8 июля 2022 ИХ "Финам" Ковалев Александр
Тема будущего мировой энергетики стояла остро в течение последних лет или даже десятилетий, однако с февраля 2022 года достигла своего апогея. Усиливающаяся полярность в международных геополитических и экономических отношениях уже заставила политических лидеров (или заставит в скором времени) по-новому взглянуть на перспективы мирового энергетического баланса на краткосрочном и долгосрочных горизонтах. Сохраняющаяся волатильность на рынке энергоносителей во многом стала следствием геополитической повестки, но и сама по себе обострила проблему необходимости энергоперехода, поскольку в период коронакризиса она была вызвана и другими факторами.
Главный вопрос в этой связи - что будет с традиционной энергетикой (нефть, уголь и газ)? На наш взгляд, для представления наиболее реалистичного сценария нужно разбить временной горизонт на два периода: 2022-2030 гг. и 2030-2050 гг. Первый этап (2022-2030 гг.) - подготовительный, и ожидать резкой смены парадигмы в ходе него не стоит. В течение него блок развитых стран постарается максимально безболезненно преодолеть текущий кризис на рынке энергоносителей, что не исключает моментного роста доли тепловой энергетики в мировом балансе. Для примера разберем энергобаланс европейского региона.
График показывает, что в Европе в 2021 году только доля ВИЭ и ГЭС показала снижение. Такие данные подтверждают тезис о том, что в 2020 году наблюдался оверперфоманс ВИЭ, и по мере восстановления деловой активности потребление традиционных энергоносителей вернулось ближе к уровням 2019 года. В 2022 году природа кризиса сильно отличается. Если потребление энергии в регионе останется на уровне 2021 года, то мы, вероятнее всего, будем наблюдать частичную ребалансировку спроса в пользу угля и, возможно, АЭС. Тем не менее такая тенденция будет наблюдаться лишь временно, а точнее до тех пор, пока регион не сможет достичь приемлемого уровня энергетической безопасности.
В рамках всей мировой экономики отказаться от углеводородов будет сложнее. В энергобалансе стран АТР по итогам 2021 года уголь, нефть и природный газ заняли более 80%. Мировое потребление угля при этом выросло на 6% г/г, газа - на 5,3% г/г, а нефти - на 6% г/г. Да, потребление возобновляемой энергии при этом взлетело на 15% г/г, но доля в энергобалансе поднялась лишь с 6,2% до 6,7%.
Наиболее вероятным сценарием на первом этапе 2022-2030 гг. мы видим опережающий годовой прирост ВИЭ (10-15% в годовом выражении) с менее выраженным увеличением потребления традиционных энергоносителей (3-8% в годовом выражении). При этом ближе к 2030 году весьма возможно снижение темпов роста ВИЭ до 8-12%, а потребления традиционных энергоносителей – до 0-3%. Со структурой энергобаланса все выглядит сложнее. То, как скоро развитые страны смогут отказаться от угля, зависит от масштабирования альтернативных источников, в первую очередь СПГ и АЭС. При этом сегодняшняя конъюнктура на рынке СПГ заставляет аналитиков все активнее говорить о необходимости ренессанса атомной энергетики, которая, помимо ценовой составляющей, выглядит выгоднее с точки зрения выбросов CO2 при эксплуатации.
В глобальном плане тренд на увеличение доли АЭС пока не проявляется достаточно ярко: так, в 2021 году мировое потребление ядерной энергии подросло лишь на 3,8% г/г. Однако нужно понимать, что наращивание доли АЭС – непростая задача с технической точки зрения. Продление лицензий и запуск остановленных реакторов требуют времени и согласования большой группы стейкхолдеров. Строительство же новых реакторов – это больная тема даже для лидеров в области атомной энергетики. В США, которые лидируют по потреблению ядерной энергии (29% от мирового потребления энергии с АЭС), на данный момент строится только одна атомная электростанция, АЭС Vogtle. Проектом занимается компания Southern которая спустя 15 (!) лет после начала строительства готовится ввести станцию в эксплуатацию в 2023 году. Стоимость строительства АЭС Vogtle в ходе реализации проекта была раздута с $ 14 млрд до $ 34 млрд, а сама станция должна была быть запущена еще в 2017 году. Пример демонстрирует целый комплекс проблем, характерных для возведения крупных АЭС, хорошей альтернативой чему могут стать малые модульные реакторы. За счет мобильности, сравнительно невысокой стоимости и скорости возведения они могут обеспечить отказ от угля, поддержав энергопереход посредством низкоуглеродного профиля.
Водород, как и прочие новые энергоносители, сейчас выглядит скорее венчурным проектом. Несмотря на большой потенциал, развитие водорода как источника энергии сопряжено с огромным комплексом сложностей, а в текущих реалиях высокой инфляции глобальная экономика, как кажется, не готова взять на себя дополнительный проинфляционный фактор. Развитие водородной отрасли – это скорее вопрос второго этапа, выделенного нами ранее (2030-2050 гг.). На нем возобновляемая энергетика должна перейти в активное наступление за счет достижения ценового паритета с традиционными энергоносителями. Если сценарий низкоуглеродного развития сохранится до того момента, то мы будем наблюдать постепенное снижение потребления традиционных энергоносителей с итоговым уходом доли угля, нефти и газа ниже 20% мирового энергобаланса. Участь АЭС в этот период сильно зависит от того, какая роль будет отведена ядерной энергетике, поддерживающая или резервная. В случае, если ядерная энергетика по-прежнему будет рассматриваться как низкоуглеродный источник, то цель в 7-10% мирового энергобаланса выглядит вполне приемлемой. Однако при понижения статуса АЭС до сугубо резервного источника их доля в энергобалансе может снизиться до 2-5%.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Главный вопрос в этой связи - что будет с традиционной энергетикой (нефть, уголь и газ)? На наш взгляд, для представления наиболее реалистичного сценария нужно разбить временной горизонт на два периода: 2022-2030 гг. и 2030-2050 гг. Первый этап (2022-2030 гг.) - подготовительный, и ожидать резкой смены парадигмы в ходе него не стоит. В течение него блок развитых стран постарается максимально безболезненно преодолеть текущий кризис на рынке энергоносителей, что не исключает моментного роста доли тепловой энергетики в мировом балансе. Для примера разберем энергобаланс европейского региона.
График показывает, что в Европе в 2021 году только доля ВИЭ и ГЭС показала снижение. Такие данные подтверждают тезис о том, что в 2020 году наблюдался оверперфоманс ВИЭ, и по мере восстановления деловой активности потребление традиционных энергоносителей вернулось ближе к уровням 2019 года. В 2022 году природа кризиса сильно отличается. Если потребление энергии в регионе останется на уровне 2021 года, то мы, вероятнее всего, будем наблюдать частичную ребалансировку спроса в пользу угля и, возможно, АЭС. Тем не менее такая тенденция будет наблюдаться лишь временно, а точнее до тех пор, пока регион не сможет достичь приемлемого уровня энергетической безопасности.
В рамках всей мировой экономики отказаться от углеводородов будет сложнее. В энергобалансе стран АТР по итогам 2021 года уголь, нефть и природный газ заняли более 80%. Мировое потребление угля при этом выросло на 6% г/г, газа - на 5,3% г/г, а нефти - на 6% г/г. Да, потребление возобновляемой энергии при этом взлетело на 15% г/г, но доля в энергобалансе поднялась лишь с 6,2% до 6,7%.
Наиболее вероятным сценарием на первом этапе 2022-2030 гг. мы видим опережающий годовой прирост ВИЭ (10-15% в годовом выражении) с менее выраженным увеличением потребления традиционных энергоносителей (3-8% в годовом выражении). При этом ближе к 2030 году весьма возможно снижение темпов роста ВИЭ до 8-12%, а потребления традиционных энергоносителей – до 0-3%. Со структурой энергобаланса все выглядит сложнее. То, как скоро развитые страны смогут отказаться от угля, зависит от масштабирования альтернативных источников, в первую очередь СПГ и АЭС. При этом сегодняшняя конъюнктура на рынке СПГ заставляет аналитиков все активнее говорить о необходимости ренессанса атомной энергетики, которая, помимо ценовой составляющей, выглядит выгоднее с точки зрения выбросов CO2 при эксплуатации.
В глобальном плане тренд на увеличение доли АЭС пока не проявляется достаточно ярко: так, в 2021 году мировое потребление ядерной энергии подросло лишь на 3,8% г/г. Однако нужно понимать, что наращивание доли АЭС – непростая задача с технической точки зрения. Продление лицензий и запуск остановленных реакторов требуют времени и согласования большой группы стейкхолдеров. Строительство же новых реакторов – это больная тема даже для лидеров в области атомной энергетики. В США, которые лидируют по потреблению ядерной энергии (29% от мирового потребления энергии с АЭС), на данный момент строится только одна атомная электростанция, АЭС Vogtle. Проектом занимается компания Southern которая спустя 15 (!) лет после начала строительства готовится ввести станцию в эксплуатацию в 2023 году. Стоимость строительства АЭС Vogtle в ходе реализации проекта была раздута с $ 14 млрд до $ 34 млрд, а сама станция должна была быть запущена еще в 2017 году. Пример демонстрирует целый комплекс проблем, характерных для возведения крупных АЭС, хорошей альтернативой чему могут стать малые модульные реакторы. За счет мобильности, сравнительно невысокой стоимости и скорости возведения они могут обеспечить отказ от угля, поддержав энергопереход посредством низкоуглеродного профиля.
Водород, как и прочие новые энергоносители, сейчас выглядит скорее венчурным проектом. Несмотря на большой потенциал, развитие водорода как источника энергии сопряжено с огромным комплексом сложностей, а в текущих реалиях высокой инфляции глобальная экономика, как кажется, не готова взять на себя дополнительный проинфляционный фактор. Развитие водородной отрасли – это скорее вопрос второго этапа, выделенного нами ранее (2030-2050 гг.). На нем возобновляемая энергетика должна перейти в активное наступление за счет достижения ценового паритета с традиционными энергоносителями. Если сценарий низкоуглеродного развития сохранится до того момента, то мы будем наблюдать постепенное снижение потребления традиционных энергоносителей с итоговым уходом доли угля, нефти и газа ниже 20% мирового энергобаланса. Участь АЭС в этот период сильно зависит от того, какая роль будет отведена ядерной энергетике, поддерживающая или резервная. В случае, если ядерная энергетика по-прежнему будет рассматриваться как низкоуглеродный источник, то цель в 7-10% мирового энергобаланса выглядит вполне приемлемой. Однако при понижения статуса АЭС до сугубо резервного источника их доля в энергобалансе может снизиться до 2-5%.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter