7 октября 2009
Итак, прошлое эссе (читайте ниже прим. ELITETRADER.RU) завершалось обещанием обсудить, какие условия должны соблюдаться для того, чтобы «коллективный разум» биржи работал так, как надо. Не оттягивая дело в долгий ящик, напишу их все сразу. Во-первых, коллектив должен быть разнородным, потому что группам слишком похожих людей трудно усваивать новую неординарную информацию». Он не должен состоять из одних профанов: решению «толпы» можно доверять, только если ее участники обладают информацией по обсуждаемому вопросу. Тогда их общий ответ, скорее всего, будет точнее, чем ответ одного человека, даже самого сведущего эксперта. С экспертами вообще надо быть осторожнее, о чем неоднократно пишет Шуровьески в своей книге «Мудрость толпы». Обычно мы думаем, что на любой вопрос у профессионалов - врачей, экономистов или психологов - есть один правильный ответ; но зная, что один человек может ошибиться, предпочитаем опросить двух, трех и т.д. Однако исследования показывают, что в среднем любые два эксперта в половине случаев приходят к разным заключениям.
Во-вторых, необходимо сохранить разнородность принимающего решения коллектива. Люди склонны к «групповому мышлению»: они пасуют перед авторитетом или перед большинством - отстаивание позиции, противоречащей мнению коллектива, создает психологический дискомфорт. Для коллективных решений конформизм губителен. Тут не нужен консенсусный ответ и тем более не нужен ответ, полученный большинством голосов. А нужна вся палитра индивидуально принятых решений, желательно с учетом уровней рефлексии если и не всех участников, то хотя бы их совокупностей (тех или иных групп), обработанная в пространстве принятия решений с помощью алгоритмов на базе моделей условных вероятностей, рекурсивных функций и учетом процессов самоорганизующейся критичности и слабой турбуленции информационных потоков. Почему это необходимо, сказано ниже, а пока приведем один из самых известных, ставший хрестоматийным пример того, как работают механизмы коллективных решений, в которых выполняются все перечисленные выше условия.
Когда в 1968 году в Атлантике пропала американская подлодка «Скорпион», никто не знал ее координаты - знали лишь, откуда она в последний раз выходила на связь. Было высказано несколько версий случившегося. И тогда морской офицер Джон Крейвен обратился к «коллективному разуму»: он предложил экспертам в различных областях делать ставки на вероятность той или иной версии, на скорость лодки в момент падения, на траекторию ее падения и т.д. Крейвен попросил группу экспертов-подводников и спасателей сделать ставки на вероятность каждого из сценариев, объясняющих гибель "Скорпиона". Чтобы процесс стал интереснее, и в соответствии с предыдущими пари, ставки исчислялись в бутылках виски "Чивас Ригал". Агрегировав ставки экспертов по формуле Байеса, он очень точно указал место гибели «Скорпиона» - субмарину нашли в 200 метрах от указанных Крейвеном координат. Очевидно, что система, с помощью которой были «сведены» воедино все сценарии, была не менее важна, чем ответы экспертов. Так вот, подобная система для бирж уже есть - в серии работ школы бизнеса Университета штата Канзас описаны байесовы методики оценки риска и прогноза доходности портфелей финансовых инструментов. Основными достоинствами которых является возможность совместного учета количественных и качественных рыночных показателей, динамическое поступление новой информации, а также явные зависимости между существенными факторами, влияющими на финансовые показатели. Результаты моделирования представляются в форме гистограмм распределений вероятностей, что позволяет провести детальный анализ соотношений «риск-доходность». Весьма эффективными являются также широкие возможности по игровому моделированию. Казалось бы, что же мешает в таком случае биржам достичь той же эффективности, которую продемонстрировали работы Крейвена? Ответ прост - эксперты и процесс генерации и сбора их мнений у Крейвена были по качеству лучше, чем биржевые «эксперты», каковыми являются все участники торгов.
Теперь рассмотрим подробнее, как и было обещано, почему при организации более верных алгоритмов проведения торгов и распространения информации целесообразно учитывать процессы самоорганизующейся критичности и слабой турбуленции. Начнем с того, что две основные функции биржи заключаются, как уже говорилось выше, в том, чтобы обеспечить принятие правильных решений и точную координацию коллективных «движений» финансовых ресурсов. И эта вторая функция является логистической. Что, впрочем, и не удивительно, поскольку изначально биржа создавалась именно как механизм, с помощью которого деньги должны были найти оптимальные пути своего распределения. И в этом смысле процессы на бирже носят характер, близкий к процессам термодинамическим. И поэтому их можно охарактеризовать как некие аналоги процессов переноса неких физических величин (энергии, массы и т.п.), включая диффузию через разного рода мембраны и странную турбуленцию. Кстати, российский академик, лауреат медали Дирака, В. Захаров, в одном из своих интервью сказал, что рассчитывал процессы игры на бирже и модели конкуренции, используя свои наработки именно в теории турбулентности.
Поскольку на бирже отражаются процессы конкуренции за рынок не только между предприятиями одной отрасли, а и между отраслями в целом, то биржа - это также и механизм, позволяющий решать в реальном режиме времени задачи анализа межотраслевых связей. Метод решения которых с помощью таблиц шахматного типа и с привлечением аппарата линейной алгебры (известен за рубежом под названием «затраты - выпуск» (input - output)) был создан в 30-х гг. американским экономистом русского происхождения В. Леонтьевым. Но межотраслевые связи формируют чрезвычайно сложную сеть взаимодействий и поэтому современная экономическая наука не имеет надежных теоретических моделей и практичных методов измерения, которые позволили бы проанализировать и/или предсказать влияние экономических и научно-технических изменений в одной отрасли на экономику в целом как в кратко-, так и в среднесрочном (3-8 лет) периоде. Вот биржа и задумывалась как своего рода биологический суперкомпьютер, позволяющий решать подобные задачи, причем почти в реальном режиме времени. И беда не столько в принципах, положенных в основу механизма функционирования биржи, сколько в той «элементной базе» (участниках торгов), на которой эти алгоритмы реализуются! И несовершенство которой исказило к настоящему моменту и сами исходные алгоритмы, и даже цели работы бирж!
А связано это с тем, что механизмы нашего поведения были выработаны как результат эволюции в процессе адаптации к среде обитания. Причем в значительной степени они сформировались и закрепились во времена общества охотников-собирателей, живших на земле десятки тысяч лет назад. То есть мы подошли к современному обществу, к финансовым рынкам с уже сформировавшимся багажом психологических, рефлекторных и других поведенческих механизмов. И за те недолгие 300 лет, которые прошли с момента появления первых зародышей финансовых рынков, трудно было создать новые механизмы, адаптированные к новым условиям. В качестве примера, иллюстрирующего подход, учитывающий элементы адаптации и основывающийся на работах в области эволюционной биологии, можно рассмотреть структуру опять же муравейника. При минимальной площади поверхности он имеет максимальный объем, что подразумевает оптимальное расходование тепла муравьями для обогрева своего жилища. Для того чтобы подобная оптимальная структура сформировалась, каждый конкретный муравей должен знать, какую веточку он должен тащить, в какое место и как там ее положить. При этом важнейшим фактором является то, что каждый муравей заботиться об общем благе не менее, если не более, чем о своем личном. Увы, в человеческом обществе это далеко не так, а на фондовом рынке в алгоритмы эффективного распределения ресурсов, каковыми должны быть биржи по сути, внедрились «вирусы» спекуляций, при которых большинство думает прежде всего о своем благе, полностью игнорируя общее.
Но при этом даже с такой «элементной базой» лишь биржа позволяет решать обозначенные выше задачи лучше, чем любая известная на сегодня компьютерная система. Потому что использует сильную сторону даже этой несовершенной «элементной базы», а именно - способность человеческого мозга решать задачи выбора неким отличным от простого перебора вариантов способом. Причем решать очень быстро. Мозг «прикидывает» нужные для оптимального «переноса» активов траекторию и усилия, но никто точно не знает, каким образом. И пока не появятся алгоритмы, копирующие эти процессы и квантовые компьютеры, обладающие быстродействием, достаточным для реализации этих алгоритмов, у биржи, как механизма решения задач по эффективному перераспределению ресурсов в экономике, альтернатив нет!
Это же касается и способности фондового рынка качественно прогнозировать будущее. С самого начала мы ожидаем, что рынок на основании курса акций конкретных компаний качественно предскажет нам, сколько денег эти компании заработают в будущем. Но происходит так далеко не всегда. Значит ли это, что биржа как предсказательный инструмент, не совершенна. Да, значит! Но опять же, более совершенного и при этом доступного многим пока нет (а способности а-ля Нострадамус или Эдгар Кейси есть не у всех, да и обратиться к тем, у кого они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИМЕЮТСЯ, могут далеко не все). И, кроме того, несовершенство в прогнозе опять же связано не столько с несовершенством алгоритмов бирж, сколько с качеством «элементной базы», вносящим значительные искажения, связанные с эмоциональными ожиданиями и страхами. Идея «мудрой толпы» не в том, что ответ группы всегда окажется правильным, но в том, что в среднем ее ответ всегда будет точнее, чем любое индивидуальное решение. Вот почему тот факт, что лишь незначительная часть инвесторов постоянно "обходит" рынок, остается самым мощным доказательством его эффективности. Это особенно верно, если вспомнить, что большинство инвесторов пытаются определить курсы всего лишь малого числа акций, в то время как рынок вынужден оценить более пяти тысяч компаний. Даже в таких обстоятельствах рынок умнее, чем почти все отдельные инвесторы.
Но при этом экономист Роберт Шиллер убедительно доказал, что курсы акций "скачут" гораздо чаще, чем это оправдывается изменениями в реальной стоимости компаний. И проблема биржи в том, что составляющие этот суперкомпьютер «биологические элементы» не только вносят текущие искажения в работу алгоритмов агрегирования мнений, но и внесли искажения в сами эти алгоритмы, создав возможности для спекуляций. Спекулянты ведь не пытаются вычислить, оправдают ли будущие корпоративные показатели нынешний курс акций компаний. Они покупают акции не потому, что считают их цену неоправданной. Они покупают, потому что надеются продать их кому-то дороже. И стоит лишь ввести ограничение по срокам действия биржевых контрактов (грубо говоря, сделать все контракты срочными, т.е. перейти на торговлю исключительно фьючерсами!), как спекулировать стало бы гораздо труднее. Поскольку все знали бы, что торги по определенным позициям завершатся к определенной дате, и каждый гарантированно получит вознаграждение, размер которого зависит от точности его прогноза именно на эту дату.
Итак, систематизируем проблемы существующего сейчас биржевого механизма:
Первая проблема нынешнего алгоритма организации биржевых торгов в том, что не существует момента времени, когда вы можете сказать, что все кончилось, нет момента времени, когда вы сможете точно определить, оказались вы правы или нет. И это очень существенная причина, по которой курс акций той или иной компании может взлететь выше любой разумной отметки.
Вторая проблема заключается в том, что на финансовых рынках, в отличие от товарно-сырьевых, стоимость вторично торгуемых (т.е. перепродаваемых) активов на достаточно длительных промежутках времени возрастает. И ключевым моментом становится в этом случае текущее мнение участников рынка о ценности моего пакета активов. Теоретически, когда я покупаю пакет акций, то мне следует беспокоиться о том, сколько эта компания заработает в будущем. Однако на практике я буду беспокоиться не только о том, сколько заработает компания. Меня будет волновать и то, что думают все остальные о том, сколько заработает компания, поскольку это будет свидетельствовать о том, смогу ли я продать свои акции дороже, чем купил (вот оно, «проклятие рефлексии»). В результате курс акции часто отражает серию зависимых рефлексивных решений. Поскольку, когда много людей вычисляет стоимость акций, их оценка зависит, во всяком случае, частично, от того, что думает каждый участник торгов о стоимости того или иного пакета. А значит, не зря Джон Мейнард Кейнс сравнил биржевые торги с конкурсами красоты, когда участникам предлагается выбрать шесть самых хорошеньких мордашек из сотен фотографий, а приз присуждается тому, чей выбор как можно точнее совпал с предпочтениями всех остальных участников. И в результате, чтобы выиграть, каждый участник решает проблему с той же точки зрения, что и другие. А значит, мнения становятся зависимы. Но на биржах есть и те, кто следует лишь своему собственному расчету или чутью (например, Уоррен Баффет). И именно благодаря им фондовый рынок - это постоянно изменяющееся, но в обычных условиях относительно устойчивое сочетание независимых и зависимых решений. Бумы же и крахи возникают, когда это равновесие слишком сильно смещается в сторону зависимости. А происходит это или из-за недооценки (при крахах), или переоценки (при бумах) большинством участников торгов ума других участников, а также размеров их жадности. Соблазн торговать акциями на основе того, что делают другие, почти непреодолим. Ожидания других людей постоянно разжигают ваши. А когда инвесторы начинают имитировать поведение друг друга, они стремительно тупеют.
Третьей же проблемой является то, что регуляторам рынков в развитых и развивающихся странах нужно осознать масштаб финансовых операций, которые ведутся за пределами традиционных публичных площадок с их жесткими правилами, и обеспечить должный контроль над этими сделками. Вплоть до их полного запрета!
И, наконец, четвертая и, на взгляд автора статьи, основная проблема биржи (и не только биржи, а и экономики в целом) заключается в том, что подавляющее большинство принимаемых решений подвержены искажениям, связанным с наличием эмоций и подсознания. И именно эта их особенность всегда мешала экономическим взаимоотношениям. Разрушая их исходное совершенство! Основная проблема биржи в том, что во время точек экстремума (бума или краха) исчезают все условия, делающие коллективный разум более мудрым, чем составляющие его индивидуальные (независимость, разнородность, частные суждения)! И происходит это из-за жадности или страха, т.е. несовершенства «элементной базы». Напрашивается закономерный вывод - если уж невозможно устранить эти несовершенства, а другой элементной базы у нас пока нет (выскажу в связи с этим гипотезу, что дальнейшая разработка алгоритмов «роевого интеллекта» и появление квантовых компьютеров позволит упразднить биржи, поскольку их совокупные возможности уже позволят решать задачи оптимального распределения ресурсов в реальном режиме времени), то стоит внести такие изменения в сами алгоритмы организации биржевых торгов и распространения информации, которые позволили бы минимизировать негативные влияния имеющейся «элементной базы»!
Естественно, встает вопрос о том, каковы эти изменения должны быть. Собственно, третья - заключительная - часть статьи и будет посвящена некоторым рассуждениям на эту тему.
Как несовершенные детали испортили совершенный механизм
Основная идея статьи зрела уже давно и окончательно оформилась в связи с размышлениями о том, как происходил нынешний мировой финансовый кризис. Именно не почему, а как. И в данной статье будет высказано исключительно личное мнение автора о том, что биржа по сути своей была задумана, возникла и какое-то время развивалась, как совершенный механизм принятия коллективных решений. Своего рода мегакомпьютер, основанный на алгоритмах распределенных вычислений и «роевого» коллективного интеллекта и воплощенный на биологической элементной базе (т. е. на людях). А потом именно несовершенство этой самой элементной базы при реализации заложенных алгоритмов привело к накоплению ошибок, а впоследствии и искажению самих этих алгоритмов.
То, что биржу можно считать механизмом принятия коллективных решений, не вызывает сомнений. Более того, Бернардо Губерман, бывший сотрудник научно исследовательского центра PARC компании Xerox , а ныне заместитель директора по научной части Лаборатории информационной динамики фирмы Hewlett-Packard, прямо утверждает, что биржи - это общественные вычислительные машины. Поэтому вопрос возникает лишь относительно утверждения об их изначальном совершенстве. Попробуем обосновать эту позицию. И начнем с того, что в природе существует целый ряд вызывающих все больший интерес способов принятия решений большими совокупностями самых разных видов животных. Наиболее широко известны работы по изучению, моделированию и использованию для решения целого ряда задач (логистических, оптимизационных и т.п.) т. н. «роевых» алгоритмов поведения и принятия решений у насекомых. Но подобные способы поведения присущи и рыбам, и птицам, и теплокровным - например, крысам и оленям. При этом все исследователи отмечают совершенство этих алгоритмов применительно к решаемым с их помощью задачам.
Так, известно, что муравейник или пчелиная борть (рассматривая диких пчел) как единый объект - в высшей степени рациональный и умелый «организм», который очень эффективно использует имеющиеся у него крайне ограниченные средства для поддержания жизнедеятельности. При этом хорошо адаптируется не только к циклическим изменениям окружающей среды (смена времен года и времени суток), но и к ее случайным возмущениям (перемены погоды, повреждения в результате внешних воздействий и т. п.). Что как раз и является основной задачей биржи применительно к ее изначальной функции в экономической системе. При этом важно то, что в муравьиной семье или рое пчел не обнаруживается никакого «мозгового центра», который управлял бы общими усилиями для достижения желаемого результата, будь то починка муравейника, добыча пищи или защита от врагов. Что опять же, являлось бы оптимальным для биржи, минимизируя значительные влияния на нее со стороны крупных спекулянтов.
Групповой интеллект присущ не только муравьям. Нам есть чему поучиться и у других насекомых. Так, биолог Томас Сили изучает поразительную способность принимать верные решения у пчел, обитающих на маленьком островке около побережья штата Мэн. И он убедительно показал, что они умеют преодолевать разногласия ради блага всего роя. Если бы столь же эффективно взаимодействовали люди на биржах, то мы избежали бы многих проблем.
А биолог Карстен Хьюэр вместе с женой Линн Эллисон в 2003 году в течение пяти месяцев наблюдал за миграцией огромного стада диких оленей карибу. И однажды, когда стадо, вытянувшись в цепочку, перебиралось через овраг, Карстен и Линн заметили подкрадывавшегося к оленям волка. Обнаружив хищника, стадо продемонстрировало классическую роевую оборону. Жизнь каждого карибу подвергалась огромной опасности, однако среди оленей не было паники - они действовали четко и слаженно. (Неплохим аналогом волка в нашем контексте являются крупные биржевые спекулянты). Каждый карибу чувствовал, когда пришло время удирать и в каком направлении нужно бежать, даже если и не знал точно зачем. В стаде не было вожака, который координировал бы действия своих подопечных - каждый олень следовал простым правилам, выработанным за тысячи лет эволюции в постоянных столкновениях с волками.
Говорим ли мы о муравьях, пчелах, голубях или о карибу, налицо неизменные принципы «умного» группового поведения: отсутствие «центра управления», умение оценивать обстановку, соблюдение простых правил. Последнее очень важно для последующего рассмотрения, поскольку большинство игроков на бирже также, как и олени, способны действовать (особенно в ситуациях цейтнота) только на основе ограниченного набора простых правил. И поэтому правила эти должны быть такими, чтобы устранять эффекты, присущие инстинктивным действиям людей, выработанным в качественно иной, нежели финансовые рынки, среде. Чтобы понять, на основе чего это можно сделать, рассмотрим сначала саму суть биржи - ее основные цели и задачи в исходной их постановке.
Начнем с тривиального и аксиоматического утверждения: есть две основные функции, которые должны выполняться биржей применительно к экономике - принятие правильных решений и точная координация коллективных «движений» финансовых ресурсов. И в этом биржа для экономики подобна муравейнику, пчелиному рою или стаду оленей. Вернее, должна быть подобна. А мешает этому то, что биржа - это одна из многочисленных форм взаимоотношений, существующих в человеческом обществе. В первую очередь между людьми. Может возникнуть вопрос - почему появилась предыдущая фраза? Потому, что, строго говоря, уже изначально биржа устанавливала отношения не только между отдельными людьми, но и между их сообществами. Каждое из которых имеет уже то или иное подобие коллективного разума. И тем самым биржа изначально обеспечивала взаимодействие и между надличностными психическими системами (каждый может называть их так, как ему больше нравится - эгрегорами, морфогенетическими полями и т.п.). А с некоторых пор на биржах взаимодействуют еще и компьютерные программы. И хотя те же трейд-роботы созданы людьми, но для нашего рассмотрения важно, что при своих действиях на бирже они обладают поведением, отличным от человеческого.
Какие же чисто психологические аспекты отношений определяют взаимодействие людей на бирже? В основе всего лежит цель - зачем вступать в отношения, чего человек хочет добиться. И вот тут мы уже попадаем в интересную ситуацию: понятно, что исходная цель биржи - эффективно распределить ресурсы за счет голосования за тот или иной вариант этого распределения деньгами голосующих. Экспертиза, за которую голосуют своими средствами независимые участники процесса развития, имеет большее значение, чем любые специализированные оценки. Для капиталоемких, многостадийных производств с длительным инвестиционным циклом развитие без общественного признания обоснованности инвестиций невозможно, во всяком случае, в рамках рыночных отношений. Фондовая биржа обеспечивает привлечение внимания к бизнесу, активное обсуждение и оценку его перспектив. Участниками фондового рынка становятся диаметрально противоположные по финансовому состоянию компании. На одном полюсе - венчурные фирмы и предприятия, находящиеся в тяжелом финансовом положении (для которых продажа акций и смена собственников являются последним шансом на выживание), а на другом - наиболее надежные компании на мировом рынке. Основную долю фондового рынка - свыше 60% - занимают низкодоходные и венчурные компании. Стать «голубой фишкой» - компанией, которая получает доход от собственности на капитал, превышающий затраты на создание данного капитала, - цель большинства остальных участников фондового рынка. В данном случае оценка бренда компании может во много раз превышать стоимость ее активов, а следовательно, привлечение денежных средств с рынка становится наиболее дешевым способом заимствования.
Возможность же на всем этом заработать применительно к экономике является побочным эффектом, а не основной задачей биржевого механизма. Однако в силу понятного стремления многих (хорошо, что не всех - скажем, того же Уоррена Баффета нельзя отнести к спекулянтам) участников торгов эта возможность сейчас стала самоцелью.
Далее - для решения и исходной, и второстепенной задач одинаково важно произвести верные оценки партнеров и на их основе разработать правила поведения с ними - то есть как реагировать на конкретные ситуации и при этом достичь поставленной цели. И тут во всей красе вступает в действие рефлексия. Глубина которой у каждого отдельно взятого субъекта отношений определяет условную (субъективную) вероятность принятия им того или иного решения. Что, в свою очередь, порождает рекурсивные модели (способы) возникновения (порождения) решений. Но самое неприятное то, что большинство участников сугубо эгоистичны и поэтому не склонны придерживаться т. н. эгалитарных стратегий, при которых может быть принято решение, неудовлетворительное с точки зрения отдельных лиц, но оптимальное с точки зрения группы. Хотя биржа наилучшим образом приспособлена для поиска именно таких решений, связанных с определением средней вероятности и средней полезности на основе индивидуальных оценок полезности и вероятности. При этом биржа отражает и тот факт, что система, состоящая из большого количества взаимодействующих элементов (что присуще экономике), приобретает качественно новые свойства, характерные для нее как целого. И законы изменения этих свойств могут быть недоступны для понимания ни одному из составляющих систему элементов. В силу этого, а также того, что составные системы содержат много компонентов, а их поведение определяется большим числом взаимодействий, построение математических моделей, которые были бы одновременно и совершенно реалистичными, и поддающимися теоретическому анализу, практически невозможно.
Но для того, чтобы «коллективный разум» работал так, как надо, должны соблюдаться некие условия, касающиеся и состава группы, и динамики обсуждения, и механизмов консолидации индивидуальных решений в общее итоговое. О чем поговорим в следующий раз (читайте выше прим. ELITETRADER.RU).
К. Утолин
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Во-вторых, необходимо сохранить разнородность принимающего решения коллектива. Люди склонны к «групповому мышлению»: они пасуют перед авторитетом или перед большинством - отстаивание позиции, противоречащей мнению коллектива, создает психологический дискомфорт. Для коллективных решений конформизм губителен. Тут не нужен консенсусный ответ и тем более не нужен ответ, полученный большинством голосов. А нужна вся палитра индивидуально принятых решений, желательно с учетом уровней рефлексии если и не всех участников, то хотя бы их совокупностей (тех или иных групп), обработанная в пространстве принятия решений с помощью алгоритмов на базе моделей условных вероятностей, рекурсивных функций и учетом процессов самоорганизующейся критичности и слабой турбуленции информационных потоков. Почему это необходимо, сказано ниже, а пока приведем один из самых известных, ставший хрестоматийным пример того, как работают механизмы коллективных решений, в которых выполняются все перечисленные выше условия.
Когда в 1968 году в Атлантике пропала американская подлодка «Скорпион», никто не знал ее координаты - знали лишь, откуда она в последний раз выходила на связь. Было высказано несколько версий случившегося. И тогда морской офицер Джон Крейвен обратился к «коллективному разуму»: он предложил экспертам в различных областях делать ставки на вероятность той или иной версии, на скорость лодки в момент падения, на траекторию ее падения и т.д. Крейвен попросил группу экспертов-подводников и спасателей сделать ставки на вероятность каждого из сценариев, объясняющих гибель "Скорпиона". Чтобы процесс стал интереснее, и в соответствии с предыдущими пари, ставки исчислялись в бутылках виски "Чивас Ригал". Агрегировав ставки экспертов по формуле Байеса, он очень точно указал место гибели «Скорпиона» - субмарину нашли в 200 метрах от указанных Крейвеном координат. Очевидно, что система, с помощью которой были «сведены» воедино все сценарии, была не менее важна, чем ответы экспертов. Так вот, подобная система для бирж уже есть - в серии работ школы бизнеса Университета штата Канзас описаны байесовы методики оценки риска и прогноза доходности портфелей финансовых инструментов. Основными достоинствами которых является возможность совместного учета количественных и качественных рыночных показателей, динамическое поступление новой информации, а также явные зависимости между существенными факторами, влияющими на финансовые показатели. Результаты моделирования представляются в форме гистограмм распределений вероятностей, что позволяет провести детальный анализ соотношений «риск-доходность». Весьма эффективными являются также широкие возможности по игровому моделированию. Казалось бы, что же мешает в таком случае биржам достичь той же эффективности, которую продемонстрировали работы Крейвена? Ответ прост - эксперты и процесс генерации и сбора их мнений у Крейвена были по качеству лучше, чем биржевые «эксперты», каковыми являются все участники торгов.
Теперь рассмотрим подробнее, как и было обещано, почему при организации более верных алгоритмов проведения торгов и распространения информации целесообразно учитывать процессы самоорганизующейся критичности и слабой турбуленции. Начнем с того, что две основные функции биржи заключаются, как уже говорилось выше, в том, чтобы обеспечить принятие правильных решений и точную координацию коллективных «движений» финансовых ресурсов. И эта вторая функция является логистической. Что, впрочем, и не удивительно, поскольку изначально биржа создавалась именно как механизм, с помощью которого деньги должны были найти оптимальные пути своего распределения. И в этом смысле процессы на бирже носят характер, близкий к процессам термодинамическим. И поэтому их можно охарактеризовать как некие аналоги процессов переноса неких физических величин (энергии, массы и т.п.), включая диффузию через разного рода мембраны и странную турбуленцию. Кстати, российский академик, лауреат медали Дирака, В. Захаров, в одном из своих интервью сказал, что рассчитывал процессы игры на бирже и модели конкуренции, используя свои наработки именно в теории турбулентности.
Поскольку на бирже отражаются процессы конкуренции за рынок не только между предприятиями одной отрасли, а и между отраслями в целом, то биржа - это также и механизм, позволяющий решать в реальном режиме времени задачи анализа межотраслевых связей. Метод решения которых с помощью таблиц шахматного типа и с привлечением аппарата линейной алгебры (известен за рубежом под названием «затраты - выпуск» (input - output)) был создан в 30-х гг. американским экономистом русского происхождения В. Леонтьевым. Но межотраслевые связи формируют чрезвычайно сложную сеть взаимодействий и поэтому современная экономическая наука не имеет надежных теоретических моделей и практичных методов измерения, которые позволили бы проанализировать и/или предсказать влияние экономических и научно-технических изменений в одной отрасли на экономику в целом как в кратко-, так и в среднесрочном (3-8 лет) периоде. Вот биржа и задумывалась как своего рода биологический суперкомпьютер, позволяющий решать подобные задачи, причем почти в реальном режиме времени. И беда не столько в принципах, положенных в основу механизма функционирования биржи, сколько в той «элементной базе» (участниках торгов), на которой эти алгоритмы реализуются! И несовершенство которой исказило к настоящему моменту и сами исходные алгоритмы, и даже цели работы бирж!
А связано это с тем, что механизмы нашего поведения были выработаны как результат эволюции в процессе адаптации к среде обитания. Причем в значительной степени они сформировались и закрепились во времена общества охотников-собирателей, живших на земле десятки тысяч лет назад. То есть мы подошли к современному обществу, к финансовым рынкам с уже сформировавшимся багажом психологических, рефлекторных и других поведенческих механизмов. И за те недолгие 300 лет, которые прошли с момента появления первых зародышей финансовых рынков, трудно было создать новые механизмы, адаптированные к новым условиям. В качестве примера, иллюстрирующего подход, учитывающий элементы адаптации и основывающийся на работах в области эволюционной биологии, можно рассмотреть структуру опять же муравейника. При минимальной площади поверхности он имеет максимальный объем, что подразумевает оптимальное расходование тепла муравьями для обогрева своего жилища. Для того чтобы подобная оптимальная структура сформировалась, каждый конкретный муравей должен знать, какую веточку он должен тащить, в какое место и как там ее положить. При этом важнейшим фактором является то, что каждый муравей заботиться об общем благе не менее, если не более, чем о своем личном. Увы, в человеческом обществе это далеко не так, а на фондовом рынке в алгоритмы эффективного распределения ресурсов, каковыми должны быть биржи по сути, внедрились «вирусы» спекуляций, при которых большинство думает прежде всего о своем благе, полностью игнорируя общее.
Но при этом даже с такой «элементной базой» лишь биржа позволяет решать обозначенные выше задачи лучше, чем любая известная на сегодня компьютерная система. Потому что использует сильную сторону даже этой несовершенной «элементной базы», а именно - способность человеческого мозга решать задачи выбора неким отличным от простого перебора вариантов способом. Причем решать очень быстро. Мозг «прикидывает» нужные для оптимального «переноса» активов траекторию и усилия, но никто точно не знает, каким образом. И пока не появятся алгоритмы, копирующие эти процессы и квантовые компьютеры, обладающие быстродействием, достаточным для реализации этих алгоритмов, у биржи, как механизма решения задач по эффективному перераспределению ресурсов в экономике, альтернатив нет!
Это же касается и способности фондового рынка качественно прогнозировать будущее. С самого начала мы ожидаем, что рынок на основании курса акций конкретных компаний качественно предскажет нам, сколько денег эти компании заработают в будущем. Но происходит так далеко не всегда. Значит ли это, что биржа как предсказательный инструмент, не совершенна. Да, значит! Но опять же, более совершенного и при этом доступного многим пока нет (а способности а-ля Нострадамус или Эдгар Кейси есть не у всех, да и обратиться к тем, у кого они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИМЕЮТСЯ, могут далеко не все). И, кроме того, несовершенство в прогнозе опять же связано не столько с несовершенством алгоритмов бирж, сколько с качеством «элементной базы», вносящим значительные искажения, связанные с эмоциональными ожиданиями и страхами. Идея «мудрой толпы» не в том, что ответ группы всегда окажется правильным, но в том, что в среднем ее ответ всегда будет точнее, чем любое индивидуальное решение. Вот почему тот факт, что лишь незначительная часть инвесторов постоянно "обходит" рынок, остается самым мощным доказательством его эффективности. Это особенно верно, если вспомнить, что большинство инвесторов пытаются определить курсы всего лишь малого числа акций, в то время как рынок вынужден оценить более пяти тысяч компаний. Даже в таких обстоятельствах рынок умнее, чем почти все отдельные инвесторы.
Но при этом экономист Роберт Шиллер убедительно доказал, что курсы акций "скачут" гораздо чаще, чем это оправдывается изменениями в реальной стоимости компаний. И проблема биржи в том, что составляющие этот суперкомпьютер «биологические элементы» не только вносят текущие искажения в работу алгоритмов агрегирования мнений, но и внесли искажения в сами эти алгоритмы, создав возможности для спекуляций. Спекулянты ведь не пытаются вычислить, оправдают ли будущие корпоративные показатели нынешний курс акций компаний. Они покупают акции не потому, что считают их цену неоправданной. Они покупают, потому что надеются продать их кому-то дороже. И стоит лишь ввести ограничение по срокам действия биржевых контрактов (грубо говоря, сделать все контракты срочными, т.е. перейти на торговлю исключительно фьючерсами!), как спекулировать стало бы гораздо труднее. Поскольку все знали бы, что торги по определенным позициям завершатся к определенной дате, и каждый гарантированно получит вознаграждение, размер которого зависит от точности его прогноза именно на эту дату.
Итак, систематизируем проблемы существующего сейчас биржевого механизма:
Первая проблема нынешнего алгоритма организации биржевых торгов в том, что не существует момента времени, когда вы можете сказать, что все кончилось, нет момента времени, когда вы сможете точно определить, оказались вы правы или нет. И это очень существенная причина, по которой курс акций той или иной компании может взлететь выше любой разумной отметки.
Вторая проблема заключается в том, что на финансовых рынках, в отличие от товарно-сырьевых, стоимость вторично торгуемых (т.е. перепродаваемых) активов на достаточно длительных промежутках времени возрастает. И ключевым моментом становится в этом случае текущее мнение участников рынка о ценности моего пакета активов. Теоретически, когда я покупаю пакет акций, то мне следует беспокоиться о том, сколько эта компания заработает в будущем. Однако на практике я буду беспокоиться не только о том, сколько заработает компания. Меня будет волновать и то, что думают все остальные о том, сколько заработает компания, поскольку это будет свидетельствовать о том, смогу ли я продать свои акции дороже, чем купил (вот оно, «проклятие рефлексии»). В результате курс акции часто отражает серию зависимых рефлексивных решений. Поскольку, когда много людей вычисляет стоимость акций, их оценка зависит, во всяком случае, частично, от того, что думает каждый участник торгов о стоимости того или иного пакета. А значит, не зря Джон Мейнард Кейнс сравнил биржевые торги с конкурсами красоты, когда участникам предлагается выбрать шесть самых хорошеньких мордашек из сотен фотографий, а приз присуждается тому, чей выбор как можно точнее совпал с предпочтениями всех остальных участников. И в результате, чтобы выиграть, каждый участник решает проблему с той же точки зрения, что и другие. А значит, мнения становятся зависимы. Но на биржах есть и те, кто следует лишь своему собственному расчету или чутью (например, Уоррен Баффет). И именно благодаря им фондовый рынок - это постоянно изменяющееся, но в обычных условиях относительно устойчивое сочетание независимых и зависимых решений. Бумы же и крахи возникают, когда это равновесие слишком сильно смещается в сторону зависимости. А происходит это или из-за недооценки (при крахах), или переоценки (при бумах) большинством участников торгов ума других участников, а также размеров их жадности. Соблазн торговать акциями на основе того, что делают другие, почти непреодолим. Ожидания других людей постоянно разжигают ваши. А когда инвесторы начинают имитировать поведение друг друга, они стремительно тупеют.
Третьей же проблемой является то, что регуляторам рынков в развитых и развивающихся странах нужно осознать масштаб финансовых операций, которые ведутся за пределами традиционных публичных площадок с их жесткими правилами, и обеспечить должный контроль над этими сделками. Вплоть до их полного запрета!
И, наконец, четвертая и, на взгляд автора статьи, основная проблема биржи (и не только биржи, а и экономики в целом) заключается в том, что подавляющее большинство принимаемых решений подвержены искажениям, связанным с наличием эмоций и подсознания. И именно эта их особенность всегда мешала экономическим взаимоотношениям. Разрушая их исходное совершенство! Основная проблема биржи в том, что во время точек экстремума (бума или краха) исчезают все условия, делающие коллективный разум более мудрым, чем составляющие его индивидуальные (независимость, разнородность, частные суждения)! И происходит это из-за жадности или страха, т.е. несовершенства «элементной базы». Напрашивается закономерный вывод - если уж невозможно устранить эти несовершенства, а другой элементной базы у нас пока нет (выскажу в связи с этим гипотезу, что дальнейшая разработка алгоритмов «роевого интеллекта» и появление квантовых компьютеров позволит упразднить биржи, поскольку их совокупные возможности уже позволят решать задачи оптимального распределения ресурсов в реальном режиме времени), то стоит внести такие изменения в сами алгоритмы организации биржевых торгов и распространения информации, которые позволили бы минимизировать негативные влияния имеющейся «элементной базы»!
Естественно, встает вопрос о том, каковы эти изменения должны быть. Собственно, третья - заключительная - часть статьи и будет посвящена некоторым рассуждениям на эту тему.
Как несовершенные детали испортили совершенный механизм
Основная идея статьи зрела уже давно и окончательно оформилась в связи с размышлениями о том, как происходил нынешний мировой финансовый кризис. Именно не почему, а как. И в данной статье будет высказано исключительно личное мнение автора о том, что биржа по сути своей была задумана, возникла и какое-то время развивалась, как совершенный механизм принятия коллективных решений. Своего рода мегакомпьютер, основанный на алгоритмах распределенных вычислений и «роевого» коллективного интеллекта и воплощенный на биологической элементной базе (т. е. на людях). А потом именно несовершенство этой самой элементной базы при реализации заложенных алгоритмов привело к накоплению ошибок, а впоследствии и искажению самих этих алгоритмов.
То, что биржу можно считать механизмом принятия коллективных решений, не вызывает сомнений. Более того, Бернардо Губерман, бывший сотрудник научно исследовательского центра PARC компании Xerox , а ныне заместитель директора по научной части Лаборатории информационной динамики фирмы Hewlett-Packard, прямо утверждает, что биржи - это общественные вычислительные машины. Поэтому вопрос возникает лишь относительно утверждения об их изначальном совершенстве. Попробуем обосновать эту позицию. И начнем с того, что в природе существует целый ряд вызывающих все больший интерес способов принятия решений большими совокупностями самых разных видов животных. Наиболее широко известны работы по изучению, моделированию и использованию для решения целого ряда задач (логистических, оптимизационных и т.п.) т. н. «роевых» алгоритмов поведения и принятия решений у насекомых. Но подобные способы поведения присущи и рыбам, и птицам, и теплокровным - например, крысам и оленям. При этом все исследователи отмечают совершенство этих алгоритмов применительно к решаемым с их помощью задачам.
Так, известно, что муравейник или пчелиная борть (рассматривая диких пчел) как единый объект - в высшей степени рациональный и умелый «организм», который очень эффективно использует имеющиеся у него крайне ограниченные средства для поддержания жизнедеятельности. При этом хорошо адаптируется не только к циклическим изменениям окружающей среды (смена времен года и времени суток), но и к ее случайным возмущениям (перемены погоды, повреждения в результате внешних воздействий и т. п.). Что как раз и является основной задачей биржи применительно к ее изначальной функции в экономической системе. При этом важно то, что в муравьиной семье или рое пчел не обнаруживается никакого «мозгового центра», который управлял бы общими усилиями для достижения желаемого результата, будь то починка муравейника, добыча пищи или защита от врагов. Что опять же, являлось бы оптимальным для биржи, минимизируя значительные влияния на нее со стороны крупных спекулянтов.
Групповой интеллект присущ не только муравьям. Нам есть чему поучиться и у других насекомых. Так, биолог Томас Сили изучает поразительную способность принимать верные решения у пчел, обитающих на маленьком островке около побережья штата Мэн. И он убедительно показал, что они умеют преодолевать разногласия ради блага всего роя. Если бы столь же эффективно взаимодействовали люди на биржах, то мы избежали бы многих проблем.
А биолог Карстен Хьюэр вместе с женой Линн Эллисон в 2003 году в течение пяти месяцев наблюдал за миграцией огромного стада диких оленей карибу. И однажды, когда стадо, вытянувшись в цепочку, перебиралось через овраг, Карстен и Линн заметили подкрадывавшегося к оленям волка. Обнаружив хищника, стадо продемонстрировало классическую роевую оборону. Жизнь каждого карибу подвергалась огромной опасности, однако среди оленей не было паники - они действовали четко и слаженно. (Неплохим аналогом волка в нашем контексте являются крупные биржевые спекулянты). Каждый карибу чувствовал, когда пришло время удирать и в каком направлении нужно бежать, даже если и не знал точно зачем. В стаде не было вожака, который координировал бы действия своих подопечных - каждый олень следовал простым правилам, выработанным за тысячи лет эволюции в постоянных столкновениях с волками.
Говорим ли мы о муравьях, пчелах, голубях или о карибу, налицо неизменные принципы «умного» группового поведения: отсутствие «центра управления», умение оценивать обстановку, соблюдение простых правил. Последнее очень важно для последующего рассмотрения, поскольку большинство игроков на бирже также, как и олени, способны действовать (особенно в ситуациях цейтнота) только на основе ограниченного набора простых правил. И поэтому правила эти должны быть такими, чтобы устранять эффекты, присущие инстинктивным действиям людей, выработанным в качественно иной, нежели финансовые рынки, среде. Чтобы понять, на основе чего это можно сделать, рассмотрим сначала саму суть биржи - ее основные цели и задачи в исходной их постановке.
Начнем с тривиального и аксиоматического утверждения: есть две основные функции, которые должны выполняться биржей применительно к экономике - принятие правильных решений и точная координация коллективных «движений» финансовых ресурсов. И в этом биржа для экономики подобна муравейнику, пчелиному рою или стаду оленей. Вернее, должна быть подобна. А мешает этому то, что биржа - это одна из многочисленных форм взаимоотношений, существующих в человеческом обществе. В первую очередь между людьми. Может возникнуть вопрос - почему появилась предыдущая фраза? Потому, что, строго говоря, уже изначально биржа устанавливала отношения не только между отдельными людьми, но и между их сообществами. Каждое из которых имеет уже то или иное подобие коллективного разума. И тем самым биржа изначально обеспечивала взаимодействие и между надличностными психическими системами (каждый может называть их так, как ему больше нравится - эгрегорами, морфогенетическими полями и т.п.). А с некоторых пор на биржах взаимодействуют еще и компьютерные программы. И хотя те же трейд-роботы созданы людьми, но для нашего рассмотрения важно, что при своих действиях на бирже они обладают поведением, отличным от человеческого.
Какие же чисто психологические аспекты отношений определяют взаимодействие людей на бирже? В основе всего лежит цель - зачем вступать в отношения, чего человек хочет добиться. И вот тут мы уже попадаем в интересную ситуацию: понятно, что исходная цель биржи - эффективно распределить ресурсы за счет голосования за тот или иной вариант этого распределения деньгами голосующих. Экспертиза, за которую голосуют своими средствами независимые участники процесса развития, имеет большее значение, чем любые специализированные оценки. Для капиталоемких, многостадийных производств с длительным инвестиционным циклом развитие без общественного признания обоснованности инвестиций невозможно, во всяком случае, в рамках рыночных отношений. Фондовая биржа обеспечивает привлечение внимания к бизнесу, активное обсуждение и оценку его перспектив. Участниками фондового рынка становятся диаметрально противоположные по финансовому состоянию компании. На одном полюсе - венчурные фирмы и предприятия, находящиеся в тяжелом финансовом положении (для которых продажа акций и смена собственников являются последним шансом на выживание), а на другом - наиболее надежные компании на мировом рынке. Основную долю фондового рынка - свыше 60% - занимают низкодоходные и венчурные компании. Стать «голубой фишкой» - компанией, которая получает доход от собственности на капитал, превышающий затраты на создание данного капитала, - цель большинства остальных участников фондового рынка. В данном случае оценка бренда компании может во много раз превышать стоимость ее активов, а следовательно, привлечение денежных средств с рынка становится наиболее дешевым способом заимствования.
Возможность же на всем этом заработать применительно к экономике является побочным эффектом, а не основной задачей биржевого механизма. Однако в силу понятного стремления многих (хорошо, что не всех - скажем, того же Уоррена Баффета нельзя отнести к спекулянтам) участников торгов эта возможность сейчас стала самоцелью.
Далее - для решения и исходной, и второстепенной задач одинаково важно произвести верные оценки партнеров и на их основе разработать правила поведения с ними - то есть как реагировать на конкретные ситуации и при этом достичь поставленной цели. И тут во всей красе вступает в действие рефлексия. Глубина которой у каждого отдельно взятого субъекта отношений определяет условную (субъективную) вероятность принятия им того или иного решения. Что, в свою очередь, порождает рекурсивные модели (способы) возникновения (порождения) решений. Но самое неприятное то, что большинство участников сугубо эгоистичны и поэтому не склонны придерживаться т. н. эгалитарных стратегий, при которых может быть принято решение, неудовлетворительное с точки зрения отдельных лиц, но оптимальное с точки зрения группы. Хотя биржа наилучшим образом приспособлена для поиска именно таких решений, связанных с определением средней вероятности и средней полезности на основе индивидуальных оценок полезности и вероятности. При этом биржа отражает и тот факт, что система, состоящая из большого количества взаимодействующих элементов (что присуще экономике), приобретает качественно новые свойства, характерные для нее как целого. И законы изменения этих свойств могут быть недоступны для понимания ни одному из составляющих систему элементов. В силу этого, а также того, что составные системы содержат много компонентов, а их поведение определяется большим числом взаимодействий, построение математических моделей, которые были бы одновременно и совершенно реалистичными, и поддающимися теоретическому анализу, практически невозможно.
Но для того, чтобы «коллективный разум» работал так, как надо, должны соблюдаться некие условия, касающиеся и состава группы, и динамики обсуждения, и механизмов консолидации индивидуальных решений в общее итоговое. О чем поговорим в следующий раз (читайте выше прим. ELITETRADER.RU).
К. Утолин
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter