5 декабря 2009 Азарин Сергей
«Люди в большинстве своем живо интересуются всем на свете,
за исключением того, что действительно стоит знать»
О.Уайльд
Я пишу не как очевидец, но как человек, который услышал эту историю, ставшей легендой, от непосредственных участников событий. Некоторые имена изменены.
Это было время, когда от тоски можно сойти с ума. Многие так и поступали, ибо рынок не давал возможности испытать эмоции и забыть о проблемах, наблюдая за приятными сердцу колебаниями котировок. Я говорю об августе 2001, когда рынок нацелился на… но попал в коматозное состояние. Вместе с ним и все играющие. Народ стал исчезать из зала. Но те, кто остались, тихонько сопротивлялись.
Кроме рынка, еще и лето, жара, духота – все сопутствующие «удовольствия».
В торговом зале на Мясницкой, 26 это ощущалось наиболее экстремально. Воздух мутный из-за тусклого света беспощадного солнца, рассеивающегося сквозь матовый стеклянный купол наверху. Те, кто не бывал в столь примечательном месте, вообразите большой прямоугольный зал, заключенный в объятия галереями в три этажа, с высоченными потолками. Что-то наподобие ГУМа, только за каждым окошечком эмоции более широкого диапазона, чем мысли о том, какие туфельки купить.
Смешно было бы понаблюдать сверху из-под купола за толпящимися у нескольких мониторов фигурками людей. Зал в тот момент был полупустой. Но одна картина могла бы нас заинтересовать: терминал общего пользования для клиентов компании «Финанс-Аналитик»; около него сидят две дамочки, позади них стоит молодой человек в черном костюме.
Да, несмотря на немилосердно знойную атмосферу, нет покоя алчущим анализировать пусть сонный, но все же – рынок. Они по-прежнему рассматривают непонятные графики «голубых фишек», натягивают Фибоначчи, рассекают линиями застывшие котировки, пытаясь угадать скрытые тенденции, ищут ответы во всевозможных индикаторах. Благо, выбор достойный. Спасибо американцам за наш счастливый труд с MetaStock Professional.
Вероника, старожил местной тусовки, всеми уважаемый знаток теханализа, обмахиваясь вчерашним «Коммерсантом», лениво щелкает мышкой.
- Надоел мне этот RSI, ничего не показывает. Давай другие посмотрим? – Вероника открывает окошко с длинным списком на латинице, попутно обращаясь к своей подружке Ангелине в попытке разбудить ее и вдохнуть свежую струю в анализ непонятного рынка.
Здесь и Chaikin, и Momentum, и TRIX… чего там только нет. Глазки разбегаются от слов иностранных, загадочных, уважаемых. Но, стоп!!!
- А это что такое?! – возглас если не возмущения, то искреннего изумления. – «Гистограмма Панюшкина»! Как это? Откуда она взялась? Что за Гистограмма Панюшкина?!! Ничего не понимаю…
Действительно, что это? Возмущению Вероники не было предела. Ибо как может нечто подобное быть там, где оно не должно быть?
Гистограмма Панюшкина!!!
Вероника отличалась тем, что голос у нее достаточно громкий, и если бурлят эмоции, то об этом знает если не весь мир, то многие окружающие. Поэтому ее непередаваемые по силе возмущения и удивления крики пробудили многих дремавших игроков.
- Как же так, ёшкин кот? – Ангелина поддалась эмоциям подруги.
- Не понимаю, что это такое! – негодовала Вероника.
Наконец-то они нашли… правда, не то, что искали. Но это принесло новые эмоции. То, что хотели найти, - проверенные временем иностранные и уважаемые индикаторы уже не нужны, теперь главный вопрос дня: «Что такое Гистограмма Панюшкина?». Этот вопрос стал самым насущным. Соответственно, такие же и эмоции.
На крики возбужденной Вероники очень быстро подошел Максим, лидер многих узких тусовок, который всегда и во всем должен быть первым. Он авторитет, чье мнение уважаемо, потому что он знает все. И присутствует везде одновременно. За это получил прозвище «Дельтаплан».
Максим сразу понял причину криков и не поддался панике от внезапного появления неведомого «по-русски написанного индикатора в нерусской программе». Его спокойный голос внес ясность:
- Да, «Гистограмма Панюшкина». Хороший индикатор. Он у нас на всех графиках стоит. Вот, видишь… (Демонстрирует на графиках.) Вот рост, вот падение. Все показывает. Что непонятно?
- Да я все понимаю, только откуда тут взялась эта Гистограмма Панюшкина. Как она в Метастоке-то оказалась? Да и кто вообще этот Панюшкин со своей Гистограммой? – Вероника никак не могла успокоиться. Казалось, что ей доставляет удовольствие произносить загадочное словосочетание. Оно давало возможность подкреплять негодование.
Авторитет Максима все же вносил свои коррективы в ее эмоции. Особенно, когда он прояснил, что это не просто программа по техническому анализу с намертво записанными формулами. А объект, который можно моделировать по-своему, внося туда свои разработанные индикаторы.
- Чему удивляться? Сама можешь тоже какой-нибудь индикатор туда запихнуть и обозвать, как хочешь. Ты чего, не знала?
- Не знала… - тихо пробормотала Вероника, и потом с новой силой возбужденного негодования: - Нет, но кто такой этот П а н ю ш к и н?!!
- Да чего ты кричишь, - сказал невозмутимый Максим. – Да вот же он, сзади вас стоит.
Максим указал на молодого человека в черном костюме, тихо стоявшего и наблюдавшего за всем происходящим.
Неловкая ситуация. Максим быстро ретировался к «друзьям, которые вот-вот откроют супер-позицию». Молодой человек переложил записную книжку из одной руки в другую и продолжил смотреть на всех присутствующих. Вероника выронила «Коммерсант».
Почему-то стало тихо.
Мясницкая, 26 снова погрузилась в сонное состояние. Уже никого не волновала судьба «Гистограммы Панюшкина». Через несколько минут две дамочки вдруг вспомнили о своих делах и ушли. Молодой человек сел на их место.
Котировки продолжали показывать дремлющий рынок.
Так будет еще долго. До сентября…
…Прошло почти пять лет. За это время в том биржевом зале многое изменилось: как в самом здании, так и в людях, которые пребывают в нем. Но историю пишут не дома, ее пишут люди. Строение на Мясницкой по-прежнему является исторической точкой российского фондового рынка. Инвесторы и брокеры из регионов часто приходят сюда, потому что здесь имеется наибольший шанс восстановить утраченные связи, узнать информацию о давних партнерах, знакомых. Много новых людей прошло сквозь этот зал. Надеюсь, что многие еще придут и оставят после себя память о прекрасных и ужасных моментах биржевой торговли.
Не знаю, сохранился ли тот самый компьютер с Метастоком, в котором была записана «Гистограмма Панюшкина». Но знаю, что в торговом зале на Мясницкой, 26 сейчас есть яркое напоминание о Сергее Панюшкине, более известном как Хавард, который, пройдя Гистограмму Фондового Рынка, написал свою книгу «Хавард. История биржевого игрока».
Анна Азарина (Андерсен)
(C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
за исключением того, что действительно стоит знать»
О.Уайльд
Я пишу не как очевидец, но как человек, который услышал эту историю, ставшей легендой, от непосредственных участников событий. Некоторые имена изменены.
Это было время, когда от тоски можно сойти с ума. Многие так и поступали, ибо рынок не давал возможности испытать эмоции и забыть о проблемах, наблюдая за приятными сердцу колебаниями котировок. Я говорю об августе 2001, когда рынок нацелился на… но попал в коматозное состояние. Вместе с ним и все играющие. Народ стал исчезать из зала. Но те, кто остались, тихонько сопротивлялись.
Кроме рынка, еще и лето, жара, духота – все сопутствующие «удовольствия».
В торговом зале на Мясницкой, 26 это ощущалось наиболее экстремально. Воздух мутный из-за тусклого света беспощадного солнца, рассеивающегося сквозь матовый стеклянный купол наверху. Те, кто не бывал в столь примечательном месте, вообразите большой прямоугольный зал, заключенный в объятия галереями в три этажа, с высоченными потолками. Что-то наподобие ГУМа, только за каждым окошечком эмоции более широкого диапазона, чем мысли о том, какие туфельки купить.
Смешно было бы понаблюдать сверху из-под купола за толпящимися у нескольких мониторов фигурками людей. Зал в тот момент был полупустой. Но одна картина могла бы нас заинтересовать: терминал общего пользования для клиентов компании «Финанс-Аналитик»; около него сидят две дамочки, позади них стоит молодой человек в черном костюме.
Да, несмотря на немилосердно знойную атмосферу, нет покоя алчущим анализировать пусть сонный, но все же – рынок. Они по-прежнему рассматривают непонятные графики «голубых фишек», натягивают Фибоначчи, рассекают линиями застывшие котировки, пытаясь угадать скрытые тенденции, ищут ответы во всевозможных индикаторах. Благо, выбор достойный. Спасибо американцам за наш счастливый труд с MetaStock Professional.
Вероника, старожил местной тусовки, всеми уважаемый знаток теханализа, обмахиваясь вчерашним «Коммерсантом», лениво щелкает мышкой.
- Надоел мне этот RSI, ничего не показывает. Давай другие посмотрим? – Вероника открывает окошко с длинным списком на латинице, попутно обращаясь к своей подружке Ангелине в попытке разбудить ее и вдохнуть свежую струю в анализ непонятного рынка.
Здесь и Chaikin, и Momentum, и TRIX… чего там только нет. Глазки разбегаются от слов иностранных, загадочных, уважаемых. Но, стоп!!!
- А это что такое?! – возглас если не возмущения, то искреннего изумления. – «Гистограмма Панюшкина»! Как это? Откуда она взялась? Что за Гистограмма Панюшкина?!! Ничего не понимаю…
Действительно, что это? Возмущению Вероники не было предела. Ибо как может нечто подобное быть там, где оно не должно быть?
Гистограмма Панюшкина!!!
Вероника отличалась тем, что голос у нее достаточно громкий, и если бурлят эмоции, то об этом знает если не весь мир, то многие окружающие. Поэтому ее непередаваемые по силе возмущения и удивления крики пробудили многих дремавших игроков.
- Как же так, ёшкин кот? – Ангелина поддалась эмоциям подруги.
- Не понимаю, что это такое! – негодовала Вероника.
Наконец-то они нашли… правда, не то, что искали. Но это принесло новые эмоции. То, что хотели найти, - проверенные временем иностранные и уважаемые индикаторы уже не нужны, теперь главный вопрос дня: «Что такое Гистограмма Панюшкина?». Этот вопрос стал самым насущным. Соответственно, такие же и эмоции.
На крики возбужденной Вероники очень быстро подошел Максим, лидер многих узких тусовок, который всегда и во всем должен быть первым. Он авторитет, чье мнение уважаемо, потому что он знает все. И присутствует везде одновременно. За это получил прозвище «Дельтаплан».
Максим сразу понял причину криков и не поддался панике от внезапного появления неведомого «по-русски написанного индикатора в нерусской программе». Его спокойный голос внес ясность:
- Да, «Гистограмма Панюшкина». Хороший индикатор. Он у нас на всех графиках стоит. Вот, видишь… (Демонстрирует на графиках.) Вот рост, вот падение. Все показывает. Что непонятно?
- Да я все понимаю, только откуда тут взялась эта Гистограмма Панюшкина. Как она в Метастоке-то оказалась? Да и кто вообще этот Панюшкин со своей Гистограммой? – Вероника никак не могла успокоиться. Казалось, что ей доставляет удовольствие произносить загадочное словосочетание. Оно давало возможность подкреплять негодование.
Авторитет Максима все же вносил свои коррективы в ее эмоции. Особенно, когда он прояснил, что это не просто программа по техническому анализу с намертво записанными формулами. А объект, который можно моделировать по-своему, внося туда свои разработанные индикаторы.
- Чему удивляться? Сама можешь тоже какой-нибудь индикатор туда запихнуть и обозвать, как хочешь. Ты чего, не знала?
- Не знала… - тихо пробормотала Вероника, и потом с новой силой возбужденного негодования: - Нет, но кто такой этот П а н ю ш к и н?!!
- Да чего ты кричишь, - сказал невозмутимый Максим. – Да вот же он, сзади вас стоит.
Максим указал на молодого человека в черном костюме, тихо стоявшего и наблюдавшего за всем происходящим.
Неловкая ситуация. Максим быстро ретировался к «друзьям, которые вот-вот откроют супер-позицию». Молодой человек переложил записную книжку из одной руки в другую и продолжил смотреть на всех присутствующих. Вероника выронила «Коммерсант».
Почему-то стало тихо.
Мясницкая, 26 снова погрузилась в сонное состояние. Уже никого не волновала судьба «Гистограммы Панюшкина». Через несколько минут две дамочки вдруг вспомнили о своих делах и ушли. Молодой человек сел на их место.
Котировки продолжали показывать дремлющий рынок.
Так будет еще долго. До сентября…
…Прошло почти пять лет. За это время в том биржевом зале многое изменилось: как в самом здании, так и в людях, которые пребывают в нем. Но историю пишут не дома, ее пишут люди. Строение на Мясницкой по-прежнему является исторической точкой российского фондового рынка. Инвесторы и брокеры из регионов часто приходят сюда, потому что здесь имеется наибольший шанс восстановить утраченные связи, узнать информацию о давних партнерах, знакомых. Много новых людей прошло сквозь этот зал. Надеюсь, что многие еще придут и оставят после себя память о прекрасных и ужасных моментах биржевой торговли.
Не знаю, сохранился ли тот самый компьютер с Метастоком, в котором была записана «Гистограмма Панюшкина». Но знаю, что в торговом зале на Мясницкой, 26 сейчас есть яркое напоминание о Сергее Панюшкине, более известном как Хавард, который, пройдя Гистограмму Фондового Рынка, написал свою книгу «Хавард. История биржевого игрока».
Анна Азарина (Андерсен)
(C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter