18 ноября 2014 Эксперт Online Михальчук Петр
Росстат опубликовал первую оценку динамики российского ВВП в третьем квартале текущего года. Рост показателя составил 0,7% к третьему кварталу 2013-го, что оставляет и рост к предыдущему кварталу в зоне положительных значений. Это означает отсутствие технических признаков рецессии, и состояние экономики можно охарактеризовать как стагнацию.
К числу наиболее расхожих мифов относится представление о безграничных валютных резервах Банка России, с помощью которых он мог бы, если бы захотел, «сглаживать» колебания курса рубля еще достаточно долго. Казалось бы, даже после сокращения на 109 млрд долларов в номинальном выражении по отношению к состоянию на начало прошлого года оставшиеся к началу ноября 428,6 млрд долларов выглядят все еще вполне респектабельно.
В действительности сумма, которой ЦБ мог бы воспользоваться для интервенций без риска получить чистую короткую позицию в валюте (когда обязательства больше активов) либо выйти за пределы покрытия трехмесячного импорта — признанной нижней черты безопасности для запаса международной ликвидности, намного меньше. Из ликвидных резервов можно сразу вычесть малопригодное для оперативных интервенций монетарное золото ввиду его низкой ликвидности (45,3 млрд долларов в текущих ценах на 1 ноября), обязательства ЦБ по валютному свопу с банками-резидентами (они значительно вырастают в периоды ослабления курса, и минувший октябрь не стал исключением), средства на валютных корсчетах банков-резидентов в ЦБ (введены в разгар валютного кризиса 2008 года и вновь стали пользоваться популярностью во время паники в марте текущего года), а также валюту, привлеченную по сделкам прямого репо с контрагентами-нерезидентами (суммарно это более 7 млрд долларов) и, наконец, распределенную для России «квазивалюту» МВФ — специальные права заимствований (СПЗ, SDR) и резервную позицию Банка России в МВФ (суммарно 12,4 млрд долларов).
Из остающихся 363,8 млрд долларов международной ликвидности 165 млрд связаны в обязательствах перед Минфином: использовать их в критической ситуации можно, но все-таки не так свободно, как ту ликвидность, которая не связана обязательствами. Резервный фонд (89,55 млрд долларов на 1 ноября) с определенной вероятностью потребуется Минфину, чтобы покрыть недобор нефтегазовых доходов уже в следующем году (цена нефти на уровне ниже 80 долларов за баррель существенно ниже расчетной для 2015 года средней за восемь лет, около 100 долларов; правда, в расчетах рублевой суммы нефтегазовых доходов, кажется, использовался курс 37,7 рубля за доллар, однако произошедшего пока что обесценения рубля для компенсации снижения доходов бюджета в долларовом выражении может и не хватить). За деньгами Фонда национального благосостояния (75,4 млрд долларов за вычетом депозита в 6,25 млрд долларов) уже выстроилась очередь из государственных нефтегазовых и железнодорожной компаний. Так что если Минфину удастся в итоге отстоять от растаскивания 40% «фонда будущих поколений», это будет чудом. Еще 50 млрд долларов надо зарезервировать для проведения валютных репо до конца 2016 года, причем лимит может быть расширен: по заявлению ЦБ, это станет основной формой его присутствия на валютном рынке.
В итоге остается 148,7 млрд долларов, из которых неснижаемый резерв трехмесячного покрытия импорта следует оценить либо в 116 млрд (импорт товаров и услуг за третий квартал), либо как минимум в 77,7 млрд долларов (только товарный импорт). Итого «избыточные» резервы, которыми можно было бы продолжать интервенции, следует оценивать в диапазоне от 31 млрд до 71 млрд долларов. При октябрьской интенсивности интервенций этого хватило бы еще на один или два с небольшим месяца. Иными словами, решение ЦБ прекратить интервенции «по правилам» было примерно таким же вынужденным, как и решение выйти из валютного коридора 17 августа 1998 года.
Что касается текущей ликвидности в банковской системе, то в ее подкачке принимает участие не только Банк России, но и Министерство финансов. Вклад бюджетного канала состоит в том, что Минфин не проводит заимствований на внутреннем рынке, а также переразметил значительный объем средств с казначейских счетов в ЦБ на депозиты банков. В итоге банковский сектор в целом несмотря на ситуацию, пограничную с валютным кризисом, не испытывал проблем с ликвидностью, и тем более теперь, после прекращения регулярных интервенций ЦБ, нет необходимости изобретать какие-то дополнительные каналы снабжения ею.
http://expert.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
К числу наиболее расхожих мифов относится представление о безграничных валютных резервах Банка России, с помощью которых он мог бы, если бы захотел, «сглаживать» колебания курса рубля еще достаточно долго. Казалось бы, даже после сокращения на 109 млрд долларов в номинальном выражении по отношению к состоянию на начало прошлого года оставшиеся к началу ноября 428,6 млрд долларов выглядят все еще вполне респектабельно.
В действительности сумма, которой ЦБ мог бы воспользоваться для интервенций без риска получить чистую короткую позицию в валюте (когда обязательства больше активов) либо выйти за пределы покрытия трехмесячного импорта — признанной нижней черты безопасности для запаса международной ликвидности, намного меньше. Из ликвидных резервов можно сразу вычесть малопригодное для оперативных интервенций монетарное золото ввиду его низкой ликвидности (45,3 млрд долларов в текущих ценах на 1 ноября), обязательства ЦБ по валютному свопу с банками-резидентами (они значительно вырастают в периоды ослабления курса, и минувший октябрь не стал исключением), средства на валютных корсчетах банков-резидентов в ЦБ (введены в разгар валютного кризиса 2008 года и вновь стали пользоваться популярностью во время паники в марте текущего года), а также валюту, привлеченную по сделкам прямого репо с контрагентами-нерезидентами (суммарно это более 7 млрд долларов) и, наконец, распределенную для России «квазивалюту» МВФ — специальные права заимствований (СПЗ, SDR) и резервную позицию Банка России в МВФ (суммарно 12,4 млрд долларов).
Из остающихся 363,8 млрд долларов международной ликвидности 165 млрд связаны в обязательствах перед Минфином: использовать их в критической ситуации можно, но все-таки не так свободно, как ту ликвидность, которая не связана обязательствами. Резервный фонд (89,55 млрд долларов на 1 ноября) с определенной вероятностью потребуется Минфину, чтобы покрыть недобор нефтегазовых доходов уже в следующем году (цена нефти на уровне ниже 80 долларов за баррель существенно ниже расчетной для 2015 года средней за восемь лет, около 100 долларов; правда, в расчетах рублевой суммы нефтегазовых доходов, кажется, использовался курс 37,7 рубля за доллар, однако произошедшего пока что обесценения рубля для компенсации снижения доходов бюджета в долларовом выражении может и не хватить). За деньгами Фонда национального благосостояния (75,4 млрд долларов за вычетом депозита в 6,25 млрд долларов) уже выстроилась очередь из государственных нефтегазовых и железнодорожной компаний. Так что если Минфину удастся в итоге отстоять от растаскивания 40% «фонда будущих поколений», это будет чудом. Еще 50 млрд долларов надо зарезервировать для проведения валютных репо до конца 2016 года, причем лимит может быть расширен: по заявлению ЦБ, это станет основной формой его присутствия на валютном рынке.
В итоге остается 148,7 млрд долларов, из которых неснижаемый резерв трехмесячного покрытия импорта следует оценить либо в 116 млрд (импорт товаров и услуг за третий квартал), либо как минимум в 77,7 млрд долларов (только товарный импорт). Итого «избыточные» резервы, которыми можно было бы продолжать интервенции, следует оценивать в диапазоне от 31 млрд до 71 млрд долларов. При октябрьской интенсивности интервенций этого хватило бы еще на один или два с небольшим месяца. Иными словами, решение ЦБ прекратить интервенции «по правилам» было примерно таким же вынужденным, как и решение выйти из валютного коридора 17 августа 1998 года.
Что касается текущей ликвидности в банковской системе, то в ее подкачке принимает участие не только Банк России, но и Министерство финансов. Вклад бюджетного канала состоит в том, что Минфин не проводит заимствований на внутреннем рынке, а также переразметил значительный объем средств с казначейских счетов в ЦБ на депозиты банков. В итоге банковский сектор в целом несмотря на ситуацию, пограничную с валютным кризисом, не испытывал проблем с ликвидностью, и тем более теперь, после прекращения регулярных интервенций ЦБ, нет необходимости изобретать какие-то дополнительные каналы снабжения ею.
http://expert.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter