2 февраля 2018 goldenfront.ru
После прочтения некоторых моих недавних статей вы можете сказать: «Умейр! Не переживай! Все будет хорошо! Все не так плохо!» Я вежливо посмотрю на вас и затем спокойно скажу: «Честно говоря, мне кажется, что мы воспринимаем крах недостаточно серьезно».
Почему? Если непредвзято всмотреться в американский коллапс, можно увидеть развитие ряда социальных патологий. И не каких-нибудь. Даже не тревожных, удручающих и опасных. Но странных и диковинных. Уникальных. Исключительных и ужасно жутких, которых мне не приходилось раньше видеть, да и, если не считать антиутопий, сочиненных Диккенсом (Dickens) и Оруэллом (Orwell), вам и истории тоже. Они говорят о том, что какие бы «цифры» мы ни использовали для описания спада – сокращающиеся реальные доходы, неравенство и т. д., – мы на самом деле сильно недооцениваем то, что эксперты называют «человеческой ценой», но что разумные люди, такие как мы с вами, должны просто представлять себе как непомерное отчаяние, гнев и тревожность жизни в рушащемся обществе.
Позвольте мне привести лишь пять примеров того, что я называю социальными патологиями коллапса, – странных, жутких и ужасных новых болезней, не просто таких, каких мы обычно не видим в здоровом обществе, но таких, каких мы на самом деле никогда раньше не видели ни в одном современном обществе.
За последние 23 дня в Америке было 11 случаев стрельбы в школе. То есть, примерно один расстрел каждые два дня. Достаточно тревожная статистика – но это всего лишь цифры. Для перспективы необходимо сравнение. Поэтому я скажу по-другому. За последние 23 дня в Америке произошло 11 школьных расстрелов, что больше, чем где-либо еще в мире, даже в Афганистане или Ираке. По сути, феномен регулярных школьных расстрелов кажется уникальным свойством американского коллапса – его просто нет ни в одной другой стране, – и это как раз то, что я имею в виду под «социальными патологиями коллапса»: новая, странная, ужасная болезнь, поражающая общество.
Почему американские дети убивают друг друга? Почему их общество не соизволит вмешаться? Наверное, потому что эти дети разуверились в жизни – а взрослые разуверились в них. А может, вы правы – все не так просто. Но что делают дети, не убивающие друг друга? Многие из них убивают себя.
Конечно, существует также «опиоидная эпидемия». Мы используем эту фразу слишком небрежно, но она намного более тревожна, чем кажется на первый взгляд. Вот что действительно любопытно. Во многих странах мира – в большей части Азии и Африки – опиоды можно купить в аптеке без рецепта. Казалось бы, массовая эпидемия злоупотребления опиоидами должна быть глобальным феноменом. Но мы не видим опиоидных эпидемий нигде, кроме Америки, – особенно настолько жестоких и распространенных, чтобы сокращать среднюю продолжительность жизни. Поэтому «опиоидная эпидемия» – массовое употребление самых тяжелых наркотиков – это еще одна социальная патология коллапса: уникальная для американской жизни. Она постигается не столько в цифрах, сколько в сравнении – и когда мы видим ситуацию в глобальной перспективе, мы получаем представление о том, как исключительно проблемна на самом деле американская жизнь.
Почему люди массово злоупотребляют опиоидами так, как больше нигде в мире? У них должна быть подлинно травмирующая и отчаянная жизнь, от которой не спасает медицина, поэтому им приходится искать убежища от ужаса в наркотиках. Но что их доводит до такого отчаяния? Возьмем другой пример: «кочующие пенсионеры». Они живут в машинах. Они каждый сезон переезжают с места на место в поисках хоть какой-нибудь низкооплачиваемой работы: весной – склад Amazon, на Рождество – Walmart.
Вы можете сказать: «Но ведь бедные всегда искали сезонную работу!» Но суть не в этом, а в абсолютном бессилии и полном лишении достоинства. Ни в какой другой стране я не вижу, чтобы пенсионеры, которые должны были иметь возможность накопить достаточно для жизни, жили в машинах и искали работу, лишь бы было что есть до смерти, – даже в отчаянно бедных странах, где хотя бы семьи живут вместе, делятся ресурсами и заботятся друг о друге. Это еще одна уникальная для Америки патология коллапса – полное бессилие обеспечить себе достойную жизнь. Цифры этого не покажут – но сравнение рисует мрачную картину.
Как пожилые американцы лишились достоинства? В конце концов, даже в отчаянно бедных странах есть «неформальные системы социальной поддержки» – то есть семьи и общины. Но в Америке наблюдается катастрофический коллапс социальных связей. Крайний капитализм настолько раздробил американское общество, что люди стали неспособны заботиться друг о друге хотя бы так, как в Пакистане и Нигерии. Социальные связи, взаимоотношения как таковые, превратились в недоступную роскошь, даже в большей степени, чем в бедных странах: это еще одна социальная патология, уникальная для американского коллапса.
Но бывшие бедные страны делают большой прогресс. Средняя продолжительность жизни костариканцев сейчас выше, чем у американцев, – потому что у них есть общественное здравоохранение. Средняя продолжительность жизни американцев падает, как практически больше нигде в мире, кроме Великобритании, – потому что у них такого здравоохранения нет.
И это последняя патология: как и другие описанные, это патология души, а не тела. Американцев во всех этих случаях, похоже, вполне устраивает видеть смерть друг друга. Они не выглядят слишком обеспокоенными, встревоженными или хотя бы тронутыми четырьмя вышеописанными патологиями: тем, что их дети убивают друг друга, коллапсом их социальных связей, бессилием жить достойно или необходимостью притуплять вызываемую всем этим боль.
Если бы эти патологии обнаружились в любой другой богатой стране – да и в большинстве бедных, – люди были бы ошеломлены, шокированы и поражены и, определенно, пытались бы их предотвратить. Но в Америке они даже не безропотны. Они в основном безразличны.
Таким образом, последняя патология – хищническое общество. Хищническое общество – это не просто когда олигархи наживаются на народе в финансовом плане. Правильнее сказать, что это когда люди кивают головой, улыбаются и продолжают заниматься своими делами, в то время как их соседи, друзья и коллеги умирают преждевременной смертью в неглубоких могилах. Хищником в американском обществе выступают не столько богачи, сколько невидимая и ненасытная сила: нормализация того, что в остальном мире считалось бы позорными, неслыханными, скандальными нравственными нарушениями, если не преступлениями, превращающимися в нечто повседневное, не вызывающее озабоченности или беспокойства.
Возможно, теперь вам это покажется обоснованным?
Теперь, когда я привел несколько примеров – их есть намного больше – социальных патологий коллапса, позвольте поделиться тремя выводами.
Данные социальные патологии напоминают странный и ужасный новый штамм болезни, заражающей общественный организм. Америка всегда была первопроходцем – только сегодня она не просто является плацдармом проблем, редко наблюдаемых в здоровых обществах, – она стала первопроходцем новых социальных патологий, никогда не наблюдавшихся в современном мире за пределами Америки. О чем это нам говорит?
Американский коллапс намного серьезнее, чем мы полагаем. Мы не переоцениваем, а недооцениваем его масштабы. Американские интеллектуалы, СМИ и мыслители не представляют эти проблемы в глобальной или исторической перспективе – но если их все же рассмотреть в таком ракурсе, то становится ясно, что американские проблемы – это не просто повседневные неприятности упаднической нации, но нечто вроде невообразимых болезней, внезапно поразивших организм.
При правильном взгляде американский коллапс – это катастрофа человеческих возможностей, не имеющая современных параллелей. И так как тот хаос, в который Америка сама себя превратила, настолько уникален, настолько исключителен, настолько извращенно уникален, лечение тоже должно быть новым. Уникальность этих социальных патологий говорит нам о том, что американский коллапс – это не возврат к какому-то среднему состоянию или спад тенденции. Это нечто ненормальное. Нечто выходящее за рамки данных. Выходящее за рамки статистики. Нечто сродни метеориту, уничтожившему динозавров: самый исключительный из всех исключительных случаев, самое экстремальное среди всех экстремальных событий. И поэтому наши нарративы, рамки и теории не могут по-настоящему его запечатлеть – а тем более объяснить. Нужен совершенно новый язык – и новый взгляд, – чтобы хотя бы начать его понимать.
Но это задача не мира, а Америки. Задача мира следующая. Если мир последует американской модели – крайний капитализм, отсутствие общественных инвестиций, жестокость как образ жизни, извращение повседневной добродетели, – то и эти новые социальные патологии тоже появятся. Они представляют собой новые болезни социального организма, возникшие из помойной диеты – помойных СМИ, помойной науки, помойной культуры, помойной учености, отношения людей друг к другу и к обществу как к помоям, – на которой Америка слишком долго сидела.
http://goldenfront.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Почему? Если непредвзято всмотреться в американский коллапс, можно увидеть развитие ряда социальных патологий. И не каких-нибудь. Даже не тревожных, удручающих и опасных. Но странных и диковинных. Уникальных. Исключительных и ужасно жутких, которых мне не приходилось раньше видеть, да и, если не считать антиутопий, сочиненных Диккенсом (Dickens) и Оруэллом (Orwell), вам и истории тоже. Они говорят о том, что какие бы «цифры» мы ни использовали для описания спада – сокращающиеся реальные доходы, неравенство и т. д., – мы на самом деле сильно недооцениваем то, что эксперты называют «человеческой ценой», но что разумные люди, такие как мы с вами, должны просто представлять себе как непомерное отчаяние, гнев и тревожность жизни в рушащемся обществе.
Позвольте мне привести лишь пять примеров того, что я называю социальными патологиями коллапса, – странных, жутких и ужасных новых болезней, не просто таких, каких мы обычно не видим в здоровом обществе, но таких, каких мы на самом деле никогда раньше не видели ни в одном современном обществе.
За последние 23 дня в Америке было 11 случаев стрельбы в школе. То есть, примерно один расстрел каждые два дня. Достаточно тревожная статистика – но это всего лишь цифры. Для перспективы необходимо сравнение. Поэтому я скажу по-другому. За последние 23 дня в Америке произошло 11 школьных расстрелов, что больше, чем где-либо еще в мире, даже в Афганистане или Ираке. По сути, феномен регулярных школьных расстрелов кажется уникальным свойством американского коллапса – его просто нет ни в одной другой стране, – и это как раз то, что я имею в виду под «социальными патологиями коллапса»: новая, странная, ужасная болезнь, поражающая общество.
Почему американские дети убивают друг друга? Почему их общество не соизволит вмешаться? Наверное, потому что эти дети разуверились в жизни – а взрослые разуверились в них. А может, вы правы – все не так просто. Но что делают дети, не убивающие друг друга? Многие из них убивают себя.
Конечно, существует также «опиоидная эпидемия». Мы используем эту фразу слишком небрежно, но она намного более тревожна, чем кажется на первый взгляд. Вот что действительно любопытно. Во многих странах мира – в большей части Азии и Африки – опиоды можно купить в аптеке без рецепта. Казалось бы, массовая эпидемия злоупотребления опиоидами должна быть глобальным феноменом. Но мы не видим опиоидных эпидемий нигде, кроме Америки, – особенно настолько жестоких и распространенных, чтобы сокращать среднюю продолжительность жизни. Поэтому «опиоидная эпидемия» – массовое употребление самых тяжелых наркотиков – это еще одна социальная патология коллапса: уникальная для американской жизни. Она постигается не столько в цифрах, сколько в сравнении – и когда мы видим ситуацию в глобальной перспективе, мы получаем представление о том, как исключительно проблемна на самом деле американская жизнь.
Почему люди массово злоупотребляют опиоидами так, как больше нигде в мире? У них должна быть подлинно травмирующая и отчаянная жизнь, от которой не спасает медицина, поэтому им приходится искать убежища от ужаса в наркотиках. Но что их доводит до такого отчаяния? Возьмем другой пример: «кочующие пенсионеры». Они живут в машинах. Они каждый сезон переезжают с места на место в поисках хоть какой-нибудь низкооплачиваемой работы: весной – склад Amazon, на Рождество – Walmart.
Вы можете сказать: «Но ведь бедные всегда искали сезонную работу!» Но суть не в этом, а в абсолютном бессилии и полном лишении достоинства. Ни в какой другой стране я не вижу, чтобы пенсионеры, которые должны были иметь возможность накопить достаточно для жизни, жили в машинах и искали работу, лишь бы было что есть до смерти, – даже в отчаянно бедных странах, где хотя бы семьи живут вместе, делятся ресурсами и заботятся друг о друге. Это еще одна уникальная для Америки патология коллапса – полное бессилие обеспечить себе достойную жизнь. Цифры этого не покажут – но сравнение рисует мрачную картину.
Как пожилые американцы лишились достоинства? В конце концов, даже в отчаянно бедных странах есть «неформальные системы социальной поддержки» – то есть семьи и общины. Но в Америке наблюдается катастрофический коллапс социальных связей. Крайний капитализм настолько раздробил американское общество, что люди стали неспособны заботиться друг о друге хотя бы так, как в Пакистане и Нигерии. Социальные связи, взаимоотношения как таковые, превратились в недоступную роскошь, даже в большей степени, чем в бедных странах: это еще одна социальная патология, уникальная для американского коллапса.
Но бывшие бедные страны делают большой прогресс. Средняя продолжительность жизни костариканцев сейчас выше, чем у американцев, – потому что у них есть общественное здравоохранение. Средняя продолжительность жизни американцев падает, как практически больше нигде в мире, кроме Великобритании, – потому что у них такого здравоохранения нет.
И это последняя патология: как и другие описанные, это патология души, а не тела. Американцев во всех этих случаях, похоже, вполне устраивает видеть смерть друг друга. Они не выглядят слишком обеспокоенными, встревоженными или хотя бы тронутыми четырьмя вышеописанными патологиями: тем, что их дети убивают друг друга, коллапсом их социальных связей, бессилием жить достойно или необходимостью притуплять вызываемую всем этим боль.
Если бы эти патологии обнаружились в любой другой богатой стране – да и в большинстве бедных, – люди были бы ошеломлены, шокированы и поражены и, определенно, пытались бы их предотвратить. Но в Америке они даже не безропотны. Они в основном безразличны.
Таким образом, последняя патология – хищническое общество. Хищническое общество – это не просто когда олигархи наживаются на народе в финансовом плане. Правильнее сказать, что это когда люди кивают головой, улыбаются и продолжают заниматься своими делами, в то время как их соседи, друзья и коллеги умирают преждевременной смертью в неглубоких могилах. Хищником в американском обществе выступают не столько богачи, сколько невидимая и ненасытная сила: нормализация того, что в остальном мире считалось бы позорными, неслыханными, скандальными нравственными нарушениями, если не преступлениями, превращающимися в нечто повседневное, не вызывающее озабоченности или беспокойства.
Возможно, теперь вам это покажется обоснованным?
Теперь, когда я привел несколько примеров – их есть намного больше – социальных патологий коллапса, позвольте поделиться тремя выводами.
Данные социальные патологии напоминают странный и ужасный новый штамм болезни, заражающей общественный организм. Америка всегда была первопроходцем – только сегодня она не просто является плацдармом проблем, редко наблюдаемых в здоровых обществах, – она стала первопроходцем новых социальных патологий, никогда не наблюдавшихся в современном мире за пределами Америки. О чем это нам говорит?
Американский коллапс намного серьезнее, чем мы полагаем. Мы не переоцениваем, а недооцениваем его масштабы. Американские интеллектуалы, СМИ и мыслители не представляют эти проблемы в глобальной или исторической перспективе – но если их все же рассмотреть в таком ракурсе, то становится ясно, что американские проблемы – это не просто повседневные неприятности упаднической нации, но нечто вроде невообразимых болезней, внезапно поразивших организм.
При правильном взгляде американский коллапс – это катастрофа человеческих возможностей, не имеющая современных параллелей. И так как тот хаос, в который Америка сама себя превратила, настолько уникален, настолько исключителен, настолько извращенно уникален, лечение тоже должно быть новым. Уникальность этих социальных патологий говорит нам о том, что американский коллапс – это не возврат к какому-то среднему состоянию или спад тенденции. Это нечто ненормальное. Нечто выходящее за рамки данных. Выходящее за рамки статистики. Нечто сродни метеориту, уничтожившему динозавров: самый исключительный из всех исключительных случаев, самое экстремальное среди всех экстремальных событий. И поэтому наши нарративы, рамки и теории не могут по-настоящему его запечатлеть – а тем более объяснить. Нужен совершенно новый язык – и новый взгляд, – чтобы хотя бы начать его понимать.
Но это задача не мира, а Америки. Задача мира следующая. Если мир последует американской модели – крайний капитализм, отсутствие общественных инвестиций, жестокость как образ жизни, извращение повседневной добродетели, – то и эти новые социальные патологии тоже появятся. Они представляют собой новые болезни социального организма, возникшие из помойной диеты – помойных СМИ, помойной науки, помойной культуры, помойной учености, отношения людей друг к другу и к обществу как к помоям, – на которой Америка слишком долго сидела.
http://goldenfront.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter