24 мая 2021 Скоробогатов Александр
Минфин США предложил ввести глобальную нижнюю планку налога на прибыль корпораций, что целиком согласуется с экономической логикой и современными реалиями.
Эта история лишний раз подчеркивает пользу экономической теории для понимания не только хозяйственной жизни, но и политики. Теория предсказывает, что в случае олигополии – рынка с небольшим количеством продавцов – возможны 2 основные тенденции - ценовая война или сговор. В первом случае продавцы устанавливают конкурентные цены, оставаясь без прибыли. Во втором же случае они действуют сообща, превращаясь в монополию. Первый случай максимально хорош для потребителей и максимально плох для продавцов, а со втором случаем все наоборот.
Теперь вопрос: в чьих интересах действует государство как продавец - в интересах потребителей или своих собственных? Само собой, любая идеология объявляет обслуживаемое ею государство народным, но такого рода декларации соотносятся с реальностью примерно так же, как мифология с научной картиной мира. Как и в случае с естественными науками, если мы хотим получить научную картину общества, обращаться нужно к наукам об обществе и экономике в частности. А экономика смотрит на государство как на фирму, которая поставляет обществу правопорядок и прочие блага в обмен на налоги и которая, при прочих равных, заинтересована в наращивании выручки.
В прошлом у людей обычно не было выбора, услугами какого государства пользоваться. Но современный прогресс обеспечил индивидам и организациям возможность "голосовать ногами", что пошатнуло монопольное положение государств в отношении их граждан, так что теперь им приходится конкурировать между собой. Конкурировать, в том числе по цене. Низкие налоги в Ирландии, на Кипре или даже у нас, по сути, ни что иное как проявление ценовой конкуренции между государствами в целях переманивания граждан друг у друга.
Если посмотреть на эту ситуацию с колокольни государств как глобального целого, такого рода конкуренция им не особо выгодна, как невыгодна ценовая война продавцам на олигополистическом рынке. И единственный выход – это образование картеля с целью установления общей цены.
Это и предлагает сегодня сделать крупнейший продавец другим продавцам на глобальном рынке правопорядка. Здесь, правда, можно возразить. В мире насчитывается более двухсот государств – разве это можно назвать олигополией?
Двести фирм, конечно, многовато для этой рыночной структуры, но только в том случае, если речь идет о фирмах, условия которых позволяют им друг с другом конкурировать. В современном же мире таких государств не так уж много, что и позволяет относить соответствующий рынок к олигополии.
Интересно, кстати, что Джанет Йеллен, озвучившая идею мирового налога, сама является ученым-экономистом с множеством публикаций в престижных журналах, и можно не сомневаться в том, что эта идея как раз и была навеяна классической моделью олигополии из учебника микроэкономики, знакомой ей с юности.
Продавят ли американцы это предложение? Шансы этого велики, потому что, повторю, государствам как целому это на руку. Оно невыгодно лишь нескольким мелким государствам, которым благодаря низким налогам удалось переманить в свою юрисдикцию непропорционально много граждан и бизнеса.
Даже если их не удастся переломить через колено прямо сейчас, согласование государствами друг с другом налоговых ставок – это лишь вопрос времени. За 200 лет индустриальной цивилизации ВВП развитых стран вырос в десятки раз, что само по себе уже обеспечивает государствам постоянный рост налоговых поступлений, но им этого мало, поэтому их доля в доходах и расходах за тот же период также выросла в десятки раз.
В этом просматривается простая логика: Левиафан наступает, и все, что ему в этом способствует, рано или поздно воплощается в жизнь. Основное препятствие – это разобщенность государств, но и над этим работают. Это полезно учитывать при планировании своей жизни и инвестиций.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Эта история лишний раз подчеркивает пользу экономической теории для понимания не только хозяйственной жизни, но и политики. Теория предсказывает, что в случае олигополии – рынка с небольшим количеством продавцов – возможны 2 основные тенденции - ценовая война или сговор. В первом случае продавцы устанавливают конкурентные цены, оставаясь без прибыли. Во втором же случае они действуют сообща, превращаясь в монополию. Первый случай максимально хорош для потребителей и максимально плох для продавцов, а со втором случаем все наоборот.
Теперь вопрос: в чьих интересах действует государство как продавец - в интересах потребителей или своих собственных? Само собой, любая идеология объявляет обслуживаемое ею государство народным, но такого рода декларации соотносятся с реальностью примерно так же, как мифология с научной картиной мира. Как и в случае с естественными науками, если мы хотим получить научную картину общества, обращаться нужно к наукам об обществе и экономике в частности. А экономика смотрит на государство как на фирму, которая поставляет обществу правопорядок и прочие блага в обмен на налоги и которая, при прочих равных, заинтересована в наращивании выручки.
В прошлом у людей обычно не было выбора, услугами какого государства пользоваться. Но современный прогресс обеспечил индивидам и организациям возможность "голосовать ногами", что пошатнуло монопольное положение государств в отношении их граждан, так что теперь им приходится конкурировать между собой. Конкурировать, в том числе по цене. Низкие налоги в Ирландии, на Кипре или даже у нас, по сути, ни что иное как проявление ценовой конкуренции между государствами в целях переманивания граждан друг у друга.
Если посмотреть на эту ситуацию с колокольни государств как глобального целого, такого рода конкуренция им не особо выгодна, как невыгодна ценовая война продавцам на олигополистическом рынке. И единственный выход – это образование картеля с целью установления общей цены.
Это и предлагает сегодня сделать крупнейший продавец другим продавцам на глобальном рынке правопорядка. Здесь, правда, можно возразить. В мире насчитывается более двухсот государств – разве это можно назвать олигополией?
Двести фирм, конечно, многовато для этой рыночной структуры, но только в том случае, если речь идет о фирмах, условия которых позволяют им друг с другом конкурировать. В современном же мире таких государств не так уж много, что и позволяет относить соответствующий рынок к олигополии.
Интересно, кстати, что Джанет Йеллен, озвучившая идею мирового налога, сама является ученым-экономистом с множеством публикаций в престижных журналах, и можно не сомневаться в том, что эта идея как раз и была навеяна классической моделью олигополии из учебника микроэкономики, знакомой ей с юности.
Продавят ли американцы это предложение? Шансы этого велики, потому что, повторю, государствам как целому это на руку. Оно невыгодно лишь нескольким мелким государствам, которым благодаря низким налогам удалось переманить в свою юрисдикцию непропорционально много граждан и бизнеса.
Даже если их не удастся переломить через колено прямо сейчас, согласование государствами друг с другом налоговых ставок – это лишь вопрос времени. За 200 лет индустриальной цивилизации ВВП развитых стран вырос в десятки раз, что само по себе уже обеспечивает государствам постоянный рост налоговых поступлений, но им этого мало, поэтому их доля в доходах и расходах за тот же период также выросла в десятки раз.
В этом просматривается простая логика: Левиафан наступает, и все, что ему в этом способствует, рано или поздно воплощается в жизнь. Основное препятствие – это разобщенность государств, но и над этим работают. Это полезно учитывать при планировании своей жизни и инвестиций.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter