Десять дней Министерство финансов официально скупает валюту на валютном рынке. Под солидарную мантру экономистов «рубль должен ослабеть» он укрепился до максимумов с лета 2015 года. Но главная проблема в том, что нет такого курса, который может устроить всех. Потому что дело не в рубле.
В первой половине дня 15 февраля в моменте дешевле 60 рублей стал стоить евро. Хотя еще в самом начале года большинство комментаторов уверенно сходились в том, что монетарные власти «не пустят» дешевле 60 доллар. «Зеленый» на этой неделе вообще тестировал уровень ниже 57 рублей. Все это рекорды крепости рубля за последние 20 месяцев. Только после того, как пресс-секретарь президента Дмитрий Песков на ежедневном брифинге для журналистов сказал, что, возможно, проблему укрепления рубля будут обсуждать на своей встрече президент, министр финансов и министр экономического развития, российская валюта наконец начала незначительно слабеть. Но все равно пока существенно дороже 60 рублей за доллар и незначительно дешевле 60 рублей за евро.
С 7 февраля Минфин покупает на рынке ежедневно валюты на 6,5 млрд рублей и собирается покупать по столько же вплоть до 6 марта. Минфин практически открытым текстом говорит (ну, ладно — пишет): оптимально было бы иметь рубль на 10% дешевле, чем сейчас. Цена нефти в последние десять дней, с момента выхода Минфина на валютный рынок, особо не менялась — колеблется в районе 55—56 долларов за баррель марки Вrent. Власти и нефть стараются, чтобы рубль не укреплялся, — а ему хоть бы хны. Совсем от рук отбился. Объяснения вроде подготовки предприятий к налоговому периоду или рекордно низких за пару лет валютных запасов у банков не слишком убедительны. Раньше подготовка к налоговому периоду как-то не начиналась так задолго до самого налогового периода и не приводила к такому уверенному росту рубля. Если валюты у банков мало и она им была бы нужна позарез, это, наоборот, привело бы к ажиотажному спросу на доллары и ослабило рубль.
Перестала быть убедительной и версия укрепления рубля на оптимизме инвесторов относительно скорого снятия санкций с России. Евросоюз вряд ли пойдет на это, пока не поймет, чего ждать от администрации Трампа. А администрации Трампа, судя по тому, что происходит с ней в последние две недели и что говорят публично ее представители, будет затруднительно снять санкции в ближайшее время без угрозы импичмента 45-го президента США. Но снятие санкций со стороны США в любом случае скорее укрепило бы рубль — а наши власти на словах хотят, чтобы он слабел. Значит, получается, нам оно вообще невыгодно.
Отпустив рубль в свободное плавание, ЦБ решил главную проблему российской экономики, связанную с валютным курсом. И население, и бизнес (если считать, что бизнесом занимается «не население», хотя это не так) сильно страдали с весны 2014-го до весны 2016 года именно от резких скачков курса. От неприятного даже по звучанию слова «волатильность». Но вот уже почти год курс рубля живет в сравнительно узком диапазоне. А про то, как он мог в течение одного дня меняться чуть ли не на 10%, мы с вами уже, к счастью, стали забывать.
Беда в том, что предсказуемость колебаний курса рубля не повысила предсказуемость экономического курса. Ни бизнес, ни население не представляют, какой может быть налоговая реформа, которая выглядит практически неизбежной. Похоже, это не очень представляет себе и само государство. Хотя налоги, как и бюджет, — экономический язык, на котором государство говорит с людьми и рынками. Если вы не понимаете собеседника, диалога не получится. Ничего не ясно с экономическими приоритетами. Снятие санкций само по себе не станет автоматическим сигналом к восстановлению доверия инвесторов. Нет никаких гарантий, что одним из способов «управления» экономикой опять не станет война.
Но не в одной непредсказуемости проблема. По крайней мере две трети населения России не имеют сбережений. Порядка 23 млн живут за чертой бедности. Их вообще не интересует курс рубля. Им гораздо важнее понять, что они могут купить на свои скудные рубли. То есть инфляция. Она, разумеется, тоже зависит от курса рубля, но не от него одного. В зависимости от конкретной экономической политики инфляция может быть большой или маленькой при любом курсе валюты.
Когда мы читаем новость под названием «Россия поднялась на 114-е место в рейтинге экономической свободы», можно долго ругать составителей рейтинга. Но люди, занимающиеся здесь бизнесом, понимают, что наше место в этом рейтинге во второй сотне, аккурат рядышком с Мадагаскаром и Нигерией, более или менее похоже на правду. Особенно когда составители рейтинга пишут про нас, что «экономике страны мешает пренебрежение нормами права, а рост инфляционного давления ставит под угрозу макроэкономическую стабильность». С инфляционным давлением российская экономика потихоньку справляется, хотя рекордно низкая годовая инфляция (5,4%) в постсоветской России все еще в четыре раза выше темпов роста цен в еврозоне и вдвое с лишним выше, чем в США. А вот, например, с пренебрежением в стране к праву ЦБ и Минфин точно не справятся, сколько валюты ни покупай.
Точно так же, как размеры банкопада давно не влияют на прочность нашей банковской системы и доверие к ней населения (даже к публичным казням народ обычно привыкает, если они совершаются с понятной публике регулярностью), курс рубля больше не является определяющим фактором состояния и перспектив российской экономики.
Укрощение рубля в определенном смысле уже состоялось. И даже окончилось творческой удачей. Но общее качество спектакля в цирке российской экономики по-прежнему вызывает вопросы.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
В первой половине дня 15 февраля в моменте дешевле 60 рублей стал стоить евро. Хотя еще в самом начале года большинство комментаторов уверенно сходились в том, что монетарные власти «не пустят» дешевле 60 доллар. «Зеленый» на этой неделе вообще тестировал уровень ниже 57 рублей. Все это рекорды крепости рубля за последние 20 месяцев. Только после того, как пресс-секретарь президента Дмитрий Песков на ежедневном брифинге для журналистов сказал, что, возможно, проблему укрепления рубля будут обсуждать на своей встрече президент, министр финансов и министр экономического развития, российская валюта наконец начала незначительно слабеть. Но все равно пока существенно дороже 60 рублей за доллар и незначительно дешевле 60 рублей за евро.
С 7 февраля Минфин покупает на рынке ежедневно валюты на 6,5 млрд рублей и собирается покупать по столько же вплоть до 6 марта. Минфин практически открытым текстом говорит (ну, ладно — пишет): оптимально было бы иметь рубль на 10% дешевле, чем сейчас. Цена нефти в последние десять дней, с момента выхода Минфина на валютный рынок, особо не менялась — колеблется в районе 55—56 долларов за баррель марки Вrent. Власти и нефть стараются, чтобы рубль не укреплялся, — а ему хоть бы хны. Совсем от рук отбился. Объяснения вроде подготовки предприятий к налоговому периоду или рекордно низких за пару лет валютных запасов у банков не слишком убедительны. Раньше подготовка к налоговому периоду как-то не начиналась так задолго до самого налогового периода и не приводила к такому уверенному росту рубля. Если валюты у банков мало и она им была бы нужна позарез, это, наоборот, привело бы к ажиотажному спросу на доллары и ослабило рубль.
Перестала быть убедительной и версия укрепления рубля на оптимизме инвесторов относительно скорого снятия санкций с России. Евросоюз вряд ли пойдет на это, пока не поймет, чего ждать от администрации Трампа. А администрации Трампа, судя по тому, что происходит с ней в последние две недели и что говорят публично ее представители, будет затруднительно снять санкции в ближайшее время без угрозы импичмента 45-го президента США. Но снятие санкций со стороны США в любом случае скорее укрепило бы рубль — а наши власти на словах хотят, чтобы он слабел. Значит, получается, нам оно вообще невыгодно.
Отпустив рубль в свободное плавание, ЦБ решил главную проблему российской экономики, связанную с валютным курсом. И население, и бизнес (если считать, что бизнесом занимается «не население», хотя это не так) сильно страдали с весны 2014-го до весны 2016 года именно от резких скачков курса. От неприятного даже по звучанию слова «волатильность». Но вот уже почти год курс рубля живет в сравнительно узком диапазоне. А про то, как он мог в течение одного дня меняться чуть ли не на 10%, мы с вами уже, к счастью, стали забывать.
Беда в том, что предсказуемость колебаний курса рубля не повысила предсказуемость экономического курса. Ни бизнес, ни население не представляют, какой может быть налоговая реформа, которая выглядит практически неизбежной. Похоже, это не очень представляет себе и само государство. Хотя налоги, как и бюджет, — экономический язык, на котором государство говорит с людьми и рынками. Если вы не понимаете собеседника, диалога не получится. Ничего не ясно с экономическими приоритетами. Снятие санкций само по себе не станет автоматическим сигналом к восстановлению доверия инвесторов. Нет никаких гарантий, что одним из способов «управления» экономикой опять не станет война.
Но не в одной непредсказуемости проблема. По крайней мере две трети населения России не имеют сбережений. Порядка 23 млн живут за чертой бедности. Их вообще не интересует курс рубля. Им гораздо важнее понять, что они могут купить на свои скудные рубли. То есть инфляция. Она, разумеется, тоже зависит от курса рубля, но не от него одного. В зависимости от конкретной экономической политики инфляция может быть большой или маленькой при любом курсе валюты.
Когда мы читаем новость под названием «Россия поднялась на 114-е место в рейтинге экономической свободы», можно долго ругать составителей рейтинга. Но люди, занимающиеся здесь бизнесом, понимают, что наше место в этом рейтинге во второй сотне, аккурат рядышком с Мадагаскаром и Нигерией, более или менее похоже на правду. Особенно когда составители рейтинга пишут про нас, что «экономике страны мешает пренебрежение нормами права, а рост инфляционного давления ставит под угрозу макроэкономическую стабильность». С инфляционным давлением российская экономика потихоньку справляется, хотя рекордно низкая годовая инфляция (5,4%) в постсоветской России все еще в четыре раза выше темпов роста цен в еврозоне и вдвое с лишним выше, чем в США. А вот, например, с пренебрежением в стране к праву ЦБ и Минфин точно не справятся, сколько валюты ни покупай.
Точно так же, как размеры банкопада давно не влияют на прочность нашей банковской системы и доверие к ней населения (даже к публичным казням народ обычно привыкает, если они совершаются с понятной публике регулярностью), курс рубля больше не является определяющим фактором состояния и перспектив российской экономики.
Укрощение рубля в определенном смысле уже состоялось. И даже окончилось творческой удачей. Но общее качество спектакля в цирке российской экономики по-прежнему вызывает вопросы.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter