Народную мудрость о том, что кризис имеет в первую очередь психологические корни, к которой всю финансовую общественность приучил 2009 год, принято переоценивать. Определенная истина в ней, конечно, есть. Однако массовое нежелание рисковать деньгами, вкладываться в какие-то проекты, начинать новое направление в бизнесе или же строить стартапы само по себе сравнимо со ступором или психозом, вызванными теми или иными внешними факторами (как правило - регулятивного или макроэкономического характера). Стало быть, это явление краткосрочное, и случаи его длительности свыше одного квартала ни в России, ни в других развивающихся или развитых странах пока не зарегистрировано. Между тем, сегодня все больше экспертов весьма уважаемых финансовых институтов (в том числе и Всемирного банка) говорят о том, что одной из главных причин затянувшейся турбулентности российского финансового рынка является нежелание его игроков что-то делать от того, что вера в рыночные механизмы утрачена. Более того, утрачена вера населения страны в финансовые инструменты.
Подобные рассуждения выглядят логичными, но несколько запоздали с актуальностью. В 2009 году, когда кризис наступил по всему миру, мировые инвесторы действительно были в ступоре, а использование многих финансовых инструментов было под большим сомнением в силу малого объема привлекаемых или размещаемых средств. Однако уже во второй половине 2009 года, с прекращением падения ВВП США и началом восстановления роста экономики "Поднебесной" как по волшебству ожили финансовые рынки, банки немедленно открыли закрытые было друг на друга лимиты по векселям, а облигации даже эмитентов второго эшелона начали пользоваться спросом (фактически весь 2010 год он стабильно превышал предложение). Стало ясно, что по факту потери доверия у участников рынка друг к другу не было, а проблемы были в отсутствии средств и аппетита к риску у инвесторов.
В конце 2013 года с массовым отзывом банковских лицензий, рядом непопулярных мер относительно банковской отчетности и, как следствие, проблем с ликвидностью, сделавших межбанк фактически непривлекательным инструментом, российские аналитики начали поговаривать о возвращении «кризиса банковского доверия» образца 2004 года (весенне-летних событиях, ознаменовавшихся большим количеством дефолтов по долговым бумагам, оттоком денежных вкладов и многим другим). Тогда многие банки действительно испытывали трудности в связи с уменьшением денежной массы в стране и недостаточностью капитала, а также в связи с несовершенством системы создания резервов по кредитам. Некоторые банки прекратили выплаты по вкладам, что вызвало волну социального недовольства, и следующие полгода приток депозитов от физлиц был весьма невелик. Это и было единственным моментом, который как-то связан с доверием к финансовому рынку. Реально же эта ситуация ничего общего с кризисом доверия не имеет (кроме, разумеется, названия). В истории России кризис доверия действительно был - но в далеком 1998 году, когда дефолт по ГКО фактически обрушил банковскую систему, но эти события уже давно забылись как участниками рынка, так и их клиентами.
Сегодняшний же ступор связан в первую очередь с продолжительным негативным информационным фоном (санкции, политическая напряженность и прочие факторы, косвенно влияющие на развитие экономики), частым отзывом лицензий у банков и резко возросшей волатильностью рубля. Низкий аппетит к риску - это логичное последствие, фактически заморозившее достаточно большую долю рынка. Однако долго аппетит к риску находиться на низком уровне не может - как ни один рынок не выживет без спекулянтов, и рынок уже давно вышел бы из оцепенения, если бы не последующие события, которые трудно назвать цивилизованными.
В рекламе и развлекательных программах начали мелькать тезисы о ненадежности банков, все политологи и экономисты, еще в 2013 году отчаянно отстаивающие инвестирование в бизнес, резко замолчали. Более того, волатильность цен на золото вкупе с падающим курсом рубля крайне негативно отразились на доверии к инвестированию в драгметаллы. С одной стороны, цены на живой металл в России выросли всего на 30% притом, что покупательная способность рубля относительно мировых цен снизилась на 100%. С другой же стороны, само золото в мире снизилось в цене приблизительно на 20% относительно прошлого года, так что сейчас желающие инвестировать в драгметаллы покупают подешевевший на 20% металл по цене на 30% дороже, чем в прошлом году. В итоге приток депозитов в банки, несмотря на высокую ставку и высокие же проценты (в январе, как известно, доходили до 16% годовых), снизился, как и спрос на долговые инструменты, а частное инвестирование замерло и до сих пор не оживилось.
Впрочем, даже это не стало фатальным для российского финансового сектора: банки выплаты по вкладам не прекратили и по-прежнему активно привлекают депозиты, а о каком-то тренде к банкротству среди управляющих компаний и инвестиционных банков говорить не приходится. В феврале-марте банки действительно позакрывали друг на друга лимиты, но когда они откроют их вновь - вопрос времени, и очень недолгого. Валютный рынок, в связи с высокой волатильностью национальной валюты, хоть и перестал быть хорошим источником доходов для финансовых институтов, освободился от явно сдирижированных массированных спекулятивных атак (краткосрочный дефицит иностранной валюты в начале марта к ощутимому падению рубля не привел) и становится все более понятным для рынков. Все это говорит о том, что население не утратило веры ни в национальную валюту, ни в банки, ни даже в управляющие компании, а текущий спад оборотов - просто дань уменьшающейся денежной массе в стране.
В итоге банки, стесненные крайне жесткой, но в текущей ситуации правильной политикой ЦБ, не отказываются от работы с ценными бумагами и на валютном рынке, и специалистов в этой области стараются не сокращать. Снижающиеся объемы золотовалютных резервов (что нормально в текущих условиях - они на то и есть, чтобы их тратить дабы запустить экономику) и свежее заявление ЦБ о том, что банковская система в этом году заработает всего порядка 100 млрд рублей (притом, что они уже потеряли порядка 26 млрд, а в прошлом году заработали почти 1 трлн) никак не влияют на готовность участников финансового рынка развивать финансовые инструменты. Укрепление рубля даже при не слишком благоприятной динамике цен на нефть внушает оптимизм желающим вкладываться в рублевые активы, а меняющийся курс оживляет сферы бизнеса, ориентированные на сотрудничество с Европой, тем самым делая их потенциально интересными для финансистов.
Текущий тренд явно дает понять, что кризиса доверия ни в финансовой сфере, ни в бизнесе как такового не случилось - случилось отсутствие аппетита к риску. Впрочем, кризис доверия может случиться, если правительство вдруг снова объявит о заморозке пенсий или вздумает девальвировать рубль (то есть снова наполнить бюджет не за счет ЗВР, как сейчас, а за счет нервов и кармана граждан и бизнеса) - чего, я надеюсь, до конца года не будет.
https://www.dukascopy.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Подобные рассуждения выглядят логичными, но несколько запоздали с актуальностью. В 2009 году, когда кризис наступил по всему миру, мировые инвесторы действительно были в ступоре, а использование многих финансовых инструментов было под большим сомнением в силу малого объема привлекаемых или размещаемых средств. Однако уже во второй половине 2009 года, с прекращением падения ВВП США и началом восстановления роста экономики "Поднебесной" как по волшебству ожили финансовые рынки, банки немедленно открыли закрытые было друг на друга лимиты по векселям, а облигации даже эмитентов второго эшелона начали пользоваться спросом (фактически весь 2010 год он стабильно превышал предложение). Стало ясно, что по факту потери доверия у участников рынка друг к другу не было, а проблемы были в отсутствии средств и аппетита к риску у инвесторов.
В конце 2013 года с массовым отзывом банковских лицензий, рядом непопулярных мер относительно банковской отчетности и, как следствие, проблем с ликвидностью, сделавших межбанк фактически непривлекательным инструментом, российские аналитики начали поговаривать о возвращении «кризиса банковского доверия» образца 2004 года (весенне-летних событиях, ознаменовавшихся большим количеством дефолтов по долговым бумагам, оттоком денежных вкладов и многим другим). Тогда многие банки действительно испытывали трудности в связи с уменьшением денежной массы в стране и недостаточностью капитала, а также в связи с несовершенством системы создания резервов по кредитам. Некоторые банки прекратили выплаты по вкладам, что вызвало волну социального недовольства, и следующие полгода приток депозитов от физлиц был весьма невелик. Это и было единственным моментом, который как-то связан с доверием к финансовому рынку. Реально же эта ситуация ничего общего с кризисом доверия не имеет (кроме, разумеется, названия). В истории России кризис доверия действительно был - но в далеком 1998 году, когда дефолт по ГКО фактически обрушил банковскую систему, но эти события уже давно забылись как участниками рынка, так и их клиентами.
Сегодняшний же ступор связан в первую очередь с продолжительным негативным информационным фоном (санкции, политическая напряженность и прочие факторы, косвенно влияющие на развитие экономики), частым отзывом лицензий у банков и резко возросшей волатильностью рубля. Низкий аппетит к риску - это логичное последствие, фактически заморозившее достаточно большую долю рынка. Однако долго аппетит к риску находиться на низком уровне не может - как ни один рынок не выживет без спекулянтов, и рынок уже давно вышел бы из оцепенения, если бы не последующие события, которые трудно назвать цивилизованными.
В рекламе и развлекательных программах начали мелькать тезисы о ненадежности банков, все политологи и экономисты, еще в 2013 году отчаянно отстаивающие инвестирование в бизнес, резко замолчали. Более того, волатильность цен на золото вкупе с падающим курсом рубля крайне негативно отразились на доверии к инвестированию в драгметаллы. С одной стороны, цены на живой металл в России выросли всего на 30% притом, что покупательная способность рубля относительно мировых цен снизилась на 100%. С другой же стороны, само золото в мире снизилось в цене приблизительно на 20% относительно прошлого года, так что сейчас желающие инвестировать в драгметаллы покупают подешевевший на 20% металл по цене на 30% дороже, чем в прошлом году. В итоге приток депозитов в банки, несмотря на высокую ставку и высокие же проценты (в январе, как известно, доходили до 16% годовых), снизился, как и спрос на долговые инструменты, а частное инвестирование замерло и до сих пор не оживилось.
Впрочем, даже это не стало фатальным для российского финансового сектора: банки выплаты по вкладам не прекратили и по-прежнему активно привлекают депозиты, а о каком-то тренде к банкротству среди управляющих компаний и инвестиционных банков говорить не приходится. В феврале-марте банки действительно позакрывали друг на друга лимиты, но когда они откроют их вновь - вопрос времени, и очень недолгого. Валютный рынок, в связи с высокой волатильностью национальной валюты, хоть и перестал быть хорошим источником доходов для финансовых институтов, освободился от явно сдирижированных массированных спекулятивных атак (краткосрочный дефицит иностранной валюты в начале марта к ощутимому падению рубля не привел) и становится все более понятным для рынков. Все это говорит о том, что население не утратило веры ни в национальную валюту, ни в банки, ни даже в управляющие компании, а текущий спад оборотов - просто дань уменьшающейся денежной массе в стране.
В итоге банки, стесненные крайне жесткой, но в текущей ситуации правильной политикой ЦБ, не отказываются от работы с ценными бумагами и на валютном рынке, и специалистов в этой области стараются не сокращать. Снижающиеся объемы золотовалютных резервов (что нормально в текущих условиях - они на то и есть, чтобы их тратить дабы запустить экономику) и свежее заявление ЦБ о том, что банковская система в этом году заработает всего порядка 100 млрд рублей (притом, что они уже потеряли порядка 26 млрд, а в прошлом году заработали почти 1 трлн) никак не влияют на готовность участников финансового рынка развивать финансовые инструменты. Укрепление рубля даже при не слишком благоприятной динамике цен на нефть внушает оптимизм желающим вкладываться в рублевые активы, а меняющийся курс оживляет сферы бизнеса, ориентированные на сотрудничество с Европой, тем самым делая их потенциально интересными для финансистов.
Текущий тренд явно дает понять, что кризиса доверия ни в финансовой сфере, ни в бизнесе как такового не случилось - случилось отсутствие аппетита к риску. Впрочем, кризис доверия может случиться, если правительство вдруг снова объявит о заморозке пенсий или вздумает девальвировать рубль (то есть снова наполнить бюджет не за счет ЗВР, как сейчас, а за счет нервов и кармана граждан и бизнеса) - чего, я надеюсь, до конца года не будет.
https://www.dukascopy.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter