20 января 2010
По мнению председателя совета директоров компании «Арбат Капитал» Алексея Голубовича, россиянам, желающим инвестировать в вино, следует запастись терпением и подумать о завозе французских гастарбайтеров
Алексей Дмитриевич, какие виды инвестиций принято относить к альтернативным?
– Альтернативными первоначально стали называть почти все портфельные инвестиции кроме традиционных «инвестиционных» позиций в акциях или облигациях, открытых на бирже, и вложений в фонды, сформированные на основе длинных позиций в акциях и облигациях. Хедж-фонды, использующие короткие позиции, фонды недвижимости, фонды сырьевых фьючерсов и т.п. обычно называли «альтернативными» инвестициями.
Лет пятнадцать назад появились фонды, инвестирующие в антиквариат, произведения искусства или, например, в вино. Они также относятся к категории альтернативных. Я не могу Вам сказать, какие из этих инструментов более массовые по количеству, но по объему финансовых вложений крупнее фонды, инвестирующие в антиквариат и произведения искусства.
Наверное, потому, что предметы инвестирования намного дороже?
– Там модель формирования фонда другая. Нужно купить небольшое количество очень дорогих предметов, а не десятки тысяч бутылок, как в винном фонде.
Какими особенностями отличается инвестирование в вино?
– Эти инвестиции рассчитаны на длинный цикл. Фондов, которые обещали бы положительный возврат через 2–3 года, не существует. Все стараются рассчитывать свою модель и рост стоимости активов на период 7–10 лет. Хотя считается, что хорошие вина растут в цене в среднем на 10% в год, но на этот процесс могут повлиять валютные курсы и непредсказуемость тех или иных урожаев. Например, хороший по качеству урожай, собранный спустя 2–3 года после бутилирования вин, вошедших в фонд, может привести к тому, что их стоимость будет расти медленнее, и они окажутся грейдом ниже, чем вина, появившихся на рынке позже.
Если рассмотреть Францию, где есть хорошие, средние и плохие годы, то для этой страны 1982 год до недавнего времени считался лучшим по качеству вина. Естественно, вина этого года выпивались, расходились по коллекциям, исчезали с рынков, что, безусловно, влияло на стоимость. Следующим по качеству были 1990 и 1986 годы, затем 1996-й. Потом лучшим после 1982-го стал 2000-й, его сменил 2005-й, а теперь эксперты говорят о том, что самым хорошим годом после 1982-го станет 2009-й.
Вот и получается, что обилие хороших лет, идущих подряд, может снизить стоимость вина, которое Вы купили в расчете на рост его стоимости примерно на 10% в год.
Кроме того, следует учитывать непредсказуемость рынка вина, который переживал неожиданные для традиционных производителей подъемы спроса, связанные с глобальными экономическими изменениями. Например, еще в 1970-х Япония стала одной из богатейших стран мира, однако спрос на вино в этой стране начал резко расти только в середине 1980-х. Сейчас всплеск «винного» интереса ожидается от Китая. Некоторые новые рынки было трудно предвидеть. В частности, Россия в 1990-е пила вина очень мало. Но затем существенная часть состоятельных людей приобщилась к западному образу жизни и культуре потребления, плюс появились нефтедоллары – в результате в 2000-х стали расти объемы виноторговли.
Наконец, потребление вин может быть связано с таможенной политикой. Когда Франция после 11 сентября 2001 года отказалась поддерживать США и Великобританию в боевых действиях на Ближнем Востоке, в Соединенных Штатах началась война против французского шампанского, потребление которого в результате начало снижаться. Этот PR-ход был, возможно, применен в интересах производителей из Калифорнии.
Все эти события влияют на рынок и, как следствие, насколько хорош винный фонд с точки зрения доходности, можно понять лишь на длинном промежутке времени.
То есть инвестору следует ориентироваться минимум на 5-летние вложения…
– Это минимум. Лучше вкладываться на срок 7–10 лет. И выбирать опытных управляющих, из тех, кто имеет минимум десятилетний стаж. Создатели фонда не обязательно должны быть мировыми специалистами по винам, но консультанты, по сути формирующие портфель, должны обладать очень высокой квалификацией.
В любом случае винный фонд – это человек, умеющий привлечь деньги и по каким-то причинам решивший использовать именно эту модель привлечения. Плюс специалист по отбору инвестиционных объектов, специализирующийся на винах, которые можно считать Investable (инвестиционным товаром – «Ф.»).
Далеко не все вина можно относить к этой категории. Вина из категории Investable должны входить в ценовой сегмент выше среднего (от 50 евро за бутылку) до самых дорогих, которые изначально стоят от 1000 евро за бутылку, типа Château Cheval Blanc или Château Petrus – их удобно хранить, они настолько хорошо разрекламированы, что не требуется доказывать, что эти вина лучшие.
Но очень дорогие вина имеют несколько меньший потенциал роста цены. Если вы купили оптом хорошее вино по 100 евро за бутылку, то спустя 10 лет его можно продать по 200 евро. То есть ваш капитал будет прирастать на 10% в год. А вот вино за 1 тыс. евро вам вряд ли удастся продать за 2 тыс. – в какой-то момент слой потребителей становится очень тонким, остается только рынок для коллекционеров или очень дорогих ресторанов, которым положено держать несколько бутылок такого вина – вдруг Роман Абрамович зайдет.
Такие вина – статусный атрибут…
– Вот именно. Самые распространенные вина, в которые имеет смысл вкладываться фонду, стоят в пределах 50–200 евро за бутылку. А это значит, что выбирать следует из того, что имеет устойчивые спрос, репутацию и качество. Это, в первую очередь, Бордо, Бургундия и несколько сортов итальянских вин, которые разрекламировали и превратили в суперэлитные.
Возможно ли, что в портфели фондов начнут попадать вина Испании и Южной Америки?
– Спрос на испанские вина будет расти лишь при увеличении к ним интереса среди латиноамериканцев. Мне трудно себе представить, что кто-то в Европе или Японии будет приобретать вместо вин Франции и Италии продукцию виноделов Испании или Чили. Это радикальная смена вкуса. Все равно, что перейти на грузинские вина. Такая же ситуация с аргентинскими винами, которые также бывают очень качественными, но нужны потребители, ориентированные на их вкус. А это пока в массе своей жители Южной Америки. Хотя, на мой вкус, аргентинские вина лучше, чем, например австралийские по той же цене. Кроме того, есть небольшой сегмент дорогих аргентинских вин, подающихся в ресторанах, специализирующихся на мясе. Но это – нишевой сегмент.
Это уже ресторанный бизнес, а не инвестиционный.
– Да. Люди в основном потребляют вина в ресторанах и дома, а фонд вина должен быть ориентирован на покупку и долгое хранение, чтобы вино сумело подорожать, невзирая на экономические циклы. Спрос на вино, которое приобрел винный фонд, должен формироваться за счет спроса специализированных магазинов и ресторанов.
Может ли доходность винного фонда превышать 10% годовых?
– В исключительных случаях, когда удается сделать точечные инвестиции в удачный момент. Кстати, все винные фонды показывали неплохую доходность вплоть до 2008–2009 годов. Но кризис их подкосил. Можно утешаться лишь тем, что фонды, ориентировавшиеся на индексы, показали гораздо более худшие результаты.
Может ли российский инвестор вложить средства в зарубежные винные фонды? Кто из отечественных компаний может оказать такую услугу?
– Как правило, винные фонды создаются следующим образом: организаторы обзванивают известных им состоятельных людей, имеющих возможность вложить деньги на долгий срок и интересующихся винами. Иногда учредители фонда обращаются в банки, занимающиеся private wealth management (управлением состояниями очень богатых людей), и предлагают за определенную комиссию (обычно 1,5–2%) от объема привлеченных средств реализовать этот продукт среди своих клиентов. Однако должен отметить, что лично мне, как клиенту соответствующих отделов различных иностранных банков, участие в винных фондах предлагали не часто. Может быть потому, что я сам – управляющий инвестиционными фондами и мне продать чужой долгосрочный фонд труднее.
Думаю, что для россиян вряд ли возможен доступ к зарубежным винным фондам через российские банки. Нужно обращаться непосредственно в сами фонды или кредитные учреждения, которые их обслуживают. Это не очень сложно. Если кто-то из наших клиентов захочет заниматься подобными инвестициями, то мы можем сделать для него подборку предложений.
Непосредственно в России создать винный фонд вряд ли возможно. Вино нужно не только приобретать, но и хранить. Делать это здесь нецелесообразно, а размещать за границей – значит быть зависимым от тарифной политики. Ведь вино как предмет роскоши может быть обложено повышенным налогом. К тому же мы не члены ЕС, и как будут складываться наши таможенные взаимоотношения с Европой, непредсказуемо.
Почему нецелесообразно хранить вино в России?
– Очень важна квалификация хранителей. Даже если вы построили очень хорошие погреба, обслуживанием их все равно занимается, условно говоря, «гастарбайтер», а не французский крестьянин, у которого еще прадедушка всю жизнь делал то же самое. Поэтому есть большая вероятность, что спустя 10 лет в бутылках, заложенных на хранение в России, будет не вино, а непонятная жидкость. Решить эту проблему можно лишь на персональном уровне – создать винный погреб в собственном коттедже, но это окупится только при больших объемах хранения, например – несколько тысяч бутылок. Возможно, что отдельные высококлассные производители в России смогут наладить у себя услуги по хранению вин. Например, «Абрау-Дюрсо» в Краснодарском крае создал хранилища мирового класса для игристых вин, но я пока не слышал, чтобы они рассматривали возможности работы с винными фондами.
Но у меня ведь нет «своих» крестьян, которые занимаются виноделием на протяжении многих поколений…
– Ну, выписывают же состоятельные люди иностранных поваров, учителей. Так что, может, и виноделов из Франции и Италии приглашать. Но для этого нужно создать им условия для работы. А пока, в конце концов, можно просто купить несколько винных холодильников и хранить вино в них.
Алексей Голубович
Родился 11 июня 1964 года в Москве.
Образование: Московский институт народного хозяйства имени Плеханова (1986).
С 2007 – Председатель совета директоров «Арбат Капитал Менеджмент».
2001–2007 – Председатель совета директоров «Русские инвесторы».
1998–2001 – Директор по стратегическому планированию и корпоративным финансам НК «Юкос».
1993–1995 – Профессор/декан Высшей школы экономики Московского международного университета.
1993–1996 – Начальник инвестиционного управления банка «Менатеп»
1987–1989 – занимался исследовательской работой в экономических институтах АН СССР и ГКНТ СССР.
Семейное положение: женат, воспитывает троих детей.
Беседовал Олег Максименко
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Алексей Дмитриевич, какие виды инвестиций принято относить к альтернативным?
– Альтернативными первоначально стали называть почти все портфельные инвестиции кроме традиционных «инвестиционных» позиций в акциях или облигациях, открытых на бирже, и вложений в фонды, сформированные на основе длинных позиций в акциях и облигациях. Хедж-фонды, использующие короткие позиции, фонды недвижимости, фонды сырьевых фьючерсов и т.п. обычно называли «альтернативными» инвестициями.
Лет пятнадцать назад появились фонды, инвестирующие в антиквариат, произведения искусства или, например, в вино. Они также относятся к категории альтернативных. Я не могу Вам сказать, какие из этих инструментов более массовые по количеству, но по объему финансовых вложений крупнее фонды, инвестирующие в антиквариат и произведения искусства.
Наверное, потому, что предметы инвестирования намного дороже?
– Там модель формирования фонда другая. Нужно купить небольшое количество очень дорогих предметов, а не десятки тысяч бутылок, как в винном фонде.
Какими особенностями отличается инвестирование в вино?
– Эти инвестиции рассчитаны на длинный цикл. Фондов, которые обещали бы положительный возврат через 2–3 года, не существует. Все стараются рассчитывать свою модель и рост стоимости активов на период 7–10 лет. Хотя считается, что хорошие вина растут в цене в среднем на 10% в год, но на этот процесс могут повлиять валютные курсы и непредсказуемость тех или иных урожаев. Например, хороший по качеству урожай, собранный спустя 2–3 года после бутилирования вин, вошедших в фонд, может привести к тому, что их стоимость будет расти медленнее, и они окажутся грейдом ниже, чем вина, появившихся на рынке позже.
Если рассмотреть Францию, где есть хорошие, средние и плохие годы, то для этой страны 1982 год до недавнего времени считался лучшим по качеству вина. Естественно, вина этого года выпивались, расходились по коллекциям, исчезали с рынков, что, безусловно, влияло на стоимость. Следующим по качеству были 1990 и 1986 годы, затем 1996-й. Потом лучшим после 1982-го стал 2000-й, его сменил 2005-й, а теперь эксперты говорят о том, что самым хорошим годом после 1982-го станет 2009-й.
Вот и получается, что обилие хороших лет, идущих подряд, может снизить стоимость вина, которое Вы купили в расчете на рост его стоимости примерно на 10% в год.
Кроме того, следует учитывать непредсказуемость рынка вина, который переживал неожиданные для традиционных производителей подъемы спроса, связанные с глобальными экономическими изменениями. Например, еще в 1970-х Япония стала одной из богатейших стран мира, однако спрос на вино в этой стране начал резко расти только в середине 1980-х. Сейчас всплеск «винного» интереса ожидается от Китая. Некоторые новые рынки было трудно предвидеть. В частности, Россия в 1990-е пила вина очень мало. Но затем существенная часть состоятельных людей приобщилась к западному образу жизни и культуре потребления, плюс появились нефтедоллары – в результате в 2000-х стали расти объемы виноторговли.
Наконец, потребление вин может быть связано с таможенной политикой. Когда Франция после 11 сентября 2001 года отказалась поддерживать США и Великобританию в боевых действиях на Ближнем Востоке, в Соединенных Штатах началась война против французского шампанского, потребление которого в результате начало снижаться. Этот PR-ход был, возможно, применен в интересах производителей из Калифорнии.
Все эти события влияют на рынок и, как следствие, насколько хорош винный фонд с точки зрения доходности, можно понять лишь на длинном промежутке времени.
То есть инвестору следует ориентироваться минимум на 5-летние вложения…
– Это минимум. Лучше вкладываться на срок 7–10 лет. И выбирать опытных управляющих, из тех, кто имеет минимум десятилетний стаж. Создатели фонда не обязательно должны быть мировыми специалистами по винам, но консультанты, по сути формирующие портфель, должны обладать очень высокой квалификацией.
В любом случае винный фонд – это человек, умеющий привлечь деньги и по каким-то причинам решивший использовать именно эту модель привлечения. Плюс специалист по отбору инвестиционных объектов, специализирующийся на винах, которые можно считать Investable (инвестиционным товаром – «Ф.»).
Далеко не все вина можно относить к этой категории. Вина из категории Investable должны входить в ценовой сегмент выше среднего (от 50 евро за бутылку) до самых дорогих, которые изначально стоят от 1000 евро за бутылку, типа Château Cheval Blanc или Château Petrus – их удобно хранить, они настолько хорошо разрекламированы, что не требуется доказывать, что эти вина лучшие.
Но очень дорогие вина имеют несколько меньший потенциал роста цены. Если вы купили оптом хорошее вино по 100 евро за бутылку, то спустя 10 лет его можно продать по 200 евро. То есть ваш капитал будет прирастать на 10% в год. А вот вино за 1 тыс. евро вам вряд ли удастся продать за 2 тыс. – в какой-то момент слой потребителей становится очень тонким, остается только рынок для коллекционеров или очень дорогих ресторанов, которым положено держать несколько бутылок такого вина – вдруг Роман Абрамович зайдет.
Такие вина – статусный атрибут…
– Вот именно. Самые распространенные вина, в которые имеет смысл вкладываться фонду, стоят в пределах 50–200 евро за бутылку. А это значит, что выбирать следует из того, что имеет устойчивые спрос, репутацию и качество. Это, в первую очередь, Бордо, Бургундия и несколько сортов итальянских вин, которые разрекламировали и превратили в суперэлитные.
Возможно ли, что в портфели фондов начнут попадать вина Испании и Южной Америки?
– Спрос на испанские вина будет расти лишь при увеличении к ним интереса среди латиноамериканцев. Мне трудно себе представить, что кто-то в Европе или Японии будет приобретать вместо вин Франции и Италии продукцию виноделов Испании или Чили. Это радикальная смена вкуса. Все равно, что перейти на грузинские вина. Такая же ситуация с аргентинскими винами, которые также бывают очень качественными, но нужны потребители, ориентированные на их вкус. А это пока в массе своей жители Южной Америки. Хотя, на мой вкус, аргентинские вина лучше, чем, например австралийские по той же цене. Кроме того, есть небольшой сегмент дорогих аргентинских вин, подающихся в ресторанах, специализирующихся на мясе. Но это – нишевой сегмент.
Это уже ресторанный бизнес, а не инвестиционный.
– Да. Люди в основном потребляют вина в ресторанах и дома, а фонд вина должен быть ориентирован на покупку и долгое хранение, чтобы вино сумело подорожать, невзирая на экономические циклы. Спрос на вино, которое приобрел винный фонд, должен формироваться за счет спроса специализированных магазинов и ресторанов.
Может ли доходность винного фонда превышать 10% годовых?
– В исключительных случаях, когда удается сделать точечные инвестиции в удачный момент. Кстати, все винные фонды показывали неплохую доходность вплоть до 2008–2009 годов. Но кризис их подкосил. Можно утешаться лишь тем, что фонды, ориентировавшиеся на индексы, показали гораздо более худшие результаты.
Может ли российский инвестор вложить средства в зарубежные винные фонды? Кто из отечественных компаний может оказать такую услугу?
– Как правило, винные фонды создаются следующим образом: организаторы обзванивают известных им состоятельных людей, имеющих возможность вложить деньги на долгий срок и интересующихся винами. Иногда учредители фонда обращаются в банки, занимающиеся private wealth management (управлением состояниями очень богатых людей), и предлагают за определенную комиссию (обычно 1,5–2%) от объема привлеченных средств реализовать этот продукт среди своих клиентов. Однако должен отметить, что лично мне, как клиенту соответствующих отделов различных иностранных банков, участие в винных фондах предлагали не часто. Может быть потому, что я сам – управляющий инвестиционными фондами и мне продать чужой долгосрочный фонд труднее.
Думаю, что для россиян вряд ли возможен доступ к зарубежным винным фондам через российские банки. Нужно обращаться непосредственно в сами фонды или кредитные учреждения, которые их обслуживают. Это не очень сложно. Если кто-то из наших клиентов захочет заниматься подобными инвестициями, то мы можем сделать для него подборку предложений.
Непосредственно в России создать винный фонд вряд ли возможно. Вино нужно не только приобретать, но и хранить. Делать это здесь нецелесообразно, а размещать за границей – значит быть зависимым от тарифной политики. Ведь вино как предмет роскоши может быть обложено повышенным налогом. К тому же мы не члены ЕС, и как будут складываться наши таможенные взаимоотношения с Европой, непредсказуемо.
Почему нецелесообразно хранить вино в России?
– Очень важна квалификация хранителей. Даже если вы построили очень хорошие погреба, обслуживанием их все равно занимается, условно говоря, «гастарбайтер», а не французский крестьянин, у которого еще прадедушка всю жизнь делал то же самое. Поэтому есть большая вероятность, что спустя 10 лет в бутылках, заложенных на хранение в России, будет не вино, а непонятная жидкость. Решить эту проблему можно лишь на персональном уровне – создать винный погреб в собственном коттедже, но это окупится только при больших объемах хранения, например – несколько тысяч бутылок. Возможно, что отдельные высококлассные производители в России смогут наладить у себя услуги по хранению вин. Например, «Абрау-Дюрсо» в Краснодарском крае создал хранилища мирового класса для игристых вин, но я пока не слышал, чтобы они рассматривали возможности работы с винными фондами.
Но у меня ведь нет «своих» крестьян, которые занимаются виноделием на протяжении многих поколений…
– Ну, выписывают же состоятельные люди иностранных поваров, учителей. Так что, может, и виноделов из Франции и Италии приглашать. Но для этого нужно создать им условия для работы. А пока, в конце концов, можно просто купить несколько винных холодильников и хранить вино в них.
Алексей Голубович
Родился 11 июня 1964 года в Москве.
Образование: Московский институт народного хозяйства имени Плеханова (1986).
С 2007 – Председатель совета директоров «Арбат Капитал Менеджмент».
2001–2007 – Председатель совета директоров «Русские инвесторы».
1998–2001 – Директор по стратегическому планированию и корпоративным финансам НК «Юкос».
1993–1995 – Профессор/декан Высшей школы экономики Московского международного университета.
1993–1996 – Начальник инвестиционного управления банка «Менатеп»
1987–1989 – занимался исследовательской работой в экономических институтах АН СССР и ГКНТ СССР.
Семейное положение: женат, воспитывает троих детей.
Беседовал Олег Максименко
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter