3 августа 2018 ktovkurse.com
Энергетическая отрасль восприимчива к санкциям США, учитывая, что нефтедоллар – самая важная валюта в мировой торговле. Вашингтон может оказать влияние, ограничив доступ к доллару посредством своих финансовых учреждений.
Россия особенно часто попадает под гнев Вашингтона, так как значительная часть государственной казны пополняется доходами нефтегазового сектора.
В последние годы российские компании расширяют свою деятельность в тех нестабильных странах, в которых США ввели санкции. Эта тактика России имеет огромные возможности, но также она несет и значительный риск.
Уровень этого риска виден на примере отсутствия западных нефтяных компаний в этих районах. Частные компании пытаются работать в этих областях с учетом их зависимости от международных финансовых рынков. Венесуэла и Иран – яркие примеры районов богатых нефтяными запасами, районов, которые находятся под санкциями США.
Многие крупные западные нефтяные компании не стремятся попасть в регионы с нестабильной обстановкой – и это одна из причин, почему туда идут российские компании, как государственные, так и частные.
Сравнительно небольшая конкуренция укрепляет позиции российских фирм во время переговоров. Принимающие страны попадают в затруднительное положение, поскольку им приходится выбирать между плохой сделкой или отсутствием сделки.
Яркий пример: присутствие Москвы в Иране, которое длится уже много лет. Даже в период санкций, связанных с ядерной программой Тегерана, Россия заключила бартерную сделку, в рамках которой иранская нефть обменивалась на другую продукцию. Эта сделка помогла обойти международную финансовую систему и санкции. Даже сейчас, когда США в одностороннем порядке вышли из ядерной сделки и собираются восстановить санкции, Москва и Иран активизируют сотрудничество.
За несколько дней до встречи президента Путина и Трампа на саммите в Хельсинки иранские официальные лица заключили сделку в Москве, в рамках которой предполагаются инвестиции в нефтегазовом секторе на $50 млрд. И пока западные фирмы не горят желанием вести бизнес в Иране, не говоря уже о расширении сотрудничества, российские фирмы используют возможность расширить свой портфель на Ближнем Востоке.
Политическая нестабильность и экономический кризис в Венесуэле создали серьезную проблему для страны, но также они создали и отличные возможности для китайских и российских компаний. Пользующиеся политической поддержкой со стороны правительств и не рискующие столкнуться с банкротством, эти компании предоставили кредиты и поддержку там, где это не решились бы сделать западные компании.
Однако сфера энергетики — это не просто источник доходов для Москвы. Участие крупной российской энергетической компании дает принимающим странам возможность выявить скрытые резервы, что ставит эти государства в зависимость от России.
Несмотря на возможные значительные доходы, эти ресурсы может использовать только кто-то один. Каждый потраченный доллар, рубль или евро, или каждого российского инженера, отправляемого за границу, нельзя использовать на благо отечественной российской промышленности. Однако поскольку Россия расширяет свое сотрудничество с ОПЕК — увеличивая вероятность сокращения производства в будущем — стимулирование производства в других странах может оказаться способом использования ресурсов, если внутреннее производство будет ограничено искусственно.
Однако, внедряя Россию в другие регионы и открывая ей доступ к финансовым ресурсам в зарубежных странах, Москва рискует оказаться связанной. Россия делает довольно значительные инвестиции в Иран и Ирак. То же касается и ее участия в Сирии. Москва старается сохранять тонкий баланс с каждым из участников конфликта: Ираном, Западом, Турцией, Израилем и странами арабского мира. В последние месяцы усилилось давление со стороны правительства Трампа, которое пользуется поддержкой Саудовской Аравии и Израиля, направленное на то, чтобы снизить влияние Ирана на Сирию и Ближний Восток.
Значительное влияние Ирана на местные организации и ополченцев в Сирии и Ираке поставило его в тяжелое положение, которое ставит себе целью оказать влияние на российскую политику на Ближнем Востоке. Недавнее восстание в Южном Ираке из-за нехватки электроэнергии и воды лишний раз подчеркнуло, насколько это сложная ситуация.
Целью протестующих отчасти был энергетический сектор, в котором, например, «Лукойл» делает значительные инвестиции. Российские активы не пострадали, однако протесты стали еще одним примером того, насколько уязвимы российские инвестиции в этих областях.
Маловероятно, чтобы Иран решил использовать российские нефтяные инвестиции для оказания влияния. Тегеран не позволит себе разрушить отношения с Москвой, учитывая то, насколько он изолирован. Возможно, понимание этого заставляет Россию все больше и больше принимать участие в Иране. Только время покажет, оправдает ли себя эта стратегия в долгосрочной перспективе.
http://ktovkurse.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Россия особенно часто попадает под гнев Вашингтона, так как значительная часть государственной казны пополняется доходами нефтегазового сектора.
В последние годы российские компании расширяют свою деятельность в тех нестабильных странах, в которых США ввели санкции. Эта тактика России имеет огромные возможности, но также она несет и значительный риск.
Уровень этого риска виден на примере отсутствия западных нефтяных компаний в этих районах. Частные компании пытаются работать в этих областях с учетом их зависимости от международных финансовых рынков. Венесуэла и Иран – яркие примеры районов богатых нефтяными запасами, районов, которые находятся под санкциями США.
Многие крупные западные нефтяные компании не стремятся попасть в регионы с нестабильной обстановкой – и это одна из причин, почему туда идут российские компании, как государственные, так и частные.
Сравнительно небольшая конкуренция укрепляет позиции российских фирм во время переговоров. Принимающие страны попадают в затруднительное положение, поскольку им приходится выбирать между плохой сделкой или отсутствием сделки.
Яркий пример: присутствие Москвы в Иране, которое длится уже много лет. Даже в период санкций, связанных с ядерной программой Тегерана, Россия заключила бартерную сделку, в рамках которой иранская нефть обменивалась на другую продукцию. Эта сделка помогла обойти международную финансовую систему и санкции. Даже сейчас, когда США в одностороннем порядке вышли из ядерной сделки и собираются восстановить санкции, Москва и Иран активизируют сотрудничество.
За несколько дней до встречи президента Путина и Трампа на саммите в Хельсинки иранские официальные лица заключили сделку в Москве, в рамках которой предполагаются инвестиции в нефтегазовом секторе на $50 млрд. И пока западные фирмы не горят желанием вести бизнес в Иране, не говоря уже о расширении сотрудничества, российские фирмы используют возможность расширить свой портфель на Ближнем Востоке.
Политическая нестабильность и экономический кризис в Венесуэле создали серьезную проблему для страны, но также они создали и отличные возможности для китайских и российских компаний. Пользующиеся политической поддержкой со стороны правительств и не рискующие столкнуться с банкротством, эти компании предоставили кредиты и поддержку там, где это не решились бы сделать западные компании.
Однако сфера энергетики — это не просто источник доходов для Москвы. Участие крупной российской энергетической компании дает принимающим странам возможность выявить скрытые резервы, что ставит эти государства в зависимость от России.
Несмотря на возможные значительные доходы, эти ресурсы может использовать только кто-то один. Каждый потраченный доллар, рубль или евро, или каждого российского инженера, отправляемого за границу, нельзя использовать на благо отечественной российской промышленности. Однако поскольку Россия расширяет свое сотрудничество с ОПЕК — увеличивая вероятность сокращения производства в будущем — стимулирование производства в других странах может оказаться способом использования ресурсов, если внутреннее производство будет ограничено искусственно.
Однако, внедряя Россию в другие регионы и открывая ей доступ к финансовым ресурсам в зарубежных странах, Москва рискует оказаться связанной. Россия делает довольно значительные инвестиции в Иран и Ирак. То же касается и ее участия в Сирии. Москва старается сохранять тонкий баланс с каждым из участников конфликта: Ираном, Западом, Турцией, Израилем и странами арабского мира. В последние месяцы усилилось давление со стороны правительства Трампа, которое пользуется поддержкой Саудовской Аравии и Израиля, направленное на то, чтобы снизить влияние Ирана на Сирию и Ближний Восток.
Значительное влияние Ирана на местные организации и ополченцев в Сирии и Ираке поставило его в тяжелое положение, которое ставит себе целью оказать влияние на российскую политику на Ближнем Востоке. Недавнее восстание в Южном Ираке из-за нехватки электроэнергии и воды лишний раз подчеркнуло, насколько это сложная ситуация.
Целью протестующих отчасти был энергетический сектор, в котором, например, «Лукойл» делает значительные инвестиции. Российские активы не пострадали, однако протесты стали еще одним примером того, насколько уязвимы российские инвестиции в этих областях.
Маловероятно, чтобы Иран решил использовать российские нефтяные инвестиции для оказания влияния. Тегеран не позволит себе разрушить отношения с Москвой, учитывая то, насколько он изолирован. Возможно, понимание этого заставляет Россию все больше и больше принимать участие в Иране. Только время покажет, оправдает ли себя эта стратегия в долгосрочной перспективе.
http://ktovkurse.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter