1 ноября 2010 Project Syndicate
ПАРИЖ. Разворачивающаяся «валютная война», которая, вероятно, будет доминировать в обсуждениях на предстоящем саммите G-20 в Сеуле, должна оцениваться на фоне нового ландшафта власти ‑ ландшафта, который был преобразован всего за два года первым кризисом глобализованной экономики.
Экономические последствия кризиса оставили ряд развитых стран в тяжелом спаде и борьбе за обеспечение здорового восстановления. В противоположность им страны с развивающейся экономикой после короткого спада смогли снова завести свои двигатели роста, и сейчас они идут вперед на полной скорости, увеличивая впечатляющие темпы роста.
Также были финансовые и валютные последствия. Хотя еще нет валюты, подходящей для замены доллара в качестве мировой резервной валюты и валюты расчетов, эта «чрезмерная привилегия», как выразился Шарль де Голль, попала под скрытую атаку. В марте 2010 года группа «АСЕАН + 3», которая включает в себя Китай, Японию и Южную Корею, создали резервный фонд размером 120 млрд долларов США в рамках так называемой инициативы «Chiang Mai». На этот раз, в отличие от 1997 года, США даже не попытались разрушить этот эмбриональный «Азиатский валютный фонд».
Вначале Европа хорошо справлялась с кризисом, но потом она попала в зыбкие воды, столкнувшись с перспективой дефолта по государственному долгу Греции. «Кризис в кризисе» раскрыл слабое управление еврозоны и возродил сомнения относительно жизнеспособности валютного союза с большой разницей в конкурентоспособности между его членами.
Также кризис усилил политические проблемы. Япония, которая, возможно, наиболее сильно пострадала от глобального экономического спада, столкнулась с все усиливающимся тяжелым моральным, демографическим и управленческим кризисом, подчеркнутым ее недавним проигрышем Китаю статуса второй по величине экономики в мире. В Европе споры между лидерами показали нехватку солидарности, поддерживающей европейские идеалы, и дали полномасштабное отображение национального эгоизма, противодействие которому было отличительной чертой европейского проекта с момента окончания второй мировой войны.
Наконец, кризис разрушил идеологическое доминирование Запада. В предыдущие десятилетия финансовые кризисы часто возникли в странах с развивающейся экономикой, которые проходили под ханжеским патронажем «добродетельного» Запада и его институтов. На этот раз, подпитываемая догмами устойчивости рынка и самокоррекции, гроза сформировалась в центре мировой экономики ‑ США.
Природный инстинкт многих по-прежнему, как и в прошлом, рассматривает американскую экономику, возвышающуюся над остальным миром с ее ВВП в 14 трлн долларов, как двигатель глобального восстановления. В действительности, США удерживают эти границы в силу своего потенциала инновации, технического прогресса, предпринимательского духа и неутомимого оптимизма.
Однако сомнения растут. Экономический гигант, который на протяжении десятилетий уверенно обеспечивал главную стабильность в мировой экономике, кажется, с трудом справляется с этим. Все более неконкурентоспособная гражданская промышленность, бремя военных обязательств за рубежом, стагнация зарплат: все сигнализирует, что американский титан, возможно, изнурен.
Наиболее тревожным знаком, тем не менее, является рост государственного долга Америки – теперь составляющего 95% ВВП, и даже по самым скромным оценкам Бюджетно-контрольного управления долг достигнет 18,4 триллионов долларов США к 2018 году. Если добавить подразумеваемые обязательства системы социального и медицинского страхования, то речь идет о беспрецедентном уровне долга США в мирное время.
Парадокс заключается в том, что, по мере того как могущество Америки тает, она должна все больше полагаться на иностранных кредиторов, прежде всего Китай, чтобы остаться на плаву. К сожалению, пресловутый политический тупик Вашингтона оставляет мало надежды на решение данной проблемы, усиливая впечатление гиганта на глиняных ногах.
Альтернатива миру, в котором Америка гарантирует глобальное процветание и стабильность в рамках либерального порядка, является одной из усиливающихся проблем, переполненных меркантилизмом, протекционизмом и валютными войнами. Только многостороннее урегулирование между всеми основными участниками может обеспечить гладкую работу глобального порядка – вопрос, поставленный в конце 2008 года, когда технический форум G-20 был быстро обновлен до полного саммита, отвечающего за глобальное управление. Охватывая все крупные развивающиеся экономики, это оказалось самым эффективным способом обеспечить легитимность, в которой отказали G-7.
Но может ли G-20 выполнить свои обещания? Как наглядно продемонстрировал хаос на конференции по изменению климата в Копенгагене в декабре прошлого года, как число членов вокруг стола, так и различия между ними ‑ даже в пределах группы развивающихся стран ‑ не служат хорошим предзнаменованием будущего. Настоящие «валютные войны» являются еще одним признаком этого расстройства.
Конечно, благодаря своей явной военной мощи и многочисленным союзам, США будут оставаться на вершине в обозримом будущем. В действительности, в то время как высокомерие и кризис серьезно подорвали мировую «сверхдержаву», взамен однополярному миру Америки не пришел многополярный порядок. Америка стала «сверхдержавой по умолчанию», поскольку Китай, наиболее вероятный претендент, по собственному признанию еще находится далеко от экономического или военного паритета с США.
Но только военное господство не в состоянии предоставлять полномочия, о чем афганское болото напоминает нам каждый день. Добившись успеха в интеграции на Западе через процветание и безопасность после второй мировой войны, Америка должна начать работу над новой глобальной структурой лидерства.
Задача еще более сложная, чем та, что стояла в годы после 1945 года, поскольку на сегодняшний день большее число яростно и независимо мыслящих, честолюбивых мировых держав нужно собрать вместе в новом мировом порядке. Как главный архитектор глобализации, которая пробудила осведомленность во всем мире о необходимости глобальных общественных благ, США должны, даже в своем изнуренном состоянии, мобилизовать свои творческие ресурсы.
Пьер Бюлер – бывший французский дипломат, работал адъюнкт-профессором в Институте политических наук в Париже
Перевод с английского – Николай Жданович
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Экономические последствия кризиса оставили ряд развитых стран в тяжелом спаде и борьбе за обеспечение здорового восстановления. В противоположность им страны с развивающейся экономикой после короткого спада смогли снова завести свои двигатели роста, и сейчас они идут вперед на полной скорости, увеличивая впечатляющие темпы роста.
Также были финансовые и валютные последствия. Хотя еще нет валюты, подходящей для замены доллара в качестве мировой резервной валюты и валюты расчетов, эта «чрезмерная привилегия», как выразился Шарль де Голль, попала под скрытую атаку. В марте 2010 года группа «АСЕАН + 3», которая включает в себя Китай, Японию и Южную Корею, создали резервный фонд размером 120 млрд долларов США в рамках так называемой инициативы «Chiang Mai». На этот раз, в отличие от 1997 года, США даже не попытались разрушить этот эмбриональный «Азиатский валютный фонд».
Вначале Европа хорошо справлялась с кризисом, но потом она попала в зыбкие воды, столкнувшись с перспективой дефолта по государственному долгу Греции. «Кризис в кризисе» раскрыл слабое управление еврозоны и возродил сомнения относительно жизнеспособности валютного союза с большой разницей в конкурентоспособности между его членами.
Также кризис усилил политические проблемы. Япония, которая, возможно, наиболее сильно пострадала от глобального экономического спада, столкнулась с все усиливающимся тяжелым моральным, демографическим и управленческим кризисом, подчеркнутым ее недавним проигрышем Китаю статуса второй по величине экономики в мире. В Европе споры между лидерами показали нехватку солидарности, поддерживающей европейские идеалы, и дали полномасштабное отображение национального эгоизма, противодействие которому было отличительной чертой европейского проекта с момента окончания второй мировой войны.
Наконец, кризис разрушил идеологическое доминирование Запада. В предыдущие десятилетия финансовые кризисы часто возникли в странах с развивающейся экономикой, которые проходили под ханжеским патронажем «добродетельного» Запада и его институтов. На этот раз, подпитываемая догмами устойчивости рынка и самокоррекции, гроза сформировалась в центре мировой экономики ‑ США.
Природный инстинкт многих по-прежнему, как и в прошлом, рассматривает американскую экономику, возвышающуюся над остальным миром с ее ВВП в 14 трлн долларов, как двигатель глобального восстановления. В действительности, США удерживают эти границы в силу своего потенциала инновации, технического прогресса, предпринимательского духа и неутомимого оптимизма.
Однако сомнения растут. Экономический гигант, который на протяжении десятилетий уверенно обеспечивал главную стабильность в мировой экономике, кажется, с трудом справляется с этим. Все более неконкурентоспособная гражданская промышленность, бремя военных обязательств за рубежом, стагнация зарплат: все сигнализирует, что американский титан, возможно, изнурен.
Наиболее тревожным знаком, тем не менее, является рост государственного долга Америки – теперь составляющего 95% ВВП, и даже по самым скромным оценкам Бюджетно-контрольного управления долг достигнет 18,4 триллионов долларов США к 2018 году. Если добавить подразумеваемые обязательства системы социального и медицинского страхования, то речь идет о беспрецедентном уровне долга США в мирное время.
Парадокс заключается в том, что, по мере того как могущество Америки тает, она должна все больше полагаться на иностранных кредиторов, прежде всего Китай, чтобы остаться на плаву. К сожалению, пресловутый политический тупик Вашингтона оставляет мало надежды на решение данной проблемы, усиливая впечатление гиганта на глиняных ногах.
Альтернатива миру, в котором Америка гарантирует глобальное процветание и стабильность в рамках либерального порядка, является одной из усиливающихся проблем, переполненных меркантилизмом, протекционизмом и валютными войнами. Только многостороннее урегулирование между всеми основными участниками может обеспечить гладкую работу глобального порядка – вопрос, поставленный в конце 2008 года, когда технический форум G-20 был быстро обновлен до полного саммита, отвечающего за глобальное управление. Охватывая все крупные развивающиеся экономики, это оказалось самым эффективным способом обеспечить легитимность, в которой отказали G-7.
Но может ли G-20 выполнить свои обещания? Как наглядно продемонстрировал хаос на конференции по изменению климата в Копенгагене в декабре прошлого года, как число членов вокруг стола, так и различия между ними ‑ даже в пределах группы развивающихся стран ‑ не служат хорошим предзнаменованием будущего. Настоящие «валютные войны» являются еще одним признаком этого расстройства.
Конечно, благодаря своей явной военной мощи и многочисленным союзам, США будут оставаться на вершине в обозримом будущем. В действительности, в то время как высокомерие и кризис серьезно подорвали мировую «сверхдержаву», взамен однополярному миру Америки не пришел многополярный порядок. Америка стала «сверхдержавой по умолчанию», поскольку Китай, наиболее вероятный претендент, по собственному признанию еще находится далеко от экономического или военного паритета с США.
Но только военное господство не в состоянии предоставлять полномочия, о чем афганское болото напоминает нам каждый день. Добившись успеха в интеграции на Западе через процветание и безопасность после второй мировой войны, Америка должна начать работу над новой глобальной структурой лидерства.
Задача еще более сложная, чем та, что стояла в годы после 1945 года, поскольку на сегодняшний день большее число яростно и независимо мыслящих, честолюбивых мировых держав нужно собрать вместе в новом мировом порядке. Как главный архитектор глобализации, которая пробудила осведомленность во всем мире о необходимости глобальных общественных благ, США должны, даже в своем изнуренном состоянии, мобилизовать свои творческие ресурсы.
Пьер Бюлер – бывший французский дипломат, работал адъюнкт-профессором в Институте политических наук в Париже
Перевод с английского – Николай Жданович
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter