5 октября 2016 QB Finance Мунаев Зелимхан
Прежде чем ответить на этот вопрос, следует определиться, какое значение мы вкладываем в термин «бюджетник» и каков типичный портрет представителя этой группы. Госструктуры не в первый раз заявляют о необходимости оптимизации бюджетной сферы, однако в условиях кризиса важно учитывать ряд факторов, характерных именно для России.
Если ориентироваться на законодательство, то к бюджетной сфере Федеральный закон «О некоммерческих организациях» относит сотрудников всех учреждений, выполняющих работы или оказывающих услуги в сферах управления, науки, образования, здравоохранения, культуры, социальной защиты, занятости населения, физической культуры и спорта и так далее. Таким образом, к труженикам бюджетной сферы принадлежат не только врачи, учителя и библиотекари, но и силовики, судьи, чиновники.
Эксперты утверждают, что в России слишком много бюджетников, а это отрицательно сказывается на развитии экономики. В доказательство приводят статистические данные, например, исследование Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) «Government at a Glance 2013». По нему в стране число госслужащих составляет 30,6% от общего числа работников. По этому показателю наше государство замыкает пятерку стран-рекордсменов: Россию в два раза обгоняет Египет (там 63,4% служащих). Далее следует Белоруссия (43,1%), Норвегия (35,4%) и Чехия (31,8%). В остальных странах зарплату из бюджета получает гораздо меньший процент трудоустроенных людей. Например, в Швеции – стране, которая следует в топе сразу за Россией, он равен 26,2, в Финляндии – 24,7. Замыкают тридцатку стран по количеству бюджетников такие государства, как Япония (7,6%), Южная Корея (6,5%) и Индия (3,6%).
Я думаю, что большое число бюджетников в России отчасти объяснимо нашей историей: всего 30 лет назад в качестве поставщика почти всех услуг выступало государство. Кроме того, было бы справедливо учитывать территориальные размеры страны. В Москве количество педагогов на тысячу учеников будет, несомненно, меньше, чем в маленькой деревушке, где порой в одном классе обучаются лишь по 8-10 человек, тогда как уроки у ребят должны вести примерно 15 предметников. С этим невозможно ничего поделать, разве что поручить, допустим, филологу наряду с русским и литературой, вести химию и математику. Но сможет ли он подготовить ребят к ЕГЭ по едва знакомым ему самому наукам?
Та же ситуация складывается с медицинскими работниками. В сотнях российских деревень нет даже фельдшерских пунктов. Если такие медучреждения открываются, это становится праздником для всего региона. И никто не думает, что мы наращиваем армию бюджетников, от которой России, казалось бы, пора избавляться.
В маленьких населенных пунктах есть необходимость выплачивать заработную плату судье, полицейскому, паспортистке и даже главе поселковой администрации, несмотря на то, что у них на порядок меньше работы, чем у коллег из крупных городов. Да, зарплата госслужащих сегодня варьируется от нагрузки и округа, но ее не может не быть совсем – значит, нагрузка на бюджет повышается
Тогда, казалось бы, наращивая число бюджетников в мелких населенных пунктах, можно параллельно вести речь об оптимизации количества учителей, врачей, чиновников и силовиков в крупных городах. В частности, руководствуясь статистикой, Минфин уже не единожды представлял планы по оптимизации муниципальных учреждений в столице. В соответствии с ними, предполагалось укрупнять учебные и медицинские заведения, а маленькие – закрывать, распродавая их имущество. Конечно, бюджетники отнеслись к подобной мере негативно. Вспомним хотя бы серию протестов врачей осенью 2014 года в Москве.
Сторонники оптимизации настаивают на том, что от огромной армии бюджетников в стране сегодня крайне мало толку. Например, при большем, по сравнению с западной Европой, количестве медиков, в России хуже показатели, характеризующие эффективность работы данных специалистов. Так, у нас детская смертность по сравнению с ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) выше более чем в два раза (8,6 против 3,7 в Европе на тысячу родившихся), а продолжительность жизни значительно меньше (72,2 года против 81,1). Только едва ли детская смертность понизится, если мы сократим количество медицинских учреждений и врачей. Напротив, нам нужно развивать новые технологии, связанные с диагностикой и лечением сложных заболеваний. Выходит, вначале придется повысить квалификацию российских специалистов, обеспечить их новейшим оборудованием, а уж потом, возможно, говорить о сокращении штата.
Хорошо, допустим, врачей и учителей мы пока не сокращаем, но есть же большое количество других специалистов бюджетной сферы, например, полицейских. Правда, в России в прошлом году количество зарегистрированных преступлений выросло по сравнению с 2014 годом на 8,6%. В 2011 году наша страна оказалась на шестом месте по количеству преступлений на 100 тысяч жителей. Едва ли такие печальные тенденции изменятся, если необдуманно оптимизировать число стражей порядка.
Еще один вариант – сократить число чиновников, которые выдают справку на справку. Тем более, что в условиях развития электронных госуслуг потребность в таких служащих отпадает, как исчезла в свое время необходимость в писарях. Медленно, но верно этот процесс набирает обороты. Так, в прошлом году в Московском регионе сократили 1,1 тысячу чиновников, что позволило сэкономить 1,5 миллиарда рублей. В то же время, аналитики фиксируют тенденцию, которая приводит к росту госслужащих. Так, в связи с каждой проблемой в России стараются создавать новое государственное ведомство, которое должно заняться поисками ее решения. В итоге в 2015 году было 108 чиновников на 10 тысяч жителей, хотя в 2013 этот показатель равнялся 102, а в Советском Союзе, который принято ругать за бюрократизм – 73.
Еще более болезненный вопрос связан с зарплатами сотрудников бюджетной сферы. В России ходит шутка, что «во всем мире людям платят деньги и только у нас – зарплату». К сожалению, противопоставление денег, на которые можно удовлетворить собственные потребности, и месячного заработка – как нельзя более актуально для некоторых бюджетников, например, всё тех же учителей и врачей
Однако объективная особенность российской действительности состоит в колоссальном разрыве минимальной и максимальной зарплаты тех, чей труд оплачивается из госбюджета. В лидерах по доходам служащие администрации президента – их средняя зарплата составляет 201 668 тысячи рублей в месяц. При этом ежемесячный доход педагога общего образования за 2015 год составил 30 694 рублей. Возможно, оптимизация расходов на заработные платы служащим в бюджетной сфере может состоять в сокращении среднего ежемесячного заработка рекордсменов списка и повышения для «бюджетников» в более привычном значении этого слова – врачей, учителей, сотрудников учреждений культуры и органов соцзащиты. Хотя нужно иметь в виду, что государственных служащих высшего ранга в России лишь сотни, а представителей профессий, оклад которых едва превышает прожиточный минимум, – миллионы. Уменьшив зарплату первым, мы едва ли сможем обеспечить ощутимую прибавку вторым.
Вырисовывается замкнутый круг. Запятую в предложении «уволить нельзя поднять зарплату» можно переставлять бесконечно, вспоминая то о людях, которые выполняют важнейшую для развития страны работу за маленькую зарплату, то о дефиците бюджета, с которым необходимо справиться. Всем понятно, что в России много лет наблюдается ситуация, хорошо охарактеризованная американским сенатором Германом Талмиджем: «В наше время, кажется, всё находится под контролем государства, кроме государственного бюджета». Пока Минфин говорит о необходимости сокращения бюджетных расходов. На мой взгляд, при оптимизации структуры муниципальных учреждений важно учитывать территориальное деление страны и распределение зарплат между бюджетниками разных сфер, тогда и предпринимаемые меры, возможно, будут более эффективными.
http://www.qbfin.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Если ориентироваться на законодательство, то к бюджетной сфере Федеральный закон «О некоммерческих организациях» относит сотрудников всех учреждений, выполняющих работы или оказывающих услуги в сферах управления, науки, образования, здравоохранения, культуры, социальной защиты, занятости населения, физической культуры и спорта и так далее. Таким образом, к труженикам бюджетной сферы принадлежат не только врачи, учителя и библиотекари, но и силовики, судьи, чиновники.
Эксперты утверждают, что в России слишком много бюджетников, а это отрицательно сказывается на развитии экономики. В доказательство приводят статистические данные, например, исследование Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) «Government at a Glance 2013». По нему в стране число госслужащих составляет 30,6% от общего числа работников. По этому показателю наше государство замыкает пятерку стран-рекордсменов: Россию в два раза обгоняет Египет (там 63,4% служащих). Далее следует Белоруссия (43,1%), Норвегия (35,4%) и Чехия (31,8%). В остальных странах зарплату из бюджета получает гораздо меньший процент трудоустроенных людей. Например, в Швеции – стране, которая следует в топе сразу за Россией, он равен 26,2, в Финляндии – 24,7. Замыкают тридцатку стран по количеству бюджетников такие государства, как Япония (7,6%), Южная Корея (6,5%) и Индия (3,6%).
Я думаю, что большое число бюджетников в России отчасти объяснимо нашей историей: всего 30 лет назад в качестве поставщика почти всех услуг выступало государство. Кроме того, было бы справедливо учитывать территориальные размеры страны. В Москве количество педагогов на тысячу учеников будет, несомненно, меньше, чем в маленькой деревушке, где порой в одном классе обучаются лишь по 8-10 человек, тогда как уроки у ребят должны вести примерно 15 предметников. С этим невозможно ничего поделать, разве что поручить, допустим, филологу наряду с русским и литературой, вести химию и математику. Но сможет ли он подготовить ребят к ЕГЭ по едва знакомым ему самому наукам?
Та же ситуация складывается с медицинскими работниками. В сотнях российских деревень нет даже фельдшерских пунктов. Если такие медучреждения открываются, это становится праздником для всего региона. И никто не думает, что мы наращиваем армию бюджетников, от которой России, казалось бы, пора избавляться.
В маленьких населенных пунктах есть необходимость выплачивать заработную плату судье, полицейскому, паспортистке и даже главе поселковой администрации, несмотря на то, что у них на порядок меньше работы, чем у коллег из крупных городов. Да, зарплата госслужащих сегодня варьируется от нагрузки и округа, но ее не может не быть совсем – значит, нагрузка на бюджет повышается
Тогда, казалось бы, наращивая число бюджетников в мелких населенных пунктах, можно параллельно вести речь об оптимизации количества учителей, врачей, чиновников и силовиков в крупных городах. В частности, руководствуясь статистикой, Минфин уже не единожды представлял планы по оптимизации муниципальных учреждений в столице. В соответствии с ними, предполагалось укрупнять учебные и медицинские заведения, а маленькие – закрывать, распродавая их имущество. Конечно, бюджетники отнеслись к подобной мере негативно. Вспомним хотя бы серию протестов врачей осенью 2014 года в Москве.
Сторонники оптимизации настаивают на том, что от огромной армии бюджетников в стране сегодня крайне мало толку. Например, при большем, по сравнению с западной Европой, количестве медиков, в России хуже показатели, характеризующие эффективность работы данных специалистов. Так, у нас детская смертность по сравнению с ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) выше более чем в два раза (8,6 против 3,7 в Европе на тысячу родившихся), а продолжительность жизни значительно меньше (72,2 года против 81,1). Только едва ли детская смертность понизится, если мы сократим количество медицинских учреждений и врачей. Напротив, нам нужно развивать новые технологии, связанные с диагностикой и лечением сложных заболеваний. Выходит, вначале придется повысить квалификацию российских специалистов, обеспечить их новейшим оборудованием, а уж потом, возможно, говорить о сокращении штата.
Хорошо, допустим, врачей и учителей мы пока не сокращаем, но есть же большое количество других специалистов бюджетной сферы, например, полицейских. Правда, в России в прошлом году количество зарегистрированных преступлений выросло по сравнению с 2014 годом на 8,6%. В 2011 году наша страна оказалась на шестом месте по количеству преступлений на 100 тысяч жителей. Едва ли такие печальные тенденции изменятся, если необдуманно оптимизировать число стражей порядка.
Еще один вариант – сократить число чиновников, которые выдают справку на справку. Тем более, что в условиях развития электронных госуслуг потребность в таких служащих отпадает, как исчезла в свое время необходимость в писарях. Медленно, но верно этот процесс набирает обороты. Так, в прошлом году в Московском регионе сократили 1,1 тысячу чиновников, что позволило сэкономить 1,5 миллиарда рублей. В то же время, аналитики фиксируют тенденцию, которая приводит к росту госслужащих. Так, в связи с каждой проблемой в России стараются создавать новое государственное ведомство, которое должно заняться поисками ее решения. В итоге в 2015 году было 108 чиновников на 10 тысяч жителей, хотя в 2013 этот показатель равнялся 102, а в Советском Союзе, который принято ругать за бюрократизм – 73.
Еще более болезненный вопрос связан с зарплатами сотрудников бюджетной сферы. В России ходит шутка, что «во всем мире людям платят деньги и только у нас – зарплату». К сожалению, противопоставление денег, на которые можно удовлетворить собственные потребности, и месячного заработка – как нельзя более актуально для некоторых бюджетников, например, всё тех же учителей и врачей
Однако объективная особенность российской действительности состоит в колоссальном разрыве минимальной и максимальной зарплаты тех, чей труд оплачивается из госбюджета. В лидерах по доходам служащие администрации президента – их средняя зарплата составляет 201 668 тысячи рублей в месяц. При этом ежемесячный доход педагога общего образования за 2015 год составил 30 694 рублей. Возможно, оптимизация расходов на заработные платы служащим в бюджетной сфере может состоять в сокращении среднего ежемесячного заработка рекордсменов списка и повышения для «бюджетников» в более привычном значении этого слова – врачей, учителей, сотрудников учреждений культуры и органов соцзащиты. Хотя нужно иметь в виду, что государственных служащих высшего ранга в России лишь сотни, а представителей профессий, оклад которых едва превышает прожиточный минимум, – миллионы. Уменьшив зарплату первым, мы едва ли сможем обеспечить ощутимую прибавку вторым.
Вырисовывается замкнутый круг. Запятую в предложении «уволить нельзя поднять зарплату» можно переставлять бесконечно, вспоминая то о людях, которые выполняют важнейшую для развития страны работу за маленькую зарплату, то о дефиците бюджета, с которым необходимо справиться. Всем понятно, что в России много лет наблюдается ситуация, хорошо охарактеризованная американским сенатором Германом Талмиджем: «В наше время, кажется, всё находится под контролем государства, кроме государственного бюджета». Пока Минфин говорит о необходимости сокращения бюджетных расходов. На мой взгляд, при оптимизации структуры муниципальных учреждений важно учитывать территориальное деление страны и распределение зарплат между бюджетниками разных сфер, тогда и предпринимаемые меры, возможно, будут более эффективными.
http://www.qbfin.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter