14 января 2013 Financial Times
Недавно более половины Республиканцев в Палате представителей проголосовали против правительственного курса, направленного на предотвращение падения США с фискального обрыва. Это было сделано вопреки мнению их лидеров в Конгрессе, вопреки победе Барака Обамы на выборах и мнению подавляющего большинства населения. Для протестующих важно было сдержать обещание, касающееся отсутствия новых налогов. Несмотря на мнение Джона Бейнера, республиканского спикера, или, если на то пошло, избирателей. По сути, можно сказать, что лидеры в целом не противоречат своим партиям. Г-н Бейнер не сторонник повышения налогов, тогда как г-н Кэмерон на интуитивном уровне остается евроскептиком и стремится к ослаблению отношений между Великобританией и ЕС. Просто лидеры хорошо понимают, что живут и работают в реальном, а не идеальном мире. Как многие прежние представители Тори, г-н Кэмерон считает, что он рожден для управления. Главное следовать принципам. На другом берегу Атлантики у Дэвида Кэмерона почти такая же проблема с членами Парламента от Тори. Республиканцы, заседающие на Капитолийском холме, зациклены на налогах. Консерваторы в Вестминстере озабочены местом Британии в Европе. Республиканцы уходят вправо из-за антиправительственной идеологии «Чайной партии»; Консерваторы – из-за поддержки их сторонниками - рядовыми гражданами - антиевропейского, антииммиграционного популизма Партии независимости Соединенного королевства. В обоих случаях идеологическая чистота оказывается важнее власти.
Когда-то предательство было привычным обвинением против лидеров левых. Тридцать лет назад нежелание очернить себя компромиссами привело к изоляции Демократов в США и Лейбористской партии в Великобритании. Любопытно, как только члены левых партий поняли, что пришло время подтянуться назад, к центру, в рядах их правых оппонентов начался раскол. Переломным моментом для Республиканцев стало решение Джорджа Г.У. Буша в 1990 г. нарушить обещание не повышать налоги. Президент совершил непростительный грех, поставив национальные интересы выше партийных. Вскоре после этого Джон Мейджор, тогдашний британский премьер-министр от Консервативной партии, подписал Маастрихтский договор о Европейском Союзе – основу для создания единой европейской валюты. Г-н Буш предал память Рональда Рейгана. Г-н Мейджор станцевал на могиле Маргарет Тэтчер. Воспоминание об этом еще свежо. При этом благополучно забыто, что г-н Рейган повышал налоги, и что г-жа Тэтчер поддерживала дальнейшую интеграцию в ЕС. Поэтому когда Билл Клинтон убедил Демократов принять реалии власти, а Тони Блэр превратил британских левых в Новую лейбористскую партию, консерваторы начали отходить от центра. Параллели не ограничиваются временем. Республиканцы участвовали в ноябрьских президентских выборах, выступая против иммигрантов, однополых браков и абортов. Получатели правительственных пособий были исключены как иждивенцы, всегда преданные Демократам. Митт Ромни соответственно получил голоса белых мужчин-избирателей с юга, тогда как женщины и латиноамериканцы в большинстве своем проголосовали за Обаму.
Во времена правления Блэра британские Консерваторы проигрывали одни всеобщие выборы за другими, следуя практически таким же принципам. Элементы такой политики все же находят отклик в обществе. Британцы по своему характеру не являются еврофилами, а существующий уровень иммиграции все считают проблемой. Опасность возникает, когда все это представляется в комплексе. Республиканцы и Консерваторы производят впечатление партий, которым не нравится то общество, которым, как предполагается, они должны управлять. В таком случае им не стоит удивляться, когда избиратели не хотят их поддерживать. Как лидер оппозиции, г-н Кэмерон разобрался в динамике электората. Он участвовал в выборах 2010 г. в качестве лидера, заставив забыть репутацию Тори как «ужасной» партии. Он надеялся оставить в стороне вопросы, связанные с Европой, и сфокусироваться на боле «мягкой» стороне современного консерватизма. Сейчас он подвергается критике из-за поддержки однополых браков и находится под давлением Тори, которые призывают его выйти из ЕС.
В обеих странах процесс выбора кандидатов стал достоянием активистов, которые придерживаются политических крайностей. В США предвыборные махинации в Конгрессе привели к тому, что власть сосредоточена в руках избирателей, участвующих в закрытых предварительных выборах. Большинство республиканских кандидатов должно удовлетворять требования «Чайной партии», вместо того чтобы обращаться к представительской группе с целью изучения общественного мнения. В Британии за выбор кандидата отвечает уменьшающаяся группа местных чиновников Тори, для которых Европа, иммиграция и социальный либерализм являются естественными врагами. Голосовать за объединение Европы также смертельно для возможного члена Парламента от Консерваторов, как и поддерживать высокие налоги для республиканского кандидата в Конгресс. В результате: политики зависят от наиболее преданных голосов в соответствующих партиях. В случае республиканцев это означает заветное обещание не повышать налоги. Для Консерваторов это убежденная еврофобия. Если обратиться к глубокому социальному консерватизму, который сталкивается с реалиями этнически разнообразных обществ, открытых в культурном отношении, последствия выборов будут достаточно очевидны. Американские Демократы получили большинство голосов избирателей в ходе пяти из шести последних президентских выборов. Последний раз Консерваторы получили подавляющее большинство на выборах в Палату общин еще в 1992 г. Перед правыми стоит неизбежный выбор: они могут принять приоритеты и нормы современного общества или остаться узниками идеологии.
/Элитный Трейдер, ELITETRADER.RU/
http://www.ft.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter