный рынок, потому что РТС надо было что-то противопоставить развивающемуся рынку ММВБ. «РТС стандарт» — проект выживания. Биржа РТС жила по рыночным принципам. Когда, например, в состав акционеров пришла «Да Винчи Капитал», то они со свойственной новичкам энергией решили что-то улучшить и поменять тарифы. Я привел их на комитет, где 20 участников рынка сказали, что тарифы их устраивают. Другие акционеры предлагали увеличить оплату по остаткам на средства расчетных фирм, но участники рынка сказали, что их больше волнует надежность площадки. Вот когда ММВБ в кризис стопорнула, то РТС при падении рынка на 60% не остановила торгов. Ни один из участников рынка не допустил дефолта, мы даже резервный фонд не распечатали. Вот что может сделать с биржей сам рынок.
— Изменятся ли тарифы?
— Это принципиальный вопрос. Сколько раз ставился вопрос о повышении тарифов на РТС и ММВБ, ужесточении условий для участников. Я говорил: давайте повышайте, но тогда все уйдут на ММВБ. Этот факт висел над обеими биржами. Конкуренция и раннее начало торгов на РТС привели к тому, что в планах ММВБ сейчас появился пункт о начале торгов с десяти утра. Пока есть две биржи, существует возможность договориться по каким-то вопросам с одной из площадок, а теперь, получается, «что хочу, то и ворочу».
— К каким еще последствиям приведет возможное слияние?
— Индекс РТС — достояние финансового рынка — появился много раньше индекса ММВБ. Я сам выступаю за развитие индекса ММВБ, я уговаривал руководителей бирж — Александра Захарова, Александра Потемкина развивать его. И что, теперь ММВБ будет развивать индекс РТС? Пытаться развивать конкуренцию со своим индексом? Очень сомневаюсь. Что с ним будет дальше — неизвестно и непонятно.
Участники и подписанты
— Ваше мнение по поводу пункта соглашения с ММВБ, согласно которому компании не имеют права участвовать в капитале бирж?
— Сделка позиционируется как развивающая рынок и создающая лучшие условия. Тогда, спрашивается, почему компании, которые сейчас продают свои пакеты, обязаны поставить подпись под тем, что не будут создавать ничего похожего и не будут участвовать в создании других биржевых структур? Президент страны говорит об инновациях, «Сколково», новых продуктах. Фондовый рынок — наиболее инновационный сектор экономики. Но крупнейшим и сильнейшим игрокам говорят, что больше никаких биржевых структур создавать не надо, и за это мы вам заплатим деньги. Фактически художнику сказали: мы купим у тебя картину за большие деньги, но больше ты ничего рисовать не должен.
— Продадите свои акции биржи?
— Я соглашение не видел, никто мне ничего не предлагал. Я лишь слышал это от других акционеров. Если будет продан контрольный пакет, а к этому все идет, то у меня практически других вариантов не остается. Да и у меня всего лишь 2%, их спокойно выкупят. Скорее всего, упираться не буду и поступлю так же, как оставшиеся акционеры. Другое дело, буду ли я подписывать соглашение об участии. Одна моя компания, может, подпишет, а другая, скорее всего, нет. Я лично ничего подписывать не собираюсь.
— Будете ли создавать новую площадку?
— Сегодня, когда фактически создается одна биржа, участники рынка обречены на создание еще одной площадки. ММВБ сама должна доплатить участникам рынка, чтобы ей конкуренцию создали, иначе она зачахнет с учетом нашей вертикали власти и окончательно превратится в государственную биржевую площадку. Но одной бирже на нашем рынке не бывать. Я лично буду помогать и консультировать.
— Кстати, бывший глава РТС Иван Тырышкин на днях купил пакет биржи «Санкт-Петербург»...
— Я думаю, фондовый рынок очень богат на талантливых людей. С менеджерами сложно, а сильных финансистов много. Иван Тырышкин — сильный организатор на рынке.
— Что вы думаете о законе об инсайде и манипулировании?
— Каждый раз, когда приходит проверка, я вздрагиваю, так как мои противостояния и особое мнение при нынешней структуре власти могут кому-то не понравиться. И могут решить: а знаешь что, давай устроим ему кузькину мать, и такое уже было. Почему у нас приостановили лицензию? Ее отняли за манипулирование. Мы первые манипуляторы российского фондового рынка. Было смешно, что это манипулирование в точности соответствовало договору маркетмейкера, заключенного с биржей. Тогда меня просили помочь создать срочный рынок на ММВБ. Но вышел закон, и один из чиновников поглядел в него или что-то услышал и решил, что все это нарушение, и лицензии приостановили. Хорошо, что был растущий рынок, тогда не было возможности перевести акции, закрыть позиции — ничего. Но мы не перестали работать, а перекинули в течение недели всех в «Алор+» и «Открытие». После этого все стали создавать бридж-компании, на всякий случай.
Прокорми акционера
— Ну а теперь об «Алоре»: как будете догонять конкурентов?
— Надеюсь, «Алор» сможет стать лидером. Для этого нужны новые идеи. Некоторые ранее работавшие у меня менеджеры говорили, что мы хотим сделать все как в «Финаме» или БКС. Я с ними расстался, так как наш рынок — рынок идей и новых решений. Сейчас много чего можно придумать, создание дальневосточного финансового центра для торговли с китайцами на нашей площадке например.
— Не было желания привлечь инвесторов или продать долю?
— У «Алора» были неплохие предложения, но надо объединять не одно и то же, а чтобы была синергия. Только кажется, что мажоритарный акционер сидит и стрижет купоны. У нас практически семейное предприятие: единственные акционеры «Алора» — это я и моя семья. Но я не могу взять и продать компанию, а людей отправить договариваться с новым акционером — это главный тормоз для продажи. Но я скажу: «Алор» мне настолько надоел, что вы себе даже не представляете как: тяжело 20 лет заниматься одним и тем же. Я все время чувствую себя идиотом, потому что лично не могу никого обмануть, стараюсь выполнить то, что говорю.
— Ваша роль в деятельности НПФ «Промагрофонд»?
— Это часть наших активов, но я не имею к нему непосредственного отношения. Не хотелось бы раскрывать доли и проценты, но на сегодняшний день это мой продукт. Я его развиваю очень осторожно, так как правила игры на этом рынке постоянно подвержены изменениям, и меня это пугает. При этом мы стараемся присоединять фонды, которые не получили своего развития (НПФ «Русь». — РБК daily).
— Какова структура ваших доходов?
— Прокормить одного акционера просто, поэтому компании развиваются спокойно. В них понимают, что прокормить меня несложно: купить офис, выплачивать деньги как руководителю наблюдательных советов — для моего бизнеса это ерунда. Я не хочу 40-метровую яхту или дворец в Австрии. У меня есть несколько домов в Тверской области, но следить за ними и жить в них я не успеваю.
* Такую оговорку сделал Анатолий Гавриленко перед интервью
http://top.rbc.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter