28 сентября 2020 ИХ "Финам" Делицын Леонид
Главная проблема экосистем банков не в том, что они по сути своей не являются настоящими экосистемами, а в том, что их основная задача – помочь банкам сохранить свой основной бизнес.
Презентации "Сбербанка" ждали, наверное, с той же надеждой и тревогой, что и презентацию главы Apple Тима Кука. Удивительные летние приключения акций Apple и "Яндекса" обогатили пока не всех, и тем, кто не зафиксировал прибыль, хотелось, наверное, какого-то другого чуда. Чтобы финансовый директор Тим Кук чудом превратился в Стива Джобса и показал пусть не новый айфон, но какой-нибудь другой удивительный гаджет. Чтобы Герман Греф тоже превратился в кого-нибудь необыкновенного, к примеру, в Павла Дурова, и показал, как метод аджайл или искусственный интеллект создали что-нибудь невиданное. "Яндекс" с "Тинькофф" успели ошарашить всех своей сделкой во вторник, и я тихо надеялся, что гора родит мышь, и "Сбербанк" на своей презентации точно не потрясет мир "СберФоном", очереди за которым придется занимать с ночи, или "СберТоком", который отнимет аудиторию у "Фейсбука", так что Дональду Трампу придется его запрещать.
Потому что банк остается банком. Банковский мир переживает финтех-революцию, ему надо защищаться. С одной стороны, наступают банки телекоммуникационных операторов. Оператор знает, сколько и когда я плачу за свою связь, за интернет, за телефон ребенка. Знает, откуда и что я качаю из интернета. А там в интернете едва успели притормозить Цукерберга и братьев Дуровых, которые намеревались вывести свои криптовалюты и перевести на свои системы все наши платежи. Главная цель банка – сохранить банковский бизнес. Для чего банку ИТ-проекты? Они ему нужны сами по себе или для защиты банковского бизнеса?
Банкам, конечно, нужен трафик. Поэтому нет ничего удивительного в том, что банки приобретают интернет-проекты. Однако самые большие проекты стали уже такими дорогими, что приобрести их банки не могут. Банку не под силу купить "Яндекс", который стоит около $20 млрд. Телекоммуникационному оператору – тоже не под силу, его капитализация сейчас в разы меньше, чем у "Яндекса". Судя по тому, что ни те, ни другие так и не приобрели даже онлайн-кинотеатры, банки рассматривают эти кинотеатры как несусветно дорогие. Долгое время спорили, разорят ли операторы эти кинотеатры, чтобы купить подешевле, или не разорят. Два дня назад писали, что "Билайн", возможно, купит российский бизнес Megogo. Но пока напрямую ни банки, ни "телекомы" непосредственно кинотеатры не покупали. К примеру, сперва Okko покупал Rumbler, а "Сбербанк" – уже потом их вместе. В общем и целом, к тому моменту, когда изоляция заточила нас в квартирах и люди приникли к экранам, контента у них не было. А вот "Яндекс" взял и купил "Кинопоиск" еще в 2013 году за $80 млн.
Главная проблема экосистем банков не в том, что они не являются экосистемами, а в том, что их задача – помочь банкам сохранить свой основной бизнес. Сейчас экосистемами мы называем что-то, что уместнее было бы назвать интегрированными холдингами или, может быть, "империями". Создатель теории бизнес-экосистем Джеймс Мур подразумевал под этим партнерство нескольких компаний, объединенных общей технологической волной. Он описал экосистему Apple, состоявшую из самой компании, которая делала компьютеры, ритейлеров, в магазинах которых компьютеры продавались, и компьютерных журналов, которые про все это писали и размещали рекламу. В противостоящую экосистему входили IBM с архитектурой IBM PC, производитель процессоров Intel, и разработчик операционной системы Microsoft. Через несколько лет Intel и Microsoft смогли освободиться от IBM (сама виновата – открыла архитектуру, и другие производители собирали компьютеры дешевле) и продолжили вдвоем. Ни Intel не покупала Microsoft, ни наоборот – им было выгодно продолжать вместе. И Apple тоже не покупала ни ритейлеров, ни журналы. Скорее всего, и те бизнес-империи, которые возникают сейчас, традиционные медиа покупать не будут. Прибыль сегодня делают технологии, а в традиционных индустриях не столько жгут дорогое электричество, сколько палят дешевые мозги сотрудников. Человеку можно поставить задание сравнить Сбер и "Яндекс" по всем направлениям, по маркетплейсам и софту для беспилотников, по стримингу и кино, по финансовым сервисам и искусственному интеллекту, и он будет себе пыхтеть и писать то, что от него ждет редакция. А алгоритм все за секунду прочитает, сопоставит и намайнит такого, что жить не захочется, не то, что показывать это аудитории.
В принципе, экосистемы вокруг банковских империй возникнуть, конечно, могут. Маркетплейсы и виртуальные ассистенты – вот тот центральный элемент, который может заинтересовать партнеров-ритейлеров, логистические компании, медиков, сферу образовательных услуг. Виртуальный ассистент будет вести нас по жизни, как сержант – новобранца, он будет напоминать, что надо купить и по какой цене, на какие онлайн-курсы подписаться, чтобы не выгнали с работы, в какие кружки записать ребенка, чтобы меньше пришлось платить вузу через десять лет, где можно недорого установить немецкий протез, как кредитоваться и перекредитоваться, какой купон не слишком бесстыдно врет и так далее. Всей нашей жизнью очень скоро будут управлять эти ассистенты, они будут нужны всей экономике, а съесть вообще всю экономику банки не смогут и не захотят. Не вся экономика будет для них привлекательна. Тут открывается и пространство для партнеров – именно тут можно будет построить экосистемы.
"Яндексу" проще – ему не надо оборонять банковский бизнес. "Тинькофф банк" играл тоже скорее в нападении. Поэтому пока выглядит так, что "Яндекс" будет нападающим. У него свои проблемы: его главный рынок – это интернет-реклама, которая составляет уже половину всего российского рекламного рынка. Раньше интернет-реклама росла, и казалось – как здорово она отбирает бюджеты у радио, у наружки, у прессы и даже у телевидения. Потом оказалось, что больше отбирать не у кого. Весь российский рекламный рынок – это менее полутриллиона рублей. Это приблизительно одна годовая выручка МТС, да и у "Ростелекома" с поглощенным Tele2 будет приблизительно столько же. На одной интернет-рекламе, которую и так наполовину контролирует "Яндекс", дальше уже не уедешь. Конечно, есть колоссальный рынок электронной коммерции. Он растет на 33% в год и в перспективе достигнет 7,2 трлн рублей – по крайней мере, так считают в Data Insight. Они приводят много аргументов, почему это будет так.
Но ведь рынок электронной коммерции куда более тяжелый, чем традиционные для "Яндекса" и "Сбербанка" рынки. У "Яндекса" там нет такой технологии, которая позволяла бы ему контролировать 60%, как в случае поисковых запросов. Преимущества "Сбербанка" тоже не слишком ясны, хотя идея о том, что 19 тысяч отделений могут служить пунктами выдачи заказов – очень здравая. И все же пункты выдачи есть и у других тоже. Все то же самое касается и доставки еды, и каршеринга, и всех остальных сервисов – здесь предстоит ожесточенная конкуренция и ожидает низкая маржинальность. Сейчас даже СМИ вряд ли будут стараться разжечь интерес читателя к вопросу, кто отвоюет большую долю рынка каршеринга.
Искусственный интеллект – тоже очень большой рынок с большими перспективами. История успеха искусственного интеллекта "Яндекса" – это его поиск. Он работает. У "Сбербанка", вероятно, тоже есть технологии, но нужны истории успеха. Вполне возможно, что виртуальные ассистенты скоро отобьют сомнения в их необходимости у тех, у кого такие сомнения остаются.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Презентации "Сбербанка" ждали, наверное, с той же надеждой и тревогой, что и презентацию главы Apple Тима Кука. Удивительные летние приключения акций Apple и "Яндекса" обогатили пока не всех, и тем, кто не зафиксировал прибыль, хотелось, наверное, какого-то другого чуда. Чтобы финансовый директор Тим Кук чудом превратился в Стива Джобса и показал пусть не новый айфон, но какой-нибудь другой удивительный гаджет. Чтобы Герман Греф тоже превратился в кого-нибудь необыкновенного, к примеру, в Павла Дурова, и показал, как метод аджайл или искусственный интеллект создали что-нибудь невиданное. "Яндекс" с "Тинькофф" успели ошарашить всех своей сделкой во вторник, и я тихо надеялся, что гора родит мышь, и "Сбербанк" на своей презентации точно не потрясет мир "СберФоном", очереди за которым придется занимать с ночи, или "СберТоком", который отнимет аудиторию у "Фейсбука", так что Дональду Трампу придется его запрещать.
Потому что банк остается банком. Банковский мир переживает финтех-революцию, ему надо защищаться. С одной стороны, наступают банки телекоммуникационных операторов. Оператор знает, сколько и когда я плачу за свою связь, за интернет, за телефон ребенка. Знает, откуда и что я качаю из интернета. А там в интернете едва успели притормозить Цукерберга и братьев Дуровых, которые намеревались вывести свои криптовалюты и перевести на свои системы все наши платежи. Главная цель банка – сохранить банковский бизнес. Для чего банку ИТ-проекты? Они ему нужны сами по себе или для защиты банковского бизнеса?
Банкам, конечно, нужен трафик. Поэтому нет ничего удивительного в том, что банки приобретают интернет-проекты. Однако самые большие проекты стали уже такими дорогими, что приобрести их банки не могут. Банку не под силу купить "Яндекс", который стоит около $20 млрд. Телекоммуникационному оператору – тоже не под силу, его капитализация сейчас в разы меньше, чем у "Яндекса". Судя по тому, что ни те, ни другие так и не приобрели даже онлайн-кинотеатры, банки рассматривают эти кинотеатры как несусветно дорогие. Долгое время спорили, разорят ли операторы эти кинотеатры, чтобы купить подешевле, или не разорят. Два дня назад писали, что "Билайн", возможно, купит российский бизнес Megogo. Но пока напрямую ни банки, ни "телекомы" непосредственно кинотеатры не покупали. К примеру, сперва Okko покупал Rumbler, а "Сбербанк" – уже потом их вместе. В общем и целом, к тому моменту, когда изоляция заточила нас в квартирах и люди приникли к экранам, контента у них не было. А вот "Яндекс" взял и купил "Кинопоиск" еще в 2013 году за $80 млн.
Главная проблема экосистем банков не в том, что они не являются экосистемами, а в том, что их задача – помочь банкам сохранить свой основной бизнес. Сейчас экосистемами мы называем что-то, что уместнее было бы назвать интегрированными холдингами или, может быть, "империями". Создатель теории бизнес-экосистем Джеймс Мур подразумевал под этим партнерство нескольких компаний, объединенных общей технологической волной. Он описал экосистему Apple, состоявшую из самой компании, которая делала компьютеры, ритейлеров, в магазинах которых компьютеры продавались, и компьютерных журналов, которые про все это писали и размещали рекламу. В противостоящую экосистему входили IBM с архитектурой IBM PC, производитель процессоров Intel, и разработчик операционной системы Microsoft. Через несколько лет Intel и Microsoft смогли освободиться от IBM (сама виновата – открыла архитектуру, и другие производители собирали компьютеры дешевле) и продолжили вдвоем. Ни Intel не покупала Microsoft, ни наоборот – им было выгодно продолжать вместе. И Apple тоже не покупала ни ритейлеров, ни журналы. Скорее всего, и те бизнес-империи, которые возникают сейчас, традиционные медиа покупать не будут. Прибыль сегодня делают технологии, а в традиционных индустриях не столько жгут дорогое электричество, сколько палят дешевые мозги сотрудников. Человеку можно поставить задание сравнить Сбер и "Яндекс" по всем направлениям, по маркетплейсам и софту для беспилотников, по стримингу и кино, по финансовым сервисам и искусственному интеллекту, и он будет себе пыхтеть и писать то, что от него ждет редакция. А алгоритм все за секунду прочитает, сопоставит и намайнит такого, что жить не захочется, не то, что показывать это аудитории.
В принципе, экосистемы вокруг банковских империй возникнуть, конечно, могут. Маркетплейсы и виртуальные ассистенты – вот тот центральный элемент, который может заинтересовать партнеров-ритейлеров, логистические компании, медиков, сферу образовательных услуг. Виртуальный ассистент будет вести нас по жизни, как сержант – новобранца, он будет напоминать, что надо купить и по какой цене, на какие онлайн-курсы подписаться, чтобы не выгнали с работы, в какие кружки записать ребенка, чтобы меньше пришлось платить вузу через десять лет, где можно недорого установить немецкий протез, как кредитоваться и перекредитоваться, какой купон не слишком бесстыдно врет и так далее. Всей нашей жизнью очень скоро будут управлять эти ассистенты, они будут нужны всей экономике, а съесть вообще всю экономику банки не смогут и не захотят. Не вся экономика будет для них привлекательна. Тут открывается и пространство для партнеров – именно тут можно будет построить экосистемы.
"Яндексу" проще – ему не надо оборонять банковский бизнес. "Тинькофф банк" играл тоже скорее в нападении. Поэтому пока выглядит так, что "Яндекс" будет нападающим. У него свои проблемы: его главный рынок – это интернет-реклама, которая составляет уже половину всего российского рекламного рынка. Раньше интернет-реклама росла, и казалось – как здорово она отбирает бюджеты у радио, у наружки, у прессы и даже у телевидения. Потом оказалось, что больше отбирать не у кого. Весь российский рекламный рынок – это менее полутриллиона рублей. Это приблизительно одна годовая выручка МТС, да и у "Ростелекома" с поглощенным Tele2 будет приблизительно столько же. На одной интернет-рекламе, которую и так наполовину контролирует "Яндекс", дальше уже не уедешь. Конечно, есть колоссальный рынок электронной коммерции. Он растет на 33% в год и в перспективе достигнет 7,2 трлн рублей – по крайней мере, так считают в Data Insight. Они приводят много аргументов, почему это будет так.
Но ведь рынок электронной коммерции куда более тяжелый, чем традиционные для "Яндекса" и "Сбербанка" рынки. У "Яндекса" там нет такой технологии, которая позволяла бы ему контролировать 60%, как в случае поисковых запросов. Преимущества "Сбербанка" тоже не слишком ясны, хотя идея о том, что 19 тысяч отделений могут служить пунктами выдачи заказов – очень здравая. И все же пункты выдачи есть и у других тоже. Все то же самое касается и доставки еды, и каршеринга, и всех остальных сервисов – здесь предстоит ожесточенная конкуренция и ожидает низкая маржинальность. Сейчас даже СМИ вряд ли будут стараться разжечь интерес читателя к вопросу, кто отвоюет большую долю рынка каршеринга.
Искусственный интеллект – тоже очень большой рынок с большими перспективами. История успеха искусственного интеллекта "Яндекса" – это его поиск. Он работает. У "Сбербанка", вероятно, тоже есть технологии, но нужны истории успеха. Вполне возможно, что виртуальные ассистенты скоро отобьют сомнения в их необходимости у тех, у кого такие сомнения остаются.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter