25 июля 2015
Мы переехали в Зоопарк. Точнее, это было уже второе место, куда мы переехали за те полгода. Вообще, 98-ой и 99-ый — это были сплошные переезды. Началось всё с «Реннессанса» и великого переселения в Усадьбу-Центр. Перед самым ДЕФОЛТОМ «МФК-Ренессанс» торжественно въехал в новый офис, прямо за Мэрией, на Тверской. Бюджет этого мероприятия исчислялся в миллионы, если не в десятки миллионов долларов и потому, процесс переезда и ремонта был не менее важен для компании, чем какая-нибудь сделка, по продаже Соросу доли в «Связьинвесте». Нужно было взаимоувязать кучу разных вопросов и людей. Закупка мебели, куча компьютеров и телефонных станций. Кому, какой кабинет? Где, кто сидит? В общем, куча вопросов.
«Усадьба-Центр» в тот момент был самым КРУТЫМ свежим офисным центром в Москве. Мрамор, стекло, бетон, эскалатор с первого этажа на второй и огромное живое… ДЕРЕВО, в центре под атриумом. Это был какой-то особый 20-ти летний тополь, специально доставленный из Голландии! Всей логистикой, закупкой мебели и компьютеров, рассадкой людей и ВООБЩЕ ВСЕМ занимался… КИТАЕЦ. Почему китаец? Откуда взялся этот китаец? Это тогда меня очень удивляло. Он ничего не понимал по-русски. Всё общение шло исключительно на английском. Но парень он был молодой, организованный и очень энергичный. Борис и Стивен не могли на него нарадоваться! «МФК-Ренессанс» создавал тогда международную команду и потому «китаец» был просто необходим. Сам офис представлял из себя огромный, новомодный тогда, на весь этаж open space. Там расположился весь трейдинг, все бухгалтера, аналитики, юристы, бэкофис, все. А на верхнем этаже бизнес-центра — отдельный этаж переговорных комнат… из карельской берёзы.
Процесс переезда прошёл стремительно и организованно. Была ли это заслуга того китайца или просто магия денег, но всё выглядело очень достойно и современно. Хотя и не без помарок. Скажем, в моём стеклянном кабинете не повесили… дверь. А так как кабинет у меня был ровно в углу и мимо него всё время ходили толпы сотрудников туда-сюда, я так и сидел на этом проходе, в своём стеклянном кабинете… без двери! Кажется так, без двери, я досидел как раз до августовского ДЕФОЛТА. А как только случился «дефолт» и было принято решение отменить слияние Банка «МФК» и «Ренессанс Капитала», мы решили съезжать. Сначала мы съехали временно на этаж ниже. Там были пустые помещения, подешевле.
А потом уж подыскали этот офис «в зоопарке», бывшего Банка «Альба-альянс». Офис был большой, дешёвый и вполне удобный, на ул. Зоологическая, близ метро «Баррикадная». Но мы сразу стали, между собой, иронично называть это место — у нас… в Зоопарке. Где-то именно в это время, между переездами из «Усадьба-Центр» в «Зоопарк» мы и стали задумываться, а не пора ли уже начинать СОБСТВЕННЫЙ БИЗНЕС?
На рынке была ледяная пустыня. Все те сделки, к которым мы привыкли за последние годы полностью ушли с рынка. Все были в долгах, и никто не хотел по этим долгам платить. В долгах были Банки, в долгах были Компании, Областные Администрации. Собственно эти долги были и раньше, но раньше все легко могли их рефинансировать, взяв снова в долг, а сейчас всё встало. И главное, все морально могли НЕ ПЛАТИТЬ. Это было не обычное ощущение. С юридической и фактической точки зрения, каждый должен был заплатить. Но ДЕФОЛТ Минфина распространил это право НЕ ПЛАТИТЬ на всех. Правительство, объявив тогда «дефолт», говорило только о своих обязательствах по обслуживанию ГКО, но в тот момент все распространили это и на себя. В многочисленных взаимных переговорах, моральное право НЕ ПЛАТИТЬ было превалирующим. А всякое желание и даже готовность ЗАПЛАТИТЬ воспринималось, как щедрость и блажь. На рынке всё замерло, точнее все начинали с чистого листа, с нуля. Борис Йордан расставался со Стивеном Дженнингсом, Рожецкин с Йорданом. Росбанк отходил от Онэксимбанка, который закрывался. Один за другим останавливались и рушились крупные Банки. Собственно монстров, тогда не осталось вообще. Все начинали с нуля.
Решение НАЧИНАТЬ свой бизнес не было ещё для нас окончательным, мы с командой только начали ЭТО между собой обсуждать, думать об этом. И тут мне СЛУЧАЙНО кто-то позвонил и сказал, что свободен, мой бывший «тубовский» офис на Трёхпрудном и его сдают в аренду! Я замер на мгновение, пробежала какая-то дрожь и рой каких-то воспоминаний. Это был ЗНАК, это была судьба. Именно в эту секунду, я и принял окончательное решение — мы уходим и начинаем СВОЙ БИЗНЕС! Это было старое здание начала века, в стиле русского модерна. Великий Шехтель сделал его, для фабричной конторы типографии Левенсона. Мы отреставрировали его «Тверьуниверсалбанком» в 1993-ем и тогда же перенесли туда наш главный офис. Мой кабинет был угловой, на втором этаже, с эркером в виде ласточкиного гнезда. Там среди окон эркера стояла пальма, а над рабочим столом висел портрет княгини Лобановой-Ростовской. С первого этажа на второй вела большая с огромными перилами витая каменная с плавными линиями углов белая белая лестница, с чуть желтоватой окраской перил. На переходе между первым и вторым этажом висело большое, в золочёной раме, зеркало, подарок Марины Цветаевой.
Скоропечатня Левенсона.
Фото со страницы Сергея Васильева в Фейсбуке
Она подарила его типографии Левенсона за издание её первого сборника стихов. Цветаевы жили где-то там неподалеку, на Трёхпрудном. Я безумно любил этот дом, это место, вообще весь этот район у Патриарших и сразу рванул туда. Офис выглядел неопрятно, как выглядит любой офис, из которого выехал вчерашний арендатор. Стены поцарапаны, везде листы бумаги, остатки мебели, пустые коробки, ленты скотча на полу, но всё равно… это был ОН — мой офис, мой дом. Я оставил ЕГО три года назад. Тут я начинал свой бизнес, тут я впервые почувствовал его запах, его идеи, его азарт. Мне так не хватало ЕГО, все эти три года. В волнении я зашёл в свой старый кабинет. Сразу резанул, тёмно-зелёный цвет стен, в который окрасил его генеральный директор «Ренессанс Страхования», который вот только съехал. Раньше у меня был кабинет белый и светлый, а теперь он был тёмный и зелёный. Это резало глаз, но плотный цвет придавал ЕМУ больше возраста и осмысленности. Пусть таким останется, решил я.
На следующий день, я позвонил Прохорову и попросил о встрече. Он сразу понял предмет. Не уговаривал, не переубеждал. А наоборот, ободряюще сказал, что рано или поздно он этот разговор ожидал… что понимает, что каждому человеку нужна СВОБОДА. Я поблагодарил за всё, что он мне дал в эти три года, и мы пошли делать… СОБСТВЕННЫЙ БИЗНЕС.
Продолжение
Первым контрактом, с которого мы начали работу «Русских Фондов», был контракт с PR-агентством «Михайлов и Партнёры». «Нужно, что бы в рекламе как-то показать большое большое ледяное поле, в котором сейчас находятся все, инвесторы и весь фондовый рынок» — просили мы. «Но, что бы была и надежда на РОСТ» — добавляли при этом. И через пару недель, на весь разворот газеты «Коммерсант», стала выходить реклама — где огромный атомный ледокол «Ленин», взламывал лёд северного ледовитого океан, а немного наглый слоган гласил — «КТО-ТО ДОЛЖЕН БЫТЬ ПЕРВЫМ!».
Вскоре начинался новый и молодой 21 век.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
«Усадьба-Центр» в тот момент был самым КРУТЫМ свежим офисным центром в Москве. Мрамор, стекло, бетон, эскалатор с первого этажа на второй и огромное живое… ДЕРЕВО, в центре под атриумом. Это был какой-то особый 20-ти летний тополь, специально доставленный из Голландии! Всей логистикой, закупкой мебели и компьютеров, рассадкой людей и ВООБЩЕ ВСЕМ занимался… КИТАЕЦ. Почему китаец? Откуда взялся этот китаец? Это тогда меня очень удивляло. Он ничего не понимал по-русски. Всё общение шло исключительно на английском. Но парень он был молодой, организованный и очень энергичный. Борис и Стивен не могли на него нарадоваться! «МФК-Ренессанс» создавал тогда международную команду и потому «китаец» был просто необходим. Сам офис представлял из себя огромный, новомодный тогда, на весь этаж open space. Там расположился весь трейдинг, все бухгалтера, аналитики, юристы, бэкофис, все. А на верхнем этаже бизнес-центра — отдельный этаж переговорных комнат… из карельской берёзы.
Процесс переезда прошёл стремительно и организованно. Была ли это заслуга того китайца или просто магия денег, но всё выглядело очень достойно и современно. Хотя и не без помарок. Скажем, в моём стеклянном кабинете не повесили… дверь. А так как кабинет у меня был ровно в углу и мимо него всё время ходили толпы сотрудников туда-сюда, я так и сидел на этом проходе, в своём стеклянном кабинете… без двери! Кажется так, без двери, я досидел как раз до августовского ДЕФОЛТА. А как только случился «дефолт» и было принято решение отменить слияние Банка «МФК» и «Ренессанс Капитала», мы решили съезжать. Сначала мы съехали временно на этаж ниже. Там были пустые помещения, подешевле.
А потом уж подыскали этот офис «в зоопарке», бывшего Банка «Альба-альянс». Офис был большой, дешёвый и вполне удобный, на ул. Зоологическая, близ метро «Баррикадная». Но мы сразу стали, между собой, иронично называть это место — у нас… в Зоопарке. Где-то именно в это время, между переездами из «Усадьба-Центр» в «Зоопарк» мы и стали задумываться, а не пора ли уже начинать СОБСТВЕННЫЙ БИЗНЕС?
На рынке была ледяная пустыня. Все те сделки, к которым мы привыкли за последние годы полностью ушли с рынка. Все были в долгах, и никто не хотел по этим долгам платить. В долгах были Банки, в долгах были Компании, Областные Администрации. Собственно эти долги были и раньше, но раньше все легко могли их рефинансировать, взяв снова в долг, а сейчас всё встало. И главное, все морально могли НЕ ПЛАТИТЬ. Это было не обычное ощущение. С юридической и фактической точки зрения, каждый должен был заплатить. Но ДЕФОЛТ Минфина распространил это право НЕ ПЛАТИТЬ на всех. Правительство, объявив тогда «дефолт», говорило только о своих обязательствах по обслуживанию ГКО, но в тот момент все распространили это и на себя. В многочисленных взаимных переговорах, моральное право НЕ ПЛАТИТЬ было превалирующим. А всякое желание и даже готовность ЗАПЛАТИТЬ воспринималось, как щедрость и блажь. На рынке всё замерло, точнее все начинали с чистого листа, с нуля. Борис Йордан расставался со Стивеном Дженнингсом, Рожецкин с Йорданом. Росбанк отходил от Онэксимбанка, который закрывался. Один за другим останавливались и рушились крупные Банки. Собственно монстров, тогда не осталось вообще. Все начинали с нуля.
Решение НАЧИНАТЬ свой бизнес не было ещё для нас окончательным, мы с командой только начали ЭТО между собой обсуждать, думать об этом. И тут мне СЛУЧАЙНО кто-то позвонил и сказал, что свободен, мой бывший «тубовский» офис на Трёхпрудном и его сдают в аренду! Я замер на мгновение, пробежала какая-то дрожь и рой каких-то воспоминаний. Это был ЗНАК, это была судьба. Именно в эту секунду, я и принял окончательное решение — мы уходим и начинаем СВОЙ БИЗНЕС! Это было старое здание начала века, в стиле русского модерна. Великий Шехтель сделал его, для фабричной конторы типографии Левенсона. Мы отреставрировали его «Тверьуниверсалбанком» в 1993-ем и тогда же перенесли туда наш главный офис. Мой кабинет был угловой, на втором этаже, с эркером в виде ласточкиного гнезда. Там среди окон эркера стояла пальма, а над рабочим столом висел портрет княгини Лобановой-Ростовской. С первого этажа на второй вела большая с огромными перилами витая каменная с плавными линиями углов белая белая лестница, с чуть желтоватой окраской перил. На переходе между первым и вторым этажом висело большое, в золочёной раме, зеркало, подарок Марины Цветаевой.
Скоропечатня Левенсона.
Фото со страницы Сергея Васильева в Фейсбуке
Она подарила его типографии Левенсона за издание её первого сборника стихов. Цветаевы жили где-то там неподалеку, на Трёхпрудном. Я безумно любил этот дом, это место, вообще весь этот район у Патриарших и сразу рванул туда. Офис выглядел неопрятно, как выглядит любой офис, из которого выехал вчерашний арендатор. Стены поцарапаны, везде листы бумаги, остатки мебели, пустые коробки, ленты скотча на полу, но всё равно… это был ОН — мой офис, мой дом. Я оставил ЕГО три года назад. Тут я начинал свой бизнес, тут я впервые почувствовал его запах, его идеи, его азарт. Мне так не хватало ЕГО, все эти три года. В волнении я зашёл в свой старый кабинет. Сразу резанул, тёмно-зелёный цвет стен, в который окрасил его генеральный директор «Ренессанс Страхования», который вот только съехал. Раньше у меня был кабинет белый и светлый, а теперь он был тёмный и зелёный. Это резало глаз, но плотный цвет придавал ЕМУ больше возраста и осмысленности. Пусть таким останется, решил я.
На следующий день, я позвонил Прохорову и попросил о встрече. Он сразу понял предмет. Не уговаривал, не переубеждал. А наоборот, ободряюще сказал, что рано или поздно он этот разговор ожидал… что понимает, что каждому человеку нужна СВОБОДА. Я поблагодарил за всё, что он мне дал в эти три года, и мы пошли делать… СОБСТВЕННЫЙ БИЗНЕС.
Продолжение
Первым контрактом, с которого мы начали работу «Русских Фондов», был контракт с PR-агентством «Михайлов и Партнёры». «Нужно, что бы в рекламе как-то показать большое большое ледяное поле, в котором сейчас находятся все, инвесторы и весь фондовый рынок» — просили мы. «Но, что бы была и надежда на РОСТ» — добавляли при этом. И через пару недель, на весь разворот газеты «Коммерсант», стала выходить реклама — где огромный атомный ледокол «Ленин», взламывал лёд северного ледовитого океан, а немного наглый слоган гласил — «КТО-ТО ДОЛЖЕН БЫТЬ ПЕРВЫМ!».
Вскоре начинался новый и молодой 21 век.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter