15 апреля 2015 Вести Экономика
Рубль укрепляется, но есть ли повод для радости? Главное, что катания валюты на американских горках можно было избежать! Таргетирование инфляции, чистка банковского сектора, резкое повышение ставки - оправданность политики регулятора в прошлом году вызывает сомнения, а виновных лишь слегка пожурили. Было ли участие в процессах зарубежных спекулянтов? Не было! Зная это, страшно представить, что случится, если они действительно перейдут к массированной атаке. Кстати, большой вопрос, чем вызваны излишние похвалы от тех же Bloomberg и Wall Street Journal, которые будто указывают инвесторам на цель. В нынешних условиях властям важно определиться, какой курс рубля был бы выгоден России, и стараться удерживать его в нужном коридоре. Интервью председателя Национального банка Республики Казахстан в 1999-2004 и в 2009-2013 гг. Григория Марченко.
Григорий Александрович, здравствуйте! Начну с российской валюты, потому что нам это интереснее. Очень интересные события, всем страшно, и все обращаются к этой теме, когда рубль падает. А здесь он безудержно укрепляется. И тревога, что вот-вот он развернется, она все-таки есть. Просто подсознательно, не обращая внимание на какие-то объективные факторы. На ваш взгляд, что происходило с российской валютой - это удивительно? И что причиной стало?
- Удивительно то, что происходило в декабре, и знаете…
- Вы тоже удивлялись?
- Нет, мы не просто удивлялись, просто терминологию не хочется использовать, лексикон.
- Не парламентский.
- Да, но мне лично, как доброжелательному и постороннему наблюдателю, у которого нет собственной повестки дня, не хочу, чтобы всех наказали, или, наоборот, всех похвалили, мне не до конца понятно и то, что произошло в декабре, и почему после этого не было сделано каких-то решений или изменений в области политики, и в том числе и кадровой.
- Административного характера есть.
- Конечно, потому что, с одной стороны, все время идет разговор, понятно, страна под санкциями, война, финансовая война ведется, информационная война, в которой вы участвуете. Это же объективность. То есть и с той стороны, и с этой применяются всякие методы. Хорошо, что до горячей войны не доходит, и не дай Бог чтобы дошло. Но в этих условиях, когда происходят такие события, я считаю, что нужно всем быстро сделать выводы. Потому что, как говорил Конфуций, страшны не те ошибки, которые мы делаем, а те ошибки, которые мы не исправляем.
А получился дискурс такой. После того как ваш президент сказал, что действия были абсолютно адекватные, но немного запаздывали, в целом все так с этим согласились. А понятно, что опять же страна в условиях санкций, понятно, что когда у вас Верховный главнокомандующий взял все на себя фактически, и понятно, что он же сам многих из этих людей и назначал и по-другому он, наверное, и не мог сказать. И надо отдать должное, что когда человек на себя все берет, даже в том, в чем он не участвовал. Но, с моей точки зрения, тут был набор факторов и ошибок.
- Персональных?
- В том числе и персональных. То есть, во-первых, стратегически была дополнительная программа перехода к инфляционному таргетированию свободного плавания рубля. После начала санкций, после резкого падения цен нужно было остановиться и вежливо сказать: "Извините, в этой ситуации мы к свободному плаванию переходить не можем". А ваши монетарные власти по-прежнему по этому пути двигались и постепенно вводили, убирали какие-то ограничения и двигались в сторону свободного плавания. С моей точки зрения, опять же субъективной, это вот уже было не совсем правильно. То есть это было правильно, в 2014 году это уже было не совсем правильно.
Что такое инфляционное таргетирование, если упростить? Это четко выраженная политическая воля ЦБ какого-то государства удержать любыми методами, инструментами уровень инфляции от 2% до 4% или от 3% до 5%. У нас и у вас в 1994 году первый раз была резкая девальвация – "черный вторник", после нее выросла инфляция. В 1998 году после известных событий на аукционах ГКО и так далее была девальвация 60%, двузначная инфляция. Потом была 50%-я девальвация в России с ноября 2008 по февраль 2009, двузначная инфляция. И сейчас там можно варьировать, ну 60-70-80% - выбери любую цифру. Девальвация была очень большая, соответственно инфляция снова двузначная.
Мы тогда должны народу сказать: да, у нас инфляционное таргетирование, но с изъятиями. Когда цена на нефть резко падает, мы не будем удерживать инфляцию в этих пределах, или если будут какие-то санкции, мы тоже ее удерживать не будем. Так не бывает. Вторая тема - это вот рублевая ликвидность.
Тоже, безусловно, не Набиуллина виновата, что на рынке осталось много слабых банков. Продолжает ЦБ отзывать лицензии. Тут тоже можно говорить о том, что другие ЦБ эту работу по очистке банковской системы от слабых банков сделали еще в 90-е годы и почему в России это делается там на 15 лет позже, опять же вопрос не к Набиуллиной.
- Лучше поздно, чем никогда. Но хотя лучше раньше.
- Лучше поздно, чем никогда, и то, что они продолжают эту работу, это правильно. Но очень сложно в этих условиях, кому давать рублевую ликвидность, кому-то не давать. Если у банка есть лицензия, значит ему нужно давать. А если давать всем, то существенная часть этой рублевой ликвидности оказывается, как мы это видели, на валютном рынке. И третье – это решение поднять ставку, с одной стороны, но взять на себя обязательства, не проводить интервенцию, с другой стороны, - это как боксер, который вызывает кого-то на поединок, но говорит, что у меня одна рука будет связана. Ну, естественно, эффект в профессиональном боксе – нокаут. Что и произошло 16 декабря. То есть мне вообще просто непонятно, как можно в той ситуации, которая была, сказать, что мы не будем проводить валютных интервенций.
- Да, это многие эксперты говорили…
- Поэтому, с моей точки зрения, разбора полетов не было. Много было разговоров про международных спекулянтов и так далее. Это все неправда. Никакого большого участия не было. Любой нормальный российский гражданин понимал то, что ставка 17%, но если он может на валютном рынке занять позицию и заработать 100% годовых...
- Он это сделает.
- Он будет фондироваться и под 25%, и под 30%. То есть им когда предложили такую сделку фактически, они на нее с удовольствием пошли.
- Согласились.
- Но, с моей точки зрения, из того, что я знаю реального - и это, кстати, и пугает, - если в какой-то момент группа серьезных западных спекулянтов начнет играть против рубля, то как с этим будем справляться?
- Это вот резонный вопрос. Потому что я хотел сначала сказать, что давайте посмотрим теперь на ситуацию с другой стороны, может, мы извлекли уроки какие-то. Сейчас получается, что перестали тратить валюту, золотовалютные резервы, чтобы как-то на валютном рынке поддерживать рубль, перешли к заимствованию рублей через инструменты РЕПО, вроде бы этот механизм заработал. Заработал так, что в конце концов ситуация выровнялась, и даже несмотря на падение цен на нефть, в какой-то момент рубль снижался на 2, на 3, на 4%, рубль все равно продолжал укрепляться. Это вот происходит с начала этого года. Что будет, если спекулянты вдруг возьмутся за Россию?
- Я, конечно, разделяю эту радость, что доллар уже 53, но это на самом деле уровень 7 или 8 декабря. То есть, если бы не было 16 декабря, то все бы было по-другому и, вполне возможно, был бы этот же стабильный уровень в коридоре там 50-55 рублей за доллар. И никаких вот этих "американских горок", а в США называется "русские горки", не было. Это во-первых.
Во-вторых, когда сегодня 40, завтра 80, а послезавтра 50. То есть, если взять евро, у вас получается, от 50 рублей за евро до 100 и обратно почти к 50, вы прошли меньше чем за полгода. То есть такая волатильность на валютном рынке, она является одной из самых высоких, можно там сравнить с другими рынками, но это не нормально. Хочется верить очень, что из этих ошибок сделали выводы. Но пока это не очевидно.
- Что может быть, если все-таки спекулянты действительно обратили внимание на эту валюту. Потому что есть основания полагать, что это именно так. Во-первых, объектом спекуляций рубль, уже многие говорят, стал. Меня всегда смущают такие хвалебные отзывы от агентства "Блумберг", "Уолл-стрит Джорнал" и так далее. Потому что всегда сигнал для определенного рода инвесторов. Они, так сказать, указывают цели. Иногда их ругают, иногда хвалят, но одновременно это является предвестником того, что там окажутся инвесторы. Если все-таки они туда заходят и глядят на ставки, и есть основания полагать, что могут быть побочные эффекты. Все-таки мы становимся приятной для спекулянтов мишенью.
- Вы знаете, психология играет большую роль. Когда они уходят с рынка, как это было в конце прошлого года, а сейчас говорят, благодаря притоку средств иностранных инвесторов…
- Горячих денег.
- Да, ну вы меня извините, это одни и те же люди.
- Да, да, конечно.
- Одни и те же фонды, и одни и те же деньги. У нас в 2011 году весной пришло 6,5 млрд долларов за два месяца, потому что они думали, что тенге будет укрепляться, потому что цены на нефть росли. А потом, когда начались проблемы вокруг Ирана, за два месяца, за август-сентябрь, они ушли.
6,5 млрд долларов для Казахстана - это там на 10 умножайте. То есть 65 млрд долларов для России, туда-сюда. В 2006-2007 году у нас пришло порядка 8,5 млрд долларов таких средств. Но за более длительный период. Когда горячие деньги приходят, с ними сложно справляться, и в какой-то момент, несмотря на свободно плавающий или почти свободно плавающий курс валюты, монетарные власти должны сами проводить интервенцию и уже откупать доллары и пополнять золотовалютные резервы. Чтобы валюта укреплялась слишком сильно и для того, чтобы спекулянты дальше не шли в развитие.
- То есть подавать сигнал.
- Да, сигналы нужны. Вот то, что тут произошло изменение по ставкам, может быть, это первый сигнал, но тут тоже нужно определяться. России сейчас нужно, чтобы рубль был 45 рублей за доллар или уже нет?
- Ну да, хорошо бы какие-то ориентиры иметь, понимать. Потому что у нас никаких таких критериев, при какой нефти какой рубль или какая справедливая стоимость рубля, исходя из чего, просто глядя на рынок, все-таки этого мало. Мы привыкли к тому, что мы понимаем коридор и допустимые значения в зависимости от обстоятельств. Сейчас этого нет. Это есть у Казахстана, коридор валютный сохраняется. В прошлом году была проведена девальвация, ослабление национальной валюты. В этом году некоторые агентства снова считают, что будет что-то подобное со временем. Корректно ли на эту тему говорить?
- У нас выборы будут 26 апреля.
- А после них поговорим? - В мае с удовольствием поговорим. Там история очень интересная, и тянется она еще с июля 2013 года. И в качестве кей-стадии она вполне может быть будет использована.
- Тогда, если мы говорим о валюте, в том числе и у Казахстана, нужно вспомнить, что было после встречи Владимира Путина, Нурсултана Назарбаева и Григория Лукашенко, когда была высказана мысль, что снова пришло время подумать о единой валюте. Если мы уже говорим о том, что есть единое экономическое пространство, которое переросло в Евразийский экономический союз, перспектива показывает, что должна быть и валюта какая-то. Как вы к этой идеи относитесь? И вообще, насколько это реализуемо, в какие сроки?
- Вы знаете, это дежавю. В 2001 году мы с нашим президентом летели в Москву, и по дороге в самолете родилась эта идея про Единое экономическое пространство. И когда они обсудили это с вашим президентом, приехали потом в тот же день Лукашенко и Кучма, тогда он был президентом Украины, и все это обсуждалось. И эта идея о возможности в перспективе, то есть вначале таможенный союз, потом экономический, свободное движение рабочей силы, капитала, и на перспективу валютный союз и введение единой валюты. Тогда это все еще обсуждали.
Тогда мы говорили о том, что должна быть сделана очень большая подготовительная работа. И если начать ее завтра, то на это уйдет в лучшем случае 8 лет, а реально - 10-12. К сожалению, 14 лет прошло. Реальных шагов сделано не было по большому счету. Что нужно сделать? Во-первых, согласовать экономические параметры. В качестве примера берется модель европейской интеграции. События показали, что те три критерия, которые были согласованы, не являются достаточными или даже адекватными. То есть нужно согласовывать гораздо больше параметров по фискальной политике, по рынку труда нужно думать. У нас в странах разный возраст выхода на пенсию, в одной стране - 10,5% населения пенсионеры, а в другой стране - почти 30%.
- К вопросу о нашей пенсионной реформе.
- Да, там много есть аспектов. И эти параметры нужно согласовать. Они согласованы только частично: по госдолгу и по уровню дефицита бюджета. При этом насколько они выполняются, это другой вопрос.
- И насколько они важны по сравнению с другими.
- И по инфляции, он фактически, с моей точки зрения, не согласован, потому что сейчас такая компромиссная формулировка, которая позволяет иметь инфляцию и 20, и 25% годовых. Но главное, чтобы она у нас была где-то рядом. Если в двух странах она будет под 20% годовых, а в третьей - 25%, то третья страна не будет нарушать.
- Но, правда, после 15% это уже не важно - 17, 20%.
- Я согласен, но нужны какие-то более жесткие ограничения. Плюс то, что я сказал по фискальной политике, по пенсионной, по рынку труда. То есть эти параметры пока не согласованы. После того как они будут согласованы и инкорпорированы в законодательство всех стран, нужно эти параметры выполнять. Хотя бы лет пять. А можно и семь. А мы знаем, что в той же самой Европе, они посчитали, 63% времени сами страны-члены Европейского союза и зоны евро эти параметры не выполняют. В том числе и Франция, и Германия тоже были нарушителями. Поэтому это все достаточно сложно. А уже потом, когда все это будет сделано, нужно создавать… Национальный банк центральный, наднационального регулятора, потом имитировать безналичную валюту, потом эмитировать наличную.
Мы сейчас не готовы даже приблизительно ни с точки зрения макроэкономических параметров, о чем я сказал, ни с точки зрения координации действий. Смотрите, в декабре в России произошла девальвация. В Белоруссии ввели налог 30%. А Казахстан сохранил курс без изменения. В финансовом секторе лучшей иллюстрации к басне о лебеде, раке и щуке найти невозможно. Мы партнеры по Таможенному союзу, мы создаем единое экономическое пространство ровно под 120 градусов друг другу. Принципиально разные действия центральных банков. И понятно, что и ЦБ, когда он делал девальвацию в феврале, и ваш ЦБ, когда он делал свою девальвацию в декабре, они интересов партнеров по союзу не учитывали. Это та претензия, которая очень часть предъявляется к федеральной резервной системе. Что они не очень-то думают о том, что произойдет в результате их действий в Европе и в Латинской Америке…
Мы же их критикуем. А у нас, мягко говоря, еще хуже с уровнем. Координации нет, институционально мы тоже не готовы. Если серьезно этим заниматься, нужно создавать структуру, подобную той, как в Европе был Европейский монетарный институт. Они этим 10 лет занимались. Надеяться на то, что эксперты трех центральных банков сядут и все подготовят, - это вряд ли, это политические должны быть решения во всех странах.
Мы даже инструментально не готовы, потому что у нас и валютный режим немного разный в наших странах. И те инструменты, которые используют центральные банки в денежно-кредитной и курсовой политике, они тоже отличаются. В этом направлении определенная работа ведется. Но мы вот в самом начале пути. И во-вторых, мы по всему этому набору параметров, о которых я сказал, не готовы.
- Есть темы, которые тоже касаются наших стран. А еще касаются другого участника процесса, в честь которого и названа вся эта история: Китай и большой Шелковый путь, который сейчас все обсуждают. Наверное, тут бенефициаром будут все по-разному. Но большим все-таки Китай. И тем не менее, поскольку Казахстан очень выгодное геополитическое, географическое положение занимает, значительная часть этого пути пройдет через территорию Казахстана. В равной ли степени готовы страны, насколько это важно для экономики, особенно когда мы говорим об интеграционных процессах регионального масштаба, учитывая, что эти процессы в той или иной степени происходят во всех странах мира?
- Мы все понимаем необходимость евразийской интеграции, но в каком формате ее проводить - это важный вопрос. Да, и мы тоже с вами об этом говорили, что раз тот формат с Таможенным союзом получился не так, как хотелось бы, сейчас правильный формат - это в рамках ШОС. И в принципе, было бы еще правильно привлечь к этому сотрудничеству Индию, чтобы было три больших центра тяжести - Китай, Индия и Россия. И естественно, страны Центральной Азии, Закавказья, они бы тоже от этого выиграли. В перспективе это может быть и Турция, и другие страны региона. Тот же самый Иран, если санкции будут, но исключительно добровольно. Вот поэтому, с моей точки зрения, этот формат в рамках ШОС является самым правильным. Но это все очень сложно. Потому что накопилось за многие века проблемы в двусторонних отношениях.
Мне, как и многим другим специалистам, кажется, что в рамках многосторонней организации, такой как ШОС, эти накопившиеся двусторонние проблемы в отношениях между Китаем и Индией, между Россией и Китаем, их преодолеть будет легче. И с моей точки зрения, в формате развития именно в рамках ШОС, с одной стороны, есть военно-политические вопросы, для которых она и создавалась, но финансово-экономические вопросы должны играть все большую и большую роль. И в принципе, если правильно все делать и структурировать, выиграют все. Потому что китайцы, кроме того, что они накопили деньги, есть непрерывный процесс 35 лет индустриализации. У них же огромные объемы, они не только заводы построили, у них есть заводы по производству заводов. Они могут их переносить на нашу территорию, и от этого все только выиграют.
Беседу провел экономический обозреватель ТК "Россия-24" Алексей Бобровский.
http://www.vestifinance.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter