5 декабря 2016 The Economist
Когда историки оглянутся на годы после мирового финансового кризиса, их, вероятно, заинтересует, в какой момент бум кредитования в долларах за пределами Соединенных Штатов достиг наивысшей точки. Может быть, в сентябре 2012 года, когда Замбия выпустила свои первые еврооблигации (с номиналом в долларах) с доходностью 5.4% и получила заявки на сумму 12 млрд долларов? Или годом ранее, когда инвесторы в один момент заглотили выпуск облигаций рыболовной промысловой компании в Мозамбике на сумму 850 млн долларов? Затем в мае 2013 года бразильской государственной нефтяной компании Petrobras удалось продать десятилетние облигации на сумму 11 млрд долларов - это абсолютный рекорд для компании развивающегося рынка - с доходностью 4.35%.
Однако у инвесторов появился повод сожалеть о сделанных покупках еще до недавнего роста доллара. В период с 9 ноября текущего года, когда Дональд Трамп победит на президентских выборах в США, и до Дня Благодарения американская валюта подорожала на 3% против корзины валют других развитых стран. Такой скачок за короткий промежуток времени - весьма редкое явление. Но на сей раз оно объясняется масштабным ростом долларового кредитования в предыдущие годы.
По данным Банка международных расчетов (BIS), к концу прошлого года правительства и компании за пределами США набрали кредитов в долларах на сумму 9.7 трлн. Из них 3.3 трлн долларов приходится на долю заемщиков развивающегося рынка, и значительная часть этих долгов находится на балансах компаний. В странах с высокой степенью долговой нагрузки в иностранной валюте курс выступает в качестве финансового усилителя. Кредиты в долларах - как короткая позиция. Когда начинается кризис, люди спешат закрыть короткие позиции, что ускоряет развитие восходящего тренда по доллару.
Последний скачок американской валюты обусловлен похожими причинами. Инвесторы считают, что Трамп сумеет найти общий язык с Конгрессом в вопросах сокращения корпоративных налогов и увеличения расходов на инфраструктуру. Фискальные стимулы заставят Федрезерв быстрее поднимать ставку, способствуя тем самым возвращению капитала на родные берега и, соответственно, укреплению доллара. Если же снижение корпоративных налогов побудит многонациональные компании репатриировать огромные прибыли, которые они заработали в других странах и до недавнего времени хранили за пределам страны, спрос на доллар вырастет еще сильнее.
Кредитно-денежная политика в Еврозоне останется стимулирующей. Европейский центральный банк, скорее всего, расширит программу покупки активов на ближайшем заседании, которое состоится уже на этой неделе 8 декабря. По словам Пола Ширда из S&P Global, победа Трампа - настоящий подарок судьбы для Банка Японии. В сентябре он пообещал перевыполнить инфляционную цель, которая сейчас составляет 2%. Слабая иена ему в этом поможет; за несколько недель после выборов в США иена подешевела на 7%.
Сильный доллар восприняли на ура в Токио и Франкфурте, зато в развивающихся странах ему совсем не рады, и на это есть три причины. Во-первых, резкая девальвация национальных валют вынуждает центральные банки поднимать ставки, чтобы остановить дальнейшее обесценение и сдержать рост инфляции. Например, Центробанк Турции 24 ноября повысил учетную ставку из-за падения курса лиры к историческим минимумам.
Во-вторых, сильный доллар также косвенно влияет на условия кредитования на развивающихся рынках. Исследование Валентины Бруно из Американского университета в Вашингтоне и Хьюна Сонг Сина из BIS показало, что компании в этом сегменте, способные брать долларовые займы, выступают в роли суррогатных финансовых фирм, раздавая часть полученных в заем сумм в виде кредитов у себя в стране. Когда доллар был слаб, они активно кредитовались на международных рынках капитала. Как только он начал дорожать, в развивающихся странах наметилось ужесточение общих условий кредитования.
Третья причина связана с наследием прошлых долларовых займов. Компании спешат расплатиться со своими валютными кредитами, которые сильно подорожали в пересчете на национальную валюту, это ведет к снижению затрат на инвестиции и сокращению штата.
Финансовый сектор развитых стран также не остался в стороне. Традиционное заблуждение в мире финансов гласит, что валютные рынки следуют за "покрытым процентным паритетом", то есть форвардная ставка должна представлять собой текущий курс (или спот) плюс разницу между процентной ставкой по каждой валюте. В противном случае можно просто купить валюту сегодня, зафиксировать форвардную цену, положить в карман процент и еще, возможно, заработать при погашении контракта. Разница между процентом и курсом, закладываемая в цены на форвардном рынке, должна быть равна нулю. Между тем для трехмесячных контрактов по доллар/иене она выросла почти до 0.9%. Это значит, что компании и банки платят гораздо больше, чтобы купить доллары с хеджированием валютных рисков. Судя по всему, стоимость хеджирования растет вместе с курсом доллара.
Можно провести параллели также и другими периодами укрепления американской валюты. В период с 1980 по 1985 годы он подорожал на 50%, что стало большим ударом для американских экспортеров. Торговые барьеры удалось снять только после заключения соглашения Плаза в 1985 году, когда крупнейшие страны согласились на совместную интервенцию, направленную на ослабление доллара. Проблема в том, что на этот раз ралли доллара приведет скорее к конфликту, а не к договору. Трампу не терпится реализовать свои протекционистские идеи, которые, как он ошибочно полагает, сбалансируют торговлю в США. И толкнуть его на этот весьма опрометчивый шаг может именно сильный доллар.
http://www.economist.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter