Лучший способ справиться с риском: хедж-фонды
Если бы только законодатели США были лучше знакомы с
Джимом Саймонсом. Если бы они понимали этого хедж-фондового миллиардера, то финансовое регулирование, сейчас выходящее из Конгресса, могло бы выглядеть несколько иначе.
Саймонс — это живой пример отрасли хедж-фондов. Его команда ученых на Лонг-Айленде управляет фондом-«чёрным ящиком» под названием «Медальон», который растёт каждый год, начиная с 1990 года, обычно регистрируя прибыль намного более 50%. За несколько лет в течение последнего десятилетия Саймонс, как утверждается, заработал более 1,4 млрд. долл. — сумма в сегодняшних долларах, которую «JP Morgan» накопил на протяжении всей своей истории. Легендарный Морган был известен как Юпитер из-за своей божественной власти над Уолл-стрит. Таким образом, название моей истории хедж-фондов — «Больше денег, чем у Бога».
Золотые алгоритмы, которые приносят «Медальону» прибыль, частично вышли из математики ломания кодов, а частично из смежной области компьютерного перевода. Но законодателям не обязательно это знать. Всё, что им нужно для понимания — это то, что Саймонс и его научные коллеги не такие люди, как на Уолл-стрит, и что недостатки, которые привели к финансовому кризису, гораздо менее выражены в хедж-фондах.
Кризисы происходят, когда все толпятся в одной и той же ошибочной торговле — активах развивающихся рынков в середине 1990-х годов, ипотеке в середине 2000-х. Но Саймонс не следует за толпой; он не конформист и идёт против течения. Когда он работал на Пентагон в отделе расшифровки кода, он не только отказался уважать вьетнамскую политику своих повелителей, он осудил её в «New York Times» и был уволен за свою откровенность. Он много курит и отказывается надевать носки. Он редко водит без превышения максимально допустимой скорости.
Кванты*, которых Саймонс собрал вокруг себя, также далеки от следования за толпой. Генри Лауфер, носящий звание главного учёного, так блаженно равнодушен к остальному миру, что когда близкий коллега отказался разговаривать с ним в течение нескольких недель, Лауфер этого даже не заметил. Питер Браун, один из двух экспертов по переводу, который руководил компанией с тех пор, как Саймонс ушёл на пенсию, обычно ездит в офис на одноколёсном велосипеде. Однажды я спросил Брауна, что он думает об известном основателе другого хедж-фонда. Браун пожал плечами; он никогда о нём не слышал.
* Кванты — учёные, занимающиеся количественным анализом. Называются так по мотивам романа «Кванты» Скотта Патерсона о мире количественного анализа и хедж-фондах, использующих эту технологию. — прим. st.elitetrader.ru
Короче говоря, коллектив квантов Саймонса не думает так, как и все остальные люди в финансовом секторе. Они также не нанимают людей из финансового сектора и имеют мало общего с финансовой наукой. Какое-то время учёные Саймонса пролистывали финансовые издания в поисках идеи, которую можно выгодно продать. Но вскоре они пришли к выводу, что ни одна из идей не работает. Когда я посетил городок Саймонса на Лонг Айленде, известный статистик прикрепил статью на дверь в его кабинет. «Почему большинство опубликованных результатов исследований неверны» гласило название, суммируя презрение коллектива по отношению к мудрости толпы.
Подобно тому, как команда Саймонса является слишком независимой, чтобы следить за стадом, её стимулы дают ей больше безопасности, чем большинству финансовых компаний. В отличие от большинства на Уолл-стрит, которые управляют деньгами других людей, фонд «Медальон» в основном состоит из собственных сбережений менеджеров. В отличие от крупных и инвестиционных банков, которые знают, что у них есть поддержка налогоплательщиков, поскольку они слишком большие, чтобы обанкротиться, коллектив Саймонса знает, что если он «напартачит», никто их не будет спасать. Сочетание «кожа-в-игре» плюс «достаточно мал, чтобы обанкротиться», конечно, не может гарантировать успеха. Но оно призывает фирму управлять рисками осмотрительно.
Финансовая реформа, сейчас выходящая из Конгресса, построена на понятном импульсе: выжать риск из финансовой системы. Но финансовый риск не исчезнет никогда, так что реальный вопрос заключается в том, какая фирма сможет управлять им наиболее безопасно. Так как они гении с более здоровыми стимулами, чем их соперники, хедж-фонды давно вынашивали параноидальную и противоположную по духе культуру, что делает их хорошими хранителями риска — не совершенными, но, безусловно, лучшими. Они относительно благополучно прошли через кризис 2007-2009. И вопреки мифу, средний хедж-фонд имеет заёмных средств всего в два-три раза больше, чем собственных, ничтожная доля по сравнению с долей заёмных средств, обычной для инвестиционных банков в преддверии кредитного кризиса, — 25 раз и больше.
Если бы законодатели понимали добродетели хедж-фондов, то они бы написали законопроект, который бы активно их продвигал. Вместо этого их законодательство будет препятствовать Саймонсу и его последователям в многочисленных мелочах, заставляя их проходить бессмысленную регистрацию в Комисси по ценным бумагам и биржам. К сожалению, основную истину пропустили: Инвестиционный риск не исчезает, и лучший способ с ним справиться — это доверить его хедж-фондам.
