18 октября 2012 Архив Маклауд Аласдер
Тем не менее, выход из еврозоны – это политический, правовой, и даже сейсмический рывок, который развернет десятилетнюю историю движения к политическому и экономическому союзу.
Сага о Еврозоне выглядит как старомодный роман - с началом, серединой, и, предположительно, концом. В начале мы знакомимся с персонажами, середина – это там где происходит действие, а конец явно предсказуем. В литературе есть два популярных типа историй: сказка и детективный роман. Сказка начинается с прекрасного принца, который сталкивается со злом, побеждает его и сватается к принцессе. В итоге они женятся и живут долго и счастливо. Детективный роман начинается с убийства, далее идет путаница со многими подсказками (многие из которых задуманы для того, чтобы сбить читателя со следа), а в конце разоблачают преступника. Мечтательные провидцы задумывали еврозону как сказку, а вместо этого оказались персонажами детективной истории. Различие даже не в результате, а в том, сколько страниц предстоит еще прочитать, чтобы дойти до конца.
Жертва, разумеется, это великий европейский идеал, политический проект, призванный объединить европейские страны. Убийца – это разумная экономическая теория, которую проигнорировали, даже попрали, но она всплыла в облике реальности. Ни один из персонажей не мог предвидеть (не говоря о том, чтобы принять) такой поворот событий, и, чтобы понять нынешнее настроение , нам остается лишь слушать Мануэля Баррозу, председателя Европейской комиссии, который, отрицая всякую реальность, призывает к еще большему регулированию и контролю со стороны государств.
Германия и Франция в центре внимания. В послевоенные годы они были партнерами в формировании экономического и политического блока на западной границе Советской России, сдерживая распространение коммунизма. И, за счет объединения стран континентальной Европы, причины для войны между ними были бы нейтрализованы. Эти цели были достигнуты не столько образованием Европейского Союза, сколько тем, что коммунистическая модель СССР привела к экономическому краху и распаду СССР. А после франко-прусской войны и Первой и Второй мировых войн, Германия сама по себе потеряла аппетит к воинственности.
Франция, с небольшой помощью от своих англо-саксонских друзей, была петухом в курятнике после двух мировых войн, да таким, что у де Голля - лидера Франции после Второй мировой войны, хватило уверенности отказаться от вступления в НАТО, вместо этого наращивая собственную военную мощь Франции. Это резко контрастировало с Германией, которая дезавуировала любой собственный военный потенциал и полностью перешла под военную юрисдикцию НАТО. Это нашло отражение в послевоенной политике, когда Германия спокойно восстанавливала свою разрушенную экономику, основываясь на сохранение сбережений, в то время как Франция стремилась построить государство. Это, собственно, и есть подоплека нашей истории: подключение соседей для выступления единым фронтом, но с очень разным отношением к жизни.
Хотелось бы думать, что все это не имеет значения, но на самом деле имеет. Политика, а не экономика, занимает центральное место на сцене. Немецкие власти принципиально не хотят "вести" еврозону: куда больше они заинтересованы в защите коммерческих интересов Германии. Франция, возможно, испытывает чувство незащищенности, выражающееся в ее шовинизме .Бывший президент Саркози был визуальным воплощением этого. Новый президент, Олланд, выражает свой национализм путем продвижения французского социализма. В то время как фрау Меркель и Н. Саркози "на поверхности" были в состоянии ладить друг с другом, отказ Олланда от жесткой экономии бюджетных средств отражает основную проблему Германии: то, что от богатого и успешного партнера сейчас ожидают субсидирования остальной еврозоны столько, сколько потребуется.
Германия сейчас находится в незавидном положении кредитора, выдавшего большие суммы денег заемщикам, оказавшимся не в состоянии погасить долг, и требующих дальнейшего финансирования. Копать ли ей глубже, чтобы найти больше денег в надежде на то, что в итоге не придется списывать свои инвестиции, или же сказать: "всё, хватит"? Но ситуация еще хуже: у Германии просто не достаточно денег, чтобы бросить их должникам, так эти расходы, скорее всего, превысят объем всех ее налоговых поступлений. Чтобы дать вам примерное представление о проблеме, объем налоговых поступлений Германии составляет порядка € 1,2 трлн, тогда как предполагаемые расходы на сдерживание дефолтов в еврозоне оцениваются почти в € 4 трлн.
Ситуация осложняется еще и тем, что у Германии нет никакого контроля над деньгами, проходящими через ее собственный центральный банк. Нижеприведенный график – это деньги, который Бундесбанк автоматически должен одолжить другим Центробанкам еврозоны в системе TARGET2. Часть из этой суммы, кстати, включена в общую цифру € 4 трлн.
Этот баланс, который отражает отток капитала частного сектора из стран-должников еврозоны, и эти же деньги, которые затем возвращаются к их центральным банкам, на конец августа составил € 751 млрд. ($ 975 млрд.) Эта цифра отражает, наверное, одну шестую часть всех депозитов еврозоны. Помимо этого, от Германии и некоторых других просят выделять деньги правительствам этих стран.
Электорат Германии все острее осознает масштабность возложенной на нее задачи. В теории, в Европейский механизм стабильности (ESM) - инструмент для спасения должников, которые не в состоянии финансировать себя сами, каждая страна еврозоны должна внести свой вклад. Хотя несложно понять, что страна, которую нужно спасать, не обязана ничего туда вносить, понятно ли также, что Италия, например, должна внести свой вклад в спасение Испании, и если да, то откуда ей взять деньги? Очевидно, что сделать этого она не может. А как насчет Франции, с ее замкнутой экономической моделью и со своим собственным дефицитом бюджета, который превышает 6% и продолжает расти? Она молчит по этому вопросу, но разумно предположить, что все закончится дипломатическими отговорками. Собственно, все это и послужило предпосылками к решению Конституционного суда Германии 12 сентября 2012 года.
Решение конституционного суда Германии
В прошлом месяце я говорил с профессором Маркусом Кербером, одним из немецких ученых, принимавших участие в рассмотрении этого дела. От Конституционного суда потребовали заблокировать ратификацию президента решения парламента о создании ESM. Главным аргументом истцов было быстрое увеличение расходов на спасение должников, с которыми столкнется Германия. Кербер сказал, что в данном случае расходы на спасение оцениваются в € 2 трлн, с дальнейшими обязательствами в размере € 1,7 трлн. Это резко контрастирует с прошлогодней историей, когда расходы оценивались лишь в € 170 миллиардов. В прошлом году Конституционный суд принял схожее решение в отношении помощи Греции и фонда EFSF. Судьи сочли, что Германия может помогать другим странам и участвовать в международном фонде при условии четко установленных границ обязательств, которые Берлин принимает на себя: это определенный парламентом уровень - € 190 миллиардов.
В схеме произошло небольшое изменение, и ESM потребует от Германии значительно большего объема ресурсов, конечно, при условии, что экономика стран-должников немедленным и чудесным образом не восстановится. Она даже еще не начала решать проблемы Испании, не говоря уже об Италии. Увеличение объема вложений в ESM - означает снова идти в парламент и просить у него на это разрешения. А это становится все более трудным, по мере приближения выборов. Но суд пошел дальше, решив, что ESM может использовать только те средства, которые непосредственно в него вкладываются, и не может заимствовать путем выпуска собственных облигаций, или же, выступая качестве банка. Это исключает любую надежду на то, что объем заемных средств ESM может быть увеличен.
Еще более поразительно решение суда по отношению к ЕЦБ:
Приобретение государственных облигаций на вторичном рынке Европейским центральным банком, направленным на финансирование бюджетов стран-членов независимо от рынков капитала также запрещается, так как это противоречит запрету денежного финансирования (см. также Указание 7 Регламента Совета (ЕК) № 3603/93 от 13 декабря 1993 года).
Решение суда, похоже, надевает смирительную рубашку на ЕЦБ, так же, как и ESM, вместе со всеми предполагавшимися ими планами по спасению. По сути, суд исключил возможность для неизбранных должностных лиц распоряжаться средствами немецких граждан в "спасительных целях" без одобрения парламента и Бундесбанка.
Альтернативный сценарий, предполагающий, что попытки спасения стран-должников не должны быть оставлены, заключается в том, что ЕЦБ будет игнорировать Конституционный суд Германии на том основании, что суд не имеет над ним юрисдикции; противостоять Бундесбанку, и наращивать объемы кредитования через банковскую систему, что, скорее всего, в конечном итоге, подорвет сам евро. Тогда возникает вопрос, будет ли Германия высказывать свои возражения против такой политики. Для Германии, дважды пережившей крах собственной валюты за последние девяносто лет, и период национального благосостояния на основе металлических денег до создания евро, не имеет никакого смысла участвовать в быстрой кредитной экспансии ЕЦБ.
Это увеличение денежной массы, тем не менее, должно произойти, если нужно предотвратить суверенные дефолты. Конституционный суд фактически принял решение Германии. Собрать больше € 190 млрд. евро со своих собственных граждан для поддержки должников она может лишь с величайшими политическими трудностями, и она не может мириться с монетизацией государственного долга. Есть только одна альтернатива: Германия должна покинуть еврозону и позволить государствам-членам, которые верят в кейнсианское спасение слабой валюты, рассчитывать на благоприятное для них решение со слабым евро. Политики Германии теперь могут продемонстрировать, что их руки хорошо и действительно связаны своей собственной конституцией, которая становится на пути скоординированных решений.
Какова выгода Германии от евро?
Не настолько большая, как можно подумать. Это распространенное заблуждение, что Германия выиграла, привязав условия торговли со своими соседями к общей валюте; эта ошибка – результат неоклассических экономических предположений. Изначально сторонниками вступления Германии в еврозону были крупные промышленные компании страны, которые с нетерпением ждали перехода к более выгодной торговой среде за счет ослабления валюты. Однако, уже вскоре после этого полученные преимущества стали не так очевидны, так как компании естественно чувствовали меньшее давление, вынуждающее их контролировать свои расходы. Результатом стало то, что немецкие компании потеряли (можно и так сказать) свои конкурентные преимущества в результате единой валюты, что отразилось и на росте производительности.
Главными проигравшими в этой истории оказались рядовые работники, чья заработная плата стала расти черепашьими темпами, если вообще расти. Тогда как раньше покупательная способность немецкой марки была больше, когда валюта росла в цене по отношению к другим бумажным валютам, сейчас это уже не так. Вместо этого, практически не меняющаяся заработная плата с течением времени потеряла покупательную способность. В результате, это привело к тому, что рост реального располагаемого дохода на душу населения практически отсутствует.
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Сага о Еврозоне выглядит как старомодный роман - с началом, серединой, и, предположительно, концом. В начале мы знакомимся с персонажами, середина – это там где происходит действие, а конец явно предсказуем. В литературе есть два популярных типа историй: сказка и детективный роман. Сказка начинается с прекрасного принца, который сталкивается со злом, побеждает его и сватается к принцессе. В итоге они женятся и живут долго и счастливо. Детективный роман начинается с убийства, далее идет путаница со многими подсказками (многие из которых задуманы для того, чтобы сбить читателя со следа), а в конце разоблачают преступника. Мечтательные провидцы задумывали еврозону как сказку, а вместо этого оказались персонажами детективной истории. Различие даже не в результате, а в том, сколько страниц предстоит еще прочитать, чтобы дойти до конца.
Жертва, разумеется, это великий европейский идеал, политический проект, призванный объединить европейские страны. Убийца – это разумная экономическая теория, которую проигнорировали, даже попрали, но она всплыла в облике реальности. Ни один из персонажей не мог предвидеть (не говоря о том, чтобы принять) такой поворот событий, и, чтобы понять нынешнее настроение , нам остается лишь слушать Мануэля Баррозу, председателя Европейской комиссии, который, отрицая всякую реальность, призывает к еще большему регулированию и контролю со стороны государств.
Германия и Франция в центре внимания. В послевоенные годы они были партнерами в формировании экономического и политического блока на западной границе Советской России, сдерживая распространение коммунизма. И, за счет объединения стран континентальной Европы, причины для войны между ними были бы нейтрализованы. Эти цели были достигнуты не столько образованием Европейского Союза, сколько тем, что коммунистическая модель СССР привела к экономическому краху и распаду СССР. А после франко-прусской войны и Первой и Второй мировых войн, Германия сама по себе потеряла аппетит к воинственности.
Франция, с небольшой помощью от своих англо-саксонских друзей, была петухом в курятнике после двух мировых войн, да таким, что у де Голля - лидера Франции после Второй мировой войны, хватило уверенности отказаться от вступления в НАТО, вместо этого наращивая собственную военную мощь Франции. Это резко контрастировало с Германией, которая дезавуировала любой собственный военный потенциал и полностью перешла под военную юрисдикцию НАТО. Это нашло отражение в послевоенной политике, когда Германия спокойно восстанавливала свою разрушенную экономику, основываясь на сохранение сбережений, в то время как Франция стремилась построить государство. Это, собственно, и есть подоплека нашей истории: подключение соседей для выступления единым фронтом, но с очень разным отношением к жизни.
Хотелось бы думать, что все это не имеет значения, но на самом деле имеет. Политика, а не экономика, занимает центральное место на сцене. Немецкие власти принципиально не хотят "вести" еврозону: куда больше они заинтересованы в защите коммерческих интересов Германии. Франция, возможно, испытывает чувство незащищенности, выражающееся в ее шовинизме .Бывший президент Саркози был визуальным воплощением этого. Новый президент, Олланд, выражает свой национализм путем продвижения французского социализма. В то время как фрау Меркель и Н. Саркози "на поверхности" были в состоянии ладить друг с другом, отказ Олланда от жесткой экономии бюджетных средств отражает основную проблему Германии: то, что от богатого и успешного партнера сейчас ожидают субсидирования остальной еврозоны столько, сколько потребуется.
Германия сейчас находится в незавидном положении кредитора, выдавшего большие суммы денег заемщикам, оказавшимся не в состоянии погасить долг, и требующих дальнейшего финансирования. Копать ли ей глубже, чтобы найти больше денег в надежде на то, что в итоге не придется списывать свои инвестиции, или же сказать: "всё, хватит"? Но ситуация еще хуже: у Германии просто не достаточно денег, чтобы бросить их должникам, так эти расходы, скорее всего, превысят объем всех ее налоговых поступлений. Чтобы дать вам примерное представление о проблеме, объем налоговых поступлений Германии составляет порядка € 1,2 трлн, тогда как предполагаемые расходы на сдерживание дефолтов в еврозоне оцениваются почти в € 4 трлн.
Ситуация осложняется еще и тем, что у Германии нет никакого контроля над деньгами, проходящими через ее собственный центральный банк. Нижеприведенный график – это деньги, который Бундесбанк автоматически должен одолжить другим Центробанкам еврозоны в системе TARGET2. Часть из этой суммы, кстати, включена в общую цифру € 4 трлн.
Этот баланс, который отражает отток капитала частного сектора из стран-должников еврозоны, и эти же деньги, которые затем возвращаются к их центральным банкам, на конец августа составил € 751 млрд. ($ 975 млрд.) Эта цифра отражает, наверное, одну шестую часть всех депозитов еврозоны. Помимо этого, от Германии и некоторых других просят выделять деньги правительствам этих стран.
Электорат Германии все острее осознает масштабность возложенной на нее задачи. В теории, в Европейский механизм стабильности (ESM) - инструмент для спасения должников, которые не в состоянии финансировать себя сами, каждая страна еврозоны должна внести свой вклад. Хотя несложно понять, что страна, которую нужно спасать, не обязана ничего туда вносить, понятно ли также, что Италия, например, должна внести свой вклад в спасение Испании, и если да, то откуда ей взять деньги? Очевидно, что сделать этого она не может. А как насчет Франции, с ее замкнутой экономической моделью и со своим собственным дефицитом бюджета, который превышает 6% и продолжает расти? Она молчит по этому вопросу, но разумно предположить, что все закончится дипломатическими отговорками. Собственно, все это и послужило предпосылками к решению Конституционного суда Германии 12 сентября 2012 года.
Решение конституционного суда Германии
В прошлом месяце я говорил с профессором Маркусом Кербером, одним из немецких ученых, принимавших участие в рассмотрении этого дела. От Конституционного суда потребовали заблокировать ратификацию президента решения парламента о создании ESM. Главным аргументом истцов было быстрое увеличение расходов на спасение должников, с которыми столкнется Германия. Кербер сказал, что в данном случае расходы на спасение оцениваются в € 2 трлн, с дальнейшими обязательствами в размере € 1,7 трлн. Это резко контрастирует с прошлогодней историей, когда расходы оценивались лишь в € 170 миллиардов. В прошлом году Конституционный суд принял схожее решение в отношении помощи Греции и фонда EFSF. Судьи сочли, что Германия может помогать другим странам и участвовать в международном фонде при условии четко установленных границ обязательств, которые Берлин принимает на себя: это определенный парламентом уровень - € 190 миллиардов.
В схеме произошло небольшое изменение, и ESM потребует от Германии значительно большего объема ресурсов, конечно, при условии, что экономика стран-должников немедленным и чудесным образом не восстановится. Она даже еще не начала решать проблемы Испании, не говоря уже об Италии. Увеличение объема вложений в ESM - означает снова идти в парламент и просить у него на это разрешения. А это становится все более трудным, по мере приближения выборов. Но суд пошел дальше, решив, что ESM может использовать только те средства, которые непосредственно в него вкладываются, и не может заимствовать путем выпуска собственных облигаций, или же, выступая качестве банка. Это исключает любую надежду на то, что объем заемных средств ESM может быть увеличен.
Еще более поразительно решение суда по отношению к ЕЦБ:
Приобретение государственных облигаций на вторичном рынке Европейским центральным банком, направленным на финансирование бюджетов стран-членов независимо от рынков капитала также запрещается, так как это противоречит запрету денежного финансирования (см. также Указание 7 Регламента Совета (ЕК) № 3603/93 от 13 декабря 1993 года).
Решение суда, похоже, надевает смирительную рубашку на ЕЦБ, так же, как и ESM, вместе со всеми предполагавшимися ими планами по спасению. По сути, суд исключил возможность для неизбранных должностных лиц распоряжаться средствами немецких граждан в "спасительных целях" без одобрения парламента и Бундесбанка.
Альтернативный сценарий, предполагающий, что попытки спасения стран-должников не должны быть оставлены, заключается в том, что ЕЦБ будет игнорировать Конституционный суд Германии на том основании, что суд не имеет над ним юрисдикции; противостоять Бундесбанку, и наращивать объемы кредитования через банковскую систему, что, скорее всего, в конечном итоге, подорвет сам евро. Тогда возникает вопрос, будет ли Германия высказывать свои возражения против такой политики. Для Германии, дважды пережившей крах собственной валюты за последние девяносто лет, и период национального благосостояния на основе металлических денег до создания евро, не имеет никакого смысла участвовать в быстрой кредитной экспансии ЕЦБ.
Это увеличение денежной массы, тем не менее, должно произойти, если нужно предотвратить суверенные дефолты. Конституционный суд фактически принял решение Германии. Собрать больше € 190 млрд. евро со своих собственных граждан для поддержки должников она может лишь с величайшими политическими трудностями, и она не может мириться с монетизацией государственного долга. Есть только одна альтернатива: Германия должна покинуть еврозону и позволить государствам-членам, которые верят в кейнсианское спасение слабой валюты, рассчитывать на благоприятное для них решение со слабым евро. Политики Германии теперь могут продемонстрировать, что их руки хорошо и действительно связаны своей собственной конституцией, которая становится на пути скоординированных решений.
Какова выгода Германии от евро?
Не настолько большая, как можно подумать. Это распространенное заблуждение, что Германия выиграла, привязав условия торговли со своими соседями к общей валюте; эта ошибка – результат неоклассических экономических предположений. Изначально сторонниками вступления Германии в еврозону были крупные промышленные компании страны, которые с нетерпением ждали перехода к более выгодной торговой среде за счет ослабления валюты. Однако, уже вскоре после этого полученные преимущества стали не так очевидны, так как компании естественно чувствовали меньшее давление, вынуждающее их контролировать свои расходы. Результатом стало то, что немецкие компании потеряли (можно и так сказать) свои конкурентные преимущества в результате единой валюты, что отразилось и на росте производительности.
Главными проигравшими в этой истории оказались рядовые работники, чья заработная плата стала расти черепашьими темпами, если вообще расти. Тогда как раньше покупательная способность немецкой марки была больше, когда валюта росла в цене по отношению к другим бумажным валютам, сейчас это уже не так. Вместо этого, практически не меняющаяся заработная плата с течением времени потеряла покупательную способность. В результате, это привело к тому, что рост реального располагаемого дохода на душу населения практически отсутствует.
/Элитный Трейдер, ELITETRADER.RU/
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter