1. Как и ожидалось, во вторую неделю после введения Россией торговых санкций в отношении ЕС и нек. примкнувших к ним Шипиловых стран, ускорение роста цен на продовольственном рынке продолжилось. Наиболее резво дорожали в целом не так уж сильно зависящая от импорта курятина (на 0.87%, для перевода в более привычную для инфляции размерность %/год надо умножать на 51), а также свинина (0.51%), ускорился или сохранился с прошлой недели ускоренный рост цен на говядину, рыбу замороженную, сливочное масло и сыры. Медианный темп роста на еду животного происхождения превысил 10%/год. До этого устойчивая двузначная инфляция на рынке продуктов животного происхождения наблюдалась с период с 3 марта по 21 апреля из-за высокой импортозависимости рынка в этой группе товаров, на фоне ослабления рубля и введенных ранее специфических торговых ограничений. Медианный рост цен на мясо и рыбу вернулся к уровню 15%/год, после того, как сильное ценовое давление на этом рынке, наблюдавшееся с апреля по июль, в предыдущий месяц заметно ослабло.
В СМИ, тем не менее, продолжается обсуждение позитивного эффекта, который окажут ответные санкции на экономику России, и разрушительного, который они произведут в экономике ЕС. Как ни смешно, но некая доли истины в этом есть, в связи с чем вспомнилась старая, написанная еще под впечатлением первой («крымской») волны санкций заметка Питера А.Г. Ван Бергейк’а на vox’е (на водку в свое время дал Павел Кухта, tnx.). Хотя в 2012 году двусторонние торговые потоки между Россией и ЕС составили 22% российского ВВП и 3% ВВП ЕС, и стало быть, на первый взгляд, взаимные/ответные торговые санкции должны навредить России больше, чем ЕС, конечный вред, наносимый обеим сторонам, может оказаться сопоставимым. Россия занимает довольно большую долю во внешнеторговых потоках ЕС (около 10%), и, главное – отличие в политических режимах (самодержавие vs. демократии) в значительной мере гасит политический эффект санкций в России (при расчете влияние демократии в ЕС и США на разрушительную эффективность санкций против них оценивалось в 10 баллов, в то время как авторитарный режим в России оценивался как вдвое менее чувствительный к введению санкций – в 5 баллов).
Модель оценки сравнительной эффективности торговых санкций (на графике приведены расчеты вероятности успеха санкций на второй год после их введения) дает близкое соотношение шансов на успех той и другой стороны. Вероятность успеха потенциальных торговых санкции ЕС против России - 47-52%, этот результат может быть немного улучшен в случае присоединения США к торговом у бойкоту России. Но и российские санкции против ЕС с вероятностью 39% могут оказаться успешными. К тому же, как отмечает сам автор, результат, вероятно, избыточно оптимистичен для ЕС, что он склонен относить на три обстоятельства:
Расчеты были основаны на оценке прочности российского самодержавия в баллах по данным за 2012 год (последний год, за который имеются данные), которая, вероятно, устарела, т.е. прочность выросла;
Санкции имеют в среднем меньше вероятность на успех, если они направлены на противодействие военной интервенции (такую, как аннексия Крыма и прокси-война на Юго-Востоке Украины);
Экономические и политические издержки распределяются неравномерно внутри Европы, так что полного торгового бойкота России будет трудно добиться.
2. (Собственно, херня.) К этому можно добавить, что в кажущейся иррациональности действий российских властей (введение санкций на рынках именно тех товаров, которые наиболее чувствительно отразятся на уровне жизни населения, в то время, как сужение списка запретных к ввозу товаров только до плодов и овощей, где сегодня наблюдается заметная дефляция, действительно не только поддержало бы сейчас российских колхозников, но и внесло бы дополнительный раздрай в ЕС по линии «Север-Юг»; озвучивание безумных экономических идей от имении президентского советника и т.п.) есть свой глубокий смысл.
С иррациональной властью бессмысленно пытаться вести диалог в каких-либо имеющих шанс на услышание формах, и это – часть секрета ее устойчивости. Так что, хоть интернет по-прежнему и существует (с небольшими, легко обходимыми изъятиями), многолюдные хождения и митинги куда-то испарились; словосочетание «ПЖиВ», без которого еще год назад не обходился ни один уважающий себя блогер, забылось; и риск «майданной инфекции» отодвинут на неопределенное будущее. П. Грегори в «Политэкономии сталинизма» усматривал жёсткую логику в самой иррациональности «сталинских репрессий», лупивших направо и налево совершенно без разбора правых и виноватых, что придало власти необычайную стабильность в непрерывной череде экономических и политических кризисов, из которых сложилась та эпоха. При Хрущеве и Горбачеве эти действия была склонность объяснять, как проявления сбрендившего с катушек диктатора, но Россия – это такая лошадь, которая не только сбрендившего, но и просто чуть ослабившего поводья наездника сбросит, и поскачет дальше, не оглядываясь (о чем говорит хотя бы судьба обоих упомянутых критиков).
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter