Про ситуацию с депозитами населения в банках (после сокращения их как минимум на 860 млрд. руб. в «критические дни» 16-20 декабря) попросили написать в комментариях. По-видимому, озабоченность вызвало сообщение, что в январе вкладчики Сбербанка забрали с рублевых депозитов 309 млрд. руб. (в т.ч. с текущих -247), что может создать представление о продолжавшемся до последнего времени «набеге на банки». Правда, год назад, когда грядущий кризис с падением цен нефти могли предвидеть лишь сверхъестественные прозорливцы, рублевые вклады там сократились ещё больше – на 432.4 млрд. (в т.ч. текущие – на 340.6).
На самом деле, составить справку о движении депозитов населения по банкам в целом у меня сейчас нет никакой возможности, поскольку такие данные сводятся и поступают в публичный доступ в середине месяца, следующего за отчетным (т.е. не раньше, чем через неделю). Но можно посмотреть на движение наличных (вне ЦБ), благо регулятор ежедневно и оперативно выкладывает их в числе прочих факторов формирования ликвидности банков. Это, пусть очень косвенно и неточно – на самом деле население могло потратить наличные и на покупки, или перевести в валюту, могли измениться и размеры получения наличных населением, кроме как с депозитов, и т.п. - но все же позволяет как-то судить о движении вкладов населения в сравнении с «нормальными годами».
Как видим на графике вверху, в декабре (до повышения ключевой ставки до 17%) наблюдался ускоренный, по сравнению с обычной «нормой», приток наличных в обращение, включая кассы банков (т.е. в определении денежной базы, а не массы). Затем ситуация радикально поменялась. К началу февраля в обращении наличных рублей было значительно, на 500-600 млрд. руб. меньше, чем в предыдущие годы. Стало ли это результатам возвращения денег в банки и причиной замедления инфляции в конце января-начале февраля? Скорее всего, с учетом поправки на сезонность, это так и есть. Но дождемся официальных данных.
Во всяком случае, из тех же данных видно, что потребность банков в предоставлении ликвидности от ЦБ (которую иногда далекие от банковского дела люди обозначают анахронистическим словом «эмиссия») в период после повышения ключевой ставки сократилась на 3 с лишним трлн. руб. Это связано: (а) с крайне слабым влиянием валютных интервенций на ликвидность после повышения ключевой ставки (всего 135.8 млрд. в январе и 48.7 млрд. в феврале, после почти 2-х триллионных изъятий через этот канал в октябре и первой половине декабря); (б) крупными бюджетными дефицитами конца декабря (без учета направления 1 трлн. ОФЗ в АСВ, нейтрального с точки зрения «эмиссионных последствий», т.е. по воздействию на ликвидность) и начала февраля, профинансированными с казначейских счетов в ЦБ; (в) уже упомянутым сокращением наличных в обращении, значительно превосходящим обычное сезонное.
Из приведенной статистики можно видеть, что повышение ключевой ставки оказало переломное стабилизирующее воздействие на финансовую систему и – с некоторым неизбежным запаздыванием – на инфляцию. Остается лишь гадать, почему регулятор не прибег к этой мере раньше - с начала декабря, когда уже чётко обозначились ожидания рынка в распродажах рублевых облигаций, и довел-таки дело до набега на банки и штурма прилавков.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter