16 февраля 2011
Первая глава новой книги Уильяма Энгдаля "Боги денег"
"Деньги перестанут быть хозяевами и станут слугами человечества. Демократия поднимется превыше власти денег".
- Авраам Линкольн незадолго до его убийства в 1865 году (1)
Глобальный кризис с долгой историей
29 июля 2007 глава немецкого банковского регулятора "БаФин" и немецкий министр финансов дали пресс-конференцию, чтобы объявить, что государство совместно с ведущими частными и общественными банками организовало чрезвычайное спасение ""ИКБ" Дойче Индустриебанк". ""ИКБ"" был банком, учрежденным в 1924 году с целью облегчить выплату немецких индустриальных военных репараций по Плану Дауэса. Последний кризис отметил в его истории во второй раз, когда "ИКБ" сыграл историческую роль в контексте необоснованной американской банковской практики.
На сей раз, весьма напоминая крах в 1931 году "Вьена Кредит Анштальт", ставший спусковым механизмом для цепной реакции глобального краха банковской системы, который привёл к Великой Депрессии и, в конечном итоге, к мировой войне, крах относительно незначительного делового кредитора из Дюссельдорфа вызвал схожую глобальную цепную реакцию. Эта цепная реакция вызвала глобальный системный финансовый кризис, который к 2009 году уже выглядел весьма близко к тому, что затмить трагический масштаб Великой Депрессии прежде, чем его удалось бы остановить.
Проблемы "ИКБ" выросли на почве его инвестиций в новые экзотические высоко доходные ценные бумаги, выпущенные нью-йоркскими банками, названные "субстандартные ценные бумаги с ипотечным покрытием". Что же это за бумаги? Откуда они появились?
Субстандартные ценные бумаги с ипотечным покрытием были созданы весьма замысловатым образом:
- берем сотни или тысячи обычных закладных недвижимого имущества, купленных со скидкой у американских банков;
- используем ежемесячный поток платежей по закладной, чтобы сотворить совершенно новую синтетическую облигацию или долговое обязательство;
- страхуем её составной поток платежей от возможного дефолта у специализированных страховщиков, включая "Америкэн Интернэшнл Груп, Инк." (АИГ);
- и оцениваем их только в единственных трёх рейтинговых агентствах, которые обладали фактической монополией на такие оценки (все три базируются в Нью-Йорке);
- наконец, в поисках высокой прибыли продаём новые ценные бумаги с ипотечным покрытием (теперь оцененные как AAA*) правительствам, пенсионным фондам и неосторожным инвесторам по всему миру. Таким образом, банки полагали, что они нашли волшебный маршрут к надежным сверхприбылям.
Субстандартные ценные бумаги с ипотечным покрытием стали кульминацией нарастающей узурпации власти частными американскими банками – не только в экономике США, но в экономике всего мира. Процесс, названный "секьюритизацией" создавшими его банками Уолл-Стрит, был предназначен дать новый импульс к жизни подавляющему американскому господству на глобальных рынках капитала, основному столпу американской державы с того момента, когда в 1945 году страна вышла победительницей после войны.
"Секьюритизация", идея, что нормальный банковский долговой риск может быть удален с собственного бухгалтерского баланса банка и устроен таким образом, чтобы распылить риски неплатежей по кредитам столь широко, что они никогда не смогли бы снова грозить кризисом, подобным тому, который разразился после краха в 1931 году "Вьена Кредит Анштальт", была безумной иллюзией. Секьюритизация банковских активов была основана на фундаментальном предположении о бесконечном будущем американской власти, предположении, которое полностью восходило к появлению США как основного индустриального конкурента германского Рейха после Гражданской войны в США в 1860-х годах.
Корни глобального кризиса, который был был спущен с цепи платежными проблемами небольшого немецкого банка в 2007 года, лежали в весьма ущербной финансовой и банковской системе, называемой "долларовой системой", ранее имевшей название "бреттон-вудской системы". Чтобы понять истинное происхождение колоссальной глобальной финансовой власти Америки, необходимо вернуться назад к 1860-м годам, когда после Гражданской войны возникло государство США. Тот период является ключевым, чтобы ухватить смысл значения краха "ИКБ Дойче Индустриебанк" в июле 2007 года.
Прежде, чем исследовать Гражданскую войну относительно зарождения влияния банковской системы, мы должны кратко возвратиться к ещё более раннему периоду, который является центральным для понимания уникального политического характера американского банковского дела.
Американский частный "государственный" банк
В начале XX века сам термин "национальный" банк или "центральный" банк в Америке был поцелуем политической смерти для любого, защищающего это понятие. Начиная с провозглашения американской Конституции в 1787 году, за первые сто двадцать лет существования в качестве республики США имели два неудачных опыта с центральными банками.
Первый национальный банк был разработан национальным первым министром финансов Александром Гамильтоном. В 1791 году Гамильтон предложил учредить Банк Соединённых Штатов, смоделированный, однако, по образцу и подобию частного Банка Англии. Бенджамин Франклин, уже знакомый с Банком Англии, слишком хорошо понимал опасные подводные камни частного центрального банка, управляющего вопросами национальной валюты. Франклин эффективно блокировал хартию частного центрального банка вплоть до самой свой смерти в 1791 году.
Не успели тело Франклина предать земле, как Гамильтон протолкнул нужный закон и в тот же год создал Первый Банк Соединённых Штатов, который должен были разместиться в Филадельфии. (2)
Национальный банк Гамильтона не был банком федерального правительства Соединённых Штатов. В соответствии с его хартией, он на 80 % принадлежал частным инвесторам, включая инвесторов из крупнейших британских банков, что было достаточно примечательно для молодой нации, ещё не излечившейся от ран войны за независимость из того же самого лондонского Сити.
Натан Ротшильд, бывший в это время влиятельнейшим банкиром не только в Лондоне, но и вообще в мире, изрядно вложился в первый Банк Соединённых Штатов, став, по некоторым сообщениям, его крупнейшим акционером. Управляя деятельностью Банка Соединённых Штатов из-за кулис, лондонские банкиры установили контроль над финансовой и кредитной деятельностью в Америке, что многие американцы справеделиво рассматривали как эквивалент новой формы британской колонизации, теперь финансовыми и экономическими средствами.
Гамильтон писал Конгрессу, что банк должен быть "национальным банком, который, объединяя влияние и интересы денежных людей с ресурсами правительства, единственный сможет давать последнему длительный и обширный кредит, в котором оно нуждается." (3)
Объединение этих интересов было, конечно, сделало, но не в общих интересах населения Соединённых Штатов.
Банк Соединённых Штатов использовался для того, чтобы хранить американские правительственные налоговые поступления и выпускать банкноты для наращивания денежной массы таким образом, каким считал целесообразным сам Банк. Основной капитал Банка составлял 10 миллионов долларов, 80 % которых принадлежали частным инвесторам, как уже упоминалось. Только 20 % резервов банка принадлежали правительству США. Банком управляли президент и двадцать пять членов совета директоров. Двадцать человек из последнего избирались акционерами, 80 % которых представляли частные группы. Только пять назначались правительством. Фактически, американское правительство передало частным банкирам контроль над своими деньгами и согласилось выплачивать им проценты прибыли с денег, которые оно занимало.
Томас Джефферсон резко выступал против закона, создающего управляемый частными лицами центральный банк. Однако Джордж Вашингтон подписал этот закон 25 февраля 1791 года. Президент Вашингтон сделал это по совету Гамильтона несмотря на то, что американская Конституция ясно декларировала, что контроль национальной валюты должен быть в руках Конгресса, и не оговаривала ничего, чтобы делегировать эти полномочия. (4) Это явное конституционное положение было разработано специально для того, чтобы не позволить американской денежной массе оказаться в руках частных банкиров и удержать её только в руках избираемого Конгресса, который разработчик Декларации независимости Джефферсон называл самой республиканской из трёх властей.
В 1811 году американский Конгресс добился отмены полномочий Первого Банка Соединённых Штатов с перевесом в один голос в каждой палате. На Банк была возложена ответственность за существенное повышение оптовых цен в стране.
В 1812 году в причудливом повороте событий Конгресс США по настоянию президента Джеймса Мэдисона объявил войну против Великобритании. Чтобы финансировать войну 1812 года, как стало известно, американское правительство залезло в крупные долги. Государственный долг вырос с 45 миллионов долларов до 127 миллионов всего через четыре года, показам рост приблизительно на 300 %. В порыве патриотизма, вызванного войной, государственные банки расширили свою кредитную базу в буме кредитования, не обращая внимания на соответствие золотым или серебряным запасам.
Чтобы разрешить проблему необузданной инфляции, которой всё предсказуемо закончилось, достигшие соглашения заинтересованные группы (прежде всего, частные банки) убедили Конгресс создать новый национальный банк. В 1816 году Конгресс согласился и создал Второй Банк Соединённых Штатов, основанный на тех же самых принципах, что и Первый, и также расположенный в Филадельфии. Новому банку были даны права на двадцать лет, и его полномочия истекали в 1836 году.
Второй Банк Соединённых Штатов также разрешал правительству держать только 20 % своих акций, остальные 80 % оставались в частной собственности. И что очень важно, Банк получил мандат создать единую валюту страны; он мог покупать значительную часть американского правительственного долга и размещать американские казначейские фонды как депозит — огромное преимущество перед частными или государственными конкурентами. Эти привилегии были уникальны для частного Второго Банка, как и в случае с предыдущим Первым Банком Гамильтона.
Таким образом, 10 мая 1816 года после пяти лет существования без национального банка и после войны 1812 года с Англией президент Джеймс Мэдисон утвердил законопроект, создающий Второй Банк Соединённых Штатов. Новая хартия увеличила его основной капитал до 35 миллионов долларов и разрешала ему создание филиалов банка и выпуск денег — банкнот, стоимостью выше 5 долларов.
Новый банк, таким образом, имел все полномочия, чтобы управлять всей финансовой структурой страны.
В 1819 году американский Верховный Суд, основываясь на мнении, написанном председателем Верховного суда Джоном Маршаллом, объявил, что Второй Банк Соединённых Штатов является конституционным, с сомнительной логикой обнаружив в деле "МакКаллох против Мэриленд", что у Конгресса были "подразумеваемые полномочия" создать национальный банк, что оспаривал штат Мэриленд. Второй Банк с 1822 года управлялся богатым жителем Филадельфии Николасом Биддлом. Он и его акционеры скромно переименовали его Банк Соединённых Штатов.
Президент Эндрю Джексон наложил вето на законопроект, чтобы повторно определить полномочия Второго Банка в 1832 году. Популярный герой войны 1812 года Джексон не доверял частному Банку Соединённых Штатов и боялся, что тот дает слишком большую власть зарубежным инвесторам и благоволит нью-йоркским и бостонским инвестиционным банкам в ущерб западным и южным аграрным частям страны.
Чтобы гарантировать падение Банка, Джексон приказал, чтобы министр финансов снял все правительственные депозиты из частного национального банка и внёс их в банки штатов. В наказание Джексону Биддл в 1834 году связал денежную массу и вызвал общенациональную рецессию, чтобы вынудить президента повторно подтвердить полномочия частного национального банка. Биддл просто потребовал немедленную выплату старых долгов и не выдавал новых займов, вызвав полный шок системы национального кредитования.
Шантаж Биддла потерпел неудачу. 8 января 1835 года впервые в истории Америки Джексон выплатил заключительный взнос в уплату американского государственного долга. Казначейство накопило излишек 35 миллионов долларов, который был распределен среди Штатов.
В рамках следующей попытки вынудить вернуть Банк Соединённых Штатов к власти Николас Биддл при помощи и подстрекательстве ведущих лондонских и европейских банкиров задумал и воплотил Панику 1837 года*. В 1888 году в своей автобиографии банкир с Уолл-Стрит Генри Клуз упомянул:
"Паника 1837 была усугублена Банком Англии, когда он через день сбросил все бумаги, связанные с США". (5)
Лидирующей фигурой в совете по выработке политики Банка Англии тогда был основной акционер Банка Соединённых Штатов и близкий союзник Николаса Биддла Натан Ротшильд,. (6)
Лондонские банкиры управляют банком США
Банковская династия Ротшильдов в Европе, возглавляемая бароном Натаном в Лондоне с братьями в Вене, Неаполе и Париже, была в то время самой сильной финансовой группой в мире. Её власть была основана на неограниченном контроле семейных династических связей, настолько экстраординарном, что обычной практикой для братьев и их потомков были брачные узы между двоюродными братьями и сёстрами, чтобы охранять семейное богатство и тайны.
Натан в Лондоне и Джеймс де Ротшильд в Париже держали основную часть акций Банка Соединённых Штатов Биддла. Натан Ротшильд был даже какое-то время официальным европейским банкиром американского правительства. Как утверждал историк Густав Майерс:
"Официальные отчеты показывают, что они властвовали в старом Банке Соединённых Штатов." (7)
Управляемая Паника 1837 года, однако, всё же не помогла возродить старые привилегии, и Банк умер. Когда Банк был, наконец, вынужден закрыть свои двери в 1841 году, он оставил два лондонских инвестиционных банка, "Бэринг Бразерс" и "Н. М. Ротшильд" перед лицом претензий на 25 миллионов долларов, ошеломительная сумма для двух частных банков, даже для банка Ротшильда. (8)
В 1841 году президент Джон Тайлер наложил вето на два законопроекта, которые пытались возродить Банк Соединённых Штатов. Повторные попытки финансовых кругов восстановить контроль над национальной валютой через центральный банк под своим собственным частным контролем безуспешно продолжались вплоть до 1913 года.
В разгар финансовой паники 1837 года Натан Ротшильд послал Огаста Белмонта-старшего в Америку в качестве своего частного агента. Белмонт основал инвестиционный банк "Огаст Белмонт и Ко." с Натаном Ротшильдом из Лондона в качестве своего молчаливого покровителя. После падения Второго Банка и неприятной огласки Ротшильд был вынужден работать не от своего имени, а через агентов. Однако Огаст Белмонт был настолько эффективен при защите финансовых интересов Ротшильда, что позже стал финансовым советником американских президентов и главы Демократической партии, всё время негласно принимая экстраординарные меры, чтобы разжечь американскую гражданскую войну. Сын Белмонта, Огаст Белмонт-младший, позже будет работать с Морганом, чтобы спровоцировать Панику 1893 года1, прокладывая путь к Третьему банку Соединённых Штатов, который назовут Федеральной резервной системой.
В 1860-х годах в течение Гражданской войны президент Авраам Линкольн сказал:
"Деньги есть творение закона, и создание первичного размещения денег должно быть организовано как исключительная монополия национального правительства. Правительство, обладающее властью создавать и выпускать валюту и кредит в качестве денег и обладающее правом изымать из обращения и валюту и кредит через налогообложение и другими способами, не нуждается и не должно занимать капитал под процент для финансирования работы правительства и государственного предприятия.
Правительство должно создавать, выпускать и распространять всю валюту и кредиты, необходимые для удовлетворения покупательной способности правительства и покупательной способности потребителей. Привилегия создания и выпуска денег является не только высшей прерогативой, но и величайшей творческой возможностью правительства. С принятием этих принципов давно ощущаемые чаяния для однородной среды будут удовлетворены.
Налогоплательщики сохранят огромные суммы в процентах, скидках и обменах. Финансирование всего государственного предприятия, обслуживание устойчивого правительственного и упорядоченного процесса и поведение Казначейства станут делами практичного правительства. Люди смогут и будут снабжаться валютой столь же гарантировано, как и их собственное правительство. Деньги перестанут быть хозяевами и станут слугами человечества." (9)
Слова Линкольна были плохо встречены в лондонском Сити, где сильный "Торговый дом Ротшильда" и другие банки Сити запланировали соблазнить отчаявшееся правительство Линкольна принять военные ссуды под ростовщические проценты. Линкольн, который стал президентом благодаря тому, что активно поддерживал индустриальный протекционизм, сразу же после выборов оказался перед угрозой отделения Вирджинии и шести других рабовладельческих хлопковых штатов Юга.
В то время основными кредиторами хлопковой торговли Юга, жизненно важного источника хлопка-сырца для ткацких фабрик в английском Манчестере, были лондонские банки во главе с "Торговым домом Ротшильда". Отделение Юга осторожно поощрялось Огастом Белмонтом, всё ещё служившим личным агентом Ротшильда в США и уже ставшим ключевой фигурой в американской политике. Белмонт расценивал протекционистскую политику Линкольна как анафему. Американский протекционизм и высокие тарифы могли уничтожить прибыльный хлопковый бизнес Англии с рабовладельческими штатами. (10)
Авраам Линкольн очень хорошо понимал, почему положения американской Конституции наделили полномочиями управлять деньгами именно избранный должным образом Конгресс, а не исключительно частных банкиров. Он был давним сторонником тарифной политики промышленного протекционизма лидера вигов (национальных республиканцев) сенатора Генри Клея. Линкольн был также близким другом пенсильванского экономиста и сторонника протекционизма Генри К. Кэри, бывшего последователем теорий известного немецкого экономиста Фридриха Листа.(11)
Вместо того, чтобы учреждать новый Третий банк Соединённых Штатов (вновь под контролем частных банкиров, как желали ведущие лондонские и союзные им нью-йоркские банковские круги), Линкольн использовал влияние Конституции, чтобы убедить Конгресс разрешить выпустить беспроцентные казначейские билеты в количестве 150 миллионов долларов (огромная сумма тогда), поддерживаемые "полным доверием и уважением правительства Соединённых Штатов".
При Линкольне казначейские билеты выпускались американским Министерством финансов. Билеты не приносили процентов, но должны были использоваться для "всех долгов, общественных и частных кроме обязательств по импорту и процентов по государственному долгу." Их назовут "гринбэками" из-за соответствующего дизайна и цвета.
В течение Гражданской войны объём этих разрешенных правительством к обращению гринбэков возрос до 450 миллионов долларов. На момент выпуска гринбэки нельзя было конвертировать в золото. Они были американскими правительственными бумажными декретными билетами, то есть обещанием заплатить предъявителю в золоте или серебре когда-нибудь в будущем. Держатель билетов, в действительности, держал пари на будущее существование и процветание Соединённых Штатов.
Гринбэки позволили Линкольну финансировать военные затраты независимо от банкиров из Лондона или Нью-Йорка, которые требовали непомерно высокую процентную ставку – от 24 % и даже до 36 %. (12) Гринбэки Линкольна финансировали войну и избегали втягивания США в крупные военные долги частным банкирам. Именно это сделало его заклятым врагом банкирских кругов Лондона и Нью-Йорка.
Влиятельная лондонская газета "Таймс" резко отреагировала выпуск гринбэков. В передовой статье, очевидно написанной от имени банкиров лондонского Сити, она заявила:
"Если эта вредная финансовая политика, которая возникла в североамериканской республике, укрепится, то тогда это правительство снабдит себя собственными деньгами бесплатно. Оно заплатит долги и будет без долга. У него будут все деньги, необходимые для продолжения своей торговли. Оно станет беспрецедентно богатым в истории цивилизованных правительств мира. Мозги и богатство всех стран пойдут в Северную Америку. Это правительство должно быть уничтожено, или оно уничтожит любую монархию на земном шаре".(13)
14 апреля 1865 года Авраам Линкольн был убит, хладнокровно застрелен в Вашингтонском театре, спустя только пять дней после того, как генерал конфедератов Роберт Э. Ли сдался Гранту у Аппоматокса, штат Вирджиния. Как в случае с убийством Джона Кеннеди почти столетие спустя в убийстве был обвинен "одинокий бандит" Джон Уилкс Бут. Никакого серьёзного расследования Конгресса о возможности заговора и о том, кто, вероятно, стоял за этим убийством не было.
Хотя истина теперь уже не может быть найдена, убедительные доказательства подтверждают, что убийца Линкольна Джон Уилкс Бут был нанят на работу Иудой Бенджамином, казначеем Конфедерации. Иуда Бенджамин был близким сподвижником Бенджамина Дизраэли (1804-1881), британского премьер-министра и очень близкого друга лондонских Ротшильдов. После убийства Линкольна Иуда Бенджамин бежал в Лондон, став единственным членом кабинета Конфедерации, который не вернулся в США. (14)
Всё указывает на то, что Линкольн был убит из-за своей валютной политики. Линкольн нуждался в деньгах, чтобы финансировать Гражданскую войну. Европейские банкиры во главе с Ротшильдом предложили ему ссуды, но по грабительски высоким процентным ставкам. Вместо того, чтобы взять в долг, Линкольн нашёл другие средства финансировать военные расходы, используя полномочия государства. Что ещё более важно, британские банкиры выступали и против протекционистской политики Линкольна. Некоторые англичане в 1860-х годах полагали, что "британская свободная торговля, индустриальная монополия и рабовладение идут рука об руку." (15)
Политика Линкольна, если бы она продолжалась и после Гражданской войны, разрушила бы товарные спекуляции Ротшильдов. Планы Линкольна относительно послевоенного восстановления включали умеренную политику реконструкции, которая позволила бы возобновление сельскохозяйственного производства в южных штатах. Это, в свою очередь, решительно ослабило бы возможности лондонских банкиров поднимать мировое цены на зерно, а вместе с этим снижало бы и прибыли. Кроме того, военный опыт Линкольна с выпуском правительственной валюты гринбэков независимо от жёстких условий нью-йоркских банкиров указывал, что он твёрдо выступит против возвращения экономики США к управляемому Лондоном "золотому стандарту".
Ротшильды, однако, хотели совсем другого: политика реконструкции Юга должна была быть жёсткой и болезненной, что привело бы к высоким ценам на сырьё, в частности на хлопок-сырец. Линкольн рассматривался как угроза установленному Ротшильдами порядку вещей, и, вероятно, в их глазах его убийство могло ослабить Соединённые Штаты, помогая Ротшильдам и их нью-йоркским союзникам банкирам насадить свою послевоенную экономику.
В 1934 году канадский поверенный по имени Джеральд Г. Макгир получил очень чувствительную информацию о личности Джона Уилкса Бута – свидетельство, которое было удалено из публичного доклада о расследовании. Свидетельство было предоставлено Макгиру агентами секретной службы после смерти Бута; из него следовало, что Джон Уилкс Бут был наёмником, работавшем на международных банкиров. В речи перед канадским парламентом, опубликованной в "Ванкувер Сан" в воскресенье 2 мая 1934 года, поверенный Макгир заявил:
"Авраам Линкольн, застреленный освободитель рабов, был убит в результате махинации представителя группы международных банкиров, которые боялись президентских амбиций национальной кредитной системы Соединённых Штатов. В то время в мире была только одна группа, у которой была какая-либо причина желать смерти Линкольна. Они были людьми, настроенными против его программы национальной валюты, и они боролись с ним всюду в течение всей Гражданской войны против его валютной политик и гринбэков". (17)
После убийства Линкольна последовало сражение в американском Конгрессе за устранение правительственного выпуска гринбэков и замену их привязанными к золоту деньгами. Цель состояла в том, чтобы позволить держателям золота (а именно, Лондону и элитарному кругу международных банкиров Нью-Йорка) контролировать американскую валюту, привязав её эмиссию к золоту. В те времена большая часть золотых запасов в мире находилась в подвалах Банка Англии и лондонских банков.
В 1875 году под давлением банкиров Восточного побережья, настаивающих на выкупе гринбэков за золото и последующей эмиссии исключительно обеспеченных золотом казначейских билетов, американский Конгресс принял Закон о возобновлении размена бумажных денег на металл. Ключевой фигурой, продавившим этот билль через Конгресс был сенатор Джон Шерман, Огайо. Издатель газеты "Нью-Йорк Репабликан" Генри Стоддард отметил:
"Отношения сенатора Шермана с Первым национальным банком Нью-Йорка во время этого кризиса были настолько близки, что это учреждение обычно назвали "Форт Шерман"." (18)
Основателем Первого национального банка Нью-Йорка был Джордж Ф. Бейкер, который впоследствии станет членом элитарного "Общества паломников", основанного в 1902 году как зарождающаяся ось англо-американской финансовой державы, расположенной на Уолл-Стрит. Также Бейкер позже стал близким союзником Дж. П. Моргана, непосредственного члена-учредителя "Общества паломников".
Лоббисты, стоявшие позади Бейкера и кампании Шермана за возобновление хождения золотых и серебряных денег или оплату золотом за американские банкноты, представляли банки Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии, которые специализировались на финансировании международной торговли. Среди этих лоббистов также были международные перевозчики и импортёры, которые были вынуждены оплачивать товары британцев и других европейских поставщиков металлическими деньгами.
В результате появилась группа, известная как американский истеблишмент Восточного побережья, выросшая из международной банковской группы влиятельных семей Нью-Йорка и Восточного побережья. Они организовывали давление на Конгресс через свои лоббисткие организации, включая Нью-йоркскую Торговую палату, Бостонские и Филадельфийские Министерства торговли и Государственный торговый совет.
Против интернационалистов в Восточного побережья жестко выступали влиятельные западные и южные сельскохозяйственные круги, основные держатели акций национальной стальной промышленности, а также мелкие бизнесмены. Экономист Генри К. Кэри, который ранее был одним из экономических советников Линкольна, представлял национальных производителей стали, которые опасались, что возобновление хождения металлических денег поднимет процентные ставки и сделает американские железо и сталь менее конкурентоспособными против более дешевого британского импорта.
Кэри писал, что "коммерческие штаты" Восточного побережья "установили монополию власти денег, не сравнимую ни с чем в мире". Он указывал, что, в то время как процентные ставки в банковских штатах Новой Англии и Нью-Йорка были низки, остальная часть производителей и фермеров страны должна была платить от 10 % до 30 % за деньги. (19) Закон о возобновлении размена бумажных денег на металл вызвал яростные протесты среди фермеров и мелких производителей, которые боялись крупной дефляции экономики и сокращения денежной массы. Они справедливо жаловались, что, поскольку банкиры Нью-Йорка и Новой Англии держали в своих руках большую часть национального монетарного золота, распределение национальной валюты было перекошено в сторону тех же самых банкиров Восточного побережья, и следовательно возобновление хождения металлических денег больше всего принесет пользу тем же банкам за счёт остальных.
Возврат металлических денег
В 1875 году синдикат нью-йоркских и лондонских международных банков наконец протолкнул Закон о возобновлении размена бумажных денег на металл. Международные банкиры синдиката включали "Огаст Белмонт и Ко.", представляющую лондонских банкиров, "Н. М. Ротшильд и Сонс"; "Джей. и У. Селигман и Ко.", представляющая братьев Селигман; "Дрексель, Могран и Ко.", партнером которой был Дж. П. Морган и представлял "Джуниус С. Морган и Ко.", Лондон, банк отца Дж. П. Моргана. Синдикат также включал "Мортон, Блисс и Ко.", представляющую "Мортон, Роуз и Ко.". А также в синдикате состоял единственный нью-йоркский коммерческий банк Джорджа Ф. Бейкера Первый Национальный банк Нью-Йорка, предшественник "Ситигруп". (20)
Закон о возобновлении размена бумажных денег на металл определил, что к 1 января 1879 года все циркулирующие в обращении гринбэки могли быть выкуплены за золотые монеты. Закон о возобновлении был главным шагом на пути американской экономики под контроль международных банкиров Лондона и Нью-Йорка, поскольку именно они управляли львиной долей монетарного золота в мире, находящегося в частных руках.
Но и этого не было достаточно для воплощения их долгосрочных планов и намерений: полный контроль эмиссии денег в Соединённых Штатах Америки. (21)
Как мы увидим, эта цель будет достигнута позже, в 1908 году с помощью Комиссии Олдрича по монетарной реформе, учрежденной после того, как Денежный трест организовал Панику 1907 года*
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
"Деньги перестанут быть хозяевами и станут слугами человечества. Демократия поднимется превыше власти денег".
- Авраам Линкольн незадолго до его убийства в 1865 году (1)
Глобальный кризис с долгой историей
29 июля 2007 глава немецкого банковского регулятора "БаФин" и немецкий министр финансов дали пресс-конференцию, чтобы объявить, что государство совместно с ведущими частными и общественными банками организовало чрезвычайное спасение ""ИКБ" Дойче Индустриебанк". ""ИКБ"" был банком, учрежденным в 1924 году с целью облегчить выплату немецких индустриальных военных репараций по Плану Дауэса. Последний кризис отметил в его истории во второй раз, когда "ИКБ" сыграл историческую роль в контексте необоснованной американской банковской практики.
На сей раз, весьма напоминая крах в 1931 году "Вьена Кредит Анштальт", ставший спусковым механизмом для цепной реакции глобального краха банковской системы, который привёл к Великой Депрессии и, в конечном итоге, к мировой войне, крах относительно незначительного делового кредитора из Дюссельдорфа вызвал схожую глобальную цепную реакцию. Эта цепная реакция вызвала глобальный системный финансовый кризис, который к 2009 году уже выглядел весьма близко к тому, что затмить трагический масштаб Великой Депрессии прежде, чем его удалось бы остановить.
Проблемы "ИКБ" выросли на почве его инвестиций в новые экзотические высоко доходные ценные бумаги, выпущенные нью-йоркскими банками, названные "субстандартные ценные бумаги с ипотечным покрытием". Что же это за бумаги? Откуда они появились?
Субстандартные ценные бумаги с ипотечным покрытием были созданы весьма замысловатым образом:
- берем сотни или тысячи обычных закладных недвижимого имущества, купленных со скидкой у американских банков;
- используем ежемесячный поток платежей по закладной, чтобы сотворить совершенно новую синтетическую облигацию или долговое обязательство;
- страхуем её составной поток платежей от возможного дефолта у специализированных страховщиков, включая "Америкэн Интернэшнл Груп, Инк." (АИГ);
- и оцениваем их только в единственных трёх рейтинговых агентствах, которые обладали фактической монополией на такие оценки (все три базируются в Нью-Йорке);
- наконец, в поисках высокой прибыли продаём новые ценные бумаги с ипотечным покрытием (теперь оцененные как AAA*) правительствам, пенсионным фондам и неосторожным инвесторам по всему миру. Таким образом, банки полагали, что они нашли волшебный маршрут к надежным сверхприбылям.
Субстандартные ценные бумаги с ипотечным покрытием стали кульминацией нарастающей узурпации власти частными американскими банками – не только в экономике США, но в экономике всего мира. Процесс, названный "секьюритизацией" создавшими его банками Уолл-Стрит, был предназначен дать новый импульс к жизни подавляющему американскому господству на глобальных рынках капитала, основному столпу американской державы с того момента, когда в 1945 году страна вышла победительницей после войны.
"Секьюритизация", идея, что нормальный банковский долговой риск может быть удален с собственного бухгалтерского баланса банка и устроен таким образом, чтобы распылить риски неплатежей по кредитам столь широко, что они никогда не смогли бы снова грозить кризисом, подобным тому, который разразился после краха в 1931 году "Вьена Кредит Анштальт", была безумной иллюзией. Секьюритизация банковских активов была основана на фундаментальном предположении о бесконечном будущем американской власти, предположении, которое полностью восходило к появлению США как основного индустриального конкурента германского Рейха после Гражданской войны в США в 1860-х годах.
Корни глобального кризиса, который был был спущен с цепи платежными проблемами небольшого немецкого банка в 2007 года, лежали в весьма ущербной финансовой и банковской системе, называемой "долларовой системой", ранее имевшей название "бреттон-вудской системы". Чтобы понять истинное происхождение колоссальной глобальной финансовой власти Америки, необходимо вернуться назад к 1860-м годам, когда после Гражданской войны возникло государство США. Тот период является ключевым, чтобы ухватить смысл значения краха "ИКБ Дойче Индустриебанк" в июле 2007 года.
Прежде, чем исследовать Гражданскую войну относительно зарождения влияния банковской системы, мы должны кратко возвратиться к ещё более раннему периоду, который является центральным для понимания уникального политического характера американского банковского дела.
Американский частный "государственный" банк
В начале XX века сам термин "национальный" банк или "центральный" банк в Америке был поцелуем политической смерти для любого, защищающего это понятие. Начиная с провозглашения американской Конституции в 1787 году, за первые сто двадцать лет существования в качестве республики США имели два неудачных опыта с центральными банками.
Первый национальный банк был разработан национальным первым министром финансов Александром Гамильтоном. В 1791 году Гамильтон предложил учредить Банк Соединённых Штатов, смоделированный, однако, по образцу и подобию частного Банка Англии. Бенджамин Франклин, уже знакомый с Банком Англии, слишком хорошо понимал опасные подводные камни частного центрального банка, управляющего вопросами национальной валюты. Франклин эффективно блокировал хартию частного центрального банка вплоть до самой свой смерти в 1791 году.
Не успели тело Франклина предать земле, как Гамильтон протолкнул нужный закон и в тот же год создал Первый Банк Соединённых Штатов, который должен были разместиться в Филадельфии. (2)
Национальный банк Гамильтона не был банком федерального правительства Соединённых Штатов. В соответствии с его хартией, он на 80 % принадлежал частным инвесторам, включая инвесторов из крупнейших британских банков, что было достаточно примечательно для молодой нации, ещё не излечившейся от ран войны за независимость из того же самого лондонского Сити.
Натан Ротшильд, бывший в это время влиятельнейшим банкиром не только в Лондоне, но и вообще в мире, изрядно вложился в первый Банк Соединённых Штатов, став, по некоторым сообщениям, его крупнейшим акционером. Управляя деятельностью Банка Соединённых Штатов из-за кулис, лондонские банкиры установили контроль над финансовой и кредитной деятельностью в Америке, что многие американцы справеделиво рассматривали как эквивалент новой формы британской колонизации, теперь финансовыми и экономическими средствами.
Гамильтон писал Конгрессу, что банк должен быть "национальным банком, который, объединяя влияние и интересы денежных людей с ресурсами правительства, единственный сможет давать последнему длительный и обширный кредит, в котором оно нуждается." (3)
Объединение этих интересов было, конечно, сделало, но не в общих интересах населения Соединённых Штатов.
Банк Соединённых Штатов использовался для того, чтобы хранить американские правительственные налоговые поступления и выпускать банкноты для наращивания денежной массы таким образом, каким считал целесообразным сам Банк. Основной капитал Банка составлял 10 миллионов долларов, 80 % которых принадлежали частным инвесторам, как уже упоминалось. Только 20 % резервов банка принадлежали правительству США. Банком управляли президент и двадцать пять членов совета директоров. Двадцать человек из последнего избирались акционерами, 80 % которых представляли частные группы. Только пять назначались правительством. Фактически, американское правительство передало частным банкирам контроль над своими деньгами и согласилось выплачивать им проценты прибыли с денег, которые оно занимало.
Томас Джефферсон резко выступал против закона, создающего управляемый частными лицами центральный банк. Однако Джордж Вашингтон подписал этот закон 25 февраля 1791 года. Президент Вашингтон сделал это по совету Гамильтона несмотря на то, что американская Конституция ясно декларировала, что контроль национальной валюты должен быть в руках Конгресса, и не оговаривала ничего, чтобы делегировать эти полномочия. (4) Это явное конституционное положение было разработано специально для того, чтобы не позволить американской денежной массе оказаться в руках частных банкиров и удержать её только в руках избираемого Конгресса, который разработчик Декларации независимости Джефферсон называл самой республиканской из трёх властей.
В 1811 году американский Конгресс добился отмены полномочий Первого Банка Соединённых Штатов с перевесом в один голос в каждой палате. На Банк была возложена ответственность за существенное повышение оптовых цен в стране.
В 1812 году в причудливом повороте событий Конгресс США по настоянию президента Джеймса Мэдисона объявил войну против Великобритании. Чтобы финансировать войну 1812 года, как стало известно, американское правительство залезло в крупные долги. Государственный долг вырос с 45 миллионов долларов до 127 миллионов всего через четыре года, показам рост приблизительно на 300 %. В порыве патриотизма, вызванного войной, государственные банки расширили свою кредитную базу в буме кредитования, не обращая внимания на соответствие золотым или серебряным запасам.
Чтобы разрешить проблему необузданной инфляции, которой всё предсказуемо закончилось, достигшие соглашения заинтересованные группы (прежде всего, частные банки) убедили Конгресс создать новый национальный банк. В 1816 году Конгресс согласился и создал Второй Банк Соединённых Штатов, основанный на тех же самых принципах, что и Первый, и также расположенный в Филадельфии. Новому банку были даны права на двадцать лет, и его полномочия истекали в 1836 году.
Второй Банк Соединённых Штатов также разрешал правительству держать только 20 % своих акций, остальные 80 % оставались в частной собственности. И что очень важно, Банк получил мандат создать единую валюту страны; он мог покупать значительную часть американского правительственного долга и размещать американские казначейские фонды как депозит — огромное преимущество перед частными или государственными конкурентами. Эти привилегии были уникальны для частного Второго Банка, как и в случае с предыдущим Первым Банком Гамильтона.
Таким образом, 10 мая 1816 года после пяти лет существования без национального банка и после войны 1812 года с Англией президент Джеймс Мэдисон утвердил законопроект, создающий Второй Банк Соединённых Штатов. Новая хартия увеличила его основной капитал до 35 миллионов долларов и разрешала ему создание филиалов банка и выпуск денег — банкнот, стоимостью выше 5 долларов.
Новый банк, таким образом, имел все полномочия, чтобы управлять всей финансовой структурой страны.
В 1819 году американский Верховный Суд, основываясь на мнении, написанном председателем Верховного суда Джоном Маршаллом, объявил, что Второй Банк Соединённых Штатов является конституционным, с сомнительной логикой обнаружив в деле "МакКаллох против Мэриленд", что у Конгресса были "подразумеваемые полномочия" создать национальный банк, что оспаривал штат Мэриленд. Второй Банк с 1822 года управлялся богатым жителем Филадельфии Николасом Биддлом. Он и его акционеры скромно переименовали его Банк Соединённых Штатов.
Президент Эндрю Джексон наложил вето на законопроект, чтобы повторно определить полномочия Второго Банка в 1832 году. Популярный герой войны 1812 года Джексон не доверял частному Банку Соединённых Штатов и боялся, что тот дает слишком большую власть зарубежным инвесторам и благоволит нью-йоркским и бостонским инвестиционным банкам в ущерб западным и южным аграрным частям страны.
Чтобы гарантировать падение Банка, Джексон приказал, чтобы министр финансов снял все правительственные депозиты из частного национального банка и внёс их в банки штатов. В наказание Джексону Биддл в 1834 году связал денежную массу и вызвал общенациональную рецессию, чтобы вынудить президента повторно подтвердить полномочия частного национального банка. Биддл просто потребовал немедленную выплату старых долгов и не выдавал новых займов, вызвав полный шок системы национального кредитования.
Шантаж Биддла потерпел неудачу. 8 января 1835 года впервые в истории Америки Джексон выплатил заключительный взнос в уплату американского государственного долга. Казначейство накопило излишек 35 миллионов долларов, который был распределен среди Штатов.
В рамках следующей попытки вынудить вернуть Банк Соединённых Штатов к власти Николас Биддл при помощи и подстрекательстве ведущих лондонских и европейских банкиров задумал и воплотил Панику 1837 года*. В 1888 году в своей автобиографии банкир с Уолл-Стрит Генри Клуз упомянул:
"Паника 1837 была усугублена Банком Англии, когда он через день сбросил все бумаги, связанные с США". (5)
Лидирующей фигурой в совете по выработке политики Банка Англии тогда был основной акционер Банка Соединённых Штатов и близкий союзник Николаса Биддла Натан Ротшильд,. (6)
Лондонские банкиры управляют банком США
Банковская династия Ротшильдов в Европе, возглавляемая бароном Натаном в Лондоне с братьями в Вене, Неаполе и Париже, была в то время самой сильной финансовой группой в мире. Её власть была основана на неограниченном контроле семейных династических связей, настолько экстраординарном, что обычной практикой для братьев и их потомков были брачные узы между двоюродными братьями и сёстрами, чтобы охранять семейное богатство и тайны.
Натан в Лондоне и Джеймс де Ротшильд в Париже держали основную часть акций Банка Соединённых Штатов Биддла. Натан Ротшильд был даже какое-то время официальным европейским банкиром американского правительства. Как утверждал историк Густав Майерс:
"Официальные отчеты показывают, что они властвовали в старом Банке Соединённых Штатов." (7)
Управляемая Паника 1837 года, однако, всё же не помогла возродить старые привилегии, и Банк умер. Когда Банк был, наконец, вынужден закрыть свои двери в 1841 году, он оставил два лондонских инвестиционных банка, "Бэринг Бразерс" и "Н. М. Ротшильд" перед лицом претензий на 25 миллионов долларов, ошеломительная сумма для двух частных банков, даже для банка Ротшильда. (8)
В 1841 году президент Джон Тайлер наложил вето на два законопроекта, которые пытались возродить Банк Соединённых Штатов. Повторные попытки финансовых кругов восстановить контроль над национальной валютой через центральный банк под своим собственным частным контролем безуспешно продолжались вплоть до 1913 года.
В разгар финансовой паники 1837 года Натан Ротшильд послал Огаста Белмонта-старшего в Америку в качестве своего частного агента. Белмонт основал инвестиционный банк "Огаст Белмонт и Ко." с Натаном Ротшильдом из Лондона в качестве своего молчаливого покровителя. После падения Второго Банка и неприятной огласки Ротшильд был вынужден работать не от своего имени, а через агентов. Однако Огаст Белмонт был настолько эффективен при защите финансовых интересов Ротшильда, что позже стал финансовым советником американских президентов и главы Демократической партии, всё время негласно принимая экстраординарные меры, чтобы разжечь американскую гражданскую войну. Сын Белмонта, Огаст Белмонт-младший, позже будет работать с Морганом, чтобы спровоцировать Панику 1893 года1, прокладывая путь к Третьему банку Соединённых Штатов, который назовут Федеральной резервной системой.
В 1860-х годах в течение Гражданской войны президент Авраам Линкольн сказал:
"Деньги есть творение закона, и создание первичного размещения денег должно быть организовано как исключительная монополия национального правительства. Правительство, обладающее властью создавать и выпускать валюту и кредит в качестве денег и обладающее правом изымать из обращения и валюту и кредит через налогообложение и другими способами, не нуждается и не должно занимать капитал под процент для финансирования работы правительства и государственного предприятия.
Правительство должно создавать, выпускать и распространять всю валюту и кредиты, необходимые для удовлетворения покупательной способности правительства и покупательной способности потребителей. Привилегия создания и выпуска денег является не только высшей прерогативой, но и величайшей творческой возможностью правительства. С принятием этих принципов давно ощущаемые чаяния для однородной среды будут удовлетворены.
Налогоплательщики сохранят огромные суммы в процентах, скидках и обменах. Финансирование всего государственного предприятия, обслуживание устойчивого правительственного и упорядоченного процесса и поведение Казначейства станут делами практичного правительства. Люди смогут и будут снабжаться валютой столь же гарантировано, как и их собственное правительство. Деньги перестанут быть хозяевами и станут слугами человечества." (9)
Слова Линкольна были плохо встречены в лондонском Сити, где сильный "Торговый дом Ротшильда" и другие банки Сити запланировали соблазнить отчаявшееся правительство Линкольна принять военные ссуды под ростовщические проценты. Линкольн, который стал президентом благодаря тому, что активно поддерживал индустриальный протекционизм, сразу же после выборов оказался перед угрозой отделения Вирджинии и шести других рабовладельческих хлопковых штатов Юга.
В то время основными кредиторами хлопковой торговли Юга, жизненно важного источника хлопка-сырца для ткацких фабрик в английском Манчестере, были лондонские банки во главе с "Торговым домом Ротшильда". Отделение Юга осторожно поощрялось Огастом Белмонтом, всё ещё служившим личным агентом Ротшильда в США и уже ставшим ключевой фигурой в американской политике. Белмонт расценивал протекционистскую политику Линкольна как анафему. Американский протекционизм и высокие тарифы могли уничтожить прибыльный хлопковый бизнес Англии с рабовладельческими штатами. (10)
Авраам Линкольн очень хорошо понимал, почему положения американской Конституции наделили полномочиями управлять деньгами именно избранный должным образом Конгресс, а не исключительно частных банкиров. Он был давним сторонником тарифной политики промышленного протекционизма лидера вигов (национальных республиканцев) сенатора Генри Клея. Линкольн был также близким другом пенсильванского экономиста и сторонника протекционизма Генри К. Кэри, бывшего последователем теорий известного немецкого экономиста Фридриха Листа.(11)
Вместо того, чтобы учреждать новый Третий банк Соединённых Штатов (вновь под контролем частных банкиров, как желали ведущие лондонские и союзные им нью-йоркские банковские круги), Линкольн использовал влияние Конституции, чтобы убедить Конгресс разрешить выпустить беспроцентные казначейские билеты в количестве 150 миллионов долларов (огромная сумма тогда), поддерживаемые "полным доверием и уважением правительства Соединённых Штатов".
При Линкольне казначейские билеты выпускались американским Министерством финансов. Билеты не приносили процентов, но должны были использоваться для "всех долгов, общественных и частных кроме обязательств по импорту и процентов по государственному долгу." Их назовут "гринбэками" из-за соответствующего дизайна и цвета.
В течение Гражданской войны объём этих разрешенных правительством к обращению гринбэков возрос до 450 миллионов долларов. На момент выпуска гринбэки нельзя было конвертировать в золото. Они были американскими правительственными бумажными декретными билетами, то есть обещанием заплатить предъявителю в золоте или серебре когда-нибудь в будущем. Держатель билетов, в действительности, держал пари на будущее существование и процветание Соединённых Штатов.
Гринбэки позволили Линкольну финансировать военные затраты независимо от банкиров из Лондона или Нью-Йорка, которые требовали непомерно высокую процентную ставку – от 24 % и даже до 36 %. (12) Гринбэки Линкольна финансировали войну и избегали втягивания США в крупные военные долги частным банкирам. Именно это сделало его заклятым врагом банкирских кругов Лондона и Нью-Йорка.
Влиятельная лондонская газета "Таймс" резко отреагировала выпуск гринбэков. В передовой статье, очевидно написанной от имени банкиров лондонского Сити, она заявила:
"Если эта вредная финансовая политика, которая возникла в североамериканской республике, укрепится, то тогда это правительство снабдит себя собственными деньгами бесплатно. Оно заплатит долги и будет без долга. У него будут все деньги, необходимые для продолжения своей торговли. Оно станет беспрецедентно богатым в истории цивилизованных правительств мира. Мозги и богатство всех стран пойдут в Северную Америку. Это правительство должно быть уничтожено, или оно уничтожит любую монархию на земном шаре".(13)
14 апреля 1865 года Авраам Линкольн был убит, хладнокровно застрелен в Вашингтонском театре, спустя только пять дней после того, как генерал конфедератов Роберт Э. Ли сдался Гранту у Аппоматокса, штат Вирджиния. Как в случае с убийством Джона Кеннеди почти столетие спустя в убийстве был обвинен "одинокий бандит" Джон Уилкс Бут. Никакого серьёзного расследования Конгресса о возможности заговора и о том, кто, вероятно, стоял за этим убийством не было.
Хотя истина теперь уже не может быть найдена, убедительные доказательства подтверждают, что убийца Линкольна Джон Уилкс Бут был нанят на работу Иудой Бенджамином, казначеем Конфедерации. Иуда Бенджамин был близким сподвижником Бенджамина Дизраэли (1804-1881), британского премьер-министра и очень близкого друга лондонских Ротшильдов. После убийства Линкольна Иуда Бенджамин бежал в Лондон, став единственным членом кабинета Конфедерации, который не вернулся в США. (14)
Всё указывает на то, что Линкольн был убит из-за своей валютной политики. Линкольн нуждался в деньгах, чтобы финансировать Гражданскую войну. Европейские банкиры во главе с Ротшильдом предложили ему ссуды, но по грабительски высоким процентным ставкам. Вместо того, чтобы взять в долг, Линкольн нашёл другие средства финансировать военные расходы, используя полномочия государства. Что ещё более важно, британские банкиры выступали и против протекционистской политики Линкольна. Некоторые англичане в 1860-х годах полагали, что "британская свободная торговля, индустриальная монополия и рабовладение идут рука об руку." (15)
Политика Линкольна, если бы она продолжалась и после Гражданской войны, разрушила бы товарные спекуляции Ротшильдов. Планы Линкольна относительно послевоенного восстановления включали умеренную политику реконструкции, которая позволила бы возобновление сельскохозяйственного производства в южных штатах. Это, в свою очередь, решительно ослабило бы возможности лондонских банкиров поднимать мировое цены на зерно, а вместе с этим снижало бы и прибыли. Кроме того, военный опыт Линкольна с выпуском правительственной валюты гринбэков независимо от жёстких условий нью-йоркских банкиров указывал, что он твёрдо выступит против возвращения экономики США к управляемому Лондоном "золотому стандарту".
Ротшильды, однако, хотели совсем другого: политика реконструкции Юга должна была быть жёсткой и болезненной, что привело бы к высоким ценам на сырьё, в частности на хлопок-сырец. Линкольн рассматривался как угроза установленному Ротшильдами порядку вещей, и, вероятно, в их глазах его убийство могло ослабить Соединённые Штаты, помогая Ротшильдам и их нью-йоркским союзникам банкирам насадить свою послевоенную экономику.
В 1934 году канадский поверенный по имени Джеральд Г. Макгир получил очень чувствительную информацию о личности Джона Уилкса Бута – свидетельство, которое было удалено из публичного доклада о расследовании. Свидетельство было предоставлено Макгиру агентами секретной службы после смерти Бута; из него следовало, что Джон Уилкс Бут был наёмником, работавшем на международных банкиров. В речи перед канадским парламентом, опубликованной в "Ванкувер Сан" в воскресенье 2 мая 1934 года, поверенный Макгир заявил:
"Авраам Линкольн, застреленный освободитель рабов, был убит в результате махинации представителя группы международных банкиров, которые боялись президентских амбиций национальной кредитной системы Соединённых Штатов. В то время в мире была только одна группа, у которой была какая-либо причина желать смерти Линкольна. Они были людьми, настроенными против его программы национальной валюты, и они боролись с ним всюду в течение всей Гражданской войны против его валютной политик и гринбэков". (17)
После убийства Линкольна последовало сражение в американском Конгрессе за устранение правительственного выпуска гринбэков и замену их привязанными к золоту деньгами. Цель состояла в том, чтобы позволить держателям золота (а именно, Лондону и элитарному кругу международных банкиров Нью-Йорка) контролировать американскую валюту, привязав её эмиссию к золоту. В те времена большая часть золотых запасов в мире находилась в подвалах Банка Англии и лондонских банков.
В 1875 году под давлением банкиров Восточного побережья, настаивающих на выкупе гринбэков за золото и последующей эмиссии исключительно обеспеченных золотом казначейских билетов, американский Конгресс принял Закон о возобновлении размена бумажных денег на металл. Ключевой фигурой, продавившим этот билль через Конгресс был сенатор Джон Шерман, Огайо. Издатель газеты "Нью-Йорк Репабликан" Генри Стоддард отметил:
"Отношения сенатора Шермана с Первым национальным банком Нью-Йорка во время этого кризиса были настолько близки, что это учреждение обычно назвали "Форт Шерман"." (18)
Основателем Первого национального банка Нью-Йорка был Джордж Ф. Бейкер, который впоследствии станет членом элитарного "Общества паломников", основанного в 1902 году как зарождающаяся ось англо-американской финансовой державы, расположенной на Уолл-Стрит. Также Бейкер позже стал близким союзником Дж. П. Моргана, непосредственного члена-учредителя "Общества паломников".
Лоббисты, стоявшие позади Бейкера и кампании Шермана за возобновление хождения золотых и серебряных денег или оплату золотом за американские банкноты, представляли банки Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии, которые специализировались на финансировании международной торговли. Среди этих лоббистов также были международные перевозчики и импортёры, которые были вынуждены оплачивать товары британцев и других европейских поставщиков металлическими деньгами.
В результате появилась группа, известная как американский истеблишмент Восточного побережья, выросшая из международной банковской группы влиятельных семей Нью-Йорка и Восточного побережья. Они организовывали давление на Конгресс через свои лоббисткие организации, включая Нью-йоркскую Торговую палату, Бостонские и Филадельфийские Министерства торговли и Государственный торговый совет.
Против интернационалистов в Восточного побережья жестко выступали влиятельные западные и южные сельскохозяйственные круги, основные держатели акций национальной стальной промышленности, а также мелкие бизнесмены. Экономист Генри К. Кэри, который ранее был одним из экономических советников Линкольна, представлял национальных производителей стали, которые опасались, что возобновление хождения металлических денег поднимет процентные ставки и сделает американские железо и сталь менее конкурентоспособными против более дешевого британского импорта.
Кэри писал, что "коммерческие штаты" Восточного побережья "установили монополию власти денег, не сравнимую ни с чем в мире". Он указывал, что, в то время как процентные ставки в банковских штатах Новой Англии и Нью-Йорка были низки, остальная часть производителей и фермеров страны должна была платить от 10 % до 30 % за деньги. (19) Закон о возобновлении размена бумажных денег на металл вызвал яростные протесты среди фермеров и мелких производителей, которые боялись крупной дефляции экономики и сокращения денежной массы. Они справедливо жаловались, что, поскольку банкиры Нью-Йорка и Новой Англии держали в своих руках большую часть национального монетарного золота, распределение национальной валюты было перекошено в сторону тех же самых банкиров Восточного побережья, и следовательно возобновление хождения металлических денег больше всего принесет пользу тем же банкам за счёт остальных.
Возврат металлических денег
В 1875 году синдикат нью-йоркских и лондонских международных банков наконец протолкнул Закон о возобновлении размена бумажных денег на металл. Международные банкиры синдиката включали "Огаст Белмонт и Ко.", представляющую лондонских банкиров, "Н. М. Ротшильд и Сонс"; "Джей. и У. Селигман и Ко.", представляющая братьев Селигман; "Дрексель, Могран и Ко.", партнером которой был Дж. П. Морган и представлял "Джуниус С. Морган и Ко.", Лондон, банк отца Дж. П. Моргана. Синдикат также включал "Мортон, Блисс и Ко.", представляющую "Мортон, Роуз и Ко.". А также в синдикате состоял единственный нью-йоркский коммерческий банк Джорджа Ф. Бейкера Первый Национальный банк Нью-Йорка, предшественник "Ситигруп". (20)
Закон о возобновлении размена бумажных денег на металл определил, что к 1 января 1879 года все циркулирующие в обращении гринбэки могли быть выкуплены за золотые монеты. Закон о возобновлении был главным шагом на пути американской экономики под контроль международных банкиров Лондона и Нью-Йорка, поскольку именно они управляли львиной долей монетарного золота в мире, находящегося в частных руках.
Но и этого не было достаточно для воплощения их долгосрочных планов и намерений: полный контроль эмиссии денег в Соединённых Штатах Америки. (21)
Как мы увидим, эта цель будет достигнута позже, в 1908 году с помощью Комиссии Олдрича по монетарной реформе, учрежденной после того, как Денежный трест организовал Панику 1907 года*
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter