28 октября 2009 Эксперт Online
Интервью с известным системным трейдером, создателем сайта howtotrade.ru, лауреатом Государственной премии в области статистики и управляющим активами ИК «Спектр-инвест» Александром Горчаковым
Александр Горчаков, как и все трейдеры, приехал к нам в редакцию в 20.00, после закрытия рынка. За два часа интервью он сказал 6,5 тыс. слов, причем отвечать ему пришлось на вопросы сразу четырех человек. Этот ряд чисел должен показать, что интервью оказалось сложнее, чем все, что было у нас в журнале до этого. И это при том, что мы исключили большую часть математических определений. Александр, который считает, что открытость идет трейдерам только на пользу, не делал секрета из своих стратегий.
— Вы берете в управление не менее 1 млн руб. Это особенности торговой стратегии?
— Да. В портфель я покупаю шесть акций, каждая из них торгуется по шести-семи системам. А так как на одну из этих систем не имеет смысла выделять меньше 2% всех средств, то и общая сумма должна быть не ниже определенного порога.
— В портфеле всегда одни и те же акции?
— Набор меняется в зависимости от ликвидности. К примеру, Сбербанк когда-то составлял 12% портфеля, а сейчас дошел до 25% (это моя максимальная доля). Бумаги берутся из списка самых ликвидных акций, стабильно входящих в индекс ММВБ 10.
— То есть когда-то был и ЮКОС в портфеле?
— Нет, это единственная акция, которой я вообще не торговал.
— Почему?
— Я внимательно следил за ним в 1999–2000 годах и видел, что его бумагам явно оказывали поддержку. Примерно до 2002?го ЮКОС был нерыночной акцией, которой не давали падать. А я не люблю акции, в которых рисуют цены. Такие бумаги не поддаются системному анализу.
— Фондовым рынком манипулируют?
— В динамике биржевых индексов я манипулирования не вижу и не представляю, как можно это делать с акциями «Газпрома», Сбербанка или РАО «ЕЭС России» в период с 2002?го по 2007 год. Они очень ликвидны: за месяц на бирже покупают и продают акций больше, чем их выпущено компанией, поэтому манипулировать их ценами невозможно. А вот с неликвидными акциями бывает всякое. С тем же ЮКОСом была такая история: стоит заявка на покупку (bid) в «классическом» РТС на $3 млн. Продать ты можешь либо на эти $3 млн разом, либо ничего. Видно, что сделки идут по цене ниже этой заявки, но она продолжает стоять. Вот все и рассуждают: если bid стоит, значит, падать некуда, надо расти. Вот так поднимали ЮКОС.
В такого рода низколиквидных бумагах, имея соответствующие средства, аналогичные вещи делать можно. Я знаю истории, когда эмитенты просили поддержать их акции: компания открывала счет у брокера, который на выделенные деньги каждый день ставил заявки на покупку, чтобы стоимость акции не падала ниже определенного уровня. Это были крупные эмитенты с малоликвидными акциями.
— Александр, ваши системы сегодня продавали акции…
— Да, сегодня, 15 октября, я постепенно в течение дня распродавал портфель.
—…и поэтому была коррекция.
— Скорее наоборот. Мои системы действуют постфактум, продавал я в результате снижения цен.
— В своих отчетах о результатах управления на сайте howtotrade.ru вы каждый раз пишете, что системный трейдинг в очередной раз показал превосходство над стратегией «купи и держи» по соотношению риск / доходность.
— Так это и есть задача построения торговой системы: получить сигналы покупки-продажи, у которых соотношение риск / доходность будет лучше, чем у рынка. При этом надо понимать различие между так называемыми коэффициентами бета и альфа. Бета показывает, сколько мы «берем» от рынка в ту или другую сторону. Если я купил и держу, то бета моего портфеля будет равна 1, а альфа — 0. Альфа — это та доходность, которая получается вне зависимости от динамики рынка. Можно сделать системы с очень высокой бетой и даже отрицательной альфой, которые будут обыгрывать рынок.
Но когда я решал задачу построения системы с лучшим показателем риск / доходность, чем у рынка, выяснилось, что решить ее можно по пути альфа-управления. Это означает, что мы должны несколько «отвязаться» от рынка и попытаться выходить из него при падении цен. Тогда мы, даже проигрывая ему на росте, выигрываем у рынка в целом. Если успеваем вовремя выйти, ограничивая просадку, то дальнейшее падение приведет нас, естественно, к некой альфе.
Когда на росте мы входим чуть позже его начала, но при этом получаем прибыль, альфа за счет такого управления также получается положительной. Но альфа-управление далеко не всегда превосходит рынок. Например, в последнем квартале мои результаты хуже рынка, и это указано в отчете на сайте.
— Вы работали в нескольких небольших инвесткомпаниях, имена которых не на слуху. Тем не менее результат часто получается лучше, чем у известных управляющих.
— Вы имеете в виду, что крупные компании не используют альфа-управление в своем портфеле или используют очень ограниченно, а в основном большая часть альфа-управления находится в компаниях мелких и средних?
Вероятнее всего, это связано с тем, что крупные компании могут привлекать большое количество средств и жить за счет management fee, то есть комиссии от суммы средств в управлении. Компании, в которых я работал и работаю, живут за счет success fee — процента от полученного клиентом дохода. Комиссионный доход, не зависящий от конъюнктуры рынка, конечно, более выгоден для бизнеса по управлению активами, поэтому разные компании решают эту задачу по-разному: кто-то делает ставку на массовое привлечение клиентов, тратя большие деньги на рекламу, а тот, кто не позволяет себе таких трат, делает ставку на альфа-управление.
— Управляющие ПИФов обычно говорят так: лучше мы будем расти вместе с рынком и падать вместе с ним, потому что, если пайщики увидят, что мы пропустили хоть часть роста, они сразу заберут деньги.
— Да, есть такой момент: альфа-управление непонятно многим, потому что оно отстает от рынка на росте, но выигрывает при падении. А большинство считает, что управляющий и так должен выиграть у рынка при снижении цен, а если результат отстанет на росте — это большой минус портфельному менеджеру. Если мы говорим о большинстве инвесторов, то они ожидают получить ту доходность, которую даст рынок. Но если мы говорим о людях с суммами от 3 млн руб., то у них совершенно другая психология: для них важно много не потерять. Они с пониманием отнесутся к ситуации, если портфель вырос на 20%, а рынок — на 40%. Но они не простят просадку по счету 30%.
— И вы ограничиваете просадку, скажем, 10% счета?
— Я стараюсь это делать. Правда, 10% не получается, но если и удастся, то доходность окажется слишком низкой. Если мы хотим обыгрывать рынок в долгосрочном периоде по доходности, то надо рассчитывать на просадку 15%. Только все это относится к системам для управления большим капиталом. Можно построить скальпинговые системы, которые будут иметь низкие просадки и огромную доходность, но они годятся лишь для управления 1–2 млн руб., не более.
— Почему?
— Из-за ликвидности. Чем больше сделок, тем меньше по ним доходность. И любое проскальзывание1 относительно цены уменьшает прибыльность сделки. В итоге возникает ситуация, когда проскальзывание съедает доход: формально прибыльные сделки становятся убыточными. Почему я не занимаюсь скальпингом, а в среднем держу позицию чуть больше двух дней. Моя система предполагает, что проскальзывание может составить 0,1% стоимости акции. При капитале 1 млрд руб. и с таким проскальзыванием заработать на российском рынке при текущей ликвидности мы сможем. Но если взять любого чемпиона по трейдингу с его скальпинговой системой и добавить ему проскальзывание 0,1% , то вместо плюс 3000% чемпион получит минус 100%. Он просто разорится.
Матанализ
Александр Горчаков
— На западные рынки не планируете выходить в поиске ликвидности?
— Как только суммы под моим управлением превысят $100 млн, я буду смотреть на Запад. Как раз тогда мои методы перестанут работать в России из-за низкой ликвидности, и надо будет куда-то переводить часть средств.
— Но для торговли, например, на NYSE нужна другая система?
— Я изучал этот вопрос еще на своих первых системах в 2000 году, и большой разницы между рынками не увидел. Единственное различие в том, что волатильность там гораздо ниже, и в результате мы можем получить более низкую доходность при более низком риске. То есть система, которая в России зарабатывает в среднем 45% годовых при просадке 15%, принесет доход на американском рынке 24% с просадкой 8%.
— Вам нравится американская технология торговли, когда брокер может «сводить» своих клиентов для совершения сделки без биржи?
— С точки зрения технологии торговли идеальная ситуация — это то, что существует в России, когда трейдер сам попадает непосредственно на биржу. И дай Бог, чтобы нам хватило ума ее сохранить. Когда брокер выступает только провайдером — обеспечивает доступ, дает «плечи»2 и «шорты»3, — это лучше, чем когда брокер работает внутри себя с клиентами.
К примеру, на американском рынке я наблюдал такую ситуацию со SPY (ETF — акции индексного фонда на S&P 500). Котировка на покупку — $102,1, на продажу — $102,12. Это очень ликвидная бумага в США. И вдруг я вижу сделку по $103! Это брокер внутри себя свел клиентов, которые заключили сделку. Причем информация об этом попадает в информационно-торговые системы. Такой неочищенный поток данных представляет для системщика огромные проблемы. Мне нужно знать только то, что происходит между bid и offer4. А я получаю непонятно какую информацию. Это все равно, как если бы ММВБ включила в поток данных о ходе торгов информацию об адресных сделках. Получился бы полный хаос в ценовом ряде.
— Вы писали, что никогда не будете работать, если нет «поставки против платежа».
— Любая система без полного предварительного депонирования денег и бумаг несет в себе огромные риски. Падение одного крупного оператора может привести к падению всей системы платежей. Я помню, как в июле 1998 года мы продали акции РАО «ЕЭС России» и через пару дней стали откупать их дешевле. Но контрагент, которому мы продали бумаги, отказался исполнять сделку, в результате чего мы на падении получили двойной объем акций РАО. Это было очень неприятно, потому что в разгаре был кризис, и нам не нужно было столько акций РАО «ЕЭС России». После этого случая мы стали работать только на бирже с системой «поставка против платежа» и 100?процентным предварительным депонированием средств.
— Вы не используете фьючерсы. Почему?
— После сентябрьской конференции меня критиковали, говоря, что я якобы чего-то не умею делать. Но тут дело не в умении. Фьючерс переживает несколько периодов жизни.
Первый период (зарождение) — когда перед ним существует другой фьючерс, и до экспирации5 этого предыдущего фьючерса достаточно далеко. Второй — когда до экспирации предыдущего фьючерса осталось немного времени. Третий период (зрелости) начинается сразу после экспирации предыдущего фьючерса, и четвертый — несколько дней до экспирации этого фьючерса.
Я могу доказать, что все эти периоды у фьючерса статистически разные. Поэтому если мы хотим строить систему — а в системе прежде всего нужна стационарность в рядах данных, то мы должны эту нестационарность как-то убрать. Я вижу только один способ сделать это: составлять портфель из контрактов с ближайшей датой экспирации и дальних контрактов. При этом вес ближних и дальних контрактов должен быть разным, а со временем он должен еще и меняться. Но это очень трудоемкая и затратная работа, в которой я пока не вижу смысла.
Система статистики
— На чем основан принцип вашей системы?
— Исключительно на прогнозе направления движения цены. Это трендовая торговля: если вероятность того, что рынок пойдет вверх, больше — я покупаю. Если цена действительно идет вверх, я сижу в рынке до тех пор, пока направление не сменится. Если рынок пошел вниз — я продаю. Я никогда не продам по максимуму и никогда не куплю по минимуму. Я никогда не куплю на краткосрочном падении, хотя могу во время длительного снижения цен — делал так в 2008?м. Кстати, самая большая прибыль в прошлом году у меня получилась от покупки акций: я открыл лонг6 28 октября и закрыл 5 ноября.
Базой для моих систем являются числовые ряды. Начинал я, кстати, как технический аналитик. В 1995 году познакомился с программой MetaStock версии 5.0 под Windows 3.11. Я прочитал книги о теханализе на английском языке — тогда они еще не были переведены — и попытался торговать по всем этим правилам. Но, посмотрев на то, что делаю, ужаснулся. И после этого понял, что нужно разрабатывать собственные методы на базе тех знаний, которые получил в свое время. Нужно применять не какие-то абстрактные правила, описанные в книжках, а нормальный статистический анализ и науку — математическую статистику.
— Частота торгов зависит от рынка?
— Да, если рынок поступательно движется в одну сторону, то сделки я совершаю редко, могу сидеть по семь-восемь дней в позиции. А если рынок дергается, то я позицию «стоплю»7 через день, а бывает, в этот же день.
— Как вы отлавливаете пилу8?
— Моя система адаптируется к изменениям волатильности рынка. Поэтому обычная пила неопасна: возможно, я один раз «разведусь», то есть куплю и продам с убытком, но пока рынок не выйдет из «коридора» волатильности, я ничего делать не буду, у меня система будет стоять вне рынка.
— Были случаи, когда отказывались от своей системы?
— Да, когда система на похожем рынке дала совершенно другой результат — это первая причина, чтобы отказаться от нее. Логика построения системы должна состоять в том, что мы разбиваем весь рынок на некоторые классы близких состояний. Адекватная система должна на состояниях рынка из одного класса давать похожий результат. Другое дело, что нельзя построить систему, которая на всех классах состояний даст положительный результат, это утопия, Грааль, который никто в жизни не найдет.
Поэтому есть классы состояний, где система дает плохой результат, и есть классы, где она дает хороший результат. Мы смотрим, чтобы классы с плохим результатом в прошлом встречались реже. Но это не значит, что не возникнет период, когда эти классы встретятся чаще. Он обязательно возникнет, но это не повод отказываться от системы.
Если рынок обладает свойством возвращаться в некое стационарное состояние, то потом пойдет хороший период. А вот если получилось так, что вы создали систему и она у вас на близких состояниях рынка дала совершенно разные результаты, то значит, вы где-то ошиблись.
— «Шорты» используете?
— Очень осторожно. Первые мои системы были чисто «лонговые». «Шорты», конечно, хороши на падениях, но бывают периоды пил, когда мы проигрываем и в «лонгах», и в «шортах». Поэтому с точки зрения «шортов» у меня главная задача — не допустить увеличение просадки. Если взять прошлый год, то у меня 40% доходности, причем из них 30% дали «лонги», а 10% — «шорты». Хотя мы прекрасно помним, что рынок упал почти на 70%, и, казалось бы, «шорты» должны заработать больше.
— В циклы вы верите?
— Я проверял эти теории, и могу сказать, что ни в волны Эллиотта, ни в числа Фибоначчи, ни в циклы я не верю. Хотя все мое отличие от классической теории волн только в том, что я уверен: длина волны и ее продолжительность непрогнозируемы. Цены действительно двигаются волнами. Но я использую что-то близкое к индикаторам: я писал неоднократно, что самая главная моя находка, которая меня привела к успешной торговле, — то, что индикаторы берутся по переменному окну длины. И эта длина является вычисляемой при числовом ряде. То есть длина индикатора каждый раз вычисляется, а не оптимизируется на всю историю, как предлагают делать в классическом теханализе. А так — да, я использую фактически те же самые индикаторы: линии Боллинджера, скользящие средние. Единственное — я беру простое скользящее среднее от изменения цены.
— Но считается, что если много людей верят в теорию, то она начинает работать.
— Нет, такого не бывает. Самосбывающиеся прогнозы — это просто большая профанация. Сам Эллиотт, кстати, умер в нищете.
Теория вероятности
— Бывает, что вы принимаете торговые решения не по системе?
— Нет, я, наверное, ортодоксальный системщик. То есть такие решения, конечно, в моей жизни были, но они все закончились в 2001 году. Даже когда я делаю некие прогнозы, то есть опираюсь на интуицию или аналогии, это никак не влияет на решения, которые я принимаю о покупке или продаже. Когда я в начале сентября 2009 года говорил о походе индекса ММВБ на 1350 пунктов, то это лишь означало, что сложившаяся ситуация показывала: с высокой вероятностью индекс ММВБ достигнет этого значения. Но это не стало поводом для долгосрочных покупок.
Если мы хотим понять идеологию этого года, то нам надо посмотреть на динамику 1999 и 2001 годов. Мы увидим очень много похожих вещей. Но я работаю на краткосрочных таймфреймах9. Связано это с тем, что среднесрочные таймфреймы несут в себе риск более высокой просадки. Среднесрочный прогноз — это предсказание некой цели, которая будет достигнута за определенный промежуток времени. А как в это время будут вести себя акции — очень трудно предсказать. Конечно, если ценовая динамика линейная, то лучше купить и держать, но к этой цели мы можем идти совсем нелинейно, несколько раз упав. И вот тогда система начинает обыгрывать рынок. Вообще лучше доверяться системам, потому что у них есть одно главное свойство: это четкое предсказание просадки. Нет предсказания доходности, но когда мы торгуем системно, мы знаем, что больше определенной величины мы не потеряем.
— Эмпирически?
— Статистически. Статистика вообще наука о том, что будущее — это то же самое, что прошлое, только немного отличающееся в деталях и происходящее в другой последовательности. На этом же основано ограничение риска.
— То есть в «черных лебедей» Нассима Талеба вы не верите?
— Не то чтобы не верю. Есть статистика: если мы наблюдаем событие 100 раз, и за эти 100 раз некий вариант нам ни разу не встретился, то вероятность его появления в будущем — 10–9. Но если принимать в расчет такое событие, то надо не летать самолетами, надо каждый день брать с собой автомат, потому что можно встретить голодного медведя у подъезда. Талеба утрированно понимают: я читал книгу «Одураченные случайностью», и там есть завуалированная идея по тестированию торговых систем. Талеб предлагает тестировать систему на несколько измененных данных, потому что результат может получиться совершенно неожиданный. А все думают, что он писал о «черном лебеде».
— На бирже выигрывают только те, кто торгует по системе?
— Вопрос сложный. Что не принято в среде управляющих, так это хвалиться доходностью. Системный трейдинг скорее для людей, которые хотят иметь стабильность в будущем, повторяемость результатов. Интуитивный трейдинг, наверное, тоже может быть успешным, но его повторить сложно. Если десять человек будут торговать по системе, то из них как минимум пять будут успешными. Если мы возьмем десять интуитивных трейдеров, то успешным будет один. Вполне возможно, что он обгонит пятерых системщиков по доходности. Так создается миф, что успешным можно быть и не в системе.
Я всем начинающим системщикам говорю одно: изучите теорию вероятности и живите с тем, что мы знаем о будущем — а это существование набора событий с некоторыми вероятностями. Если вы начинаете жить в парадигме «я знаю, что завтра рынок будет таким», то рано или поздно вы проиграете.
1 Проскальзывание — разница между ценой, по которой должна была быть совершена сделка, и реальной ценой, по которой ее удалось совершить.
2 Плечо — использование заемных средств.
3 Шорт — короткая позиция (short), игра на понижение, продажа заемных акций с целью откупить их дешевле.
4 Bid — котировка на покупку, offer (ask) — котировка на продажу.
5 Экспирация — дата исполнения фьючерса.
6 Лонг — длинная позиция (long), игра на повышение, покупка акций с целью продать их дороже.
7 Стопить — закрывать позицию по стоп-сигналу.
8 Пила — боковик, период на фондовом рынке без выраженного тренда, но с сильными колебаниями.
9 Таймфрейм — временной период.
How to trade
Сайт howtotrade.ru был создан Александром Горчаковым в 2002 году в качестве постоянно действующего семинара по системному трейдингу. «Получилась же скорее трейдерская курилка, — говорит Александр. — Я считаю, что полной закрытости у системных трейдеров не должно быть, потому что обмен идеями обогащает. Скрывать нечего: люди все разные, и полностью повторить то, что делает коллега, невозможно». Резкий скачок посещаемости howtotrade.ru пришелся на сентябрь—ноябрь 2008 года, после чего посещаемость снова вернулась к докризисному уровню.
«Мне хотелось работать с цифрами»
На фондовом рынке Александр Горчаков работает с июня 1997 года. «Кризис 1998-го принес мне первый успех: я предсказал девальвацию, и компания, в которой я работал, смогла пройти ее без непоправимых потерь», — вспоминает Горчаков.
До прихода на фондовый рынок он работал в зерновой компании ОГО, а еще раньше — в ФАПСИ. «Я специалист в математической статистике, и мне хотелось применить свои знания на практике. Мне хотелось работать с цифрами. А где можно найти много цифр? Только на фондовом рынке».
Сейчас под управлением Александра Горчакова находится около 500 млн руб., все они торгуются системно. Доходность за 2008 год составила +40%.
Евгения Обухова, корреспондент «D`»
Константин Илющенко, зам. главного редактора «D`»
http://expert.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Александр Горчаков, как и все трейдеры, приехал к нам в редакцию в 20.00, после закрытия рынка. За два часа интервью он сказал 6,5 тыс. слов, причем отвечать ему пришлось на вопросы сразу четырех человек. Этот ряд чисел должен показать, что интервью оказалось сложнее, чем все, что было у нас в журнале до этого. И это при том, что мы исключили большую часть математических определений. Александр, который считает, что открытость идет трейдерам только на пользу, не делал секрета из своих стратегий.
— Вы берете в управление не менее 1 млн руб. Это особенности торговой стратегии?
— Да. В портфель я покупаю шесть акций, каждая из них торгуется по шести-семи системам. А так как на одну из этих систем не имеет смысла выделять меньше 2% всех средств, то и общая сумма должна быть не ниже определенного порога.
— В портфеле всегда одни и те же акции?
— Набор меняется в зависимости от ликвидности. К примеру, Сбербанк когда-то составлял 12% портфеля, а сейчас дошел до 25% (это моя максимальная доля). Бумаги берутся из списка самых ликвидных акций, стабильно входящих в индекс ММВБ 10.
— То есть когда-то был и ЮКОС в портфеле?
— Нет, это единственная акция, которой я вообще не торговал.
— Почему?
— Я внимательно следил за ним в 1999–2000 годах и видел, что его бумагам явно оказывали поддержку. Примерно до 2002?го ЮКОС был нерыночной акцией, которой не давали падать. А я не люблю акции, в которых рисуют цены. Такие бумаги не поддаются системному анализу.
— Фондовым рынком манипулируют?
— В динамике биржевых индексов я манипулирования не вижу и не представляю, как можно это делать с акциями «Газпрома», Сбербанка или РАО «ЕЭС России» в период с 2002?го по 2007 год. Они очень ликвидны: за месяц на бирже покупают и продают акций больше, чем их выпущено компанией, поэтому манипулировать их ценами невозможно. А вот с неликвидными акциями бывает всякое. С тем же ЮКОСом была такая история: стоит заявка на покупку (bid) в «классическом» РТС на $3 млн. Продать ты можешь либо на эти $3 млн разом, либо ничего. Видно, что сделки идут по цене ниже этой заявки, но она продолжает стоять. Вот все и рассуждают: если bid стоит, значит, падать некуда, надо расти. Вот так поднимали ЮКОС.
В такого рода низколиквидных бумагах, имея соответствующие средства, аналогичные вещи делать можно. Я знаю истории, когда эмитенты просили поддержать их акции: компания открывала счет у брокера, который на выделенные деньги каждый день ставил заявки на покупку, чтобы стоимость акции не падала ниже определенного уровня. Это были крупные эмитенты с малоликвидными акциями.
— Александр, ваши системы сегодня продавали акции…
— Да, сегодня, 15 октября, я постепенно в течение дня распродавал портфель.
—…и поэтому была коррекция.
— Скорее наоборот. Мои системы действуют постфактум, продавал я в результате снижения цен.
— В своих отчетах о результатах управления на сайте howtotrade.ru вы каждый раз пишете, что системный трейдинг в очередной раз показал превосходство над стратегией «купи и держи» по соотношению риск / доходность.
— Так это и есть задача построения торговой системы: получить сигналы покупки-продажи, у которых соотношение риск / доходность будет лучше, чем у рынка. При этом надо понимать различие между так называемыми коэффициентами бета и альфа. Бета показывает, сколько мы «берем» от рынка в ту или другую сторону. Если я купил и держу, то бета моего портфеля будет равна 1, а альфа — 0. Альфа — это та доходность, которая получается вне зависимости от динамики рынка. Можно сделать системы с очень высокой бетой и даже отрицательной альфой, которые будут обыгрывать рынок.
Но когда я решал задачу построения системы с лучшим показателем риск / доходность, чем у рынка, выяснилось, что решить ее можно по пути альфа-управления. Это означает, что мы должны несколько «отвязаться» от рынка и попытаться выходить из него при падении цен. Тогда мы, даже проигрывая ему на росте, выигрываем у рынка в целом. Если успеваем вовремя выйти, ограничивая просадку, то дальнейшее падение приведет нас, естественно, к некой альфе.
Когда на росте мы входим чуть позже его начала, но при этом получаем прибыль, альфа за счет такого управления также получается положительной. Но альфа-управление далеко не всегда превосходит рынок. Например, в последнем квартале мои результаты хуже рынка, и это указано в отчете на сайте.
— Вы работали в нескольких небольших инвесткомпаниях, имена которых не на слуху. Тем не менее результат часто получается лучше, чем у известных управляющих.
— Вы имеете в виду, что крупные компании не используют альфа-управление в своем портфеле или используют очень ограниченно, а в основном большая часть альфа-управления находится в компаниях мелких и средних?
Вероятнее всего, это связано с тем, что крупные компании могут привлекать большое количество средств и жить за счет management fee, то есть комиссии от суммы средств в управлении. Компании, в которых я работал и работаю, живут за счет success fee — процента от полученного клиентом дохода. Комиссионный доход, не зависящий от конъюнктуры рынка, конечно, более выгоден для бизнеса по управлению активами, поэтому разные компании решают эту задачу по-разному: кто-то делает ставку на массовое привлечение клиентов, тратя большие деньги на рекламу, а тот, кто не позволяет себе таких трат, делает ставку на альфа-управление.
— Управляющие ПИФов обычно говорят так: лучше мы будем расти вместе с рынком и падать вместе с ним, потому что, если пайщики увидят, что мы пропустили хоть часть роста, они сразу заберут деньги.
— Да, есть такой момент: альфа-управление непонятно многим, потому что оно отстает от рынка на росте, но выигрывает при падении. А большинство считает, что управляющий и так должен выиграть у рынка при снижении цен, а если результат отстанет на росте — это большой минус портфельному менеджеру. Если мы говорим о большинстве инвесторов, то они ожидают получить ту доходность, которую даст рынок. Но если мы говорим о людях с суммами от 3 млн руб., то у них совершенно другая психология: для них важно много не потерять. Они с пониманием отнесутся к ситуации, если портфель вырос на 20%, а рынок — на 40%. Но они не простят просадку по счету 30%.
— И вы ограничиваете просадку, скажем, 10% счета?
— Я стараюсь это делать. Правда, 10% не получается, но если и удастся, то доходность окажется слишком низкой. Если мы хотим обыгрывать рынок в долгосрочном периоде по доходности, то надо рассчитывать на просадку 15%. Только все это относится к системам для управления большим капиталом. Можно построить скальпинговые системы, которые будут иметь низкие просадки и огромную доходность, но они годятся лишь для управления 1–2 млн руб., не более.
— Почему?
— Из-за ликвидности. Чем больше сделок, тем меньше по ним доходность. И любое проскальзывание1 относительно цены уменьшает прибыльность сделки. В итоге возникает ситуация, когда проскальзывание съедает доход: формально прибыльные сделки становятся убыточными. Почему я не занимаюсь скальпингом, а в среднем держу позицию чуть больше двух дней. Моя система предполагает, что проскальзывание может составить 0,1% стоимости акции. При капитале 1 млрд руб. и с таким проскальзыванием заработать на российском рынке при текущей ликвидности мы сможем. Но если взять любого чемпиона по трейдингу с его скальпинговой системой и добавить ему проскальзывание 0,1% , то вместо плюс 3000% чемпион получит минус 100%. Он просто разорится.
Матанализ
Александр Горчаков
— На западные рынки не планируете выходить в поиске ликвидности?
— Как только суммы под моим управлением превысят $100 млн, я буду смотреть на Запад. Как раз тогда мои методы перестанут работать в России из-за низкой ликвидности, и надо будет куда-то переводить часть средств.
— Но для торговли, например, на NYSE нужна другая система?
— Я изучал этот вопрос еще на своих первых системах в 2000 году, и большой разницы между рынками не увидел. Единственное различие в том, что волатильность там гораздо ниже, и в результате мы можем получить более низкую доходность при более низком риске. То есть система, которая в России зарабатывает в среднем 45% годовых при просадке 15%, принесет доход на американском рынке 24% с просадкой 8%.
— Вам нравится американская технология торговли, когда брокер может «сводить» своих клиентов для совершения сделки без биржи?
— С точки зрения технологии торговли идеальная ситуация — это то, что существует в России, когда трейдер сам попадает непосредственно на биржу. И дай Бог, чтобы нам хватило ума ее сохранить. Когда брокер выступает только провайдером — обеспечивает доступ, дает «плечи»2 и «шорты»3, — это лучше, чем когда брокер работает внутри себя с клиентами.
К примеру, на американском рынке я наблюдал такую ситуацию со SPY (ETF — акции индексного фонда на S&P 500). Котировка на покупку — $102,1, на продажу — $102,12. Это очень ликвидная бумага в США. И вдруг я вижу сделку по $103! Это брокер внутри себя свел клиентов, которые заключили сделку. Причем информация об этом попадает в информационно-торговые системы. Такой неочищенный поток данных представляет для системщика огромные проблемы. Мне нужно знать только то, что происходит между bid и offer4. А я получаю непонятно какую информацию. Это все равно, как если бы ММВБ включила в поток данных о ходе торгов информацию об адресных сделках. Получился бы полный хаос в ценовом ряде.
— Вы писали, что никогда не будете работать, если нет «поставки против платежа».
— Любая система без полного предварительного депонирования денег и бумаг несет в себе огромные риски. Падение одного крупного оператора может привести к падению всей системы платежей. Я помню, как в июле 1998 года мы продали акции РАО «ЕЭС России» и через пару дней стали откупать их дешевле. Но контрагент, которому мы продали бумаги, отказался исполнять сделку, в результате чего мы на падении получили двойной объем акций РАО. Это было очень неприятно, потому что в разгаре был кризис, и нам не нужно было столько акций РАО «ЕЭС России». После этого случая мы стали работать только на бирже с системой «поставка против платежа» и 100?процентным предварительным депонированием средств.
— Вы не используете фьючерсы. Почему?
— После сентябрьской конференции меня критиковали, говоря, что я якобы чего-то не умею делать. Но тут дело не в умении. Фьючерс переживает несколько периодов жизни.
Первый период (зарождение) — когда перед ним существует другой фьючерс, и до экспирации5 этого предыдущего фьючерса достаточно далеко. Второй — когда до экспирации предыдущего фьючерса осталось немного времени. Третий период (зрелости) начинается сразу после экспирации предыдущего фьючерса, и четвертый — несколько дней до экспирации этого фьючерса.
Я могу доказать, что все эти периоды у фьючерса статистически разные. Поэтому если мы хотим строить систему — а в системе прежде всего нужна стационарность в рядах данных, то мы должны эту нестационарность как-то убрать. Я вижу только один способ сделать это: составлять портфель из контрактов с ближайшей датой экспирации и дальних контрактов. При этом вес ближних и дальних контрактов должен быть разным, а со временем он должен еще и меняться. Но это очень трудоемкая и затратная работа, в которой я пока не вижу смысла.
Система статистики
— На чем основан принцип вашей системы?
— Исключительно на прогнозе направления движения цены. Это трендовая торговля: если вероятность того, что рынок пойдет вверх, больше — я покупаю. Если цена действительно идет вверх, я сижу в рынке до тех пор, пока направление не сменится. Если рынок пошел вниз — я продаю. Я никогда не продам по максимуму и никогда не куплю по минимуму. Я никогда не куплю на краткосрочном падении, хотя могу во время длительного снижения цен — делал так в 2008?м. Кстати, самая большая прибыль в прошлом году у меня получилась от покупки акций: я открыл лонг6 28 октября и закрыл 5 ноября.
Базой для моих систем являются числовые ряды. Начинал я, кстати, как технический аналитик. В 1995 году познакомился с программой MetaStock версии 5.0 под Windows 3.11. Я прочитал книги о теханализе на английском языке — тогда они еще не были переведены — и попытался торговать по всем этим правилам. Но, посмотрев на то, что делаю, ужаснулся. И после этого понял, что нужно разрабатывать собственные методы на базе тех знаний, которые получил в свое время. Нужно применять не какие-то абстрактные правила, описанные в книжках, а нормальный статистический анализ и науку — математическую статистику.
— Частота торгов зависит от рынка?
— Да, если рынок поступательно движется в одну сторону, то сделки я совершаю редко, могу сидеть по семь-восемь дней в позиции. А если рынок дергается, то я позицию «стоплю»7 через день, а бывает, в этот же день.
— Как вы отлавливаете пилу8?
— Моя система адаптируется к изменениям волатильности рынка. Поэтому обычная пила неопасна: возможно, я один раз «разведусь», то есть куплю и продам с убытком, но пока рынок не выйдет из «коридора» волатильности, я ничего делать не буду, у меня система будет стоять вне рынка.
— Были случаи, когда отказывались от своей системы?
— Да, когда система на похожем рынке дала совершенно другой результат — это первая причина, чтобы отказаться от нее. Логика построения системы должна состоять в том, что мы разбиваем весь рынок на некоторые классы близких состояний. Адекватная система должна на состояниях рынка из одного класса давать похожий результат. Другое дело, что нельзя построить систему, которая на всех классах состояний даст положительный результат, это утопия, Грааль, который никто в жизни не найдет.
Поэтому есть классы состояний, где система дает плохой результат, и есть классы, где она дает хороший результат. Мы смотрим, чтобы классы с плохим результатом в прошлом встречались реже. Но это не значит, что не возникнет период, когда эти классы встретятся чаще. Он обязательно возникнет, но это не повод отказываться от системы.
Если рынок обладает свойством возвращаться в некое стационарное состояние, то потом пойдет хороший период. А вот если получилось так, что вы создали систему и она у вас на близких состояниях рынка дала совершенно разные результаты, то значит, вы где-то ошиблись.
— «Шорты» используете?
— Очень осторожно. Первые мои системы были чисто «лонговые». «Шорты», конечно, хороши на падениях, но бывают периоды пил, когда мы проигрываем и в «лонгах», и в «шортах». Поэтому с точки зрения «шортов» у меня главная задача — не допустить увеличение просадки. Если взять прошлый год, то у меня 40% доходности, причем из них 30% дали «лонги», а 10% — «шорты». Хотя мы прекрасно помним, что рынок упал почти на 70%, и, казалось бы, «шорты» должны заработать больше.
— В циклы вы верите?
— Я проверял эти теории, и могу сказать, что ни в волны Эллиотта, ни в числа Фибоначчи, ни в циклы я не верю. Хотя все мое отличие от классической теории волн только в том, что я уверен: длина волны и ее продолжительность непрогнозируемы. Цены действительно двигаются волнами. Но я использую что-то близкое к индикаторам: я писал неоднократно, что самая главная моя находка, которая меня привела к успешной торговле, — то, что индикаторы берутся по переменному окну длины. И эта длина является вычисляемой при числовом ряде. То есть длина индикатора каждый раз вычисляется, а не оптимизируется на всю историю, как предлагают делать в классическом теханализе. А так — да, я использую фактически те же самые индикаторы: линии Боллинджера, скользящие средние. Единственное — я беру простое скользящее среднее от изменения цены.
— Но считается, что если много людей верят в теорию, то она начинает работать.
— Нет, такого не бывает. Самосбывающиеся прогнозы — это просто большая профанация. Сам Эллиотт, кстати, умер в нищете.
Теория вероятности
— Бывает, что вы принимаете торговые решения не по системе?
— Нет, я, наверное, ортодоксальный системщик. То есть такие решения, конечно, в моей жизни были, но они все закончились в 2001 году. Даже когда я делаю некие прогнозы, то есть опираюсь на интуицию или аналогии, это никак не влияет на решения, которые я принимаю о покупке или продаже. Когда я в начале сентября 2009 года говорил о походе индекса ММВБ на 1350 пунктов, то это лишь означало, что сложившаяся ситуация показывала: с высокой вероятностью индекс ММВБ достигнет этого значения. Но это не стало поводом для долгосрочных покупок.
Если мы хотим понять идеологию этого года, то нам надо посмотреть на динамику 1999 и 2001 годов. Мы увидим очень много похожих вещей. Но я работаю на краткосрочных таймфреймах9. Связано это с тем, что среднесрочные таймфреймы несут в себе риск более высокой просадки. Среднесрочный прогноз — это предсказание некой цели, которая будет достигнута за определенный промежуток времени. А как в это время будут вести себя акции — очень трудно предсказать. Конечно, если ценовая динамика линейная, то лучше купить и держать, но к этой цели мы можем идти совсем нелинейно, несколько раз упав. И вот тогда система начинает обыгрывать рынок. Вообще лучше доверяться системам, потому что у них есть одно главное свойство: это четкое предсказание просадки. Нет предсказания доходности, но когда мы торгуем системно, мы знаем, что больше определенной величины мы не потеряем.
— Эмпирически?
— Статистически. Статистика вообще наука о том, что будущее — это то же самое, что прошлое, только немного отличающееся в деталях и происходящее в другой последовательности. На этом же основано ограничение риска.
— То есть в «черных лебедей» Нассима Талеба вы не верите?
— Не то чтобы не верю. Есть статистика: если мы наблюдаем событие 100 раз, и за эти 100 раз некий вариант нам ни разу не встретился, то вероятность его появления в будущем — 10–9. Но если принимать в расчет такое событие, то надо не летать самолетами, надо каждый день брать с собой автомат, потому что можно встретить голодного медведя у подъезда. Талеба утрированно понимают: я читал книгу «Одураченные случайностью», и там есть завуалированная идея по тестированию торговых систем. Талеб предлагает тестировать систему на несколько измененных данных, потому что результат может получиться совершенно неожиданный. А все думают, что он писал о «черном лебеде».
— На бирже выигрывают только те, кто торгует по системе?
— Вопрос сложный. Что не принято в среде управляющих, так это хвалиться доходностью. Системный трейдинг скорее для людей, которые хотят иметь стабильность в будущем, повторяемость результатов. Интуитивный трейдинг, наверное, тоже может быть успешным, но его повторить сложно. Если десять человек будут торговать по системе, то из них как минимум пять будут успешными. Если мы возьмем десять интуитивных трейдеров, то успешным будет один. Вполне возможно, что он обгонит пятерых системщиков по доходности. Так создается миф, что успешным можно быть и не в системе.
Я всем начинающим системщикам говорю одно: изучите теорию вероятности и живите с тем, что мы знаем о будущем — а это существование набора событий с некоторыми вероятностями. Если вы начинаете жить в парадигме «я знаю, что завтра рынок будет таким», то рано или поздно вы проиграете.
1 Проскальзывание — разница между ценой, по которой должна была быть совершена сделка, и реальной ценой, по которой ее удалось совершить.
2 Плечо — использование заемных средств.
3 Шорт — короткая позиция (short), игра на понижение, продажа заемных акций с целью откупить их дешевле.
4 Bid — котировка на покупку, offer (ask) — котировка на продажу.
5 Экспирация — дата исполнения фьючерса.
6 Лонг — длинная позиция (long), игра на повышение, покупка акций с целью продать их дороже.
7 Стопить — закрывать позицию по стоп-сигналу.
8 Пила — боковик, период на фондовом рынке без выраженного тренда, но с сильными колебаниями.
9 Таймфрейм — временной период.
How to trade
Сайт howtotrade.ru был создан Александром Горчаковым в 2002 году в качестве постоянно действующего семинара по системному трейдингу. «Получилась же скорее трейдерская курилка, — говорит Александр. — Я считаю, что полной закрытости у системных трейдеров не должно быть, потому что обмен идеями обогащает. Скрывать нечего: люди все разные, и полностью повторить то, что делает коллега, невозможно». Резкий скачок посещаемости howtotrade.ru пришелся на сентябрь—ноябрь 2008 года, после чего посещаемость снова вернулась к докризисному уровню.
«Мне хотелось работать с цифрами»
На фондовом рынке Александр Горчаков работает с июня 1997 года. «Кризис 1998-го принес мне первый успех: я предсказал девальвацию, и компания, в которой я работал, смогла пройти ее без непоправимых потерь», — вспоминает Горчаков.
До прихода на фондовый рынок он работал в зерновой компании ОГО, а еще раньше — в ФАПСИ. «Я специалист в математической статистике, и мне хотелось применить свои знания на практике. Мне хотелось работать с цифрами. А где можно найти много цифр? Только на фондовом рынке».
Сейчас под управлением Александра Горчакова находится около 500 млн руб., все они торгуются системно. Доходность за 2008 год составила +40%.
Евгения Обухова, корреспондент «D`»
Константин Илющенко, зам. главного редактора «D`»
http://expert.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter