25 ноября 2016 Project Syndicate
Трудно понять, что именно будет делать будущий президент США Дональд Трамп, когда в январе вступит в должность. Но почти гарантированно он займется снижением налогов и повышением инфраструктурных расходов.
По этой причине финансовые рынки ожидают ускорения экономического роста в США. Как пишет в своей статье на Project Syndicate президент Fung Global Institute, бывший председатель Комиссии по ценным бумагам и фьючерсам в Гонконге Эндрю Шень, подобные настроения способствуют укреплению курса доллара по отношению к большинству других валют, включая юань, и провоцируют бегство капитала из развивающихся стран.
По этой причине финансовые рынки ожидают ускорения экономического роста в США. Как пишет в своей статье на Project Syndicate президент Fung Global Institute, бывший председатель Комиссии по ценным бумагам и фьючерсам в Гонконге Эндрю Шень, подобные настроения способствуют укреплению курса доллара по отношению к большинству других валют, включая юань, и провоцируют бегство капитала из развивающихся стран.
"Несмотря на клятвенное обещание Трампа ввести пошлины на импорт из Китая, укрепившийся доллар будет вредить конкурентоспособности Америки в международной торговле. Ведь еще в июне, согласно расчетам Международного валютного фонда, доллар был переоценен на 10-20%.
Но это не всё. Считается, что международная торговля является главным двигателем валютных курсов (они должны повышаться или понижаться для корректировки внешних дисбалансов государства), однако масштабы движения капиталов достигли такой степени, что их роль в определении валютных курсов стала сейчас более значительной. В этом контексте рыночный оптимизм по поводу американского роста может привести к дальнейшему увеличению дисбалансов и, возможно, к сбоям в международной валютной системе.
В 2010 г. бывший управляющий Банком Англии Мервин Кинг использовал таблицу игры судоку для описания дисбалансов в глобальных сбережениях, подчеркнув, что числа в этой таблице нельзя выбирать произвольно. Например, если все страны хотят достичь состояния полной занятости, а страны с высоким уровнем сбережений стремятся к профициту во внешней торговле, тогда страны с низким уровнем сбережений не смогут поставить себе цель снизить внешнеторговый дефицит. Тем самым когда бывший председатель ФРС США Бен Бернанке возлагал вину за потерю монетарного контроля в США на страны с "избытком сбережений", он в чем-то был прав – по крайней мере в отношении торговых потоков.
Но в этой оценке не хватает учета инвестиционных потоков. Более того, мы тоже можем заполнить таблицу судоку, показав объемы чистых иностранных инвестиционных требований со стороны стран с нерезервными валютами к странам с резервными валютами, главным образом к США и Великобритании. Некоторые из этих инвестиционных потоков финансируются за счет избыточного кредита на международных рынках.
С 1997 по 2007 гг. чистый инвестиционный дефицит США вырос всего лишь на $0,3 трлн, в то время как чистый инвестиционный профицит Китая, Японии и Германии вырос на $1,2 трлн, $1,1 трлн и $0,8 трлн соответственно. Главными игроками с инвестиционным дефицитом были страны еврозоны (минус Германия) с их дефицитом в $2,4 трлн за десятилетие и Великобритания с дефицитом в $0,5 трлн.
В течение последующих семи лет (до 2014 г.) чистая инвестиционная позиция Америки ухудшилась на $5,7 трлн, увеличив обязательства страны на 40,2% ВВП. Чистая инвестиционная позиция еврозоны (минус Германия) почти не изменилась за этот период из-за политики бюджетной экономии. Между тем, чистый инвестиционный профицит Германии вырос на $0,8 трлн, Японии – на $1,2 трлн, а Китая – на $0,7 трлн. Чистая инвестиционная позиция остальных стран мира за этот период укрепилась в сумме на $3 трлн в основном благодаря сырьевому буму, который угас после замедления роста в Китае.
Быстрый рост валовых обязательств Америки перед остальным миром можно увидеть в данных Минфина США об объемах иностранного владения американскими ценными бумагами: они выросли с $9,8 трлн в 2007 г. до $17,1 трлн к июню 2015 г. (из них $10,5 трлн приходилось на долговые бумагами, а $6,6 трлн на акции). Стоимость американских ценных бумаг в иностранной собственности в июне 2015 г. равнялась 95% ВВП США.
На этом фоне любые меры, которые будут вести к значительному укреплению доллара, окажутся крайне проблематичными. Хотя есть убедительные аргументы в пользу увеличения инвестиций в инфраструктуру (от создания рабочих мест до повышения производительности), нельзя игнорировать тот факт, что такая политика будет, скорее всего, привлекать в США еще больше глобальных сбережений, толкая доллар еще дальше вверх. Прогнозируемое ФРС повышение процентных ставок для борьбы с ожидаемой инфляцией способно лишь усугубить эту тенденцию.
По мере укрепления доллара стоимость иностранных активов в американской собственности будет падать в долларовом выражении, а обязательства страны продолжат свой рост из-за устойчивого дефицита как бюджета, так и счета текущих операций (сейчас они равны примерно 3-4% ВВП в год). Результатом станет дальнейшее ухудшение чистой инвестиционной позиции Америки: по прогнозам МВФ, она достигнет к 2021 г. -63% ВВП.
Как показали недавние события, страны, где объем чистых инвестиционных обязательств превышает 50% ВВП, попадают в зону высокого риска наступления кризиса в той или иной форме. Хотя эта модель, возможно, и неприменима к стране с доминирующей глобальной резервной валютой, тем не менее риск разворота направления потоков капитала очень реален.
Суть в том, что устойчивый характер дисбалансов, провоцируемых долларом, маловероятен. Другие страны с резервными валютами, вероятно, будут и дальше девальвировать свои валюты, чтобы стимулировать рост экономики, а развивающиеся страны, видимо, продолжат использовать валютный курс для борьбы с волатильностью потоков капитала. Если подобная ситуация сохранится, напряжение в международной валютной системе будет лишь нарастать.
Кое-что для ослабления этого напряжения можно сделать. Во время мирового экономического кризиса ФРС смягчала глобальные шоки ликвидности, проводя валютные свопы с другими крупными центробанками. Сегодня она могла бы проводить аналогичные свопы, но на этот раз со странами, столкнувшимися с крупным оттоком капитала. Это позволило бы замедлить укрепление доллара. Вопрос в том, захотят ли США под руководством Трампа договариваться о валютных свопах и других механизмах координации с развивающимися странами, подобными России и Китаю.
Еще одним вариантом для Трампа могло бы стать использование МВФ в качестве прокси-инструмента для наведения дисциплины в странах с недооцененной валютой. Он ведь, судя по всему, воспринимает международные институты лишь как механизмы извлечения торговых и инвестиционных преимуществ в пользу США. Подобный подход может поставить под угрозу и доллар, и мировую финансовую стабильность.
В период серьезных экономических и геополитических рисков инвесторы рассматривают доллар США как безопасную гавань. Однако со временем они могут увидеть, что нужно новое "Соглашение Plaza" (это соглашение 1985 г. о девальвации доллара и резком повышении курса японской иены и немецкой марки). Спустя три года после подписания этого соглашения Трамп купил отель Plaza, но в 1995 г. он его продал. На этот раз подобный договор может получить название "Соглашение Trump Tower".
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter