Уровень сырьевых цен находится на максимумах, что вызывает беспокойство о дальнейших перспективах роста. Главный аналитик Совкомбанка Кирилл Кононов расскажет, что стало причиной такого взлета и чего ждать инвесторам
Масштабные стимулы по всему миру — главное оружие против COVID
Когда стало ясно, что коронавирус все же коснулся ведущих экономик западных стран, центральные банки и их правительства отреагировали на карантины крупнейшими в истории программами монетарного стимулирования. Дефициты правительств увеличились, равно как и активы центральных банков — и госсектор, и финансовая система в целом наращивали долги колоссальными темпами.
Общей заявленной целью этих программ была финансовая поддержка предприятий частного сектора. Предполагалось, что кризис будет непродолжительным, в пределах года, но сильным. Предприятия столкнутся с резким уменьшением доходов, что повлечет за собой падение рыночной стоимости биржевых компаний, обвал рынков и массовое бегство от рисков. Ожидалось, что спад перерастет в рецессию .
Но если предоставить частному сектору временное, почти безвозмездное финансирование, то операционных разрывов в мировом масштабе удастся избежать. Потом компании вернут полученные средства, и экономика вернется к прежнему состоянию. «Черный лебедь» коронавируса не запустит глобальный кризис. Финансовая система спасет компании реального сектора, уменьшив «трение» в забуксовавших шестеренках экономического механизма.
«Черный лебедь» — теория Нассима Николаса Талеба, рассматривающая труднопрогнозируемые и редкие события, которые имеют значительные последствия. Примерами таких событий являются распад СССР, атака 11 сентября и мировой экономический кризис 2007–2008 года.
Как правительства спугнули «черного лебедя». Но он еще вернется...
Финансовое стимулирование действительно частично компенсировало снижение спроса, однако объем финансирования оказался настолько большим, что «реальная» экономика оказалась не в состоянии его поглотить.
Часть домохозяйств, получив дополнительные средства, их не потратили, а отложили — либо потому, что не знали, сколько еще продлится кризис, либо потому, что расходы стали невозможны из-за карантинов. Долговая нагрузка компаний в целом выросла, но некоторые из них не нарастили долг — либо потому, что их финансовое состояние и так было стабильно, либо потому, что оно было настолько плохим, что банки не желали их кредитовать.
Часть избыточных средств перетекла на фондовые рынки. Приток денег привел к увеличению рыночной оценки компаний, которая даже до кризиса находилась на рекордно высоких уровнях. Чтобы снизить риск от инвестиций в акции, часть денег была направлена в другие активы. Часть попала на долговые рынки — и рекордная за всю историю доля государственных облигаций развитых стран начала торговаться с отрицательной доходностью, а премии за риск в частном секторе сжались до исторических минимумов.
Часть денег поступила на сырьевые рынки, вызвав резкий и практически синхронный рост большинства сырьевых товаров, торгующихся на биржах. Обилие денег привело к появлению оптимистичных ожиданий относительно перспектив восстановления экономики, что дополнительно усиливало дефицит на отдельных товарных рынках, таких как металлы и древесина, спрос на которых упал не так сильно, как ожидали компании, сократившие производство в карантин.
Доступность практически бесплатного финансирования была основной причиной роста цен на сырье, а потому цены должны сохраняться на высоком уровне до тех пор, пока эта ситуация не изменится. По крайней мере, если государства не начнут вмешиваться в деятельность рынков.
Стоимость сырья на максимуме, как если бы в экономике началась новая фаза роста
Подорожание сырья уже привело к ускорению инфляции — и на западных рынках, и в России. В ответ на это Банк России повысил ключевую ставку и, вероятно, продолжит повышать ее в ближайшем будущем. В развитых странах долговая нагрузка гораздо выше, и резкое повышение ставок может привести к дестабилизации финансового положения целых отраслей, но нормализация денежно-кредитной политики, уже начавшаяся в ряде развивающихся стран, должна дойти и до развитых рынков.
Однако уровень сырьевых цен существенно превышает как уровни недавнего прошлого, так и уровни, при которых возможно формирование устойчивого спроса на них. Сырье оценивается так, словно мировая экономика находится в начале нового долгосрочного цикла роста.
Между тем текущий экономический цикл длится с 2008 года — это видно и по фондовым рынкам, на которых не происходит серьезных долгосрочных падений, и по динамике ВВП крупнейших экономик. Падение в марте 2020 года не привело к «полноценному» завершению экономического цикла, поскольку оно не сопровождалось основными действиями, производящими перезапуск экономики: списанием долгов и перераспределением неработающих активов.
Скорее, наоборот — ускорение инфляции, перспективы ужесточения денежно-кредитной политики и рекордный уровень долга указывают на то, что мир по-прежнему находится в поздней стадии экономического цикла. Перспективы уверенного роста мировой экономики в следующие 2–5 лет выглядят гораздо сомнительнее, чем пару лет назад.
В ближайшие месяцы финансирование на глобальных рынках останется по-прежнему доступным. Сырьевые товары будут оставаться дорогими. Однако в ближайшие годы, когда антикризисное стимулирование закончится, сырьевые цены должны будут снизиться до уровня пусть и выше докризисного, но заметно ниже текущего.
Главный вопрос инвестора — что это значит?
На первый взгляд, будущая нормализация финансовых условий должна вызывать тревогу. Она, скорее всего, будет сопровождаться ростом ставок и снижением доходов в экономике в целом и, возможно, затруднением доступа к финансированию.
Во-первых, не стоит рассчитывать на продолжение роста сырьевых цен и больших доходов нефтяников и металлургов, быстрого роста цен сырьевых компаний. Наблюдаемые сейчас цены — результат рекордного монетарного финансирования, которое планируют сворачивать, а не расширять.
Во-вторых, не стоит надеяться на сохранение доступного дешевого кредитования в долгосрочной перспективе. Условия кредитования для компаний все еще крайне благоприятны: рублевые ставки растут вслед за ключевой, но валютное финансирование по-прежнему доступно. Этим, вероятно, стоит воспользоваться, формируя долг на длительный срок. Долгосрочным инвесторам стоит учесть, что компании и отрасли с высокой долговой нагрузкой, особенно краткосрочной, будут более уязвимыми.
Рост цен приводит к ускорению инфляции и снижению реального платежеспособного спроса. Малые компании, при прочих равных, должны будут хуже переживать этот процесс — как из-за меньшей способности переносить рост цен в конечную стоимость продукции, так и из-за меньшего запаса финансовой прочности.
Изменчивость сырьевых цен затрудняет планирование, а потому можно ожидать активизации усилий государств по сглаживанию этих колебаний. Сверхдоходы отдельных отраслей будут перераспределяться. В России уже введены дополнительные налоги на металлургов, в Китае государственные интервенции привели к снижению цен. Вероятно, эта политика продолжится. На бытовом уровне колебания сырьевых цен должны быть не слишком заметны. Капремонт может стать несколько дороже, растут цены на автомобили, но не слишком критично.
http://quote.rbc.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Масштабные стимулы по всему миру — главное оружие против COVID
Когда стало ясно, что коронавирус все же коснулся ведущих экономик западных стран, центральные банки и их правительства отреагировали на карантины крупнейшими в истории программами монетарного стимулирования. Дефициты правительств увеличились, равно как и активы центральных банков — и госсектор, и финансовая система в целом наращивали долги колоссальными темпами.
Общей заявленной целью этих программ была финансовая поддержка предприятий частного сектора. Предполагалось, что кризис будет непродолжительным, в пределах года, но сильным. Предприятия столкнутся с резким уменьшением доходов, что повлечет за собой падение рыночной стоимости биржевых компаний, обвал рынков и массовое бегство от рисков. Ожидалось, что спад перерастет в рецессию .
Но если предоставить частному сектору временное, почти безвозмездное финансирование, то операционных разрывов в мировом масштабе удастся избежать. Потом компании вернут полученные средства, и экономика вернется к прежнему состоянию. «Черный лебедь» коронавируса не запустит глобальный кризис. Финансовая система спасет компании реального сектора, уменьшив «трение» в забуксовавших шестеренках экономического механизма.
«Черный лебедь» — теория Нассима Николаса Талеба, рассматривающая труднопрогнозируемые и редкие события, которые имеют значительные последствия. Примерами таких событий являются распад СССР, атака 11 сентября и мировой экономический кризис 2007–2008 года.
Как правительства спугнули «черного лебедя». Но он еще вернется...
Финансовое стимулирование действительно частично компенсировало снижение спроса, однако объем финансирования оказался настолько большим, что «реальная» экономика оказалась не в состоянии его поглотить.
Часть домохозяйств, получив дополнительные средства, их не потратили, а отложили — либо потому, что не знали, сколько еще продлится кризис, либо потому, что расходы стали невозможны из-за карантинов. Долговая нагрузка компаний в целом выросла, но некоторые из них не нарастили долг — либо потому, что их финансовое состояние и так было стабильно, либо потому, что оно было настолько плохим, что банки не желали их кредитовать.
Часть избыточных средств перетекла на фондовые рынки. Приток денег привел к увеличению рыночной оценки компаний, которая даже до кризиса находилась на рекордно высоких уровнях. Чтобы снизить риск от инвестиций в акции, часть денег была направлена в другие активы. Часть попала на долговые рынки — и рекордная за всю историю доля государственных облигаций развитых стран начала торговаться с отрицательной доходностью, а премии за риск в частном секторе сжались до исторических минимумов.
Часть денег поступила на сырьевые рынки, вызвав резкий и практически синхронный рост большинства сырьевых товаров, торгующихся на биржах. Обилие денег привело к появлению оптимистичных ожиданий относительно перспектив восстановления экономики, что дополнительно усиливало дефицит на отдельных товарных рынках, таких как металлы и древесина, спрос на которых упал не так сильно, как ожидали компании, сократившие производство в карантин.
Доступность практически бесплатного финансирования была основной причиной роста цен на сырье, а потому цены должны сохраняться на высоком уровне до тех пор, пока эта ситуация не изменится. По крайней мере, если государства не начнут вмешиваться в деятельность рынков.
Стоимость сырья на максимуме, как если бы в экономике началась новая фаза роста
Подорожание сырья уже привело к ускорению инфляции — и на западных рынках, и в России. В ответ на это Банк России повысил ключевую ставку и, вероятно, продолжит повышать ее в ближайшем будущем. В развитых странах долговая нагрузка гораздо выше, и резкое повышение ставок может привести к дестабилизации финансового положения целых отраслей, но нормализация денежно-кредитной политики, уже начавшаяся в ряде развивающихся стран, должна дойти и до развитых рынков.
Однако уровень сырьевых цен существенно превышает как уровни недавнего прошлого, так и уровни, при которых возможно формирование устойчивого спроса на них. Сырье оценивается так, словно мировая экономика находится в начале нового долгосрочного цикла роста.
Между тем текущий экономический цикл длится с 2008 года — это видно и по фондовым рынкам, на которых не происходит серьезных долгосрочных падений, и по динамике ВВП крупнейших экономик. Падение в марте 2020 года не привело к «полноценному» завершению экономического цикла, поскольку оно не сопровождалось основными действиями, производящими перезапуск экономики: списанием долгов и перераспределением неработающих активов.
Скорее, наоборот — ускорение инфляции, перспективы ужесточения денежно-кредитной политики и рекордный уровень долга указывают на то, что мир по-прежнему находится в поздней стадии экономического цикла. Перспективы уверенного роста мировой экономики в следующие 2–5 лет выглядят гораздо сомнительнее, чем пару лет назад.
В ближайшие месяцы финансирование на глобальных рынках останется по-прежнему доступным. Сырьевые товары будут оставаться дорогими. Однако в ближайшие годы, когда антикризисное стимулирование закончится, сырьевые цены должны будут снизиться до уровня пусть и выше докризисного, но заметно ниже текущего.
Главный вопрос инвестора — что это значит?
На первый взгляд, будущая нормализация финансовых условий должна вызывать тревогу. Она, скорее всего, будет сопровождаться ростом ставок и снижением доходов в экономике в целом и, возможно, затруднением доступа к финансированию.
Во-первых, не стоит рассчитывать на продолжение роста сырьевых цен и больших доходов нефтяников и металлургов, быстрого роста цен сырьевых компаний. Наблюдаемые сейчас цены — результат рекордного монетарного финансирования, которое планируют сворачивать, а не расширять.
Во-вторых, не стоит надеяться на сохранение доступного дешевого кредитования в долгосрочной перспективе. Условия кредитования для компаний все еще крайне благоприятны: рублевые ставки растут вслед за ключевой, но валютное финансирование по-прежнему доступно. Этим, вероятно, стоит воспользоваться, формируя долг на длительный срок. Долгосрочным инвесторам стоит учесть, что компании и отрасли с высокой долговой нагрузкой, особенно краткосрочной, будут более уязвимыми.
Рост цен приводит к ускорению инфляции и снижению реального платежеспособного спроса. Малые компании, при прочих равных, должны будут хуже переживать этот процесс — как из-за меньшей способности переносить рост цен в конечную стоимость продукции, так и из-за меньшего запаса финансовой прочности.
Изменчивость сырьевых цен затрудняет планирование, а потому можно ожидать активизации усилий государств по сглаживанию этих колебаний. Сверхдоходы отдельных отраслей будут перераспределяться. В России уже введены дополнительные налоги на металлургов, в Китае государственные интервенции привели к снижению цен. Вероятно, эта политика продолжится. На бытовом уровне колебания сырьевых цен должны быть не слишком заметны. Капремонт может стать несколько дороже, растут цены на автомобили, но не слишком критично.
http://quote.rbc.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter