13 февраля 2015 Архив
Пожалуй, самый любопытный аспект третьего греческого кризиса - это его неприметность, в частности, для рынков капитала, особенно за пределами Греции. Хотя, учитывая динамику переговоров, в этом нет ничего удивительного. На этот раз центральному банку нужно обеспечить максимальную стабильность акций и облигаций, поскольку если мировые рынки рисковых активов воспринимают новости, не моргнув и глазом, значит никакой греческой проблемы не существует: рынки (которые, благодаря стараниям центральных банков уже попросту перестали существовать) не боятся распространения кризиса. Так почему бы индексу SnP не вырасти на радостях? Однако аналитики UBS спешат развеять ненужный оптимизм, отмечая две проблемы: 1) интерес к рисковым активам (или его отсутствие) больше не отражает реальное положение дел, что совершенно лишено смысла, и 2) добровольно найти "выход из тупика" в процессе переговоров будет очень сложно, таким образом, внешнее давление в виде колебаний на финансовых рынках по идее должно было бы направить мысли переговорщиков в нужное русло". Однако второй пункт актуален только для Европы: Сиризу, да и Грецию в целом, больше не волнует, как отреагируют рынки: но этот вопрос сильно беспокоит Еврозону (однако, пока Европейский центральный банк обеспечивает страховку и поддержку, европейский, с позволения сказать, рынок никуда не денется). Если что и беспокоит греков, так это судьба их банковских вкладов, хотя, вероятно, к этому времени все желающие уже успели вывести средства из банков.
Это значит, что вмешательство центрального банка нарушило процессы саморегуляции и обеспечило благоприятные условия для вполне определенных политических целей. Однако в самом худшем случае - например, в случае выхода Греции из состава Еврозоны - станет ясно, что мы просто откладывали неприятный момент, не желая смотреть правде в глаза. Момент, когда мы перестанем зарывать голову в песок и осознаем реальность- это миллисекунда после объявления Греции о том, что она покидает валютный союз. Что будет потом? Возможно, ответ на этот вопрос объясняет, почему аналитики UBS посвятили большой раздел своего обзора так называемым "рискам заражения", которые сейчас тщательно маскируются действиями центрального банка, и которые проявятся в полной мере, если события будут развиваться по наиболее трагичному сценарию. Нет нужды говорить о том, что динамика рисков будет лавинообразной. Вот как, по мнению аналитиков UBS, будет распространяться греческая проблема по Еврозоне:
Риск цепной реакции в связи с выходом из Еврозоны отражает тот факт, что у других стран тоже может оказаться довольно сильная мотивация и, вероятно, желание, последовать примеру Греции и отказаться от единой валюты. Несомненно, Еврозона далеко не самый оптимальный валютный союз на данном этапе, что усиливает экономическую подоплеку масштабной фрагментации.
Покинут ли другие страны Еврозону? Это зависит от того, какими будут ответы на эти два вопроса:
Поверят ли вкладчики в то, что их страна готова к выходу из Еврозоны?
Сможет ли Еврозона гарантировать целостность банковской системы?
Чтобы предотвратить цепную реакцию, нужен "двойной блок". Гарантии ЕЦБ в отношении банковских вкладов абсолютно бесполезны, если общественность уверена в готовности своей страны покинуть Еврозону. Если человек считает, что его страна намерена отказаться от единой валюты, то ему больше дела нет до того, как поведет себя ЕЦБ, поэтому для него имеет смысл как можно быстрее забрать деньги из банков. Здесь можно провести параллель с распадом валютного союза Чехии и Словакии в 1993 году. Правительства обеих стран уверяли своих граждан в том, что монетарный союз нерушим, а их сбережениям ничего не угрожает, но люди им не очень-то верили, поэтому активно закрывали банковские счета. Процесс превратился в самореализующийся, поскольку бегство вкладчиков, в конечном счете, вынудило правительства нарушить свои обещания и прекратить существование валютного союза.
Если, с другой стороны, власти (в данном случае правительства стран Еврозоны и ЕЦБ) гарантируют целостность Еврозоны и надежность депозитов, если люди поверят в то, что их деньги в безопасности, они не станут выводить средства из банковской системы. В качестве примера можно привести фрагментацию американского валютного союза и его реформу в 1932 и 1933 годах. Обещаниям федерального правительства не верили, для выхода из кризиса пришлось закрыть всю банковскую систему, а вновь избранному президенту Рузвельту провести диалог с населением. Масштабы нового чрезвычайного законодательства в банковской сфере сумели обеспечить целостность системы. Правительствам сложно контролировать процесс развала валютного союза, поскольку для всех остальных выход одной страны - это прецедент. В данном случае каналом передачи служат не государственные облигации, не акции и не валютные рынки, а банки. Если же Греция выйдет из состава Еврозоны, обесценение банковских вкладов в Греции заставит вкладчиков в других странах побежать в банки за своими деньгами И тут речь не идет о сомнениях в платежеспособности банков в этих странах - так, отток средств из шотландских банков перед референдумом 2014 года также не был связан с банковским кризисом. Скорее людьми руководило чувство неопределенности: никто не знал, в какой валюте сможет получить свои деньги в будущем, и какова будет ее покупательская способность.
Этот процесс может развиваться лавинообразно. В отчете ФРС за 1933 год с похвальной недосказанностью говорится о том, что на начало года "помимо валютных накоплений, отмечается тенденция к переводу средств со счетов в банках, утративших доверие, на счета других институтов, включая, во многих случаях, смену региональной принадлежности". Первым о банковских каникулах объявил штат Невада. Это было 31 октября 1932 года. Поначалу цепная реакция развивалась медленно, но процесс набирал обороты - 4 февраля 1933 года примеру Невады последовала Луизиана, 14 февраля Мичиган объявил о четырехдневных каникулах, в последствие они были продлены. Действия Мичигана стали переломным моментом в этом кризисе. Спустя две недели банковские каникулы начались в Мэриленде. Первого марта 1933 года еще четыре штата приостановили работу банков, второго марта к ним присоединились еще шесть, третьего марта - семь и четвертого марта 1933 года еще пять (включая Нью-Йорк). Шестого марта 1933 года, согласно указу президента прекратила работать вся национальная банковская система.
Вернемся же к Еврозоне: вряд ли существующий на сегодняшний день ущербный банковский союз без каких бы то ни было признаков фискального союза сможет предотвратить развитие цепной реакции и развал банковского сектора в остальных странах после выхода Греции из состава Еврозоны. Другие страны также могут покинуть валютный союз вслед за Грецией - это отправная точка кризиса. При текущем статусе кво, следует помнить о том, что, вероятно, Греция не останется единственной страной, отказавшейся от евро. Вкладчики вряд ли станут рисковать своими сбережениями, если есть хотя бы малая вероятность того, что их страна выйдет из Еврозоны. Пятипроцентный шанс потерять 60% стоимости своих накоплений (по аналогии с Грецией) - достаточный повод для того, чтобы забрать свои деньги из банка и переместить в более надежное место. как и в случае с банковскими набегами внутри Греции, стоит лишь появиться искре, и в следующее мгновение пожар и паника уже охватят всю округу.
Вопрос вот в чем: смогут ли политические инициативы и потуги Еврозоны в случае роста напряженности изменить отношение людей, убедить их в том, что политики намерены во что бы то ни стало сохранить целостность евро. Неограниченная поддержка региональных банков со стороны ЕЦБ, широкомасштабная монетизация долгов и фискальная конфедерация Еврозоны - это необходимые политические меры, без которых не изменить настрой общественности. Конечно, за это придется заплатить свою цену. Одним из способов измерить успешность таких политик, вероятно, станет анализ цепной реакции, но не на рынке облигаций или других финансовых активов, а среди банковских вкладов домохозяйств. В прошлом также отмечалась высокая корреляция динамики банковских вкладов в Греции с динамикой вкладов до востребования в других периферийных стран (особенно после финансового кризиса 2008 года и появления первых признаков тревоги относительно участия Греции в Еврозоне). В целом, корреляция динамики вкладов, как правило, невысока, но она устойчиво растет. И это не случайность, существует множество факторов (включая общее состояние экономики), которые провоцируют укрепление этой взаимозависимости, что лишь подчеркивает наличие риска цепной реакции.
В последние годы наблюдается расцвет оппозиционных политических партий в Европе, что также усиливает угрозу заражения всей европейской финансовой системы. Власти, особенно власти в Европе, лишились поддержки своих электоратов. Кто им поверит в "безотзывность" валютного союза и в то, что Греция - исключительный случай? Считается, что оппозиционные партии (в целом) опираются на избирателей пожилого возраста, людей без высшего образования, из числа низкооплачиваемых рабочих, но это лишь усугубляет проблему. Текущая экономическая демография не способна защитить из сбережения, они не могут обезопасить себя на случай развала Еврозоны (таким образом, единственный выход для них - держать наличные); учитывая то, что среди них больше пожилых людей, как правило, имеющих сбережения, можно сделать вывод, что они наиболее уязвимы.
Таким образом, совершенно неясно, во что обойдется Еврозоне уход Греции. Можно посчитать прямые затраты, а также приблизительно прикинуть убытки, связанные с развитием цепной реакции. Однако если раскол внутри союза будет расширяться, прямые затраты начнут расти в геометрической прогрессии (вырастут затраты в рамках системы Target 2, а также затраты на рекапитализацию оставшихся членов зоны евро и поддержку финансовой системы). При этом паника может охватить не только самые очевидные страны и сегменты - ведь речь идет не о платежеспособности или экономической надежности. Если уход Греции побудит другие страны последовать ее примеру, виновными будут политики, не сумевшие предотвратить коллапс, и, по сути, сами его спровоцировавшие. Вот, почему Сириза заняла такую бескомпромиссную позицию, лидеры партии надеются, что Европа, в конечном счете, осознает, чем ей грозит выход Грецции, поймет, что последствия будут куда более значительными, чем риск дать слабину и уступить требованиям одной из периферийных стран
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Это значит, что вмешательство центрального банка нарушило процессы саморегуляции и обеспечило благоприятные условия для вполне определенных политических целей. Однако в самом худшем случае - например, в случае выхода Греции из состава Еврозоны - станет ясно, что мы просто откладывали неприятный момент, не желая смотреть правде в глаза. Момент, когда мы перестанем зарывать голову в песок и осознаем реальность- это миллисекунда после объявления Греции о том, что она покидает валютный союз. Что будет потом? Возможно, ответ на этот вопрос объясняет, почему аналитики UBS посвятили большой раздел своего обзора так называемым "рискам заражения", которые сейчас тщательно маскируются действиями центрального банка, и которые проявятся в полной мере, если события будут развиваться по наиболее трагичному сценарию. Нет нужды говорить о том, что динамика рисков будет лавинообразной. Вот как, по мнению аналитиков UBS, будет распространяться греческая проблема по Еврозоне:
Риск цепной реакции в связи с выходом из Еврозоны отражает тот факт, что у других стран тоже может оказаться довольно сильная мотивация и, вероятно, желание, последовать примеру Греции и отказаться от единой валюты. Несомненно, Еврозона далеко не самый оптимальный валютный союз на данном этапе, что усиливает экономическую подоплеку масштабной фрагментации.
Покинут ли другие страны Еврозону? Это зависит от того, какими будут ответы на эти два вопроса:
Поверят ли вкладчики в то, что их страна готова к выходу из Еврозоны?
Сможет ли Еврозона гарантировать целостность банковской системы?
Чтобы предотвратить цепную реакцию, нужен "двойной блок". Гарантии ЕЦБ в отношении банковских вкладов абсолютно бесполезны, если общественность уверена в готовности своей страны покинуть Еврозону. Если человек считает, что его страна намерена отказаться от единой валюты, то ему больше дела нет до того, как поведет себя ЕЦБ, поэтому для него имеет смысл как можно быстрее забрать деньги из банков. Здесь можно провести параллель с распадом валютного союза Чехии и Словакии в 1993 году. Правительства обеих стран уверяли своих граждан в том, что монетарный союз нерушим, а их сбережениям ничего не угрожает, но люди им не очень-то верили, поэтому активно закрывали банковские счета. Процесс превратился в самореализующийся, поскольку бегство вкладчиков, в конечном счете, вынудило правительства нарушить свои обещания и прекратить существование валютного союза.
Если, с другой стороны, власти (в данном случае правительства стран Еврозоны и ЕЦБ) гарантируют целостность Еврозоны и надежность депозитов, если люди поверят в то, что их деньги в безопасности, они не станут выводить средства из банковской системы. В качестве примера можно привести фрагментацию американского валютного союза и его реформу в 1932 и 1933 годах. Обещаниям федерального правительства не верили, для выхода из кризиса пришлось закрыть всю банковскую систему, а вновь избранному президенту Рузвельту провести диалог с населением. Масштабы нового чрезвычайного законодательства в банковской сфере сумели обеспечить целостность системы. Правительствам сложно контролировать процесс развала валютного союза, поскольку для всех остальных выход одной страны - это прецедент. В данном случае каналом передачи служат не государственные облигации, не акции и не валютные рынки, а банки. Если же Греция выйдет из состава Еврозоны, обесценение банковских вкладов в Греции заставит вкладчиков в других странах побежать в банки за своими деньгами И тут речь не идет о сомнениях в платежеспособности банков в этих странах - так, отток средств из шотландских банков перед референдумом 2014 года также не был связан с банковским кризисом. Скорее людьми руководило чувство неопределенности: никто не знал, в какой валюте сможет получить свои деньги в будущем, и какова будет ее покупательская способность.
Этот процесс может развиваться лавинообразно. В отчете ФРС за 1933 год с похвальной недосказанностью говорится о том, что на начало года "помимо валютных накоплений, отмечается тенденция к переводу средств со счетов в банках, утративших доверие, на счета других институтов, включая, во многих случаях, смену региональной принадлежности". Первым о банковских каникулах объявил штат Невада. Это было 31 октября 1932 года. Поначалу цепная реакция развивалась медленно, но процесс набирал обороты - 4 февраля 1933 года примеру Невады последовала Луизиана, 14 февраля Мичиган объявил о четырехдневных каникулах, в последствие они были продлены. Действия Мичигана стали переломным моментом в этом кризисе. Спустя две недели банковские каникулы начались в Мэриленде. Первого марта 1933 года еще четыре штата приостановили работу банков, второго марта к ним присоединились еще шесть, третьего марта - семь и четвертого марта 1933 года еще пять (включая Нью-Йорк). Шестого марта 1933 года, согласно указу президента прекратила работать вся национальная банковская система.
Вернемся же к Еврозоне: вряд ли существующий на сегодняшний день ущербный банковский союз без каких бы то ни было признаков фискального союза сможет предотвратить развитие цепной реакции и развал банковского сектора в остальных странах после выхода Греции из состава Еврозоны. Другие страны также могут покинуть валютный союз вслед за Грецией - это отправная точка кризиса. При текущем статусе кво, следует помнить о том, что, вероятно, Греция не останется единственной страной, отказавшейся от евро. Вкладчики вряд ли станут рисковать своими сбережениями, если есть хотя бы малая вероятность того, что их страна выйдет из Еврозоны. Пятипроцентный шанс потерять 60% стоимости своих накоплений (по аналогии с Грецией) - достаточный повод для того, чтобы забрать свои деньги из банка и переместить в более надежное место. как и в случае с банковскими набегами внутри Греции, стоит лишь появиться искре, и в следующее мгновение пожар и паника уже охватят всю округу.
Вопрос вот в чем: смогут ли политические инициативы и потуги Еврозоны в случае роста напряженности изменить отношение людей, убедить их в том, что политики намерены во что бы то ни стало сохранить целостность евро. Неограниченная поддержка региональных банков со стороны ЕЦБ, широкомасштабная монетизация долгов и фискальная конфедерация Еврозоны - это необходимые политические меры, без которых не изменить настрой общественности. Конечно, за это придется заплатить свою цену. Одним из способов измерить успешность таких политик, вероятно, станет анализ цепной реакции, но не на рынке облигаций или других финансовых активов, а среди банковских вкладов домохозяйств. В прошлом также отмечалась высокая корреляция динамики банковских вкладов в Греции с динамикой вкладов до востребования в других периферийных стран (особенно после финансового кризиса 2008 года и появления первых признаков тревоги относительно участия Греции в Еврозоне). В целом, корреляция динамики вкладов, как правило, невысока, но она устойчиво растет. И это не случайность, существует множество факторов (включая общее состояние экономики), которые провоцируют укрепление этой взаимозависимости, что лишь подчеркивает наличие риска цепной реакции.
В последние годы наблюдается расцвет оппозиционных политических партий в Европе, что также усиливает угрозу заражения всей европейской финансовой системы. Власти, особенно власти в Европе, лишились поддержки своих электоратов. Кто им поверит в "безотзывность" валютного союза и в то, что Греция - исключительный случай? Считается, что оппозиционные партии (в целом) опираются на избирателей пожилого возраста, людей без высшего образования, из числа низкооплачиваемых рабочих, но это лишь усугубляет проблему. Текущая экономическая демография не способна защитить из сбережения, они не могут обезопасить себя на случай развала Еврозоны (таким образом, единственный выход для них - держать наличные); учитывая то, что среди них больше пожилых людей, как правило, имеющих сбережения, можно сделать вывод, что они наиболее уязвимы.
Таким образом, совершенно неясно, во что обойдется Еврозоне уход Греции. Можно посчитать прямые затраты, а также приблизительно прикинуть убытки, связанные с развитием цепной реакции. Однако если раскол внутри союза будет расширяться, прямые затраты начнут расти в геометрической прогрессии (вырастут затраты в рамках системы Target 2, а также затраты на рекапитализацию оставшихся членов зоны евро и поддержку финансовой системы). При этом паника может охватить не только самые очевидные страны и сегменты - ведь речь идет не о платежеспособности или экономической надежности. Если уход Греции побудит другие страны последовать ее примеру, виновными будут политики, не сумевшие предотвратить коллапс, и, по сути, сами его спровоцировавшие. Вот, почему Сириза заняла такую бескомпромиссную позицию, лидеры партии надеются, что Европа, в конечном счете, осознает, чем ей грозит выход Грецции, поймет, что последствия будут куда более значительными, чем риск дать слабину и уступить требованиям одной из периферийных стран
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter