10 сентября 2021 finversia.ru Заверский Сергей
Банку России целесообразно как минимум взять паузу в процессе повышения ключевой ставки. Факторы, на которые опирались предыдущие решения о повышении ставки, в настоящий момент уже полностью исчерпали себя. Особенно это касается расширения спроса.
10 сентября Совет директоров Банка России в очередной раз примет решение по ключевой ставке. В этот раз решение выглядит наиболее непредсказуемым за несколько последних заседаний, хотя логика Банка России в принципе понятна на основе прошлых пресс-релизов. В частности, решение о повышении ставки на прошлом заседании 23 июля аргументировалось прежде всего тем, что инфляция продолжает расти под влиянием устойчивых факторов, связанных с быстрым расширением спроса, опережающим возможности расширения выпуска, при том что российская экономика во II квартале уже достигла допандемического уровня. Также отмечался рост инфляционных ожиданий населения, высокие ценовые ожидания предприятий и инфляционное давление со стороны рынка труда.
Схожие тезисы были сформулированы Банком России и в «Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2022 год и на период 2023-2024 годов», представленных в начале сентября, причем особо отмечалось повышения уровня экономической активности: «Российская экономика уверенно растет, и в II квартале 2021 года она достигла докризисного уровня. В 2021 году движущей силой восстановительного роста стал внутренний спрос – по оценкам Банка России, уже к июлю потребительская активность превысила допандемический уровень, индикаторы инвестиционной активности ускоряются с начала года».
На этом фоне с начала года ключевая ставка была повышена уже к августу на 2,25 п.п., до 6,5% при том, что уровень инфляции к августу 2021 года по сравнению, например, с январем вырос лишь на 1,3 п.п. (По данным Росстата, уровень инфляции в январе составлял 5,2%, а августе – 6,5%.) Из среднесрочного прогноза, опубликованного вместе с пресс-релизом к заседанию 23 июля, также можно сделать вывод о том, что ЦБ планирует и дальше в этом году ставку повышать – средний уровень ключевой ставки в период до конца года прогнозируется в диапазоне от 6,5% до 7,1%.
Однако действительно ли в российской экономике все настолько хорошо, что возникла необходимость охлаждать спрос повышением процентных ставок, и поможет ли повышение ставки справиться с инфляцией? Рассмотрим несколько довольно важных моментов.
Текущий рост цен – новый по своему характеру, но абсолютно глобальный феномен, для борьбы с которым ужесточение денежно-кредитной вряд ли может быть эффективным, тем более в отдельно взятой экономике
Кризис, начавшийся в мировой экономике в прошлом году в связи с пандемией коронавируса, носит глобальный характер и разительно отличается от традиционных экономических кризисов. Для традиционных кризисов причинами обычно являются ценовые шоки, нестабильность на финансовых рынках, проблемы с бюджетом или другие чисто экономические факторы. Отличительная же особенность коронакризиса – это практически одновременное закрытие многих производств в различных частях света по внеэкономическим причинам, приостановка или замедление работы транспортной сферы, а также резкое расширение спроса на отдельные категории товаров, такие как медицинские изделия и товары электронной промышленности (в связи с необходимостью перевода значительной части персонала на удаленную работу). Все вместе эти факторы привели к тому, что текущий кризис характеризовался, во-первых, резким сокращением деловой активности (в период введения локдаунов), а во-вторых, последующим восстановлением, которое носит очень неравномерный характер как со стороны спроса, так и со стороны предложения. Например, рост спроса на электронные товары привел к дефициту чипов, рост экспорта Китая – к дефициту контейнеров, сокращение международных авиарейсов – к резкому подорожанию стоимости грузовых авиаперевозок. Дисбаланс спроса и предложения на отдельных рынках в глобальном масштабе вылился в беспрецедентное ценовое давление, которое ощущается во всем мире.
Глобальный характер инфляции можно проиллюстрировать на примере сравнения динамики цен на потребительские товары в России и в США и европейских странах. В отличие от всех предыдущих случаев подъема инфляции в России, которые наблюдались в последние годы, сейчас рост цен на внутреннем потребительском рынке происходит синхронно с развитыми странами. Другим показательным моментом является то, что разрыв в показателях инфляции между Россией и США в последние месяцы не только не вырос, а наоборот, снизился. По данным за июль, он находится вблизи отметки в 1 процентный пункт (1,1 п.п.). Это говорит о том, что текущий подъем цен в России является не чисто внутренней проблемой, а частью более глобальных инфляционных процессов. При этом и в США, и в еврозоне денежные власти в настоящее время склонны рассматривать текущие повышенные показатели инфляции как временные, поскольку они обусловлены действием факторов, так или иначе связанных с пандемией коронавируса. Сейчас развитые страны продолжают стимулировать свои экономики, по-прежнему увеличивая мировой спрос. В этой ситуации попытки ЦБ побороть инфляцию, возникшую в результате глобального дисбаланса спроса и предложения, в отдельно взятой стране путем ужесточения денежно-кредитной политики очевидно будут неэффективными.
Рост потребительского спроса в России не выглядит экстремально высоким
Сравнение с другими странами показывает, что темпы роста оборота розничной торговли в России нельзя назвать завышенными. Если брать июльские данные, то в России оборот розничной торговли вырос по сравнению с докризисным уровнем 2019 года всего на 2,0%, в то время как в странах Еврозоны рост за два года составил 3,5%, в Китае – 8,1%, а в США – целых 18,9%.
Спрос на большинство потребительских услуг также остается низким. Оборот общественного питания в январе-июле 2021 г. оставался на 4,6% меньше соответствующего показателя 2019 г., объем гостиничных услуг – на 13,4%, транспортных услуг – на 21,4%, услуг сферы культуры – на 26,2%. Частично это связано с сохранением пандемийных ограничений. Однако падение или низкие темпы роста объемов оказания услуг характерны и для тех секторов, которые сейчас ограничениями уже не затронуты. Так, объем оказанных ветеринарных услуг в январе-июле этого года был всего на 1,9% выше уровня января-июля 2019 г., а объем услуг химчисток и прачечных и вовсе на 11,0% ниже.
Индекс потребительской уверенности в стране остается стабильно низким на фоне сокращения реальных доходов населения и макроэкономической нестабильности, которые наблюдаются уже несколько лет. Восстановление потребительской активности до допандемийного уровня не является значимым достижением, поскольку она была низкой и до пандемии. Так, индекс потребительской уверенности россиян, рассчитываемый Росстатом как среднее арифметическое значение балансов оценок благоприятности условий для покупок, изменений экономической ситуации в стране и личного материального положения, стабильно остается в зоне отрицательных значений. Во II квартале 2021 г. значение индекса составило (-18) против (-15) во II квартале 2019 г. Последний раз оно было положительным более 10 лет назад – в III квартале 2008 г. Индекс потребительских настроений, рассчитываемый «инФОМ» по заказу Банка России с момента возобновления проведения опросов в августе 2020 года также ни разу не даже не приближался к области положительных значений (когда количество положительных ответов превышает количество отрицательных).
Одним из главных факторов, сдерживающих развитие большого числа российских компаний в широком круге отраслей, остается недостаточный спрос
Результаты ежемесячных опросов Росстата показывают, что недостаточный внутренний спрос уже долгое время входит в тройку наиболее часто упоминаемых факторов, ограничивающих возможности роста производства. Так, в июле 2021 г. на недостаточный спрос на внутреннем рынке как препятствие к росту выпуска указали 43% респондентов из обрабатывающей промышленности и 32% – из добывающих отраслей. Больше «голосов», чем недостаточность внутреннего спроса, набрал только фактор неопределенности экономической ситуации. Такая ситуация с широко распространенной нехваткой спроса сложилась уже давно, а доля респондентов, отмечающих данный фактор как значимое ограничение роста выпуска, в последние 10 лет сохраняется на уровне 45-50% предприятий обрабатывающей промышленности и 27-32% добывающих предприятий.
Аналогичные результаты показывают и другие опросы бизнеса. В частности, по данным опроса IHS Markit PMI обрабатывающих отраслей России, в августе значение индекса PMI в секторе упало до минимума с ноября 2020 года именно на фоне слабого спроса. Как отмечается в обзоре IHS Markit, в середине третьего квартала новые заказы резко сократились в условиях низкого спроса. При этом еще в конце 2020 г., согласно опросов PWC и Deloitte, риск снижения экономической активности и риск снижения спроса входили в пятерку наиболее существенных рисков для бизнеса. В частности, о рисках снижения экономической активности заявило 58% респондентов, а о рисках падения спроса – 54%. В силу этого большинство компаний не планировали расширение своего бизнеса в течение следующих 6 месяцев. Об отсутствии намерений расширять свой бизнес заявили 43% представителей крупного бизнеса, 44% – среднего бизнеса, 53% – малого бизнеса.
О том, что главной проблемой бизнеса является слабый спрос, говорит и опрос компаний малого и среднего бизнеса, представленный в докладе бизнес-обмудсмена в мае 2021 г. В ходе этого опроса 52,6 % компаний заявили, что спрос на их продукцию так и не восстановился до уровня, наблюдавшегося до пандемии. Слабость спроса не только ограничивает текущий объем предложения, но и препятствует инвестициям в развитие бизнеса, консервируя таким образом низкие объемы выпуска по многим видам товаров и услуг.
Главное, что требуется сейчас для экономического развития – это расширение предложения
В условиях, с одной стороны, слабого спроса, а с другой стороны – ужесточающейся денежно-кредитной политики, основа для экономического роста, а именно – расширение предложения – просто не может сформироваться. Однако одновременно мы можем наблюдать, что стандартные инструменты денежно-кредитной политики по воздействию на инфляцию путем повышения процентной ставки не работают или работают плохо. Сокращение спроса, конечно, при росте процентных ставок случится, однако проблемы в производственных цепочках по всему миру от этого не рассосутся. В итоге мы можем оказаться в ситуации и падающего спроса, и растущей инфляции, иными словами – в ситуации стагфляции.
Безусловно, расширение предложения – это не такая быстрорешаемая задача как ограничение спроса. Однако если ничего не делать в плане ее решения, то ситуация не изменится. Фактически, после перехода ЦБ к текущей парадигме денежно-кредитной политики мы наблюдаем из года в год, как снижение инфляции идет «в ногу» с низкими темпами роста экономики. Характерно, что в Основных направлениях денежно-кредитной политики на будущий год Банк России вообще не представляет какого-либо варианта оптимистичного для России развития событий, когда темпы роста экономики будут стабильно выше 2-3% в год. Конечно, условия для развития бизнеса в широком смысле зависят не только от политики ЦБ, но не стоит умалять значение и его действий. И дело тут не только в конкретном уровне ключевой ставки, но и в том, что систематические жесткие заявления посылают вполне конкретный сигнал и формируют очень четкие настроения у производителей товаров и услуг, заставляя их ограничивать свои планы по расширению (а иногда и склоняя их и вовсе к закрытию). Даже в условиях пика пандемии в прошлом году, когда многие мировые центробанки «соревновались» в протяженности заявляемого периода стабильной и мягкой ДКП, наш ЦБ не уставал подчеркивать, что текущие послабления – меры временные и «короткие» по сроку действия. Все это не может придавать уверенности как потребителям, так и производителям.
Восстановление спроса до допандемийного уровня вряд ли можно считать большим успехом. И тем более рано переходить к обеспечению стабильности вместо стимулирования роста, особенно учитывая, что с 2013 года темпы роста ВВП ни разу не дотягивались даже до 3% в год. Поэтому центральному банку следовало бы в настоящий момент обратить гораздо большее внимание именно на экономику и постараться поддержать ее, чем пытаться бороться с инфляцией, вызванной во многом внешними и плохо контролируемыми причинами.
http://www.finversia.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
10 сентября Совет директоров Банка России в очередной раз примет решение по ключевой ставке. В этот раз решение выглядит наиболее непредсказуемым за несколько последних заседаний, хотя логика Банка России в принципе понятна на основе прошлых пресс-релизов. В частности, решение о повышении ставки на прошлом заседании 23 июля аргументировалось прежде всего тем, что инфляция продолжает расти под влиянием устойчивых факторов, связанных с быстрым расширением спроса, опережающим возможности расширения выпуска, при том что российская экономика во II квартале уже достигла допандемического уровня. Также отмечался рост инфляционных ожиданий населения, высокие ценовые ожидания предприятий и инфляционное давление со стороны рынка труда.
Схожие тезисы были сформулированы Банком России и в «Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2022 год и на период 2023-2024 годов», представленных в начале сентября, причем особо отмечалось повышения уровня экономической активности: «Российская экономика уверенно растет, и в II квартале 2021 года она достигла докризисного уровня. В 2021 году движущей силой восстановительного роста стал внутренний спрос – по оценкам Банка России, уже к июлю потребительская активность превысила допандемический уровень, индикаторы инвестиционной активности ускоряются с начала года».
На этом фоне с начала года ключевая ставка была повышена уже к августу на 2,25 п.п., до 6,5% при том, что уровень инфляции к августу 2021 года по сравнению, например, с январем вырос лишь на 1,3 п.п. (По данным Росстата, уровень инфляции в январе составлял 5,2%, а августе – 6,5%.) Из среднесрочного прогноза, опубликованного вместе с пресс-релизом к заседанию 23 июля, также можно сделать вывод о том, что ЦБ планирует и дальше в этом году ставку повышать – средний уровень ключевой ставки в период до конца года прогнозируется в диапазоне от 6,5% до 7,1%.
Однако действительно ли в российской экономике все настолько хорошо, что возникла необходимость охлаждать спрос повышением процентных ставок, и поможет ли повышение ставки справиться с инфляцией? Рассмотрим несколько довольно важных моментов.
Текущий рост цен – новый по своему характеру, но абсолютно глобальный феномен, для борьбы с которым ужесточение денежно-кредитной вряд ли может быть эффективным, тем более в отдельно взятой экономике
Кризис, начавшийся в мировой экономике в прошлом году в связи с пандемией коронавируса, носит глобальный характер и разительно отличается от традиционных экономических кризисов. Для традиционных кризисов причинами обычно являются ценовые шоки, нестабильность на финансовых рынках, проблемы с бюджетом или другие чисто экономические факторы. Отличительная же особенность коронакризиса – это практически одновременное закрытие многих производств в различных частях света по внеэкономическим причинам, приостановка или замедление работы транспортной сферы, а также резкое расширение спроса на отдельные категории товаров, такие как медицинские изделия и товары электронной промышленности (в связи с необходимостью перевода значительной части персонала на удаленную работу). Все вместе эти факторы привели к тому, что текущий кризис характеризовался, во-первых, резким сокращением деловой активности (в период введения локдаунов), а во-вторых, последующим восстановлением, которое носит очень неравномерный характер как со стороны спроса, так и со стороны предложения. Например, рост спроса на электронные товары привел к дефициту чипов, рост экспорта Китая – к дефициту контейнеров, сокращение международных авиарейсов – к резкому подорожанию стоимости грузовых авиаперевозок. Дисбаланс спроса и предложения на отдельных рынках в глобальном масштабе вылился в беспрецедентное ценовое давление, которое ощущается во всем мире.
Глобальный характер инфляции можно проиллюстрировать на примере сравнения динамики цен на потребительские товары в России и в США и европейских странах. В отличие от всех предыдущих случаев подъема инфляции в России, которые наблюдались в последние годы, сейчас рост цен на внутреннем потребительском рынке происходит синхронно с развитыми странами. Другим показательным моментом является то, что разрыв в показателях инфляции между Россией и США в последние месяцы не только не вырос, а наоборот, снизился. По данным за июль, он находится вблизи отметки в 1 процентный пункт (1,1 п.п.). Это говорит о том, что текущий подъем цен в России является не чисто внутренней проблемой, а частью более глобальных инфляционных процессов. При этом и в США, и в еврозоне денежные власти в настоящее время склонны рассматривать текущие повышенные показатели инфляции как временные, поскольку они обусловлены действием факторов, так или иначе связанных с пандемией коронавируса. Сейчас развитые страны продолжают стимулировать свои экономики, по-прежнему увеличивая мировой спрос. В этой ситуации попытки ЦБ побороть инфляцию, возникшую в результате глобального дисбаланса спроса и предложения, в отдельно взятой стране путем ужесточения денежно-кредитной политики очевидно будут неэффективными.
Рост потребительского спроса в России не выглядит экстремально высоким
Сравнение с другими странами показывает, что темпы роста оборота розничной торговли в России нельзя назвать завышенными. Если брать июльские данные, то в России оборот розничной торговли вырос по сравнению с докризисным уровнем 2019 года всего на 2,0%, в то время как в странах Еврозоны рост за два года составил 3,5%, в Китае – 8,1%, а в США – целых 18,9%.
Спрос на большинство потребительских услуг также остается низким. Оборот общественного питания в январе-июле 2021 г. оставался на 4,6% меньше соответствующего показателя 2019 г., объем гостиничных услуг – на 13,4%, транспортных услуг – на 21,4%, услуг сферы культуры – на 26,2%. Частично это связано с сохранением пандемийных ограничений. Однако падение или низкие темпы роста объемов оказания услуг характерны и для тех секторов, которые сейчас ограничениями уже не затронуты. Так, объем оказанных ветеринарных услуг в январе-июле этого года был всего на 1,9% выше уровня января-июля 2019 г., а объем услуг химчисток и прачечных и вовсе на 11,0% ниже.
Индекс потребительской уверенности в стране остается стабильно низким на фоне сокращения реальных доходов населения и макроэкономической нестабильности, которые наблюдаются уже несколько лет. Восстановление потребительской активности до допандемийного уровня не является значимым достижением, поскольку она была низкой и до пандемии. Так, индекс потребительской уверенности россиян, рассчитываемый Росстатом как среднее арифметическое значение балансов оценок благоприятности условий для покупок, изменений экономической ситуации в стране и личного материального положения, стабильно остается в зоне отрицательных значений. Во II квартале 2021 г. значение индекса составило (-18) против (-15) во II квартале 2019 г. Последний раз оно было положительным более 10 лет назад – в III квартале 2008 г. Индекс потребительских настроений, рассчитываемый «инФОМ» по заказу Банка России с момента возобновления проведения опросов в августе 2020 года также ни разу не даже не приближался к области положительных значений (когда количество положительных ответов превышает количество отрицательных).
Одним из главных факторов, сдерживающих развитие большого числа российских компаний в широком круге отраслей, остается недостаточный спрос
Результаты ежемесячных опросов Росстата показывают, что недостаточный внутренний спрос уже долгое время входит в тройку наиболее часто упоминаемых факторов, ограничивающих возможности роста производства. Так, в июле 2021 г. на недостаточный спрос на внутреннем рынке как препятствие к росту выпуска указали 43% респондентов из обрабатывающей промышленности и 32% – из добывающих отраслей. Больше «голосов», чем недостаточность внутреннего спроса, набрал только фактор неопределенности экономической ситуации. Такая ситуация с широко распространенной нехваткой спроса сложилась уже давно, а доля респондентов, отмечающих данный фактор как значимое ограничение роста выпуска, в последние 10 лет сохраняется на уровне 45-50% предприятий обрабатывающей промышленности и 27-32% добывающих предприятий.
Аналогичные результаты показывают и другие опросы бизнеса. В частности, по данным опроса IHS Markit PMI обрабатывающих отраслей России, в августе значение индекса PMI в секторе упало до минимума с ноября 2020 года именно на фоне слабого спроса. Как отмечается в обзоре IHS Markit, в середине третьего квартала новые заказы резко сократились в условиях низкого спроса. При этом еще в конце 2020 г., согласно опросов PWC и Deloitte, риск снижения экономической активности и риск снижения спроса входили в пятерку наиболее существенных рисков для бизнеса. В частности, о рисках снижения экономической активности заявило 58% респондентов, а о рисках падения спроса – 54%. В силу этого большинство компаний не планировали расширение своего бизнеса в течение следующих 6 месяцев. Об отсутствии намерений расширять свой бизнес заявили 43% представителей крупного бизнеса, 44% – среднего бизнеса, 53% – малого бизнеса.
О том, что главной проблемой бизнеса является слабый спрос, говорит и опрос компаний малого и среднего бизнеса, представленный в докладе бизнес-обмудсмена в мае 2021 г. В ходе этого опроса 52,6 % компаний заявили, что спрос на их продукцию так и не восстановился до уровня, наблюдавшегося до пандемии. Слабость спроса не только ограничивает текущий объем предложения, но и препятствует инвестициям в развитие бизнеса, консервируя таким образом низкие объемы выпуска по многим видам товаров и услуг.
Главное, что требуется сейчас для экономического развития – это расширение предложения
В условиях, с одной стороны, слабого спроса, а с другой стороны – ужесточающейся денежно-кредитной политики, основа для экономического роста, а именно – расширение предложения – просто не может сформироваться. Однако одновременно мы можем наблюдать, что стандартные инструменты денежно-кредитной политики по воздействию на инфляцию путем повышения процентной ставки не работают или работают плохо. Сокращение спроса, конечно, при росте процентных ставок случится, однако проблемы в производственных цепочках по всему миру от этого не рассосутся. В итоге мы можем оказаться в ситуации и падающего спроса, и растущей инфляции, иными словами – в ситуации стагфляции.
Безусловно, расширение предложения – это не такая быстрорешаемая задача как ограничение спроса. Однако если ничего не делать в плане ее решения, то ситуация не изменится. Фактически, после перехода ЦБ к текущей парадигме денежно-кредитной политики мы наблюдаем из года в год, как снижение инфляции идет «в ногу» с низкими темпами роста экономики. Характерно, что в Основных направлениях денежно-кредитной политики на будущий год Банк России вообще не представляет какого-либо варианта оптимистичного для России развития событий, когда темпы роста экономики будут стабильно выше 2-3% в год. Конечно, условия для развития бизнеса в широком смысле зависят не только от политики ЦБ, но не стоит умалять значение и его действий. И дело тут не только в конкретном уровне ключевой ставки, но и в том, что систематические жесткие заявления посылают вполне конкретный сигнал и формируют очень четкие настроения у производителей товаров и услуг, заставляя их ограничивать свои планы по расширению (а иногда и склоняя их и вовсе к закрытию). Даже в условиях пика пандемии в прошлом году, когда многие мировые центробанки «соревновались» в протяженности заявляемого периода стабильной и мягкой ДКП, наш ЦБ не уставал подчеркивать, что текущие послабления – меры временные и «короткие» по сроку действия. Все это не может придавать уверенности как потребителям, так и производителям.
Восстановление спроса до допандемийного уровня вряд ли можно считать большим успехом. И тем более рано переходить к обеспечению стабильности вместо стимулирования роста, особенно учитывая, что с 2013 года темпы роста ВВП ни разу не дотягивались даже до 3% в год. Поэтому центральному банку следовало бы в настоящий момент обратить гораздо большее внимание именно на экономику и постараться поддержать ее, чем пытаться бороться с инфляцией, вызванной во многом внешними и плохо контролируемыми причинами.
http://www.finversia.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter