31 мая 2013 Financial Times
Недавно в парижской штаб-квартире ОЭСР состоялась дискуссия на тему «Ограничения против роста». Однако такая постановка вопроса в корне неверна, потому что фискальные ограничения - это политика, а рост - это цель. Но меня поразило другое, то, с какой враждебностью собравшиеся эксперты и политики воспринимали любую мысль о том, что Европе нужно ориентироваться на дефляционные фискальные политики; вместо этого им следовало бы обратить внимание на то, как ускоряющийся рост (несмотря на некоторое сокращение расходов) трансформировал бюджетный прогноз в США. Таким образом, решение Еврокомиссии на этой неделе ослабить хватку в вопросах фискальной консолидации стало долгожданным признанием экономических и политических реалий. Теперь в системе жизнеобеспечения нуждается не евро, а экономика Европы - а вместе с ней и полновластие установленного политического порядка. Разворот, правда, оказался не таким резким, как его представили в прессе. Франция и Испания получили дополнительное время для реализации своих анти-дефицитных программ. Италии удалось избежать применения «особых мер» к процессу формирования бюджета. А Бельгии - штрафа за отклонение от курса. Фактически, вместо фискальных целей мы теперь имеем дело с акцентом на структурных дефицитах. А о крупных стимулах никто по-прежнему и не помышляет.
Фискальную консолидацию придется рано или поздно сворачивать. Дефициты в периферийных странах, больше других пострадавших от еврокризиса, резко сократились. Спрэды на рынке облигаций также заметно сузились. Некоторые их этих стран уже подбираются к структурным профицитам. Большинство, вероятно, достигнет первичного баланса к 2014 году. Там, где спрэды оказались особенно жестокими, улучшения текущих счетов наиболее очевидны. Отчасти это отражает падение внутреннего спроса, например, в Италии. Но в большинстве случаев отмечался и рост экспорта. Текущий счет Ирландии, например, фиксирует весьма приличный профицит; Испания и Португалия планируют прийти к балансу в этом году. Эти страны больше не зависят от иностранных инвесторов в облигации. Их фискальные дефициты можно финансировать за счет внутреннего рынка. В связи с этим у Даниэля Гросса из Центра по изучению европейской политики родилась интересная теория. В том виде, в котором он ее представил, получается, что те, кто обсуждает фискальную консолидацию, упустили главное. Настоящий кризис, по мнению Гросса, не столько о «государственном», сколько о «внешнем» долге. Бельгия с коэффициентом долг/национальный доход на уровне 100, никогда не попадала в поле зрения рынка. А недавнее сужение спрэдов говорит о том, что южные периферийные страны, как и Бельгия, способны финансировать собственные дефициты.
В любом случае, изменения на текущих счетах поможет Германии немного (подчеркиваю, немного) расслабиться и не волноваться по поводу смены тактики в Еврокомиссии. В Берлине всегда найдутся люди, до смерти напуганные попытками сдернуть фискальное покрывало, однако сторонники Канцлера Ангелы Меркель уже давно фокусируются не только на бюджетных дефицитах, но и на конкурентоспособности. Германия в этой ситуации стремится добиться устойчивой конвергенции в Еврозоне. И текущие счета движутся в правильном направлении. Менее драконовские фискальные требования помогут ускорить темп структурных реформ, необходимых для стимулирования инвестиций и создания новых рабочих мест при условии четких перспектив экономического роста. Сейчас одной из важнейших задач является создание возможностей для молодежи, которая оказалась отрезанной от рынка труда. На днях мне довелось побеседовать с итальянским премьером Энрико Летта. Он не понаслышке знает о том, какую опасность таит в себе популизм. Его правительство - грандиозная коалиция правых и левых - возникла из тупика, созданного движением Беппе Грилло «Пять звезд». Грилло, как и другие популисты в стран, делал ставку на обиженных и обделенных.
Я полагаю, что Летта, способный подержаться на своем посту дольше, чем ему пророчат политические аналитики, не собирается отказываться от фискальных ограничений или оставлять попытки модернизировать итальянскую экономику. Но при этом он прав, утверждая, что премьер министр не может игнорировать недовольство 8 млн. избирателей; он также предупреждает о том, что победителями на следующих европейских выборах могут стать представители левых и правых партий, настроенных против евро и объединенной Европы. В Италии есть Грилло, во Франции - «Национальный фронт»; в Великобритании - «Партия независимости Великобритании»; в Финляндии - «Истинные фины»; в Греции - фашисты. Их объединяет стремление винить иностранцев в своих национальных бедах и способность обернуть неработающую молодежь против политического истеблишмента. Но правительство тоже кое-что может предпринять. Банковская система в Европе по-прежнему не функционирует. Если ее починить, она поможет стимулировать рост экономики. Европейский центральный банк тоже способен подтолкнуть внутренний спрос. Реформы на стороне предложения снимут ряд барьеров, мешающих молодежи попасть на рынок труда. Политический дискурс изменился, и это хорошо; это значит, что главной темой июльского саммита министров ЕС в Германии станет тема безработицы среди молодежи, а не фискальная консолидация. Как бы там ни было, время на исходе. Еврозона застряла между политикой и экономикой. Год назад от рынков облигаций веяло враждебным холодом; сейчас угроза для евро исходит от популистов, которые стремятся низвергнуть либеральные устои, положенные в основу европейской интеграции.
/Элитный Трейдер, ELITETRADER.RU/
http://www.ft.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter