11 декабря 2017 Архив
Государственные интервенции в экономику страны столь же глупы, как и попытка контролировать восход и закат солнца силой законодательства. Но это вовсе не означает, что правительства не лезут ежедневно в экономику со своими лучшими — и худшими — намерениями. Правительство Соединенных Штатов не является исключением.
На протяжении многих лет интервенции со стороны различных федеральных и местных агентств скапливались слой за слоем, как грязь на кухонном окне. Эта грязь издает ужасный запах. Эти наслоившиеся государственные нечистоты капают и просачиваются в каждую трещинку и щелинку национальной экономики.
В наши дни, например, вы не можете выполнить простую частную транзакцию с вашим парикмахером или баристой, избежав государственного вмешательства. Получил ли ваш парикмахер лицензию, и заплатил ли он обязательные сборы, чтобы иметь юридическую возможность подравнять ваши волосы в области шеи? Прошла ли кофемолка, использованная вашим баристой для приготовления эспрессо, проверку муниципальной инспекции по охране здоровья?
Был ли бумажный стаканчик, в котором вам поднесли кофе, сделан из пригодных для переработки материалов? Не оказалась ли температура вашего напитка выше официально установленного температурного стандарта? Получили ли федеральные и местные органы власти свои налоговые доходы в результате вашей оплаты?
Когда дело касается более сложных вопросов, когда доходит до реальных денег, вмешательство правительства становится абсолютным. Знаете ли вы, что удаление аппендикса в Мексике обойдется в 10 раз дешевле, чем в Соединенных Штатах? Неужели в США эта процедура выполняется в 10 раз лучше?
Очевидно, в этом нет ничего нового. Правительства осуществляют регуляции и впечатывают следы своих пальцев в коммерческую деятельность общества с тех пор, когда это общество впервые предоставило своим лидерам такую возможность. Люди настолько привыкли к этому, что теперь они воспринимают государственное вмешательство как необходимое условие улучшения их жизней.
Когда дело доходит до фиксирования цен, контроля над заработной платой и добычей нефти, все быстро катится к чертовой матери. Это связано с тем, что цены, заработная плата и ресурсы имеют свои собственные независимые взаимоотношения, которые невозможно законодательно закрепить. Когда цена определенного товара или услуги искусственно фиксируется ниже ее равновесного состояния, возникает дефицит. Короче говоря, когда цена хлеба устанавливается ниже стоимости пшеницы, которая требуется для его изготовления, пекари отправляются на рыбалку.
Интервенции в кредитные рынки
Возможно, самое гнусное из всех вмешательств государства – это вмешательство в монетарную сферу страны. Многие люди не признают этого факта. Но они неправильно оценивают последствия этих интервенций.
Например, вину за стагнацию заработных плат зачастую возлагают на жадных руководителей компаний, переносящих в офшоры их производственные подразделения. На самом деле это всего лишь следствие навязанного монетарного режима, который препятствует подлинному накоплению капитала и затрудняет формирование заработанных сбережений, и который дает зеленый свет инфляции цен активов. Конечно, только конченый брюзга не поленится поразмыслить над этими мелочами, которые лежат под поверхностью.
Несомненно, в последнее десятилетие мы стали свидетелями, пожалуй, самых сумасшедших экспериментов в области монетарной политики в истории человечества. Если вы помните, Федрезерв снизил ставку по федеральным фондам до нуля в декабре 2008 года и сохранял ее на таком уровне до декабря 2015 года – то есть ровно семь лет. С тех пор Федрезерв четыре раза повышал ставку – по 0,25% за раз – доведя ее к настоящему моменту до 1,25%.
Комитет по открытым рынка (FOMC) встречается 12 и 13 декабря, и он, вероятно, повысит ставку по федеральным фондам еще на 0,25%. Ожидается также, что в 2018 году Фед повысит ставки еще три раза, если конечно финансовые рынки и экономика не сломаются, прежде чем эти планы окажутся реализованными.
Одновременно с попытками повысить процентные ставки Федрезерв также приступил к сокращению своего баланса. Они продают часть своих казначейских облигаций и ипотечных бумаг, приобретенных Федом в рамках программы количественного смягчения. Этот реверс программы количественного смягчения уменьшает пул доступных кредитов в финансовой системе.
Не нужно обладать большим воображением, чтобы понять, какой эффект эти действия окажут на экономику и финансовые рынки, которые полностью подсели на дешевый и легкодоступный кредит. Так как же налоговый законопроект Республиканской партии смотрится в этом ландшафте?
Рьяное стремление к организуемому государством коллапсу
Здесь мы обратимся к Дэвиду Стокману, бывшему директору Административно — бюджетного Управления при президенте Рейгане. Стокман более четырех десятилетий занимается изучением налогов, бюджетов и дефицитов, а также исследует, как все это влияет на экономику, и в этом деле он не имеет равных. Стокман поясняет:
Если вы уже давно не сидели за школьной партой, напомним вам, что двойка означает провал. Самое главное заключается в том, что финансирование налоговых послаблений деньгами, заимствованными у будущего, всегда обречено на провал. Следовательно, большие налоговые послабления, предлагаемые Республиканской партией – это еще одна веха на пути к организуемому государством коллапсу.
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
На протяжении многих лет интервенции со стороны различных федеральных и местных агентств скапливались слой за слоем, как грязь на кухонном окне. Эта грязь издает ужасный запах. Эти наслоившиеся государственные нечистоты капают и просачиваются в каждую трещинку и щелинку национальной экономики.
В наши дни, например, вы не можете выполнить простую частную транзакцию с вашим парикмахером или баристой, избежав государственного вмешательства. Получил ли ваш парикмахер лицензию, и заплатил ли он обязательные сборы, чтобы иметь юридическую возможность подравнять ваши волосы в области шеи? Прошла ли кофемолка, использованная вашим баристой для приготовления эспрессо, проверку муниципальной инспекции по охране здоровья?
Был ли бумажный стаканчик, в котором вам поднесли кофе, сделан из пригодных для переработки материалов? Не оказалась ли температура вашего напитка выше официально установленного температурного стандарта? Получили ли федеральные и местные органы власти свои налоговые доходы в результате вашей оплаты?
Когда дело касается более сложных вопросов, когда доходит до реальных денег, вмешательство правительства становится абсолютным. Знаете ли вы, что удаление аппендикса в Мексике обойдется в 10 раз дешевле, чем в Соединенных Штатах? Неужели в США эта процедура выполняется в 10 раз лучше?
Очевидно, в этом нет ничего нового. Правительства осуществляют регуляции и впечатывают следы своих пальцев в коммерческую деятельность общества с тех пор, когда это общество впервые предоставило своим лидерам такую возможность. Люди настолько привыкли к этому, что теперь они воспринимают государственное вмешательство как необходимое условие улучшения их жизней.
Когда дело доходит до фиксирования цен, контроля над заработной платой и добычей нефти, все быстро катится к чертовой матери. Это связано с тем, что цены, заработная плата и ресурсы имеют свои собственные независимые взаимоотношения, которые невозможно законодательно закрепить. Когда цена определенного товара или услуги искусственно фиксируется ниже ее равновесного состояния, возникает дефицит. Короче говоря, когда цена хлеба устанавливается ниже стоимости пшеницы, которая требуется для его изготовления, пекари отправляются на рыбалку.
Интервенции в кредитные рынки
Возможно, самое гнусное из всех вмешательств государства – это вмешательство в монетарную сферу страны. Многие люди не признают этого факта. Но они неправильно оценивают последствия этих интервенций.
Например, вину за стагнацию заработных плат зачастую возлагают на жадных руководителей компаний, переносящих в офшоры их производственные подразделения. На самом деле это всего лишь следствие навязанного монетарного режима, который препятствует подлинному накоплению капитала и затрудняет формирование заработанных сбережений, и который дает зеленый свет инфляции цен активов. Конечно, только конченый брюзга не поленится поразмыслить над этими мелочами, которые лежат под поверхностью.
Несомненно, в последнее десятилетие мы стали свидетелями, пожалуй, самых сумасшедших экспериментов в области монетарной политики в истории человечества. Если вы помните, Федрезерв снизил ставку по федеральным фондам до нуля в декабре 2008 года и сохранял ее на таком уровне до декабря 2015 года – то есть ровно семь лет. С тех пор Федрезерв четыре раза повышал ставку – по 0,25% за раз – доведя ее к настоящему моменту до 1,25%.
Комитет по открытым рынка (FOMC) встречается 12 и 13 декабря, и он, вероятно, повысит ставку по федеральным фондам еще на 0,25%. Ожидается также, что в 2018 году Фед повысит ставки еще три раза, если конечно финансовые рынки и экономика не сломаются, прежде чем эти планы окажутся реализованными.
Одновременно с попытками повысить процентные ставки Федрезерв также приступил к сокращению своего баланса. Они продают часть своих казначейских облигаций и ипотечных бумаг, приобретенных Федом в рамках программы количественного смягчения. Этот реверс программы количественного смягчения уменьшает пул доступных кредитов в финансовой системе.
Не нужно обладать большим воображением, чтобы понять, какой эффект эти действия окажут на экономику и финансовые рынки, которые полностью подсели на дешевый и легкодоступный кредит. Так как же налоговый законопроект Республиканской партии смотрится в этом ландшафте?
Рьяное стремление к организуемому государством коллапсу
Здесь мы обратимся к Дэвиду Стокману, бывшему директору Административно — бюджетного Управления при президенте Рейгане. Стокман более четырех десятилетий занимается изучением налогов, бюджетов и дефицитов, а также исследует, как все это влияет на экономику, и в этом деле он не имеет равных. Стокман поясняет:
Все налоговые послабления не создаются равными. Их позитивное или негативное влияние определяется: (1) какие налоги сокращаются; (2) как финансируется потеря доходов; (3) в какой момент бизнес-цикла они реализуются; и (4) какое влияние они оказывают на финансовую позицию страны.
Сегодня наша точка зрения заключается в том, что Республиканская партия получает двойку по каждому из четырех составляющих этого теста. Это объясняется тем, что сокращение налогов, финансируемое дефицитом, никогда не является хорошей идеей, но особенно контрпродуктивно делать это в конце бизнеса-цикла в условиях высокого и продолжающего расти структурного дефицита (из-за неумолимого демографического давления на социальные выплаты); и в преддверии беспрецедентного цикла монетарного ужесточения, которое выражается в нормализации процентных ставок Федрезерва и в сокращении его баланса.
Сегодня наша точка зрения заключается в том, что Республиканская партия получает двойку по каждому из четырех составляющих этого теста. Это объясняется тем, что сокращение налогов, финансируемое дефицитом, никогда не является хорошей идеей, но особенно контрпродуктивно делать это в конце бизнеса-цикла в условиях высокого и продолжающего расти структурного дефицита (из-за неумолимого демографического давления на социальные выплаты); и в преддверии беспрецедентного цикла монетарного ужесточения, которое выражается в нормализации процентных ставок Федрезерва и в сокращении его баланса.
Если вы уже давно не сидели за школьной партой, напомним вам, что двойка означает провал. Самое главное заключается в том, что финансирование налоговых послаблений деньгами, заимствованными у будущего, всегда обречено на провал. Следовательно, большие налоговые послабления, предлагаемые Республиканской партией – это еще одна веха на пути к организуемому государством коллапсу.
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter