9 сентября 2016 Нефть России Рогожкин Иван
15 августа 2016 г. исполнилось 45 лет с момента, когда президент США Ричард Никсон отменил конвертируемость американского доллара в золото для центральных банков других стран, как говорят на Западе, «закрыл золотое окно». Для успокоения рынков и зарубежных правительств в указе Никсона и его выступлении на телевидении было использовано слово «временно».
«Время» истекает?
Экономисты Кармен Райнхарт и Кеннет Рогофф в своей знаменитой книге «На этот раз всё будет иначе. Восемь столетий финансового безрассудства» показали, что средний срок существования валют, не привязанных ни к чему материальному, составляет 40 лет. Причём все до единой декретные (поддерживаемые исключительно силой закона) валюты в истории закончили свою жизнь на свалке. Так что, знаменитому баксу тоже туда пора?
Не так быстро! Во-первых, доллар — мировая валюта. Это значит, что речь идёт об очень большой (читай: крайне инерционной) системе. Во-вторых, всё-таки доллар частично обеспечен материальными ценностями. Это нефть (нефтедоллар) и… золото.
Прежде чем объяснить, как такое возможно, если «золотое окно закрыто», отметим, что 45 лет назад Ричард Никсон не только объявил дефолт по международным обязательствам США, но и, по сути, девальвировал американский доллар: с 1971 г. началась эпоха сильной инфляции.
Источник: St. Louis Federal Reserve
Конвертируемость доллара в золото была отменена не просто так: в 1960-е годы официальные золотые запасы США стремительно сокращались. Металл уходил как в резервы других государств, так и к спекулянтам, которые пользовались возможностью заработать на разнице между реальными рыночными котировками и назначенной обменной ценой золота в 35 долл. за тройскую унцию. Именно эта разница и получила название «золотого окна». Выступая по телевидению, президент США Ричард Никсон не преминул воспользоваться праведным доводом борьбы со спекулянтами.
Вместо того, чтобы признать свою ошибку (несбалансированный бюджет) и исправить её, Штаты отказываются от собственных международных обязательств, сваливая вину на каких-то спекулянтов. Вероятно, так и следует поступать великой державе?
Внешний долг Соединённых Штатов недавно преодолел отметку 19,5 трлн долл. Ещё в 1981 г. он не доходил до 1 трлн долл. Другими словами, страна накапливала первый триллион долга на протяжении 205 лет, а затем откровенно пошла вразнос, заняв ещё 18,5 трлн долл. за 35 лет.
Сегодня в Штатах госдолг превышает размер ВВП.
Старики-преступники
К чему это ведёт, можно посмотреть на примере Японии, где госдолг уже превысил 250% ВВП. В Стране восходящего Солнца отмечена любопытная тенденция. Там живут престарелые, которые многократно повторяют одно и то же преступление, чтобы снова оказаться за решёткой. Дело в том, что условия содержания в местных тюрьмах очень даже неплохие — в отличие от пенсий, размеры которых безнадёжно отстали от стоимости жизни и не способны покрыть плату за жильё и продукты питания.
Рассказывает автор книги The Money Bubble («Денежный пузырь») Джон Рубино: «Государственные облигации в Японии приносят отрицательные проценты и компании могут занимать деньги крайне дёшево, например, под 0,2% годовых. В Японии фондовые индексы растут, соблазняя публичные компании занимать огромные деньги на покупку других компаний. Раздувается кредитно-фондовый пузырь. Те японские корпорации, которые не имеют существенных долгов, видят, что их акции в своём росте отстают от фондовых индексов. У них возникает побуждение влезть в долги, чтобы тоже заняться финансовыми махинациями. Так коррупция передаётся с государственного уровня на корпоративный.
В Штатах то же самое. В 1980-е годы мы раздули пузырь мусорных облигаций, в 1990-е годы — пузырь высокотехнологичных компаний, в середине 2000-х надулся грандиозный ипотечный пузырь, параллельно Штаты дважды удвоили государственный долг — при Буше и при Обаме, а сейчас создают фантастический пузырь корпоративного долга. Американские корпорации продолжают занимать деньги для выкупа собственных акций. Мы, по сути, портим весь глобальный рынок с фиксированным доходом».
Золото выходит из тени
Возвращаясь к вопросу золотого обеспечения для доллара, отметим, что жизнь за чужой счёт потребовала креатива («Хочешь жить, умей вертеться») и в 1990-е годы началось скрытое подавление цены золота центральными банками западных стран. Они сдавали драгметалл в лизинг коммерческим банкам под смешные проценты — на уровне 0,5—1% годовых. Коммерческие банки использовали золотой лизинг для фондирования: продавали металл на рынке, чтобы вложить полученные средства в гораздо более прибыльные операции. Поток золота из государственных хранилищ наводнил рынки, в результате чего цена драгметалла постепенно снижалась.
Почему это важно? Потому что существует академическое исследование Роберта Барски и Лоуренса Саммерса (см. здесь), которое говорит, что, искусственно понижая цену золота, можно снизить и процентные ставки, тем самым увеличивая силу валюты. Напомним, что Лоуренс Саммерс – видный учёный-экономист, который занимал в Штатах важные государственные посты, в частности, был министром финансов при президенте Клинтоне.
Таким образом, в 1990-е годы продолжилась распродажа золота из государственных хранилищ ради поддержания силы валюты. Но она проходила скрыто от глаз широкой публики.
Дамоклов меч
На рубеже столетий описанный механизм перестал работать, поскольку цена драгметалла была искусственным способом доведена до столь низкого уровня (менее 300 долл. за тройскую унцию), что эксплуатация многих шахт стала невыгодной, и мировая золотодобыча быстро «усыхала». Цены на драгметаллы пошли вверх. Коммерческие банки, которым приходилось выкупать золото на открытом рынке (для возврата центральным банкам) за большие деньги, чем они получили при продаже металла, стали терпеть убытки.
Казалось бы, если манипуляции с ценой драгметалла стали невыгодными, они должны прекратиться? Не тут-то было! Манипуляции перешли в другую сферу — на рынки деривативов, где можно создавать бумажное золото (фьючерсы, опционы, обезличенные металлические счета и т. д.) в неограниченном количестве.
Между тем, мировой рынок деривативов (в номинальном измерении) сегодня превышает 600 триллионов долларов, причём львиная доля деривативных контрактов принадлежит шестёрке крупнейших банков, которые крепко повязаны деривативными договорами между собой. Когда заходит вопрос об опасности обрушения всей этой системы, банки успокаивают нас, объясняя, что не нужно смотреть на номинал, поскольку все позиции захеджированы (застрахованы). Например, имея определённые деривативы на 100 миллионов долларов, банк держит хеджирующие бумаги на 90 млн долл., поэтому, дескать, в зону риска попадают только 10 млн долл. Это, мягко говоря, подтасовка. Потому что любые страховки хороши лишь до тех пор, пока страховщики сохраняют финансовую состоятельность. Очевидно, что в момент обвала рынка деривативов под вопросом окажется состоятельность всех крупнейших банков. «Подвиснут» все деривативные контракты, в том числе и страховочные. Пока на рынках тихо и спокойно, действительно можно не смотреть на номинал, но будьте уверены: когда наступит «момент истины», рынок предъявит счета по максимуму.
Делать ноги
Сегодня большинство международных денежных переводов проходят через сеть корреспондентских счетов в американских банках. Американское государство имеет на денежные потоки между странами очень большое влияние и не стесняется им пользоваться.
В 2014 г. администрация Барака Обамы оштрафовала французский банк BNP Paribas за бизнес со странами, которые не нравятся Соединённым Штатам, а именно — Кубой и Ираном. Банк при этом не нарушал французских законов. Он был вынужден заплатить несправедливый штраф, поскольку правительство США шантажировало его, угрожая отключить от системы международных банковских расчётов.
Крупные финансовые институты, которые не смогут выжить без доступа к международной финансово системе, внимательно наблюдали за происходящим. Увидев угрозу, они начали разрабатывать планы собственного спасения. К счастью, к тому моменту стали очевидны успехи технологии blockchain, которая позволяет банкам во взаимных расчётах самым элегантным образом обойтись без единого клирингового центра, ускоряя транзакции и контролируя их прохождение. Другими словами, blockchain — это «подрывная» технология, способная нейтрализовать влияние Штатов в международной платёжной системе.
23 августа 2016 г. пятнадцать японских банков объединились в консорциум, чтобы совместно использовать новую систему проводки и клиринга международных транзакций Ripple.
Кроме того, Deutsche Bank, UBS, Santander и Bank of New York Mellon недавно объединились для запуска службы Utility settlement coin. А Китай выстраивает собственную альтернативную финансовую инфраструктуру, которая получила название China International Payment System.
Федеральная резервная система США уже заявила, что «финансовые технологии способны вызвать угрозы стабильности для американской банковской системы». И это понятно: дело даже не в 80 млрд долл., которые американские банки ежегодно получают в качестве комиссий за обслуживание зарубежных корреспондентских счетов, а в том, что у крупных финансовых институтов по всему миру отпадёт необходимость постоянно держать триллионы долларов в Соединённых Штатах. Государства смогут избавиться от долларовых резервов, которые им нужны для участия в международной торговле. И если иностранцы вдруг изымут свои вклады, в американской финансовой системе случится острая нехватка долларовых депозитов.
Восход юаня
Китайская валюта набирает потенциал. С 1 октября 2016 г. китайский юань войдёт в корзину валют SDR, где займёт долю 10,92%. Недавно Народный банк Китая получил разрешение от Мирового банка на выпуск облигаций, номинированных в SDR — синтетической валюте Международного валютного фонда. Пока речь идёт об объёме выпуска всего 2 млрд SDR (примерно 2,8 млрд долл.). Примечательно, что эмитент сможет погашать свои облигации юанями.
«Сбербанк» планирует уже в 2017 г. разместить облигации в юанях, используя свою инвестиционную дочернюю компанию. Российским банкам сложно привлекать финансы на Западе, но зато у них теперь есть вариант Азии.
http://oilru.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
«Время» истекает?
Экономисты Кармен Райнхарт и Кеннет Рогофф в своей знаменитой книге «На этот раз всё будет иначе. Восемь столетий финансового безрассудства» показали, что средний срок существования валют, не привязанных ни к чему материальному, составляет 40 лет. Причём все до единой декретные (поддерживаемые исключительно силой закона) валюты в истории закончили свою жизнь на свалке. Так что, знаменитому баксу тоже туда пора?
Не так быстро! Во-первых, доллар — мировая валюта. Это значит, что речь идёт об очень большой (читай: крайне инерционной) системе. Во-вторых, всё-таки доллар частично обеспечен материальными ценностями. Это нефть (нефтедоллар) и… золото.
Прежде чем объяснить, как такое возможно, если «золотое окно закрыто», отметим, что 45 лет назад Ричард Никсон не только объявил дефолт по международным обязательствам США, но и, по сути, девальвировал американский доллар: с 1971 г. началась эпоха сильной инфляции.
Источник: St. Louis Federal Reserve
Конвертируемость доллара в золото была отменена не просто так: в 1960-е годы официальные золотые запасы США стремительно сокращались. Металл уходил как в резервы других государств, так и к спекулянтам, которые пользовались возможностью заработать на разнице между реальными рыночными котировками и назначенной обменной ценой золота в 35 долл. за тройскую унцию. Именно эта разница и получила название «золотого окна». Выступая по телевидению, президент США Ричард Никсон не преминул воспользоваться праведным доводом борьбы со спекулянтами.
Вместо того, чтобы признать свою ошибку (несбалансированный бюджет) и исправить её, Штаты отказываются от собственных международных обязательств, сваливая вину на каких-то спекулянтов. Вероятно, так и следует поступать великой державе?
Внешний долг Соединённых Штатов недавно преодолел отметку 19,5 трлн долл. Ещё в 1981 г. он не доходил до 1 трлн долл. Другими словами, страна накапливала первый триллион долга на протяжении 205 лет, а затем откровенно пошла вразнос, заняв ещё 18,5 трлн долл. за 35 лет.
Сегодня в Штатах госдолг превышает размер ВВП.
Старики-преступники
К чему это ведёт, можно посмотреть на примере Японии, где госдолг уже превысил 250% ВВП. В Стране восходящего Солнца отмечена любопытная тенденция. Там живут престарелые, которые многократно повторяют одно и то же преступление, чтобы снова оказаться за решёткой. Дело в том, что условия содержания в местных тюрьмах очень даже неплохие — в отличие от пенсий, размеры которых безнадёжно отстали от стоимости жизни и не способны покрыть плату за жильё и продукты питания.
Рассказывает автор книги The Money Bubble («Денежный пузырь») Джон Рубино: «Государственные облигации в Японии приносят отрицательные проценты и компании могут занимать деньги крайне дёшево, например, под 0,2% годовых. В Японии фондовые индексы растут, соблазняя публичные компании занимать огромные деньги на покупку других компаний. Раздувается кредитно-фондовый пузырь. Те японские корпорации, которые не имеют существенных долгов, видят, что их акции в своём росте отстают от фондовых индексов. У них возникает побуждение влезть в долги, чтобы тоже заняться финансовыми махинациями. Так коррупция передаётся с государственного уровня на корпоративный.
В Штатах то же самое. В 1980-е годы мы раздули пузырь мусорных облигаций, в 1990-е годы — пузырь высокотехнологичных компаний, в середине 2000-х надулся грандиозный ипотечный пузырь, параллельно Штаты дважды удвоили государственный долг — при Буше и при Обаме, а сейчас создают фантастический пузырь корпоративного долга. Американские корпорации продолжают занимать деньги для выкупа собственных акций. Мы, по сути, портим весь глобальный рынок с фиксированным доходом».
Золото выходит из тени
Возвращаясь к вопросу золотого обеспечения для доллара, отметим, что жизнь за чужой счёт потребовала креатива («Хочешь жить, умей вертеться») и в 1990-е годы началось скрытое подавление цены золота центральными банками западных стран. Они сдавали драгметалл в лизинг коммерческим банкам под смешные проценты — на уровне 0,5—1% годовых. Коммерческие банки использовали золотой лизинг для фондирования: продавали металл на рынке, чтобы вложить полученные средства в гораздо более прибыльные операции. Поток золота из государственных хранилищ наводнил рынки, в результате чего цена драгметалла постепенно снижалась.
Почему это важно? Потому что существует академическое исследование Роберта Барски и Лоуренса Саммерса (см. здесь), которое говорит, что, искусственно понижая цену золота, можно снизить и процентные ставки, тем самым увеличивая силу валюты. Напомним, что Лоуренс Саммерс – видный учёный-экономист, который занимал в Штатах важные государственные посты, в частности, был министром финансов при президенте Клинтоне.
Таким образом, в 1990-е годы продолжилась распродажа золота из государственных хранилищ ради поддержания силы валюты. Но она проходила скрыто от глаз широкой публики.
Дамоклов меч
На рубеже столетий описанный механизм перестал работать, поскольку цена драгметалла была искусственным способом доведена до столь низкого уровня (менее 300 долл. за тройскую унцию), что эксплуатация многих шахт стала невыгодной, и мировая золотодобыча быстро «усыхала». Цены на драгметаллы пошли вверх. Коммерческие банки, которым приходилось выкупать золото на открытом рынке (для возврата центральным банкам) за большие деньги, чем они получили при продаже металла, стали терпеть убытки.
Казалось бы, если манипуляции с ценой драгметалла стали невыгодными, они должны прекратиться? Не тут-то было! Манипуляции перешли в другую сферу — на рынки деривативов, где можно создавать бумажное золото (фьючерсы, опционы, обезличенные металлические счета и т. д.) в неограниченном количестве.
Между тем, мировой рынок деривативов (в номинальном измерении) сегодня превышает 600 триллионов долларов, причём львиная доля деривативных контрактов принадлежит шестёрке крупнейших банков, которые крепко повязаны деривативными договорами между собой. Когда заходит вопрос об опасности обрушения всей этой системы, банки успокаивают нас, объясняя, что не нужно смотреть на номинал, поскольку все позиции захеджированы (застрахованы). Например, имея определённые деривативы на 100 миллионов долларов, банк держит хеджирующие бумаги на 90 млн долл., поэтому, дескать, в зону риска попадают только 10 млн долл. Это, мягко говоря, подтасовка. Потому что любые страховки хороши лишь до тех пор, пока страховщики сохраняют финансовую состоятельность. Очевидно, что в момент обвала рынка деривативов под вопросом окажется состоятельность всех крупнейших банков. «Подвиснут» все деривативные контракты, в том числе и страховочные. Пока на рынках тихо и спокойно, действительно можно не смотреть на номинал, но будьте уверены: когда наступит «момент истины», рынок предъявит счета по максимуму.
Делать ноги
Сегодня большинство международных денежных переводов проходят через сеть корреспондентских счетов в американских банках. Американское государство имеет на денежные потоки между странами очень большое влияние и не стесняется им пользоваться.
В 2014 г. администрация Барака Обамы оштрафовала французский банк BNP Paribas за бизнес со странами, которые не нравятся Соединённым Штатам, а именно — Кубой и Ираном. Банк при этом не нарушал французских законов. Он был вынужден заплатить несправедливый штраф, поскольку правительство США шантажировало его, угрожая отключить от системы международных банковских расчётов.
Крупные финансовые институты, которые не смогут выжить без доступа к международной финансово системе, внимательно наблюдали за происходящим. Увидев угрозу, они начали разрабатывать планы собственного спасения. К счастью, к тому моменту стали очевидны успехи технологии blockchain, которая позволяет банкам во взаимных расчётах самым элегантным образом обойтись без единого клирингового центра, ускоряя транзакции и контролируя их прохождение. Другими словами, blockchain — это «подрывная» технология, способная нейтрализовать влияние Штатов в международной платёжной системе.
23 августа 2016 г. пятнадцать японских банков объединились в консорциум, чтобы совместно использовать новую систему проводки и клиринга международных транзакций Ripple.
Кроме того, Deutsche Bank, UBS, Santander и Bank of New York Mellon недавно объединились для запуска службы Utility settlement coin. А Китай выстраивает собственную альтернативную финансовую инфраструктуру, которая получила название China International Payment System.
Федеральная резервная система США уже заявила, что «финансовые технологии способны вызвать угрозы стабильности для американской банковской системы». И это понятно: дело даже не в 80 млрд долл., которые американские банки ежегодно получают в качестве комиссий за обслуживание зарубежных корреспондентских счетов, а в том, что у крупных финансовых институтов по всему миру отпадёт необходимость постоянно держать триллионы долларов в Соединённых Штатах. Государства смогут избавиться от долларовых резервов, которые им нужны для участия в международной торговле. И если иностранцы вдруг изымут свои вклады, в американской финансовой системе случится острая нехватка долларовых депозитов.
Восход юаня
Китайская валюта набирает потенциал. С 1 октября 2016 г. китайский юань войдёт в корзину валют SDR, где займёт долю 10,92%. Недавно Народный банк Китая получил разрешение от Мирового банка на выпуск облигаций, номинированных в SDR — синтетической валюте Международного валютного фонда. Пока речь идёт об объёме выпуска всего 2 млрд SDR (примерно 2,8 млрд долл.). Примечательно, что эмитент сможет погашать свои облигации юанями.
«Сбербанк» планирует уже в 2017 г. разместить облигации в юанях, используя свою инвестиционную дочернюю компанию. Российским банкам сложно привлекать финансы на Западе, но зато у них теперь есть вариант Азии.
http://oilru.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter