7 июля 2016 Financial One Некрасов Роман
Банк России обновил данные по операциям российских банков с внебиржевыми деривативами. Наибольший интерес представляет статистика за весенние месяцы.
Мегарегулятор на своем сайте обновил очередной блок статистики по внебиржевым деривативам с последними данными на 1 июня 2016 года. Базой для агрегации стала отчетная форма № 0409701 «Отчет об операциях на валютных и денежных рынках». Текущий размер опционов, проданных банками, составляет $9,2 млрд. Куплено банками опционов на сумму $5,3 млрд. Размер покупок – минимальный с 2014 года.
Фининститутам и их контрагентам сейчас явно этот рынок не интересен. Сильных движений рубля уже нет, поэтому покупка волатильности (считай, опционов) уже не дает такого финансового результата. Поэтому они минимизируют эти вложения и, возможно, просто переходят к торговле спотом (при отсутствии резких движений на рынке это более выгодно, чем смотреть на «умирающую» Тетту).
Однако наиболее интересными в блоке статистической информации Банка России по рынку внебиржевых опционов выглядят операции по их продаже. Так, на конец марта и апреля на забалансовых счетах (именно там отражаются деривативы) находилось, соответственно, $108 млрд и $120 млрд проданных опционов – колоссальные цифры. Учитывая высокую концентрацию этого рынка, можно предположить, что это была сделка крупного контрагента с одним или несколькими банками. При этом сальдо выглядело аномальным с позиции изменения ряда с 2014 года.
Покупка и продажа опционов российскими банками на внебиржевом рынке (источник: ЦБ)
В период роста волатильности и ослабления российского рубля банки-маркетмейкеры внебиржевого рынка становятся не только чистыми продавцами опционов, но и их покупателями. Это необходимо в целях хеджирования (защиты) собственных рублевых активов. Во времена спокойного рынка банки активно котируют внебиржевые деривативы и позволяют своим клиентам извлечь выгоду как в виде схем хеджирования внешнеторговых контрактов, так и из кэрри-трейда (игре на разнице процентных ставок).
Базовый актив – доллар США – с марта по апрель 2016 года совершил резкое движение от 75 к 65 рублям. Следовательно, вклад в рыночное движение этого загадочного контрагента, использовавшего опционные схемы, был значительным. Часть риска банк, который продавал опционы этому контрагенту, передал в рынок. Именно этими сделками объясняется тот огромный открытый интерес, который мы видели на Московской бирже в 60-х путах с экспирацией в июне. В той же июньской серии еще были крупные позиции и в коллах. Однако на 1 июня 2016 года эти опционы были погашены, а роллирования в июльскую серию опционов не произошло. Тем не менее, что же случилось в марте-апреле, когда были проведены эти огромные сделки?
Можно выдвинуть несколько вариантов:
1. Сделки аффилированного иностранного контрагента из офшорной юрисдикции по транзиту капитала в/из России. История явно нерыночная и не привязана к каким-либо изменениям или ожиданиям по курсу доллара США.
2. Хеджирование внешнеторговых контрактов либо вложений в российские активы. Возможно, у западного игрока была какая-то краткосрочная спекулятивная позиция на российском рынке (облигации, акции), которую он закрыл и не стал роллировать. Банки предоставили ему ликвидность. Данный вариант выглядит достаточно правдоподобным, так как в марте-апреле мы наблюдали серьезный тренд на укрепление рубля.
3. Открытие структурного продукта с целью минимизации процентов по кредитным программам. Корпоративный клиент банка мог использовать схемы с опционами, чтобы снизить долговую нагрузку на капитал, за счет реализации схемы структурного продукта.
Наверняка читатель может продолжить этот список гипотез и добавить свой вариант. Впрочем, общее объяснение подобного рода аномалий достаточно тривиальное: если на биржевом рынке опционов появляется какой-то аномально высокий открытый интерес, то, скорее всего, на OTC зашел крупный контрагент, и банк, продавший ему опционы, «распыляет» дальше свой риск от проданных контрактов по рынку. Ведь любой банковский опционщик знает, что «черный лебедь» в виде резкого роста волатильности может поставить под угрозу не только его карьеру как трейдера, но и весь собственный капитал банка. Отличный пример тому – история с банком Barings (1995 год), когда трейдер Ник Лисон продавал стрэнгл, вышедший в деньги.
http://fomag.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter