2 июня 2021 Thomson Reuters
Ниже следуют высказывания замминистра экономики РФ Полины Крючковой в интервью Рейтер:
Восстановление экономики РФ
Восстановление опережает ожидания и по темпам, и по срокам. Помимо того, что спад в 2020 году был меньше, и восстановление идет быстрее. С 2020 годом сравнивать бесполезно - в апреле по некоторым показателям будут двузначные цифры роста.
Поэтому, конечно, для базы надо брать 2019 год. И если смотреть по ВВП, то мы уже в марте превысили среднее значение 2019 года. Если сравнивать первый квартал с аналогичным периодом двухлетней давности, там уже капитальный плюс, +0,4%. Но у нас экономика в 2019 году росла на протяжении всех четырех кварталов, поэтому вопрос, что брать за базу, за докризисный уровень.
Если брать четвертый квартал 2019 года, что корректнее, то, по нашей оценке, которая, конечно, еще может корректироваться, получается в апреле сезонно очищенный показатель где-то -0,9% к уровню четвертого квартала 2019 года. То есть если такими темпами дальше пойдет, восстановление до уровня четвертого квартала 2019 года произойдет в июне-июле. Май чуть "смазан", потому что в мае было больше выходных, чем обычно, но наша оценка, если все будет идти так же устойчиво, то реально выход на докризисный уровень - это июнь-июль.
Мы в прошлом году оценивали, что в июне 2021 года будет выход на 100% по ненефтегазовому ВВП, но понятно, что есть еще фактор ОПЕК+, который тянет нас вниз. Если убрать этот фактор, то на самом деле по ненефтегазу мы уже в плюсе даже к четвертому кварталу 2019 года.
Если мы смотрим на промышленность, там везде все хорошо. Добыча пока в минусе из-за того же ОПЕК+, обработка - в хорошем плюсе. И к 2020, и к 2019 году у нас все хорошо и устойчиво практически по всем отраслям.
Вторая история связана с потреблением. Некоторые коллеги считают, что у нас восстановление потребления несколько опережает восстановление производства. Мы считаем, что на самом деле все идет достаточно синхронно, и показатели восстановления производства вполне соответствуют показателям восстановления потребления. Если смотреть суммарно обороты общепита, торговли и услуг, то мы в апреле почти вышли на уровень четвертого квартала 2019 года, на несколько десятых процента всего ниже. Конечно, пока по услугам и торговле восстановление неравномерно: торговля - в плюсе, общепит и услуги пока еще в минусе.
Мы ожидали, что особо активный рост будет в начале 2021 года, но он фактически пришелся на конец 2020 года. Конечно, какое-то затухание будет, но оно не столь значительное. То есть мы постепенно из восстановительного роста должны перейти к нормальным стандартным темпам. У нас есть целевой уровень - 3%. В этом году мы закладываем чуть ниже исходя из базы прошлого года, но когда мы будем делать прогноз в августе, посмотрим.
Да, мы восстанавливаемся чуть лучше, темпы могут быть чуть выше. Есть неопределенность? Конечно, есть. Есть неопределенности, связанные с внешними факторами, есть неопределенности, связанные с тем же внутренним спросом.
Риски и возможности
Если говорить о внутреннем спросе - есть спрос, связанный с доходами, есть спрос, связанный со сбережениями, кредитованием, и есть не вывезенные за границу деньги. "Навес" несостоявшегося туристического сезона в прошлом году в этом году остается, а это около 1,5% от суммарного товарооборота.
Дальше вопрос - насколько будут открываться внешние границы? Понятно, что такого же уровня чистого импорта по статье "поездки", как в 2019 году, у нас не будет по определению, но в зависимости от того, каким темпом и какие страны будут открываться, наверное, суммы будут не такие, как в прошлом году. И это фактор, влияющий на снижение спроса.
То есть сказать, что мы полны оптимизма и что все растет и будет расти дальше, было бы некоторым преувеличением. Да, растет, но риски сохраняются.
Конъюнктурные риски - экспорт, импорт, те же самые нефтяные цены. Понятно, что глобальная история с одновременно мягкой бюджетной и мягкой денежно-кредитной политикой во всем мире, из которой как-то будут выходить и пока непонятно как, тоже является риском. Следствие - разгул мировой инфляции и соответствующее давление на внутренний рынок. Да, мы сделали достаточно много для того, чтобы отвязать внутренние цены от внешних, по той же пшенице, и по зерновым культурам эти демпферные механизмы сработали, но, конечно, давление идет.
Если говорить о долгосрочном периоде, там появляются дополнительные риски - углеродная повестка. На горизонте 5-10 лет это серьезный вызов для экспорта. В то же время, это создает большие возможности, связанные с инвестициями в проекты по снижению углеродного следа.
Еще одна долгосрочная история, связанная с рисками и возможностями - переформатирование потребительского спроса из-за ковидных последствий, которые мы пока до конца не понимаем. Привычка к дистанционной работе - надолго или это временное явление? Нужно ли нам столько офисов? Доля вакантных площадей коммерческой недвижимости практически по всему миру выросла. Пока нельзя сказать, насколько дистанционная занятость станет нормой, но если она станет нормой, значит, это другой спрос на коммерческую недвижимость, другая нагрузка на транспортную систему и т.д.
Переход в онлайн все больше становится историей конкуренции юрисдикций. И здесь опять же присутствуют и возможности, и риски. Потому что, с одной стороны, - да, в ковидную эпоху у нас достаточно резко вырос экспорт продукции креативных индустрий, цифрового контента. С другой стороны, понятно, что из дома можно работать на любую юрисдикцию.
Еще одна история - насколько в целом восстановится мобильность населения. Даже если завтра снимут все ограничения на передвижение, насколько восстановится тот же самый мировой туризм? Скорее всего, будет сначала какой-то пик, поскольку люди истосковались, но непонятно, насколько это будет долгосрочным.
Некоторые истории в цифрах макроэкономики не видны, но они видны на бытовом уровне - отсутствие или минимальное количество деловой одежды в прошлогодних коллекциях практически всех производителей. Ну, не было их, потому что - зачем? То есть структурные изменения идут, но непонятно, насколько они устойчивые, и где тот маятник, который, наоборот, качнется в другую сторону, где мы зафиксируем эту новую реальность.
Потенциальные темпы роста
Мы считаем, что 2% - это не потенциальные, а инерционные темпы роста. Если не предпринимать специальных мер по поддержке инвестиций, по технологическим прорывам - да, стабильные темпы роста составляют примерно 2%. Но усилия с точки зрения повышения доходов и борьбы с бедностью, то есть со стороны спроса, инвестиционной активности, стимулирования экспорта правительством предпринимаются.
Совершенствование регуляторики в заданных параметрах – так называемая "регуляторная гильотина" тоже имеет значение, эффект есть, отмененные 11.000 актов - это минус издержки для бизнеса. Достаточно серьезные вещи, которые сделали для упрощения строительных процедур - это инвестклимат, ускорение инвестиционных процессов.
В принципе закрыть этот gap в 1% между инерционным уровнем и целевым - вполне реалистичная задача, это не фантастика. Если ничего не делать, сказать, что все оставляем неизменным, скорее всего, да, 3% достичь не удастся. То есть достижение темпов роста 3% требует неких усилий.
ДКП
В сценарных условиях мы исходили из того, что ключевая ставка будет на нижней границе нейтрального диапазона. В принципе если мы не выскакиваем за эти границы, то тенденции к ухудшению прогноза не будет. Дальше надо смотреть в комплексе, помимо политики ЦБ есть другие факторы – что-то работает в плюс, что-то в минус.
Бюджетное правило
Если мы посмотрим на прошлый год, то в том, что у нас падение было значительно меньше, чем могло бы быть - большая заслуга и Минфина, и ЦБ, потому что смягчение денежно-кредитной и бюджетной политики позволило нам оказаться достаточно в неплохих условиях. В этом году у нас переходный период.
Постепенный возврат к бюджетному правилу разумен, и его параметры достаточно комфортны. Мы преодолели планку 7% ВВП для инвестирования средств ФНБ и можем решать вопрос инвестиций в серьезные долгосрочные проекты. Конечно, у нас каждый раз идут внутренние дискуссии с Минфином по объему доходов и расходов, по их структуре.
Мы видим по этому году, что за счет того, что экономика восстанавливается быстрее, вполне уверенно растут ненефтегазовые доходы, которые напрямую идут на расходы в соответствии с бюджетным правилом. То есть такого резкого сокращения бюджетных расходов, которое ожидалось, не происходит, просто потому что экономика растет.
Рубль
У нас заложено постепенное укрепление на текущих нефтяных ценах, и пока оснований пересматривать прогноз мы не видим. Риски те же самые - любая внешняя неопределенность, волатильность нефтяных цен.
Инфляция
Мы не видим оснований менять наш прогноз до стандартных сроков пересмотра. Исходим из того, что к концу года инфляция будет затухать и по причине высокой базы прошлого года, и по причине нормализации ситуации внутри. У нас был всплеск отложенного спроса, был эффект переноса курса – по крайней мере эти эффекты потихоньку уходят.
Факторы риска есть? Есть. Факторы риска, на наш взгляд, - именно мировые цены. И дальше наше главное расхождение с ЦБ в оценке вклада этого фактора мировых цен. Нам кажется, что он более значимый, ЦБ кажется, что менее значимый.
Меры стабилизации цен
Мы считаем, что создание демпферных механизмов - это игра вдолгую. Это не вопрос, что мы сейчас собьем цены и все. Когда мы говорим, что у нас внутренние цены на продовольствие растут, не надо забывать, что до этого они долго падали. Тот же сахар, прежде чем пойти вверх, упал на 30% в 2019 году, это тоже проблема.
Поэтому мы не вполне разделяем позицию, что демпферы - грубое вмешательство в рыночные механизмы. Мы как раз исходим из того, что это вполне себе рыночные инструменты сглаживания колебаний. Никакого жесткого регулирования цен у нас не происходит, несмотря на то, что такая возможность у правительства есть. Поэтому говорить, что мы вернулись к централизованному регулированию цен - сильное преувеличение.
http://ru.reuters.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Восстановление экономики РФ
Восстановление опережает ожидания и по темпам, и по срокам. Помимо того, что спад в 2020 году был меньше, и восстановление идет быстрее. С 2020 годом сравнивать бесполезно - в апреле по некоторым показателям будут двузначные цифры роста.
Поэтому, конечно, для базы надо брать 2019 год. И если смотреть по ВВП, то мы уже в марте превысили среднее значение 2019 года. Если сравнивать первый квартал с аналогичным периодом двухлетней давности, там уже капитальный плюс, +0,4%. Но у нас экономика в 2019 году росла на протяжении всех четырех кварталов, поэтому вопрос, что брать за базу, за докризисный уровень.
Если брать четвертый квартал 2019 года, что корректнее, то, по нашей оценке, которая, конечно, еще может корректироваться, получается в апреле сезонно очищенный показатель где-то -0,9% к уровню четвертого квартала 2019 года. То есть если такими темпами дальше пойдет, восстановление до уровня четвертого квартала 2019 года произойдет в июне-июле. Май чуть "смазан", потому что в мае было больше выходных, чем обычно, но наша оценка, если все будет идти так же устойчиво, то реально выход на докризисный уровень - это июнь-июль.
Мы в прошлом году оценивали, что в июне 2021 года будет выход на 100% по ненефтегазовому ВВП, но понятно, что есть еще фактор ОПЕК+, который тянет нас вниз. Если убрать этот фактор, то на самом деле по ненефтегазу мы уже в плюсе даже к четвертому кварталу 2019 года.
Если мы смотрим на промышленность, там везде все хорошо. Добыча пока в минусе из-за того же ОПЕК+, обработка - в хорошем плюсе. И к 2020, и к 2019 году у нас все хорошо и устойчиво практически по всем отраслям.
Вторая история связана с потреблением. Некоторые коллеги считают, что у нас восстановление потребления несколько опережает восстановление производства. Мы считаем, что на самом деле все идет достаточно синхронно, и показатели восстановления производства вполне соответствуют показателям восстановления потребления. Если смотреть суммарно обороты общепита, торговли и услуг, то мы в апреле почти вышли на уровень четвертого квартала 2019 года, на несколько десятых процента всего ниже. Конечно, пока по услугам и торговле восстановление неравномерно: торговля - в плюсе, общепит и услуги пока еще в минусе.
Мы ожидали, что особо активный рост будет в начале 2021 года, но он фактически пришелся на конец 2020 года. Конечно, какое-то затухание будет, но оно не столь значительное. То есть мы постепенно из восстановительного роста должны перейти к нормальным стандартным темпам. У нас есть целевой уровень - 3%. В этом году мы закладываем чуть ниже исходя из базы прошлого года, но когда мы будем делать прогноз в августе, посмотрим.
Да, мы восстанавливаемся чуть лучше, темпы могут быть чуть выше. Есть неопределенность? Конечно, есть. Есть неопределенности, связанные с внешними факторами, есть неопределенности, связанные с тем же внутренним спросом.
Риски и возможности
Если говорить о внутреннем спросе - есть спрос, связанный с доходами, есть спрос, связанный со сбережениями, кредитованием, и есть не вывезенные за границу деньги. "Навес" несостоявшегося туристического сезона в прошлом году в этом году остается, а это около 1,5% от суммарного товарооборота.
Дальше вопрос - насколько будут открываться внешние границы? Понятно, что такого же уровня чистого импорта по статье "поездки", как в 2019 году, у нас не будет по определению, но в зависимости от того, каким темпом и какие страны будут открываться, наверное, суммы будут не такие, как в прошлом году. И это фактор, влияющий на снижение спроса.
То есть сказать, что мы полны оптимизма и что все растет и будет расти дальше, было бы некоторым преувеличением. Да, растет, но риски сохраняются.
Конъюнктурные риски - экспорт, импорт, те же самые нефтяные цены. Понятно, что глобальная история с одновременно мягкой бюджетной и мягкой денежно-кредитной политикой во всем мире, из которой как-то будут выходить и пока непонятно как, тоже является риском. Следствие - разгул мировой инфляции и соответствующее давление на внутренний рынок. Да, мы сделали достаточно много для того, чтобы отвязать внутренние цены от внешних, по той же пшенице, и по зерновым культурам эти демпферные механизмы сработали, но, конечно, давление идет.
Если говорить о долгосрочном периоде, там появляются дополнительные риски - углеродная повестка. На горизонте 5-10 лет это серьезный вызов для экспорта. В то же время, это создает большие возможности, связанные с инвестициями в проекты по снижению углеродного следа.
Еще одна долгосрочная история, связанная с рисками и возможностями - переформатирование потребительского спроса из-за ковидных последствий, которые мы пока до конца не понимаем. Привычка к дистанционной работе - надолго или это временное явление? Нужно ли нам столько офисов? Доля вакантных площадей коммерческой недвижимости практически по всему миру выросла. Пока нельзя сказать, насколько дистанционная занятость станет нормой, но если она станет нормой, значит, это другой спрос на коммерческую недвижимость, другая нагрузка на транспортную систему и т.д.
Переход в онлайн все больше становится историей конкуренции юрисдикций. И здесь опять же присутствуют и возможности, и риски. Потому что, с одной стороны, - да, в ковидную эпоху у нас достаточно резко вырос экспорт продукции креативных индустрий, цифрового контента. С другой стороны, понятно, что из дома можно работать на любую юрисдикцию.
Еще одна история - насколько в целом восстановится мобильность населения. Даже если завтра снимут все ограничения на передвижение, насколько восстановится тот же самый мировой туризм? Скорее всего, будет сначала какой-то пик, поскольку люди истосковались, но непонятно, насколько это будет долгосрочным.
Некоторые истории в цифрах макроэкономики не видны, но они видны на бытовом уровне - отсутствие или минимальное количество деловой одежды в прошлогодних коллекциях практически всех производителей. Ну, не было их, потому что - зачем? То есть структурные изменения идут, но непонятно, насколько они устойчивые, и где тот маятник, который, наоборот, качнется в другую сторону, где мы зафиксируем эту новую реальность.
Потенциальные темпы роста
Мы считаем, что 2% - это не потенциальные, а инерционные темпы роста. Если не предпринимать специальных мер по поддержке инвестиций, по технологическим прорывам - да, стабильные темпы роста составляют примерно 2%. Но усилия с точки зрения повышения доходов и борьбы с бедностью, то есть со стороны спроса, инвестиционной активности, стимулирования экспорта правительством предпринимаются.
Совершенствование регуляторики в заданных параметрах – так называемая "регуляторная гильотина" тоже имеет значение, эффект есть, отмененные 11.000 актов - это минус издержки для бизнеса. Достаточно серьезные вещи, которые сделали для упрощения строительных процедур - это инвестклимат, ускорение инвестиционных процессов.
В принципе закрыть этот gap в 1% между инерционным уровнем и целевым - вполне реалистичная задача, это не фантастика. Если ничего не делать, сказать, что все оставляем неизменным, скорее всего, да, 3% достичь не удастся. То есть достижение темпов роста 3% требует неких усилий.
ДКП
В сценарных условиях мы исходили из того, что ключевая ставка будет на нижней границе нейтрального диапазона. В принципе если мы не выскакиваем за эти границы, то тенденции к ухудшению прогноза не будет. Дальше надо смотреть в комплексе, помимо политики ЦБ есть другие факторы – что-то работает в плюс, что-то в минус.
Бюджетное правило
Если мы посмотрим на прошлый год, то в том, что у нас падение было значительно меньше, чем могло бы быть - большая заслуга и Минфина, и ЦБ, потому что смягчение денежно-кредитной и бюджетной политики позволило нам оказаться достаточно в неплохих условиях. В этом году у нас переходный период.
Постепенный возврат к бюджетному правилу разумен, и его параметры достаточно комфортны. Мы преодолели планку 7% ВВП для инвестирования средств ФНБ и можем решать вопрос инвестиций в серьезные долгосрочные проекты. Конечно, у нас каждый раз идут внутренние дискуссии с Минфином по объему доходов и расходов, по их структуре.
Мы видим по этому году, что за счет того, что экономика восстанавливается быстрее, вполне уверенно растут ненефтегазовые доходы, которые напрямую идут на расходы в соответствии с бюджетным правилом. То есть такого резкого сокращения бюджетных расходов, которое ожидалось, не происходит, просто потому что экономика растет.
Рубль
У нас заложено постепенное укрепление на текущих нефтяных ценах, и пока оснований пересматривать прогноз мы не видим. Риски те же самые - любая внешняя неопределенность, волатильность нефтяных цен.
Инфляция
Мы не видим оснований менять наш прогноз до стандартных сроков пересмотра. Исходим из того, что к концу года инфляция будет затухать и по причине высокой базы прошлого года, и по причине нормализации ситуации внутри. У нас был всплеск отложенного спроса, был эффект переноса курса – по крайней мере эти эффекты потихоньку уходят.
Факторы риска есть? Есть. Факторы риска, на наш взгляд, - именно мировые цены. И дальше наше главное расхождение с ЦБ в оценке вклада этого фактора мировых цен. Нам кажется, что он более значимый, ЦБ кажется, что менее значимый.
Меры стабилизации цен
Мы считаем, что создание демпферных механизмов - это игра вдолгую. Это не вопрос, что мы сейчас собьем цены и все. Когда мы говорим, что у нас внутренние цены на продовольствие растут, не надо забывать, что до этого они долго падали. Тот же сахар, прежде чем пойти вверх, упал на 30% в 2019 году, это тоже проблема.
Поэтому мы не вполне разделяем позицию, что демпферы - грубое вмешательство в рыночные механизмы. Мы как раз исходим из того, что это вполне себе рыночные инструменты сглаживания колебаний. Никакого жесткого регулирования цен у нас не происходит, несмотря на то, что такая возможность у правительства есть. Поэтому говорить, что мы вернулись к централизованному регулированию цен - сильное преувеличение.
http://ru.reuters.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter