24 ноября 2009
«Озеленение», конечно, коснется не всех. Перспективная инвестидея переродится в модный тренд, следом образуется пузырь, который однажды лопнет. «Чистая» энергетика весьма располагает к этому.
«После нас хоть потоп», – решили министры финансов и главы центробанков. Накануне саммита стран G20 все без исключения говорили о своей обеспокоенности необоснованным ростом цен на активы. Благодаря низким ставкам, а значит, дешевым заемным средствам на рынке того и гляди надуется новый пузырь. И все же сворачивание антикризных мер оставили на следующий год. Рано или поздно умы инвесторов захватит новая сверхидея. Какая отрасль имеет шансы стать очередным Клондайком?
Сплошное надувательство. Способ борьбы с разными финансовыми кризисами всегда один – снижение ставок. Это ведет к появлению избыточных средств, которые перетекают в другой класс активов. Так, например, в далеком 1982 году кредитный кризис в Латинской Америке повлек за собой удорожание японских активов. В 1990-м банковский кризис в США вызвал всплеск интереса к акциям развивающихся рынков, и, напротив, мексиканский «текила-кризис» 1994–1995 годов поднял до небес цены на «голубые фишки» в Штатах. Крушение хедж-фондов и падение на азиатских площадках в 1997–1998 подстегнули котировки на NASDAQ, а фиаско доткомов в 2000-м направило денежные средства в сектор недвижимости. «Новейшая» история всем известна – ипотечные кредиты сабпрайм, коллапс на рынке долгового капитала.
Собственно, называть рост цен на активы пузырем не совсем корректно. Сначала это перспективная инвестиционная идея, потом – популярная тема, и только когда цена на активы откровенно перегрета и вокруг этой отрасли начинается форменная истерия, можно говорить о пузыре. Зачастую он дает о себе знать, только когда лопается. Глава исследовательской организации iTulip Эрик Янсен подробно изучил истории возникновения предыдущих финансовых пузырей и вывел ряд необходимых для их формирования условий.
Итак, в первую очередь в секторе должно работать большое количество компаний из разных регионов, а суммы, вкладываемые в его развитие, исчисляться миллиардами. Инвестиционная идея – конечно же, новаторская. Эрик Янсен приводит в пример появившийся в 1993 году веб-браузер Mosaic, который повлиял на развитие глобальной паутины. Для тех, кто вкладывает в этот сектор, должно существовать льготное налогообложение наряду с другими экономическими преференциями. «Налоговые льготы сами по себе не вызывают пузырь, – говорит эксперт. – Но ни один пузырь не возникнет без экономического стимулирования». Еще одно условие – новомодная отрасль развивается и набирает обороты заранее. Так, например, сектор недвижимости в США начал расти уже в конце 90-х, на фоне краха доткомов. И, наконец, потенциально «пузыристая» инвестидея обычно популярна в масштабах всего мирового сообщества.
«Кроме отсутствия денег». Есть только одна отрасль, которая соответствует необходимым условиям – альтернативная энергетика. Именно эти технологии способны сохранить экологию Земли. Вот почему основные инвестиционные потоки ожидаются именно здесь. Яркая идея налицо. Изучать возможности возобновляемой энергии – ветряной, солнечной, геотермальной и других – увлекательно даже для тех, у кого по физике был «трояк с натяжкой». Популярность темы растет все больше на фоне противостояния сырьевых и несырьевых стран.
Уже в декабре на климатической конференции ООН в Копенгагене будет обсуждаться схема и размер финансирования борьбы с глобальным потеплением, и главной темой станет как раз альтернативная энергетика. По расчетам МВФ, речь пойдет о сумме порядка $148 млрд в год. Такие цифры способны заинтересовать проблемой озонового слоя даже самых циничных инвесторов.
Эксперты Goldman Sachs в исследовании на тему альтернативной энергетики отмечают, что многие страны уделяют этой отрасли все больше внимания. Так, в США планируются законодательные изменения квотирования выбросов парниковых газов, цель – их снижение более чем на 80% к 2050-му по сравнению с уровнем 2005-го. Возможно также изменение в налогообложении. Эти меры призваны стимулировать инвестиции в сектор альтернативной электроэнергетики. В Европе подобная программа действует с 2005 года. И в Старом и в Новом Свете идея избавления от энергозависимости крайне популярна.
Согласно исследованию Goldman Sachs, даже в развивающихся странах идея альтернативной энергетики набирает обороты на фоне растущего энергопотребления. Так, в Китае, чьи выбросы в атмосферу самые значительные среди стран БРИК, к 2020 году планируется производить 20% электроэнергии за счет альтернативных источников (главным образом речь идет о гидроэлектростанциях). Что касается Индии, то, по мнению старшего аналитика Goldman Sachs Эбби Кохена, страна будет инвестировать в эту сферу, дабы снизить зависимость от поставщиков топлива. Бразилия производит почти половину энергии за счет альтернативных источников, отмечают в Goldman Sachs. Около 90% автомобилей страны заправляются смесью этанола и бензина. Хотя все не так радужно – в погоне за площадями для выращивания сахарного тростника, из которого делают «зеленое» топливо, ретивые бразильские фермеры вырубают леса вокруг Амазонки.
Единственной из БРИК, чьи успехи не отметили эксперты Goldman Sachs по альтернативной энергетике, стала Россия. «Это при том, что в стране огромные ресурсы для развития альтернативной энергетики плюс разработки времен Советского Союза. Жаль, что нынешняя политическая программа игнорирует эту тему», – сокрушается Эбби Кохен.
Видимо, российские власти решили все же опровергнуть эксперта. На высоком уровне об этой проблеме заговорили не так давно, но уже достаточно активно. В январе 2009 года Владимир Путин подписал программу развития альтернативной энергетики. Осенью Дмитрий Медведев при посещении научного центра «Курчатовский институт» увидел ее чудеса, отреагировав фразой: «Что нам мешает это сделать, кроме отсутствия денег?» Причем речь теперь идет не только о повышении энергоэффективности отечественной экономики, то есть применении технологий сбережения, но и о выработке электрической и тепловой энергии за счет возобновляемых, «чистых» источников. Так что вскоре можно ожидать активной работы в этой области со стороны государства.
Жажда риска. Если говорить о ценных бумагах сектора в целом, то надо отметить, что отрасль альтернативной энергетики достаточно расторгована: на западных площадках порядка 100 эмитентов могут похвастать удовлетворительной ликвидностью. Во время предыдущего «бычьего» периода акции большинства компаний альтернативной энергетики вели себя лучше рынка, впрочем, в падении они также обгоняли основные индексы. До середины 2008 года индекс глобальных инновационных технологий (NEX) значительно опережал S&P 500 и Dow Jones Industrial: если отсчет вести с января 2007-го, то разница доходила до 50–55 процентных пунктов. Но осенью прошлого года падение NEX превысило 70% от максимальных значений, инвесторы бежали из рискованных активов в более надежные инструменты. С возвращением аппетита к риску деньги снова потекли в этот сектор, и наметился восходящий тренд. Между тем корреляция NEX с Amex Oil сейчас достигает 75%. Несмотря на бурное развитие отрасли, сегодня альтернативная энергетика остается дополнением к традиционным источникам. В долгосрочной перспективе ситуация может измениться настолько, что «альтернатива» как заменяющий продукт будет оказывать давление на нефтяные цены. Просто мечта несырьевых стран.
Никогда не говори навсегда. Инвестору, в отличие от министров финансов, сокрушаться о возможном появлении пузыря не стоит, достаточно знать о существовании такого риска. Во время одной из публичных лекций Полит.ру ректор и профессор РЭШ Сергей Гуриев на вопрос «Можно ли из нынешнего кризиса спрогнозировать специфику следующего? На какую тему он будет?», ответил: это будет пузырь на рынке либо экологических разработок и альтернативной энергетики, либо генетических технологий. «Будем надеяться, что центральные банки к этому времени начнут отслеживать цены на активы, связанные с этими технологиями», – добавил Сергей Гуриев.
Предупрежден – значит вооружен. Далее инвестор волен следовать заветам Уоррена Баффета: «вкладывать лишь в тот бизнес, который понимаешь». Если идея солнечной энергии греет душу только как красивая сказка, то, наверное, лучше не рассматривать такие объекты для инвестиций. Если же есть основания полагаться на свой багаж знаний, то сейчас, возможно, благоприятный момент для входа на рынок альтернативной энергетики – времени до его перегрева достаточно.
Тот же Уоррен Баффет признал свое невежество в области высоких технологий, и благодаря этому его компания Berkshire Hathaway избежала потерь во время краха доткомов. Зато в альтернативную энергетику он вложился: внимания удостоились акции китайского производителя электромобилей и источников питания BYD. Но Уоррен Баффет, как известно, покупает компании навсегда. А обычному частному инвестору горизонт можно снизить до среднесрочного. Вовремя выйти перед тем, как пузырь лопнет, – эта стратегия срабатывает у немногих.
Вложения в «альтернативный» сектор технологически не отличаются от других отраслей. Набор инструментов стандартный. Прямые инвестиции (по большей части венчурные) или портфельные (приобретение акций компаний), на западных площадках возможна покупка ETF на индекс отрасли.
Разными путями. «Между управлением венчурным и хедж-фондом есть принципиальное различие», – объясняет начальник аналитического департамента I2BF Алексей Беляков. Венчурный фонд анализирует каждую компанию исходя из целого ряда критериев: технологий, патентов, финансовых показателей, компетенции менеджмента, рыночных прогнозов и т.д. Кроме того, он выступает активным инвестором, то есть принимает участие в развитии своих компаний на уровне совета директоров. Поэтому количество компаний в венчурном портфеле невелико (у I2BF порядка 10 штук) и каждая из них требует индивидуального подхода и управления. Основная задача хедж-фонда – максимизация дохода при снижении рисков. Последнее достигается за счет диверсификации портфеля. Но и внутри портфеля можно отследить особо интересные идеи. Алексей Беляков рассказывает о крупнейшей компании в отрасли солнечной энергетики – First Solar с капитализацией более $10 млрд: «Она интересна тем, что изготавливает солнечные модули не из кремния (как делают 90% производителей), а из теллурида кадмия, – объясняет эксперт. – Основное преимущество этих модулей в том, что для их производства не требуется сверхчистый материал (кремний), получение которого составляет примерно половину стоимости модуля». Если цена традиционного модуля – $2–3/Ватт, то модуля First Solar – $0,8. Соответственно в 2,5–3,5 раза меньше стоит и электричество, получаемое из этих батарей. За счет увеличения масштабов производства First Solar планирует еще снизить цену – чтобы «солнечный» киловатт-час обходился дешевле «традиционного». Компания работает над созданием гибких модулей, и это открывает новый рынок – размещение генерирующих мощностей на коммерческих зданиях и крышах жилых домов.
А что касается пузыря, то Алексей Беляков считает, что эти опасения как минимум преждевременны. «Это тяжелая, нудная отрасль, – соглашается ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент» Дмитрий Баранов. – Здесь не будет так, как в IT: сидишь в офисе, пьешь кофе и смотришь, как взмывает стоимость бизнеса». Отрасль очень капиталоемкая, чтобы компания вышла на рынок, в нее нужно вложить минимум $100 млн, которые пойдут на станки, землю, персонал, технологии и т.п. «В сущности, инвесторы вкладываются в материальные активы, которые потом можно продать, – говорит Алексей Беляков. – В отличие от того же интернет-сектора, где все деньги идут на зарплаты программистам».
Почти о том же говорит и Эрик Янсен. Он вспоминает, как в конце 90-х в разговоре о рисках интернет-бизнеса управляющий партнер крупного фонда рассуждал: «Если компания, в которую мы вкладываемся, не оправдает наши ожидания, у нас на руках всегда останутся ее реальные активы – компьютеры и прочая дорогостоящая техника». Спустя год после краха доткомов рынок был запружен этими «реальными активами».
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
«После нас хоть потоп», – решили министры финансов и главы центробанков. Накануне саммита стран G20 все без исключения говорили о своей обеспокоенности необоснованным ростом цен на активы. Благодаря низким ставкам, а значит, дешевым заемным средствам на рынке того и гляди надуется новый пузырь. И все же сворачивание антикризных мер оставили на следующий год. Рано или поздно умы инвесторов захватит новая сверхидея. Какая отрасль имеет шансы стать очередным Клондайком?
Сплошное надувательство. Способ борьбы с разными финансовыми кризисами всегда один – снижение ставок. Это ведет к появлению избыточных средств, которые перетекают в другой класс активов. Так, например, в далеком 1982 году кредитный кризис в Латинской Америке повлек за собой удорожание японских активов. В 1990-м банковский кризис в США вызвал всплеск интереса к акциям развивающихся рынков, и, напротив, мексиканский «текила-кризис» 1994–1995 годов поднял до небес цены на «голубые фишки» в Штатах. Крушение хедж-фондов и падение на азиатских площадках в 1997–1998 подстегнули котировки на NASDAQ, а фиаско доткомов в 2000-м направило денежные средства в сектор недвижимости. «Новейшая» история всем известна – ипотечные кредиты сабпрайм, коллапс на рынке долгового капитала.
Собственно, называть рост цен на активы пузырем не совсем корректно. Сначала это перспективная инвестиционная идея, потом – популярная тема, и только когда цена на активы откровенно перегрета и вокруг этой отрасли начинается форменная истерия, можно говорить о пузыре. Зачастую он дает о себе знать, только когда лопается. Глава исследовательской организации iTulip Эрик Янсен подробно изучил истории возникновения предыдущих финансовых пузырей и вывел ряд необходимых для их формирования условий.
Итак, в первую очередь в секторе должно работать большое количество компаний из разных регионов, а суммы, вкладываемые в его развитие, исчисляться миллиардами. Инвестиционная идея – конечно же, новаторская. Эрик Янсен приводит в пример появившийся в 1993 году веб-браузер Mosaic, который повлиял на развитие глобальной паутины. Для тех, кто вкладывает в этот сектор, должно существовать льготное налогообложение наряду с другими экономическими преференциями. «Налоговые льготы сами по себе не вызывают пузырь, – говорит эксперт. – Но ни один пузырь не возникнет без экономического стимулирования». Еще одно условие – новомодная отрасль развивается и набирает обороты заранее. Так, например, сектор недвижимости в США начал расти уже в конце 90-х, на фоне краха доткомов. И, наконец, потенциально «пузыристая» инвестидея обычно популярна в масштабах всего мирового сообщества.
«Кроме отсутствия денег». Есть только одна отрасль, которая соответствует необходимым условиям – альтернативная энергетика. Именно эти технологии способны сохранить экологию Земли. Вот почему основные инвестиционные потоки ожидаются именно здесь. Яркая идея налицо. Изучать возможности возобновляемой энергии – ветряной, солнечной, геотермальной и других – увлекательно даже для тех, у кого по физике был «трояк с натяжкой». Популярность темы растет все больше на фоне противостояния сырьевых и несырьевых стран.
Уже в декабре на климатической конференции ООН в Копенгагене будет обсуждаться схема и размер финансирования борьбы с глобальным потеплением, и главной темой станет как раз альтернативная энергетика. По расчетам МВФ, речь пойдет о сумме порядка $148 млрд в год. Такие цифры способны заинтересовать проблемой озонового слоя даже самых циничных инвесторов.
Эксперты Goldman Sachs в исследовании на тему альтернативной энергетики отмечают, что многие страны уделяют этой отрасли все больше внимания. Так, в США планируются законодательные изменения квотирования выбросов парниковых газов, цель – их снижение более чем на 80% к 2050-му по сравнению с уровнем 2005-го. Возможно также изменение в налогообложении. Эти меры призваны стимулировать инвестиции в сектор альтернативной электроэнергетики. В Европе подобная программа действует с 2005 года. И в Старом и в Новом Свете идея избавления от энергозависимости крайне популярна.
Согласно исследованию Goldman Sachs, даже в развивающихся странах идея альтернативной энергетики набирает обороты на фоне растущего энергопотребления. Так, в Китае, чьи выбросы в атмосферу самые значительные среди стран БРИК, к 2020 году планируется производить 20% электроэнергии за счет альтернативных источников (главным образом речь идет о гидроэлектростанциях). Что касается Индии, то, по мнению старшего аналитика Goldman Sachs Эбби Кохена, страна будет инвестировать в эту сферу, дабы снизить зависимость от поставщиков топлива. Бразилия производит почти половину энергии за счет альтернативных источников, отмечают в Goldman Sachs. Около 90% автомобилей страны заправляются смесью этанола и бензина. Хотя все не так радужно – в погоне за площадями для выращивания сахарного тростника, из которого делают «зеленое» топливо, ретивые бразильские фермеры вырубают леса вокруг Амазонки.
Единственной из БРИК, чьи успехи не отметили эксперты Goldman Sachs по альтернативной энергетике, стала Россия. «Это при том, что в стране огромные ресурсы для развития альтернативной энергетики плюс разработки времен Советского Союза. Жаль, что нынешняя политическая программа игнорирует эту тему», – сокрушается Эбби Кохен.
Видимо, российские власти решили все же опровергнуть эксперта. На высоком уровне об этой проблеме заговорили не так давно, но уже достаточно активно. В январе 2009 года Владимир Путин подписал программу развития альтернативной энергетики. Осенью Дмитрий Медведев при посещении научного центра «Курчатовский институт» увидел ее чудеса, отреагировав фразой: «Что нам мешает это сделать, кроме отсутствия денег?» Причем речь теперь идет не только о повышении энергоэффективности отечественной экономики, то есть применении технологий сбережения, но и о выработке электрической и тепловой энергии за счет возобновляемых, «чистых» источников. Так что вскоре можно ожидать активной работы в этой области со стороны государства.
Жажда риска. Если говорить о ценных бумагах сектора в целом, то надо отметить, что отрасль альтернативной энергетики достаточно расторгована: на западных площадках порядка 100 эмитентов могут похвастать удовлетворительной ликвидностью. Во время предыдущего «бычьего» периода акции большинства компаний альтернативной энергетики вели себя лучше рынка, впрочем, в падении они также обгоняли основные индексы. До середины 2008 года индекс глобальных инновационных технологий (NEX) значительно опережал S&P 500 и Dow Jones Industrial: если отсчет вести с января 2007-го, то разница доходила до 50–55 процентных пунктов. Но осенью прошлого года падение NEX превысило 70% от максимальных значений, инвесторы бежали из рискованных активов в более надежные инструменты. С возвращением аппетита к риску деньги снова потекли в этот сектор, и наметился восходящий тренд. Между тем корреляция NEX с Amex Oil сейчас достигает 75%. Несмотря на бурное развитие отрасли, сегодня альтернативная энергетика остается дополнением к традиционным источникам. В долгосрочной перспективе ситуация может измениться настолько, что «альтернатива» как заменяющий продукт будет оказывать давление на нефтяные цены. Просто мечта несырьевых стран.
Никогда не говори навсегда. Инвестору, в отличие от министров финансов, сокрушаться о возможном появлении пузыря не стоит, достаточно знать о существовании такого риска. Во время одной из публичных лекций Полит.ру ректор и профессор РЭШ Сергей Гуриев на вопрос «Можно ли из нынешнего кризиса спрогнозировать специфику следующего? На какую тему он будет?», ответил: это будет пузырь на рынке либо экологических разработок и альтернативной энергетики, либо генетических технологий. «Будем надеяться, что центральные банки к этому времени начнут отслеживать цены на активы, связанные с этими технологиями», – добавил Сергей Гуриев.
Предупрежден – значит вооружен. Далее инвестор волен следовать заветам Уоррена Баффета: «вкладывать лишь в тот бизнес, который понимаешь». Если идея солнечной энергии греет душу только как красивая сказка, то, наверное, лучше не рассматривать такие объекты для инвестиций. Если же есть основания полагаться на свой багаж знаний, то сейчас, возможно, благоприятный момент для входа на рынок альтернативной энергетики – времени до его перегрева достаточно.
Тот же Уоррен Баффет признал свое невежество в области высоких технологий, и благодаря этому его компания Berkshire Hathaway избежала потерь во время краха доткомов. Зато в альтернативную энергетику он вложился: внимания удостоились акции китайского производителя электромобилей и источников питания BYD. Но Уоррен Баффет, как известно, покупает компании навсегда. А обычному частному инвестору горизонт можно снизить до среднесрочного. Вовремя выйти перед тем, как пузырь лопнет, – эта стратегия срабатывает у немногих.
Вложения в «альтернативный» сектор технологически не отличаются от других отраслей. Набор инструментов стандартный. Прямые инвестиции (по большей части венчурные) или портфельные (приобретение акций компаний), на западных площадках возможна покупка ETF на индекс отрасли.
Разными путями. «Между управлением венчурным и хедж-фондом есть принципиальное различие», – объясняет начальник аналитического департамента I2BF Алексей Беляков. Венчурный фонд анализирует каждую компанию исходя из целого ряда критериев: технологий, патентов, финансовых показателей, компетенции менеджмента, рыночных прогнозов и т.д. Кроме того, он выступает активным инвестором, то есть принимает участие в развитии своих компаний на уровне совета директоров. Поэтому количество компаний в венчурном портфеле невелико (у I2BF порядка 10 штук) и каждая из них требует индивидуального подхода и управления. Основная задача хедж-фонда – максимизация дохода при снижении рисков. Последнее достигается за счет диверсификации портфеля. Но и внутри портфеля можно отследить особо интересные идеи. Алексей Беляков рассказывает о крупнейшей компании в отрасли солнечной энергетики – First Solar с капитализацией более $10 млрд: «Она интересна тем, что изготавливает солнечные модули не из кремния (как делают 90% производителей), а из теллурида кадмия, – объясняет эксперт. – Основное преимущество этих модулей в том, что для их производства не требуется сверхчистый материал (кремний), получение которого составляет примерно половину стоимости модуля». Если цена традиционного модуля – $2–3/Ватт, то модуля First Solar – $0,8. Соответственно в 2,5–3,5 раза меньше стоит и электричество, получаемое из этих батарей. За счет увеличения масштабов производства First Solar планирует еще снизить цену – чтобы «солнечный» киловатт-час обходился дешевле «традиционного». Компания работает над созданием гибких модулей, и это открывает новый рынок – размещение генерирующих мощностей на коммерческих зданиях и крышах жилых домов.
А что касается пузыря, то Алексей Беляков считает, что эти опасения как минимум преждевременны. «Это тяжелая, нудная отрасль, – соглашается ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент» Дмитрий Баранов. – Здесь не будет так, как в IT: сидишь в офисе, пьешь кофе и смотришь, как взмывает стоимость бизнеса». Отрасль очень капиталоемкая, чтобы компания вышла на рынок, в нее нужно вложить минимум $100 млн, которые пойдут на станки, землю, персонал, технологии и т.п. «В сущности, инвесторы вкладываются в материальные активы, которые потом можно продать, – говорит Алексей Беляков. – В отличие от того же интернет-сектора, где все деньги идут на зарплаты программистам».
Почти о том же говорит и Эрик Янсен. Он вспоминает, как в конце 90-х в разговоре о рисках интернет-бизнеса управляющий партнер крупного фонда рассуждал: «Если компания, в которую мы вкладываемся, не оправдает наши ожидания, у нас на руках всегда останутся ее реальные активы – компьютеры и прочая дорогостоящая техника». Спустя год после краха доткомов рынок был запружен этими «реальными активами».
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter