15 апреля 2016 banki.ru
Я не помнил до последнего времени, когда у нас будут думские выборы, к которым сейчас готовятся все политические силы. Сначала предполагал, что где-то в декабре. То есть я знал еще по прошлой своей жизни парламентского корреспондента, что выборы в Госдуму обычно проходят в декабре, потому что так повелось с разгона Верховного совета и принятия действующей Конституции более 20 лет назад. А судя по риторике депутатов, участившимся новостям с партийных съездов и еще по тому, что начался активный поиск «виноватых» в экономических бедах народа, до всенародного голосования уже рукой подать.
Умные товарищи поправили – оказалось, новый состав Госдумы будут избирать в сентябре. То есть предчувствие меня не обмануло. В ближайшие полгода кандидаты в депутаты будут пытаться бороться за голоса избирателей через обещания запретить коллекторскую и микрофинансовую деятельность, а также, думаю, оставшиеся обменные пункты валюты, конверсионные операции и значительный сегмент пока еще законной банковской деятельности.
Если бы все закончилось обещаниями, слова плохого бы не сказал. Но реальность российской политической жизни такова, что в выборах участвуют (и в первую очередь претендуют на посты) депутаты действующие, не желающие покидать здание на Охотном Ряду. Они обладают правом законодательной инициативы и иногда пользуются им в том числе для того, чтобы продлить это свое право еще на пять лет. Не чтобы улучшить жизнь россиян и усовершенствовать законодательство, а ради потворства не слишком многочисленным группам и получения сиюминутной выгоды.
Поскольку поиск врагов у нас стал чем-то вроде национального спорта, то в банковской среде их отсутствие выглядело бы подозрительно. Коллекторы, давно страдающие от пренебрежения регулятора, будучи не в состоянии навести порядок в своих рядах самостоятельно, стали идеальной мишенью для нападок. Тем более что и сами дали кучу поводов. Конечно, наступают на них пока с осторожностью – тот же кемеровский вариант «запрета» относится скорее к разряду напрасного сотрясания воздуха. Коммунисты 1990-х годов были мастера вносить и даже принимать такие законы, которые потом невозможно было исполнить. Формулировка первой статьи кемеровского закона уже вызывает сомнения в искренности возмущения автора: «запретить на территории Кемеровской области коллекторскую деятельность (деятельность по возврату долгов), нарушающую права и законные интересы физических лиц». То есть, чтобы запретить, надо доказать институциональную порочность коллекторской деятельности, что сделать довольно тяжело.
Но это, конечно, только пробный шар. Потому что после призыва Владимира Путина прекратить преступную деятельность квазиколлекторов все законодательные лазейки будут замуровываться самым нещадным образом. И я бы на месте добросовестных коллекторов не радовался активности депутатов на ниве продвижения закона о коллекторской деятельности, потому что такие законы лучше принимать без внешних ускоряющих пинков.
Что больше всего огорчает в такой ситуации – дистанцирование Банка России. Коллекторы вроде не его епархия. Но не меньше от политиков достается микрофинансовым организациям (часто за дело, впрочем) и самим банкам. На очереди такие системные институты, как Агентство по страхованию вкладов и Агентство по ипотечному жилищному кредитованию. Здоровая критика, конечно, стимулирует к совершенствованию, но только если она здоровая и конструктивная. В России же почему-то критика, высказанная не первым лицом, начисто игнорируется. То есть сказал кто-то из депутатского корпуса, что от АСВ один вред или микрофинансовые организации пора объявить вне закона, – а регулятор молчит.
С одной стороны, это воспринимается как признак уверенности регулятора в своих силах и как недостаточно высокая квалификация критикующего. В роли такого критикующего, кстати, чьи нападки не удостаивались ответа ЦБ, долгое время выступал Сергей Глазьев, что сделало его почти маргиналом, поддерживаемым только некоторыми академическими экономистами. Сейчас ситуация несколько иная: на коллекторов ополчились и общество, и правоохранительные органы. Чуть меньшее количество людей и организаций считают таким же «порождением диавола» микрофинансовые организации и сами банки. А уж о том, какой по справедливости и по необходимости для экономики должна быть учетная ставка, знают даже таксисты и дворники.
Конечно, было бы несправедливо говорить, что ЦБ не разъясняет свою позицию – сейчас, по сравнению с ситуацией 15-летней давности, все открыто и разжевано для публики. Но все равно, считаю, представители Банка России должны чаще вступать в диалоги со своими критиками, даже самыми неудобными, с имиджевой точки зрения. Ведь если умный не отвечает полоумному, дураки-то непременно сочтут, что полоумный кругом прав. Не говоря уже о том, что выборы не за горами и дуракам надо дать ориентиры, кто из кандидатов чего стоит как финансист.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Умные товарищи поправили – оказалось, новый состав Госдумы будут избирать в сентябре. То есть предчувствие меня не обмануло. В ближайшие полгода кандидаты в депутаты будут пытаться бороться за голоса избирателей через обещания запретить коллекторскую и микрофинансовую деятельность, а также, думаю, оставшиеся обменные пункты валюты, конверсионные операции и значительный сегмент пока еще законной банковской деятельности.
Если бы все закончилось обещаниями, слова плохого бы не сказал. Но реальность российской политической жизни такова, что в выборах участвуют (и в первую очередь претендуют на посты) депутаты действующие, не желающие покидать здание на Охотном Ряду. Они обладают правом законодательной инициативы и иногда пользуются им в том числе для того, чтобы продлить это свое право еще на пять лет. Не чтобы улучшить жизнь россиян и усовершенствовать законодательство, а ради потворства не слишком многочисленным группам и получения сиюминутной выгоды.
Поскольку поиск врагов у нас стал чем-то вроде национального спорта, то в банковской среде их отсутствие выглядело бы подозрительно. Коллекторы, давно страдающие от пренебрежения регулятора, будучи не в состоянии навести порядок в своих рядах самостоятельно, стали идеальной мишенью для нападок. Тем более что и сами дали кучу поводов. Конечно, наступают на них пока с осторожностью – тот же кемеровский вариант «запрета» относится скорее к разряду напрасного сотрясания воздуха. Коммунисты 1990-х годов были мастера вносить и даже принимать такие законы, которые потом невозможно было исполнить. Формулировка первой статьи кемеровского закона уже вызывает сомнения в искренности возмущения автора: «запретить на территории Кемеровской области коллекторскую деятельность (деятельность по возврату долгов), нарушающую права и законные интересы физических лиц». То есть, чтобы запретить, надо доказать институциональную порочность коллекторской деятельности, что сделать довольно тяжело.
Но это, конечно, только пробный шар. Потому что после призыва Владимира Путина прекратить преступную деятельность квазиколлекторов все законодательные лазейки будут замуровываться самым нещадным образом. И я бы на месте добросовестных коллекторов не радовался активности депутатов на ниве продвижения закона о коллекторской деятельности, потому что такие законы лучше принимать без внешних ускоряющих пинков.
Что больше всего огорчает в такой ситуации – дистанцирование Банка России. Коллекторы вроде не его епархия. Но не меньше от политиков достается микрофинансовым организациям (часто за дело, впрочем) и самим банкам. На очереди такие системные институты, как Агентство по страхованию вкладов и Агентство по ипотечному жилищному кредитованию. Здоровая критика, конечно, стимулирует к совершенствованию, но только если она здоровая и конструктивная. В России же почему-то критика, высказанная не первым лицом, начисто игнорируется. То есть сказал кто-то из депутатского корпуса, что от АСВ один вред или микрофинансовые организации пора объявить вне закона, – а регулятор молчит.
С одной стороны, это воспринимается как признак уверенности регулятора в своих силах и как недостаточно высокая квалификация критикующего. В роли такого критикующего, кстати, чьи нападки не удостаивались ответа ЦБ, долгое время выступал Сергей Глазьев, что сделало его почти маргиналом, поддерживаемым только некоторыми академическими экономистами. Сейчас ситуация несколько иная: на коллекторов ополчились и общество, и правоохранительные органы. Чуть меньшее количество людей и организаций считают таким же «порождением диавола» микрофинансовые организации и сами банки. А уж о том, какой по справедливости и по необходимости для экономики должна быть учетная ставка, знают даже таксисты и дворники.
Конечно, было бы несправедливо говорить, что ЦБ не разъясняет свою позицию – сейчас, по сравнению с ситуацией 15-летней давности, все открыто и разжевано для публики. Но все равно, считаю, представители Банка России должны чаще вступать в диалоги со своими критиками, даже самыми неудобными, с имиджевой точки зрения. Ведь если умный не отвечает полоумному, дураки-то непременно сочтут, что полоумный кругом прав. Не говоря уже о том, что выборы не за горами и дуракам надо дать ориентиры, кто из кандидатов чего стоит как финансист.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter