13 ноября 2017 Живой журнал | Oil
Американская нефть плотных коллекторов выдержала удар. Крутое падение цен не убило «сланец», как это предсказывали некоторые эксперты-недоброжелатели. Более того, при нефти «за $50» США смогли восстановить добычу до предкризисного уровня — и останавливаться на этом не собираются.
Сейчас спекулятивные ожидания подняли цену марки Brent выше отметки $60/барр. Готовы ли американские нефтедобытчики в ответ на это нарастить добычу? Безусловно. И самый интересный вопрос — какие последствия принесёт этот рост. Вряд ли кто-то забыл 2014 год.
Что ж, зададим этот вопрос науке. Ведь «жестокий крах» 2014-го для некоторых исследователей стал возможностью собрать важные данные о механизмах и условиях работы рынка нефти. И, в частности, о том, как именно действует рост предложения на цены.
Именно эта сторона будет прекрасным дополнением ко второй волне «сланцевого» оптимизма. Ниже — краткий обзор некоторых научных публикаций, вышедших после нефтяного шока-2014 и посвященных моделированию рынка нефти.
Rabah Arezki et al. “Oil Prices and the Global Economy”
Основываясь на данных с 1983 по 2014 гг., авторы создали динамическую модель, описывающую эластичность кривых глобального спроса и предложения нефти. Модель также опирается на тренд и разрыв выпуска глобального ВВП.
При расчете конкретных сценариев авторы уделили не так много внимания позитивным шокам предложения, сделав больший упор на негативных (т. е. на его сокращении). О степени симметрии здесь судить непросто.
Так, в одном из сценариев к 2025 предложение увеличивается на 400 тыс. барр./день относительно базовых предпосылок. Такой, казалось бы, небольшой подъем (40 тыс. б/д в год) снизит цену в 2025 на 11% (с $90 до $80 за баррель). Это соответствует падению цены на 1,2% в год. Однако стоит понимать, что эта зависимость нелинейна. Поскольку модель, предложенная авторами, является динамической, рынок со временем балансирует избыток нефти. Более быстрый рост предложения должен спровоцировать непропорционально большее снижение цены нефти.
Dario Caldara et al. “Oil Price Elasticities and Oil Price Fluctuations“
Авторы конструируют модель на основе структурной векторной авторегрессии (SVAR). В качестве исходных данных используется информация о добыче и потреблении нефти с 1985 по 2015, в т. ч. отдельно по некоторым странам, а также данные о промышленном производстве развитых и развивающихся стран, и индекс цен на промышленные металлы. Отдельно моделируется эффект запасов нефти.
Исследователи приходят к выводу, что изменение предложения сильнее всего влияет на динамику цен. В публикации рассматривается только сценарий негативного шока предложения. В случае одномоментного падения добычи на 0,8% (ок. 760 тыс. б/д) цена сначала вырастает на 6,5%, через 2 месяца — еще на 1%. Степень симметрии в данном случае авторами не рассматривается.
Так модель описывает снижение нефтяных цен в 2014-2015. Очевидно, что рост предложения сыграл ключевую роль в недавнем нефтяном кризисе.
Christiane Baumeister, James D. Hamilton ”Structural Interpretation of Vector Autoregressions with Incomplete Identification: Revisiting the Role of Oil Supply and Demand Shocks”
Работа является развитием идей, изложенных в более ранней и достаточно влиятельной публикации: Lutz Kilian "Not All Oil Price Shocks Are Alike: Disentangling Demand and Supply Shocks in the Crude Oil Market" (2009). Как понятно из названия, здесь опять используется векторная авторегрессия. Для анализа взяты помесячные данные о добыче нефти, её цене и промпроизводству крупнейших экономик с 1958 по 2014 гг.
Функция реакции на шок предложения в модели, реконструированной по методологии Килиана. Шок опять негативный:
Как видим, реакция более здесь более чем сдержанная. На 1,5%-ное сокращение добычи, которая так и не восстанавливается полностью, цена отвечает ростом примерно на 1%. Теперь взглянем на аналогичные графики, основывающиеся на одной из моделей авторов:
Цена реагирует гораздо более остро. Сокращение добычи в данном случае меньше, порядка 0,7%. Но через 2 месяца после шока цена вырастает более, чем на 3%.
Анализируя снижение цен на нефть в 2014, авторы приходят к выводу, что факторы со стороны спроса внесли здесь несколько больший вклад, чем растущее предложение.
Lutz Kilian «The Impact of the Fracking Boom on Arab Oil Producers»
Сам Килиан не оставляет вниманием данную область. Одна из последних его публикаций, касающихся этой темы, рассматривает также целый ряд вопросов, посвященных экономическому эффекту «сланцевого бума» и его влиянию на нефтедобывающие страны Персидского залива. Нас же интересует его SVAR-модель, которая была обновлена на данных по август 2015 включительно.
На 1%-ное снижение нефтедобычи цена реагирует ростом на 3,5% с лагом 3 месяца. Анализируя нефтяной кризис 2014-го, Килиан находит, что более значительный вклад в снижение цены внесли факторы, не связанные с ростом предложения.
Erdenebat Bataa, Cheolbeom Park «Is the Recent Low Oil Price Attributable to the Shale Revolution?»
Еще одна работа, базирующаяся на модели Луца Килиана. Публикация интересна тем, что авторы допускают существование структурных изменений в поведении рынка нефти. Чтобы проверить гипотезу о важности американской трудноизвлекаемой нефти в динамике цен последних лет, в традиционный набор показателей вносятся данные об объеме нефтедобычи в США. Диапазон анализа — январь 1975-август 2016.
Структурные изменения авторы действительно обнаруживают. Наиболее важными мне показались следующие. Волатильность шоков спроса выросла до исторически максимальных уровней после глобального финансового кризиса (сентябрь 2008). А вот волатильность шоков предложения последовательно снижалась после первой и второй кампаний США в Ираке. Кроме того, игнорирование структурных изменений при моделировании (т.е. вышеупомянутые публикации) завышает влияние шоков спроса на ценообразование.
Применяя построенную модель для анализа цен в 2014-2016, авторы приходят к выводу, что «сланцевая революция» объясняет примерно ? падения цены на нефть. Тем не менее, реакция на импульсы шоков предложения выглядят сдержанными. Вероятно, кумулятивный эффект роста добычи в мире и в США в модели должен давать более сильную реакцию.
Отрицательный шок добычи нефти в США:
Падение добычи на 1%-1,3% со значительным временным лагом приводит к росту цен на 3,7%.
То же для мировой нефтедобычи:
Аналогичное падение ведёт к росту цен на ~1,5%, лаг здесь уже короче.
Подведем некоторые итоги. Большинство моделей свидетельствуют об эластичности цены по предложению в диапазоне от 3 до 8. Тем не менее, даже такие высокие значения не могут объяснить обрушение цен в 2014-2015 гг. Все исследователи сходятся на том, что факторы со стороны спроса (в т.ч. ожидания) сыграли существенную роль в недавнем нефтяном кризисе.
Скорее всего, структурные изменения, вызванные последствиями мирового финансового кризиса-2008, повысили волатильность рынка нефти. Т.е. цена стала более чувствительной, в т.ч. к излишкам предложения. Кроме того, отметим, что ассиметрия в шоках предложения (избыток/недостаток) в рассмотренных работах может не до конца учитываться.
Всё же ожидать столь же масштабного движения цен в ответ на вторую волну «сланцевого бума», скорее всего не стоит. Хорошее состояние мировой экономики должно поддерживать рынок нефти.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Сейчас спекулятивные ожидания подняли цену марки Brent выше отметки $60/барр. Готовы ли американские нефтедобытчики в ответ на это нарастить добычу? Безусловно. И самый интересный вопрос — какие последствия принесёт этот рост. Вряд ли кто-то забыл 2014 год.
Что ж, зададим этот вопрос науке. Ведь «жестокий крах» 2014-го для некоторых исследователей стал возможностью собрать важные данные о механизмах и условиях работы рынка нефти. И, в частности, о том, как именно действует рост предложения на цены.
Именно эта сторона будет прекрасным дополнением ко второй волне «сланцевого» оптимизма. Ниже — краткий обзор некоторых научных публикаций, вышедших после нефтяного шока-2014 и посвященных моделированию рынка нефти.
Rabah Arezki et al. “Oil Prices and the Global Economy”
Основываясь на данных с 1983 по 2014 гг., авторы создали динамическую модель, описывающую эластичность кривых глобального спроса и предложения нефти. Модель также опирается на тренд и разрыв выпуска глобального ВВП.
При расчете конкретных сценариев авторы уделили не так много внимания позитивным шокам предложения, сделав больший упор на негативных (т. е. на его сокращении). О степени симметрии здесь судить непросто.
Так, в одном из сценариев к 2025 предложение увеличивается на 400 тыс. барр./день относительно базовых предпосылок. Такой, казалось бы, небольшой подъем (40 тыс. б/д в год) снизит цену в 2025 на 11% (с $90 до $80 за баррель). Это соответствует падению цены на 1,2% в год. Однако стоит понимать, что эта зависимость нелинейна. Поскольку модель, предложенная авторами, является динамической, рынок со временем балансирует избыток нефти. Более быстрый рост предложения должен спровоцировать непропорционально большее снижение цены нефти.
Dario Caldara et al. “Oil Price Elasticities and Oil Price Fluctuations“
Авторы конструируют модель на основе структурной векторной авторегрессии (SVAR). В качестве исходных данных используется информация о добыче и потреблении нефти с 1985 по 2015, в т. ч. отдельно по некоторым странам, а также данные о промышленном производстве развитых и развивающихся стран, и индекс цен на промышленные металлы. Отдельно моделируется эффект запасов нефти.
Исследователи приходят к выводу, что изменение предложения сильнее всего влияет на динамику цен. В публикации рассматривается только сценарий негативного шока предложения. В случае одномоментного падения добычи на 0,8% (ок. 760 тыс. б/д) цена сначала вырастает на 6,5%, через 2 месяца — еще на 1%. Степень симметрии в данном случае авторами не рассматривается.
Так модель описывает снижение нефтяных цен в 2014-2015. Очевидно, что рост предложения сыграл ключевую роль в недавнем нефтяном кризисе.
Christiane Baumeister, James D. Hamilton ”Structural Interpretation of Vector Autoregressions with Incomplete Identification: Revisiting the Role of Oil Supply and Demand Shocks”
Работа является развитием идей, изложенных в более ранней и достаточно влиятельной публикации: Lutz Kilian "Not All Oil Price Shocks Are Alike: Disentangling Demand and Supply Shocks in the Crude Oil Market" (2009). Как понятно из названия, здесь опять используется векторная авторегрессия. Для анализа взяты помесячные данные о добыче нефти, её цене и промпроизводству крупнейших экономик с 1958 по 2014 гг.
Функция реакции на шок предложения в модели, реконструированной по методологии Килиана. Шок опять негативный:
Как видим, реакция более здесь более чем сдержанная. На 1,5%-ное сокращение добычи, которая так и не восстанавливается полностью, цена отвечает ростом примерно на 1%. Теперь взглянем на аналогичные графики, основывающиеся на одной из моделей авторов:
Цена реагирует гораздо более остро. Сокращение добычи в данном случае меньше, порядка 0,7%. Но через 2 месяца после шока цена вырастает более, чем на 3%.
Анализируя снижение цен на нефть в 2014, авторы приходят к выводу, что факторы со стороны спроса внесли здесь несколько больший вклад, чем растущее предложение.
Lutz Kilian «The Impact of the Fracking Boom on Arab Oil Producers»
Сам Килиан не оставляет вниманием данную область. Одна из последних его публикаций, касающихся этой темы, рассматривает также целый ряд вопросов, посвященных экономическому эффекту «сланцевого бума» и его влиянию на нефтедобывающие страны Персидского залива. Нас же интересует его SVAR-модель, которая была обновлена на данных по август 2015 включительно.
На 1%-ное снижение нефтедобычи цена реагирует ростом на 3,5% с лагом 3 месяца. Анализируя нефтяной кризис 2014-го, Килиан находит, что более значительный вклад в снижение цены внесли факторы, не связанные с ростом предложения.
Erdenebat Bataa, Cheolbeom Park «Is the Recent Low Oil Price Attributable to the Shale Revolution?»
Еще одна работа, базирующаяся на модели Луца Килиана. Публикация интересна тем, что авторы допускают существование структурных изменений в поведении рынка нефти. Чтобы проверить гипотезу о важности американской трудноизвлекаемой нефти в динамике цен последних лет, в традиционный набор показателей вносятся данные об объеме нефтедобычи в США. Диапазон анализа — январь 1975-август 2016.
Структурные изменения авторы действительно обнаруживают. Наиболее важными мне показались следующие. Волатильность шоков спроса выросла до исторически максимальных уровней после глобального финансового кризиса (сентябрь 2008). А вот волатильность шоков предложения последовательно снижалась после первой и второй кампаний США в Ираке. Кроме того, игнорирование структурных изменений при моделировании (т.е. вышеупомянутые публикации) завышает влияние шоков спроса на ценообразование.
Применяя построенную модель для анализа цен в 2014-2016, авторы приходят к выводу, что «сланцевая революция» объясняет примерно ? падения цены на нефть. Тем не менее, реакция на импульсы шоков предложения выглядят сдержанными. Вероятно, кумулятивный эффект роста добычи в мире и в США в модели должен давать более сильную реакцию.
Отрицательный шок добычи нефти в США:
Падение добычи на 1%-1,3% со значительным временным лагом приводит к росту цен на 3,7%.
То же для мировой нефтедобычи:
Аналогичное падение ведёт к росту цен на ~1,5%, лаг здесь уже короче.
Подведем некоторые итоги. Большинство моделей свидетельствуют об эластичности цены по предложению в диапазоне от 3 до 8. Тем не менее, даже такие высокие значения не могут объяснить обрушение цен в 2014-2015 гг. Все исследователи сходятся на том, что факторы со стороны спроса (в т.ч. ожидания) сыграли существенную роль в недавнем нефтяном кризисе.
Скорее всего, структурные изменения, вызванные последствиями мирового финансового кризиса-2008, повысили волатильность рынка нефти. Т.е. цена стала более чувствительной, в т.ч. к излишкам предложения. Кроме того, отметим, что ассиметрия в шоках предложения (избыток/недостаток) в рассмотренных работах может не до конца учитываться.
Всё же ожидать столь же масштабного движения цен в ответ на вторую волну «сланцевого бума», скорее всего не стоит. Хорошее состояние мировой экономики должно поддерживать рынок нефти.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter