28 ноября 2022 The New York Times
Протесты в Китае стали редкостью, поскольку правительство начало пресекать всякие попытки народа коллективно выражать недовольство правящим режимом. Но жесткая политика страны, направленная на сдерживание распространения коронавируса, все больше злит граждан.
Недавно на 15-м этаже многоквартирного дома на западе Китая разгорелся пожар из-за неисправности в удлинителе. Пожарные потратили целых три часа на его тушение. В результате погибли 10 человек. Происшествие, которое могло бы войти в историю как единичный несчастный случай, превратилось в трагедию и настоящую головную боль для политиков.
Многие подозревают, что именно локдауны помешали спасательным работам, в результате чего люди оказались заперты в охваченном пламенем доме. Хотя официальные лица придерживаются совершенно иной точки зрения, гневные комментарии заполонили социальные сети, а жители вышли на улицы в городе, где вспыхнул пожар.
Происшествие в Урумчи, столице региона Синьцзян, вызвало самую значительную вспышку недовольства народа в отношении правящей коммунистической партии за последние годы. В эти выходные в городах Китая тысячи людей собрались на улицах со свечами и цветами, чтобы оплакать жертв пожара. Многие держали в руках листы белой бумаги в знак немого протеста.
В Шанхае некоторые граждане даже призвали Коммунистическую партию и ее лидера Си Цзиньпина уйти в отставку. Это редкое и очень смелое заявление для жителей Китая.
Народные волнения оказывают давление на господина Си, который всего месяц назад был избран на беспрецедентный третий срок в качестве главы партии. Китайцы крайне недовольны его политикой нулевого ковида, которая направлена на сдерживание распространения вируса с помощью жестких локдаунов и массового тестирования.
Благодаря этой стратегии смертность от коронавируса в Китае стала намного ниже, чем в других странах. Но при этом жизнь в большинстве китайских городов практически остановилась, в результате чего многие небольшие предприятия были вынуждены закрыться.
Протесты в Китае – большая редкость. Партия ликвидировала большинство способов организации людей с целью выражения недовольства правящим режимом. Диссидентов отправляют в тюрьму, социальные сети подвергаются жесткой цензуре, а независимые группы, занимающиеся защитой прав человека, теперь просто запрещены. В протестах, вспыхивающих в городах и деревнях, часто принимают участие рабочие, фермеры и прочие местные жители, раздосадованные потерей работы, загрязнением окружающей среды или другими проблемами, которые обычно остаются в тени.
Но повсеместное распространение жестких локдаунов создало повод для недовольства, который выходит за рамки класса и географии. Рабочие-мигранты, борющиеся с нехваткой продовольствия и безработицей, студенты университетов, буквально запертые в кампусах, офисные работники, страдающие от ограничений на передвижение – корни их недовольства одни и те же.
Самый большой страх Коммунистической партии Китай заключается в том, что схожие претензии заставят протестующих из разных слоев населения действовать коллективно. Такое развитие событий привело бы к повторению событий 1989 года, когда студенты, рабочие, мелкие торговцы и другие жители страны начали протестовать. Произошедшее вошло в историю как «бойня на площади Тяньаньмэнь».
«Политика нулевого ковида привела к непредвиденным последствиям – огромное количество людей оказалось в одинаковой ситуации, – говорит Яшенг Хуанг, профессор Школы менеджмента Слоуна при Массачусетском технологическом институте. – Правила игры изменились».
«В течение некоторого времени недовольство населения продолжало расти, но 20-й съезд дал надежду на то, что уровень напряжения спадет, – отметил эксперт. – Когда этого не произошло, разочарование народа быстро выплеснулось наружу».
К утру понедельника в Пекине китайские лидеры, включая господина Си, еще не прокомментировали события выходных. Партийные СМИ также хранили молчание.
Ограничения на передвижение из-за локдаунов и правительственные ограничения в отношении иностранных журналистов затрудняют освещение протестов. The Times, два журналиста которой работают в материковом Китае, следила за протестами онлайн и получала информацию о демонстрациях через телефонные интервью, проверенные видеозаписи и данные источников внутри Китая.
Гибель людей в результате пожара в Урумчи в четверг и вопросы о том, оказались ли жертвы заперты в горящем здании, вызвали широкий резонанс в Китае. После почти трех лет ограничений на фоне ковида многие китайцы готовы рассказать о том, как они сидели дома на карантине, иногда с запертыми или заваренными дверями или заблокированными аварийными выходами.
«Вчера я узнала о трагедии с пожаром в Урумчи и все время плакала, а потом вспомнила, как в этом году Шанхай погряз в локдауне», – говорит Кира Яо, менеджер по продажам в Шанхае, которая рассказала, что присутствовала на акции в память о жертвах пожара в Урумчи.
«Мы кричали: «Нет тестам на нуклеиновую кислоту, мы хотим свободы» и «Нет санитарным нормам», – добавила она. – Я почувствовала, что наконец-то могу сказать то, что давно хотела сказать».
Хотя многие протестующие ограничивали свои тезисы ослаблением ковидных ограничений, некоторые воспользовались возможностью выдвинуть более широкие политические требования, связав драконовские масштабы политики нулевого ковида в стране с авторитарной системой правления.
В воскресенье сотни студентов собрались в кампусе Университета Цинхуа на северо-западе Пекина, откуда им уже несколько недель запрещено выходить из-за локдауна.
«Демократия и верховенство закона, – скандировала толпа. – Свобода слова».
Позже в тот же день Университет Цинхуа объявил, что на этой неделе, раньше, чем обычно перед каникулами по случаю Нового года по лунному календарю, предоставит студентам бесплатный авиа- и железнодорожный проезд домой.
Возле реки Лянма в Пекине в воскресенье вечером собралось не менее 100 человек, которые зажгли свечи и держали в руках листы белой бумаги – скрытый протест против цензуры. Толпа выкрикивала слова поддержки протестующим в Шанхае. Другие стояли на мосту, также держа в руках белые листы бумаги, а проезжающие мимо водители сигналили.
«Мы не хотим лжи, мы хотим уважения!» – кричала одна женщина. «Нам не нужен лидер, нам нужен бюллетень для голосования», – сказала она, имея в виду господина Си.
На других кадрах видно, как сотни людей маршируют по соседней улице, скандируя, что они хотят свободы, а не постоянных тестов на ковид.
В Ухане, китайском городе, где были зарегистрированы первые случаи заражения коронавирусом в конце 2019 года, сотни людей прошли по улицам, некоторые срывали барьеры, установленные для обеспечения изоляции районов.
Протесты последовали за надеждами на постепенное ослабление ковидных ограничений после того, как в этом месяце чиновники в Пекине обнародовали план из 20 пунктов по ограничению масштабов пандемических мер. Люди ожидали, что местные органы власти сократят масштабы карантинов, но, когда число случаев заболевания вирусом резко возросло, чиновники возобновили прежнюю тактику.
Господин Си, по всей видимости, не знает, как ответить на растущие народные волнения. Цензоры моментально удаляют фотографии и видеозаписи протестов. Но если Си будет жестко пресекать демонстрации, он может еще больше разозлить общественность. Если же он резко снимет ограничения, то рискует навредить своему имиджу непререкаемого авторитета, который он отчасти построил на успешной борьбе с ковидом. Рост числа случаев заболевания коронавирусом, потенциально смертельных для уязвимых слоев населения, также может стать еще одним источником народного недовольства.
«Основная проблема заключается в том, собираются ли они продолжать политику нулевого ковида, учитывая, что многие в ней разочаровались. Решение должно быть принято в ближайшие, скажем, 48-72 часа, – сказал в интервью Минсинь Пэй, профессор государственного управления в колледже Клермонт Маккенна, изучающий политику Китая. – Вы можете арестовать людей и посадить их в тюрьму, но вирус никуда не денется. В общем, простого решения проблемы не существует».
На протяжении большей части времени с тех пор, как почти три года назад разгорелась пандемия ковида, многие китайцы придерживались жестких мер контроля за распространением вируса, включая масштабные ограничения на передвижение. Они воспринимали локдауны как плату за то, чтобы избежать многочисленных смертей, от которых пострадали США и другие страны. Но в этом году терпение населения лопнуло, поскольку другие страны все больше приспосабливаются к жизни с вирусом.
На прошлой неделе рабочие огромного завода по производству iPhone в Чжэнчжоу, провинция Хэнань, вступили в ожесточенные столкновения с полицией из-за локдаунов и задержек с выплатой премий. Ранее в этом месяце сотни мигрантов, запертых в производственном центре Гуанчжоу, разрушили баррикады и разграбили запасы продовольствия. В октябре одинокий протестующий растянул транспаранты на мосту в Пекине, всего за несколько дней до съезда Коммунистической партии, на котором Си получил новый срок у власти.
Китайское правительство, вероятно, опасается, что изображения и видеозаписи протестов в Шанхае распространятся по всему миру, несмотря на цензуру в интернете, и вызовут новые волнения. К примеру, Мэй Ху, живущая в южной провинции Хунань, рассказала, что она часами смотрела прямую трансляцию шанхайских протестов в Instagram*. Соцсеть заблокирована в Китае.
«Раньше все думали только о том, как от всего этого убежать, – сказала Ху. – Но многое изменилось. Теперь нам нужно бороться и завоевывать свободу».
*Социальная сеть Instagram принадлежит компании Meta Platforms, признанной экстремистской и запрещенной на территории РФ.
http://www.nytimes.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter