18 июня 2019 finversia.ru Воробьев Константин
С 2018 года для НПФ заработали новые правила получения вознаграждений. Предполагалось, что они увеличат инвестиционный доход клиентов, приведут к росту инвестиций в реальный сектор экономики, повысят ответственность фондов и так далее. На деле же многие фонды переложили свои убытки на клиентов. Тем временем по плану ЦБ НПФ станут центральным звеном новой пенсионной реформы.
Нет у пенсионной реформы в России начала, нет у неё и конца. Редкий год в России проходит без судьбоносных решений для пенсионной инфраструктуры и будущих пенсионеров. Прошлый год, например, запомнился не только резонансным повышением пенсионного возраста, но и новыми правилами деятельности НПФ. Были приняты поправки в законодательство, согласно которым фонды и их руководители несут материальную ответственность за добросовестное исполнение обязанностей по инвестированию средств своих клиентов. Иными словами, регулятор получил право обязывать фонды возмещать полученные убытки, если будет доказано, что управляющие намеренно инвестировали в некачественные активы или действовали в интересах собственников фонда, а не клиентов. Одновременно с кнутом НПФ получили и пряники: право на так называемый management fee (комиссия за управление, которая взимается вне зависимости от результатов деятельности фонда), хотя ранее фонды взимали только success fee («плату за успех», зависящую от результатов инвестирования). Помимо этого, фондам разрешили инвестировать напрямую, минуя управляющие компании. Последнее было сделано для минимизации обязательных расходов, что, опять-таки, повышало потенциальные возможности фондов в получении прибыли и усиление конкуренции в отрасли.
Все эти новые возможности, по задумке, сулили радужные перспективы – и самим фондам, и их клиентам и, конечно же, объектам инвестиций. В реальности результат получился совсем иным. По итогам прошлого года средняя доходность 35 фондов, которые участвуют в системе страхования инвестиций пенсионеров, составила 2,4%, а разнесённая по счетам и вовсе всего 1,4%. Конечно же, столь скромные результаты никак не связаны с новыми правилами работы НПФ, а виной всему плохая динамика облигационного рынка, а также последствия санации так называемого московского банковского кольца в 2017 году.
Однако доходность фондов была бы выше, если бы управляющие не воспользовались правом получить плату за управление - management fee. Эта новая статья доходов принесла управляющим НПФ суммарно 20,5 млрд рублей, в то время, как статья «success fee» суммарно принесла им всего 12,6 млрд рублей. Для некоторых фондов management fee стал вопросом выживаемости. За счёт средств клиентов, к несчастью. В Банке России воздержались от оценок первого года действия новых правил, объяснив это слишком коротким сроком для выводов. Представители регулятора надеются, что на более длинном горизонте эффект от management fee будет заключаться в притоке инвестиций в «длинные» финансовые инструменты, например, в инфраструктурные облигации.
Действительно, судить об эффективности нового механизма по итогам одного года работы неправильно. Но настораживает, что регулятор не воспользовался своим правом проверить фонды в рамках законодательства на предмет фидуциарной ответственности, хотя он имеет опыт применения таких норм – до введения нормы о 5-летнем моратории на смену НПФ. Настораживает также, что некоторые НПФ выплатили по итогам прошлого года дивиденды после того, как получили убытки, компенсировав их новым сбором – всё тем же management fee.
Складывается ситуация, когда регулятор будет неизбежно вынужден придумывать для НПФ новые стимулы зарабатывать, а не получать пассивный доход в виде комиссии за управление. И это то в условиях жёстких ограничений по инвестиционным декларациям НПФ. Например, недавно регулятор отклонил просьбу ряда НПФ разрешить инвестировать часть средств в структурные облигации. В каком-то смысле НПФ находятся между молотом и наковальней, хотя, справедливости ради, стоит отметить, что большинство НПФ в последний год стали наращивать вложения в ОФЗ, а поэтому уже по итогам I квартала 2019 года средняя доходность НПФ превысила 8%.
А что клиенты НПФ? Не разбегутся ли они, столкнувшись не только с низкой доходностью, связанной с объективными рыночными причинами, но и с откровенной жадностью владельцев НПФ? Ещё хуже, когда все эти нередкие случаи недобросовестности и некомпетентности могут испортить имидж всей индустрии негосударственных пенсионных фондов накануне запуска следующего этапа пенсионной реформы – внедрении системы индивидуального пенсионного капитала (ИПК). По плану Минфина и ЦБ запуск ИПК намечен на следующий год, его уже неоднократно откладывали, в последний раз в связи с непопулярным повышением пенсионного возраста. В ЦБ на новый механизм возлагают большие надежды, поскольку именно посредством ИПК в экономике должны появиться те самые долгожданные «длинные» деньги. Единственно, кому под силу распутать весь этот сложный клубок проблем, это регулятор - ведь терпение клиентов ресурс конечный, на рынке достаточно альтернативных способов скопить на старость.
http://www.finversia.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Нет у пенсионной реформы в России начала, нет у неё и конца. Редкий год в России проходит без судьбоносных решений для пенсионной инфраструктуры и будущих пенсионеров. Прошлый год, например, запомнился не только резонансным повышением пенсионного возраста, но и новыми правилами деятельности НПФ. Были приняты поправки в законодательство, согласно которым фонды и их руководители несут материальную ответственность за добросовестное исполнение обязанностей по инвестированию средств своих клиентов. Иными словами, регулятор получил право обязывать фонды возмещать полученные убытки, если будет доказано, что управляющие намеренно инвестировали в некачественные активы или действовали в интересах собственников фонда, а не клиентов. Одновременно с кнутом НПФ получили и пряники: право на так называемый management fee (комиссия за управление, которая взимается вне зависимости от результатов деятельности фонда), хотя ранее фонды взимали только success fee («плату за успех», зависящую от результатов инвестирования). Помимо этого, фондам разрешили инвестировать напрямую, минуя управляющие компании. Последнее было сделано для минимизации обязательных расходов, что, опять-таки, повышало потенциальные возможности фондов в получении прибыли и усиление конкуренции в отрасли.
Все эти новые возможности, по задумке, сулили радужные перспективы – и самим фондам, и их клиентам и, конечно же, объектам инвестиций. В реальности результат получился совсем иным. По итогам прошлого года средняя доходность 35 фондов, которые участвуют в системе страхования инвестиций пенсионеров, составила 2,4%, а разнесённая по счетам и вовсе всего 1,4%. Конечно же, столь скромные результаты никак не связаны с новыми правилами работы НПФ, а виной всему плохая динамика облигационного рынка, а также последствия санации так называемого московского банковского кольца в 2017 году.
Однако доходность фондов была бы выше, если бы управляющие не воспользовались правом получить плату за управление - management fee. Эта новая статья доходов принесла управляющим НПФ суммарно 20,5 млрд рублей, в то время, как статья «success fee» суммарно принесла им всего 12,6 млрд рублей. Для некоторых фондов management fee стал вопросом выживаемости. За счёт средств клиентов, к несчастью. В Банке России воздержались от оценок первого года действия новых правил, объяснив это слишком коротким сроком для выводов. Представители регулятора надеются, что на более длинном горизонте эффект от management fee будет заключаться в притоке инвестиций в «длинные» финансовые инструменты, например, в инфраструктурные облигации.
Действительно, судить об эффективности нового механизма по итогам одного года работы неправильно. Но настораживает, что регулятор не воспользовался своим правом проверить фонды в рамках законодательства на предмет фидуциарной ответственности, хотя он имеет опыт применения таких норм – до введения нормы о 5-летнем моратории на смену НПФ. Настораживает также, что некоторые НПФ выплатили по итогам прошлого года дивиденды после того, как получили убытки, компенсировав их новым сбором – всё тем же management fee.
Складывается ситуация, когда регулятор будет неизбежно вынужден придумывать для НПФ новые стимулы зарабатывать, а не получать пассивный доход в виде комиссии за управление. И это то в условиях жёстких ограничений по инвестиционным декларациям НПФ. Например, недавно регулятор отклонил просьбу ряда НПФ разрешить инвестировать часть средств в структурные облигации. В каком-то смысле НПФ находятся между молотом и наковальней, хотя, справедливости ради, стоит отметить, что большинство НПФ в последний год стали наращивать вложения в ОФЗ, а поэтому уже по итогам I квартала 2019 года средняя доходность НПФ превысила 8%.
А что клиенты НПФ? Не разбегутся ли они, столкнувшись не только с низкой доходностью, связанной с объективными рыночными причинами, но и с откровенной жадностью владельцев НПФ? Ещё хуже, когда все эти нередкие случаи недобросовестности и некомпетентности могут испортить имидж всей индустрии негосударственных пенсионных фондов накануне запуска следующего этапа пенсионной реформы – внедрении системы индивидуального пенсионного капитала (ИПК). По плану Минфина и ЦБ запуск ИПК намечен на следующий год, его уже неоднократно откладывали, в последний раз в связи с непопулярным повышением пенсионного возраста. В ЦБ на новый механизм возлагают большие надежды, поскольку именно посредством ИПК в экономике должны появиться те самые долгожданные «длинные» деньги. Единственно, кому под силу распутать весь этот сложный клубок проблем, это регулятор - ведь терпение клиентов ресурс конечный, на рынке достаточно альтернативных способов скопить на старость.
http://www.finversia.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter