По опубликованной на неделе флэш-оценке платежного баланса за прошлый год, профицит текущего счета в 4-ом квартале сократился почти вдвое в годовом сопоставлении до 7.8 млрд. долл. (с 14.6 в посл. квартале 2015г.), а годовое сальдо тек. операций (СТО) страны (22.2 млрд. долл.) стало самым маленьким за 18 лет. Из 6.8 млрд. долл. сокращения СТО в сравнении с аналогичным кварталом предыдущего года, почти все (6.6) пришлись на прирост товарного импорта и выплат инвест. доходов.
Вклад сокращения экспорта – незначителен, и произошёл примерно в равных долях за счет неэнергетического и газового экспорта (годовая выручка от продаж газа против показателей 2013г. упала уже более, чем в 2.2 раза), при росте нефтяного экспорта, который дал 43% квартальной экспортной выручки. Расходы на зарубежные поездки также слегка выросли в год. сравнении в последнем квартале, как и в предыдущем (до этого – снижались).
Рекордно низкие показатели СТО при выросшем импорте товаров и услуг – следствие (или причина, кому как нравится – в макроэкономике, как я уж тут не раз изъяснялся, оба эти слова равнозначны) укрепившегося во второй половине года рубля и, соответственно, остающегося также рекордно низким (после 2007г.) годовым чистым оттоком капитала. ЦБ насчитал 15.4 млрд. долл.; разница с СТО распределилась между операционным приростом резервов ЦБ (8.3 млрд. долл.) и чистым принятием обязательств перед нерезидентами со стороны органов госуправления на 1.2 млрд. долл.
Среди причин сжатия текущего счета и укрепления рубля, особенно ближе к концу году года, циркулировали 2 версии – (i) приток валюты от приватизации 19.5% Роснефти; (ii) приток «горячих» спекулятивных денег портфельных инвесторов, в частности, в ОФЗ, надувшем, по аналогии с ситуацией 2007-08 годов, «пузырь» на валютном рынке. Обе они при столкновении с данными оказываются довольно фэнтезийными.
Роснефть
Отсутствие какого-либо влияния этой «спецоперации» на платежный баланс прошлого квартала и валютный курс настолько общеизвестно, что, наверное, не требует пояснений. Хотя ЦБ формально показал сделку с акциями Роснефти в прямых инвестициях, которые выросли до 15.2 млрд. долл. – самой высокой цифры после 1кв. 2013г., которая тоже была результатом сделки Роснефти, в тот раз по покупке ТНК-БП, он никак не смог классифицировать полученные в результате этой транзакции активы и просто записал их как «прочие активы» небанковского частного сектора. В всяком случае это точно не были деньги, полученные от нерезидентов, на каком-либо банковском счету или казначейском счету в ЦБ.
Сообщалось, что, выполняя постановление правительства, деньги в размере ок. 700 млрд. руб. все же были перечислены в бюджет в виде бридж-кредита квази-бюджетной же организации - ВТБ. Соответственно (это видно из статистики ЦБ) в течение 3 предыдущих дней ЦБ наращивал ликвидность банковского сектора на примерно соответствующую сумму. С точки зрения влияния на ликвидность эта операция означала то же финансирование бюджетного дефицита чистым кредитом ЦБ, но не напрямую (через «использование Резервного фонда»), а с участием некоего посредника – консорциума покупателей пакета акций Роснефти. По-видимому, это надо рассматривать просто как некоторый промежуточный результат, позволивший правительству формально исполнить свое же решение, с перетеканием реальной сделки в 2017г., и в соответствующую статистику с реклассификацией активов, которыми она будет реально оплачена (если будет). В любом случае, результат её влияния на курс – пока что ноль.
«Горячие» деньги
Здесь интереснее. Из статистики участия нерезидентов в рынке ОФЗ видно, что нерезиденты приобрели за первые 3 квартала ок. 400 млрд. руб. гособлигаций (порядка 6 млрд. долл.), что примерно бьётся с данными платежного баланса (приток портфельных инвестиций нерезидентов в ОФЗ за 3 квартала – 5.2 млрд. долл.), и с данными о движении внешнего долга (которые напрямую не сопоставимы с платежным балансом, поскольку рост долга – в значительной мере результат переоценки рублевых обязательств из-за удорожания рубля к доллару).
Таким образом, движение средств в Российские госбумаги («кэрри-трейд», напоминающий то, что обрушило «пирамиду ГКО» в 1998 г.) действительно был. Возможно, наиболее значительные масштабы он принял в октябре-ноябре, судя из оценок помесячной статистики основных агрегатов платёжного баланса и операционного движения резервов ЦБ. За эти 2 месяца они выросли на 9.2 млрд. долл., и исходя из баланса текущего счета и оттока капитала, с котрыми в это время ничего особенного не случилось, они должны были компенсировать подскочившие портфельные инвестиции в гособлигации.
Как бы то ни было, движение операций нерезидентов с госбумагами компенсировалось «зеркальным» оттоком в резервы ЦБ (возможно, за счет прироста остатков на валютных казначейских счетах, обслуживаемых ЦБ). Дополнительного существенного влияние на курс это не оказало. Была ли в декабре фиксация прибыли? Возможно. В целом по 4-му кварталу мы видим значительный отток портфельных инвестиций нерезидентов из ОФЗ (3.8 млрд. долл. на вторичном рынке). Однако он целиком был компенсирован сокращением резервов ЦБ. Они в декабре сократились в результате операций на 11.270 млрд. долл.(рекорд с ферваля 2015г.), что по сути равнозначно валютной интервенции (в т. ч. 3.9 млрд. пошло банкам в порядке компенсации дефицита валютной ликвидности, возможно, для расчетов по внешнему долгу - на декабрь пришёлся очередной пик платежей).
Таким образом, я бы никак не переоценивал роль притока «спекулятивных» денег и вероятность надувания валютного пузыря на рубле. Сжатие оттока капитала имеет более простую природу. В прошлом году резко замедлились темпы сокращения внешнего долга банков – с 60 млрд. долл. в 2015г. до 27 в 2016. При этом темпы сокращения их валютных активов (а это – приток капитала) остались примерно том же высоком уровне 22-25 млрд. в год. Вывод капитала в зарубежные активы прочими секторами также остаётся на протяжении последних 2 лет в разы меньше, чем это было раньше. Это, в сочетании с остановившимся сокращением внешнего долга (правда, в значительно мере, из-за переоценки его рублёвой части) по-видимому, оставались главными причинами, поддерживавшими относительно более высокий курса рубля, чем это вытекало из цены нефти.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter