5 августа 2014
Павел, добрый день, начнем разговор с темы, которая сейчас обсуждается абсолютно всеми: взаимоотношения с западными партнерами - одна из самых актуальных тем для российского бизнеса. Как вы в этой ситуации чувствуете себя, какие у вас отношения с европейцами, с американцами?
Я не думаю, что что-то принципиально изменилось. По большому счету компания продолжает расти, продолжает развиваться. Как вы знаете, европейский рынок является ключевым рынком сбыта для компании в части горнорудных проектов. Европейские страны и США не обладают той ресурсной базой, которую мы для себя в своей стратегии причисляли бы к первоклассным проектам.
Все наши первоклассные горнорудные проекты располагаются в РФ, это прежде всего проекты Норильского промышленного района, а также это ряд проектов на Коле. Из международных проектов, о которых вы знаете, - Африка и Австралия. Мы провели достаточно детальный анализ и не смогли ни один из них причислить к нашему определению первоклассных активов, на которых хотели бы фокусировать свою деятельность.
Поэтому, если говорить о диалоге, он, безусловно, есть. Диалог очень хороший с точки зрения продажи продукции компании, но во всем остальном, понятным образом, ни Европа, ни Америка не входят в число стран с большой горнорудной промышленностью в тех индустриальных металлах, в которых мы работаем.
Одно из ваших направлений - это газовое направление, которое немножко за скобками этих разговоров, идет ли речь о санкциях и о каких-то контактах, которые можно было бы заморозить в "Норникеле".
Безусловно, мы не не живем в вакууме. Но в то же время нужно понять, что продукция, которую производит Норильский Никель, это прежде всего, понятным образом, никель, металлоплатина и грубая медь, это металлы, то, что называется, торгующиеся на товарных рынках. Металл в большой степени обезличенный, и в тоже время являющийся одним из важнейших промышленных вводных для производства процессов в производстве нержавеющей стали.
Большая отрасль в Европе, большая отрасль в Америке, большая отрасль в странах Юго-Восточной Азии. И в этом плане спрос на продукцию, это объективная экономическая реальность, он остается, он будет расти. Мы особых проблем не видим.
Тем не менее, меняется стратегия. Скажем так, вы свой взгляд сейчас обращаете на внутренний рынок, здесь много интересных проектов. Он совпал по времени с этими непростыми взаимоотношениями, запутывающимися с западными партнерами. Это действительно совпадение, или скажем так, к этому шло, в воздухе висело? Было такое?
Это сложный вопрос. Судьба это, совпадение, это достаточно сложное суждение, нам еще предстоит до конца понять, что же все-таки было. Но по большому счету здесь вы правы, наше переосмысление того, как должна компания развиваться. Оттого, на каких крупных проектах она должна фокусировать свои усилия.
Мы должны ориентироваться в части ключевых переделов металлургического производства, в части горнорудной, обогатительной промышленной базы. Конечно, так сказать, по большому счету позволило нам сориентировать компанию на ключевые крупнейшие проекты, инвестиции именно на территории России. Совпадение это с внешней конъюнктурой или нет, это достаточно сложный вопрос, но оно по факту так произошло.
Когда говорят о том, что стратегия крупного российского бизнеса сейчас должна быть переориентирована на восток, наверное по пальцам можно назвать крупные российские компании, чьи проекты как раз на Восток переориентированы. Кстати, "Норникель" - одна из таких компаний, у которых это еще не в каком-то сослагательном наклонении говорится, а уже ведется полноценная работа. Я имею в виду Быстринский проект, Быстринский ГОК. Я правильно понимаю, что здесь вы на опережение сыграли, вы понимали, что двигаться нужно именно в этом восточном направлении?
Алексей, скажу, если позволите больше. Будучи расположенными в Норильске, который в свою очередь расположен в Восточной Сибири, мы по определению являемся компанией, ориентированной на восток. Мы восточная компания. Если говорить чуть более широко и говорить со всей серьезностью, мы понятным образом видим Китай, как и Юго-Восточную Азию в целом, но Китай в особенности, как краеугольный камень нашего развития.
Объективные цифры говорят сами за себя. Потребление никеля в Китае растет очень быстрыми темпами. Сегодня Китай потребляет почти миллион тонн никеля в год, это очень большие цифры. Если говорить только о наших поставках, до разговора о санкциях, до разговора об осложнении внешней конъюнктуры, то наши поставки в Китай выросли примерно с 30 тысяч тонн никеля, до 100 тысяч тонн в этом году. В три раза с 2008 года по сегодняшний момент.
Если говорить о других металлах, таких как палладий, то опять же, вспоминая перспективы 10-15 лет назад, мы в начале 2000-х продавали порядка 10 тонн палладия в год в Китай. Сегодня цифра 65-70 тонн. Рост в 7 раз. Поэтому мы понимаем, что китайский рынок для нас является краеугольным с точки зрения потребления наших ключевых металлов. Китай является правильным индустриальным и логистическим партнером для реализации наших крупнейших новых проектов.
К ним относится и новый проекты в Норильском промышленном районе. К ним относится и новые проекты в Забайкальском Крае. Здесь, безусловно, вы абсолютно правы, забайкальский наш проект, Быстринский ГОК. Он к числу таких проектов относится. Это ну одно из 15-ти крупнейших неразработанных месторождений меди на сегодняшний день. Месторождение, которое расположено в 300 километрах от российско-китайской границы. И понятным образом, если говорить о переделах и о потреблении продукции этого комбината, то Китай здесь является ну очевидно наиболее логичным выбором.
Со своей стороны мы проделали много работы по проектированию и по доводки инфраструктуры до нужного состояния. Сегодня мы говорим о том, чтобы встроить этот проект правильным образом в экономическую систему Юго-Восточной Азии. Это касается и привлечения необходимых партнеров для приобретения продукции. Это касается и обсуждения вариантов финансирования проекта, это в том числе более широкий вопрос стратегического сотрудничества в части этого проекта.
Кстати, по поводу именно этого проекта, по поводу Быстринского ГОКа, если я не ошибаюсь, деловая российская пресса об этом писала, достаточно долго думали, браться за него или нет. Сейчас он приобрел статус первоклассного актива, как это формулирует топ-менеджмент компании.
Скажу, что это безусловно процесс дедуктивный. Мы подошли к определению стратегии компании, исходя из общих принципов. И эти принципы, прежде всего, касались получения устойчивой высокой отдачи на капитал, который после этого мы разложили по ключевым переделам, по ключевым географиям, провели анализ, отфильтровали те проекты, которые у компании были по состоянию на конец 2012-го начало 2013-го года, и выбрали только те, которые действительно могут обеспечить устойчиво высокую отдачу на капитал. Для того, чтобы бизнес был успешным, устойчивым, он должен генерировать необходимую доходность на вложенный капитал.
По Быстринскому ГОКу было достаточно много вопросов, но они касались и проведения независимых технических аудит решений, которые были выбраны. Они касались и доведения до необходимого уровня инфраструктуры проекта. Они касались поиска рынка сбытов. Сведя все эти уравнения вместе в одну модель, мы видим достаточно жизнеспособную, потенциальную высоко рентабельную модель.
Поэтому, совет директоров рассмотрели проект. Мы приняли решение двигаться вперед, и это достаточно большой шаг вперед, у нас порядка миллиарда долларов остаточных инвестиций в проект. Мы надеемся в 2017-м году уже запустить производство, создав достаточно много рабочих мест.
Рядом, как вы знаете, находится город Краснокаменск, мы подписали с компанией "Росатом" соглашение, в том числе о привлечении специалистов из Краснокаменска для реализации проекта Быстринского ГОКа. Это те показали, которые сводятся вместе в один потенциально высоко успешный проект на востоке России.
Какие сложности есть в реализации этого проекта? Если мы говорим о восточной части, первое что приходит на ум, наверняка это энергетическая инфраструктура. Потому что очень много компаний, в том числе металлургического сектора сталкиваются именно с этой сложностью, может быть какие-то еще. Является ли это проблемой на данном этапе?
Конечно, сложности есть. И я думаю, что диалог у нас достаточно высокого качества для того, чтобы те проблемы, которые появляются, решать. Решать эффективно. Как в любых новых больших проектах, вы всегда начинаете видеть проблемы в первом, во втором, в третьем регулирующих правилах, в отсутствии инфраструктуры, в получении той или иной лицензии. Но это вопросы, которые с нашей точки зрения решабельны.
В рабочем порядке.
Конечно. В рабочем порядке. Поэтому мне кажется, что особых проблем, фундаментальных проблем я бы здесь не видел.
Компания "Норникель" – одна из там самых эффективных компаний и с точки зрения управления, и с точки зрения нынешнего состояния компании финансового, прежде всего. К разговору о Китае. Есть тоже с очень сильным горно-металлургическим сектором известная экономика – Австралия, которая тоже по части санкций очень отличилась. Но у нее самая большая проблема, это серьезная завязка именно на Китай, на китайскую экономику. Сильная зависимость от спроса там. Как вы видите сейчас макроэкономическую ситуацию. Насколько китайский спрос долговечен? Насколько можно рассчитывать, что это будет продолжаться несколько лет, и вы не попадете ну в ситуацию противофазы?
Если говорить непосредственно о Китае, то мы достаточно серьезно верим в потенциал его дальнейшего роста. Я объясню почему. В китайской сталелитейной отрасли мы говорим о двух ключевых металлах. А если мы говорим о Норильском Никеле в применении Китая. Есть третий, рынок меди. Это несколько отдельный рынок. Я прост о нем отдельно поговорю. Два ключевых металла, о которых мы говорим в применении Китая, это никель, это палладий.
У того и у другого есть очень сильная индустриальная, промышленная история потребления в Китае, потому что никель является основной вводной для производства нержавеющей стали и целого ряда так сказать других применений в промышленности, строительстве, в развитии инфраструктуры. А палладий в свою очередь является ключевым металлом, на основе которого производится катализаторы выхлопных газов для автомобилей.
Здесь, конечно же, ключевая вводная в процессе производства автомобилей, которые в Китае растет достаточно быстрыми темпами. И в части производства нержавеющей стали, сталелитейной промышленности Китая, и в части автомобильной промышленности…
Мы провели много встреч. Я сегодня ночью прилетел из Китая, мы провели много встреч с ключевыми игроками, мы видим их потенциал. Это крупнейшие сталелитейные компании мира, которые так же, как Тиско производит 6 млн тонн стали в год. Это так сказать цифры, которые заслуживают всякого уважения.
Если говорить о европейском рынке, который традиционно обслуживался европейскими сталелитейными компаниями, то сегодня, по крайней мере из тех цифр, которые мы видели, по крайней мере на основе прошлого года, почти четверть стали нержавеющей, она импортируется из Китая. Поэтому мы верим в потенциал этой промышленности. Мы верим в то, что в части производства автомобилей для целей внутреннего рынка, а в Китае все-таки больше задача обеспечения автомобилями именно внутреннего рынка, спрос будет, спрос будет расти.
Показатели роста, которые мы сегодня видим по Китаю, и вы видели статистику 1-2 квартала, они обнадеживаю. Долгосрочно мы считаем, что мы - достаточно устойчивая экономика с серьезным достаточно потенциалом роста. На спрос именно этого рынка можно ориентироваться для целей выстраивания своей стратегии. И здесь особых проблем мы, честно говоря, не видим.
Павел. Вопрос провокационный. Вы обычно в Лондоне встречаетесь с инвесторами, не хотите на азиатские биржи перейти, сейчас это очень актуальная тема. В Гонконг, например?
Мы, безусловно, внимательно смотрим и отсматриваем те возможности, которые появляются на финансовых рынках Юго-Восточной Азии. Как вы знаете, у нас достаточно глубокое присутствие в том же Китае. У нас в Китае работает пекинский, шанхайский, гонконгский офис работает давно. Треть всех наших поставок никеля идет в тот же Китай.
Если говорить просто о товарном обороте и объеме средств, который проходит через наш китайский бизнес, он как бы очень значителен. Если говорить непосредственно о листинге, ну наверное сложный вопрос, потому что все-таки листинг подразумевает разделение ликвидности, которая у вас есть по основному набору акций. А разделение ликвидности часто негативным сигналом для инвесторов. Поэтому если есть структурные подходы, которые позволят это решить, это интересная перспективная идея.
Важно, чтобы ваши акции кроме всего были ликвидны. Для крупных фондов, для крупных инвесторов это один из ключевых показателей инвестируемости. Если говорить о долговом рынке, то он там потенциально есть, я думаю, что мы безусловно будем смотреть, там, где будут появляться возможности, почему бы этим не воспользоваться.
Многие представители финансового сектора, в том числе очень крупные банки, их руководители, когда вот началась эта история с санкциями, или вернее, только разговоры о них появились, достаточно скептически отозвались о перспективах фондирования на восточном направлении. Они сказали: мы не обратили внимание, что нас там сильно прямо ждут. Как металлургический сектор, как в частности компания "Норникель" эту проблему могла бы решать?Является ли это проблемой? Вы видите там возможности такие?
Мы видим возможности по гораздо плотной работе с азиатскими финансовыми рынками. Это может иметь разные формы, потому что сложно говорить о продаже традиционных финансовых инструментов, так как конечно же выстраивание бренда компании, оценка ее рисков, выстраивание доверительного диалога с инвесторами занимает годы, и мы, как любая компания в это продолжаем инвестировать.
Другой вопрос, что вам необходимо преодолеть определенный порог недоверия. Он есть у любого нового эмитента на рынке. Но я думаю, что мы его успешно преодолели. У нас в составе акционерной базы очень много инвесторов из Юго-Восточной Азии, и я думаю, шаг за шагом мы будем на этот рынок выходить.
Ждут или не ждут, ну это опять же сложный вопрос, я думаю, что этот вопрос, как всегда на рынке цены спроса предложения и удобного момента, когда можно сделать сделку, которая будет отвечать нашим интересам. Я думаю, что такие моменты представятся.
Павел, вы хотели сказать несколько слов о рынке меди. Мне кажется, что это тоже очень интересная тема. Видим, как от него зависят очень многие металлургические компании, не только в России, но и в мире.
Для нас он гораздо более устойчив, чем тот же рынок никеля. Рынок никеля в большой степени сегодня поддерживается важным, с нашей точки зрения, устойчивым, но все же административным решением индонезийского правительства, запретить экспорт необработанной руды из страны.
Это решение, безусловно, если смотреть на цифры, дало рост почти 40% по стоимости никеля в этом году. Это высокий показатель роста. А с учетом этого решения мы видим дефицит на рынке никеля уже в ближайшем году. И это будет отражаться на цене.
Рынок меди гораздо более диверсифицирован. Мы, например, являемся одним из десяти крупнейших производителей меди в мире, но в то же время наша доля мирового рынка достигает всего двух процентов. Для сравнения на рынке никеля мы порядка 16%. Мы более концентрированный рынок имеем в части никеля. А рынок меди, он более широко дистрибьютирован.
Есть много центров производств в мире, есть много производителей. Это ликвидный, глобальный рынок, где цена меди по мнению большинства экспертов находится на высоком, но достаточно устойчивом уровне. И тот проект, который мы реализуем в части Быстринского ГОКа, он будет производить прежде всего медный концентрат, это основа так сказать стоимости доходности этого проекта. Там мы использовали достаточно консервативное предположение на рынке меди, получаем высоко рентабельный, хороший качественный проект. Поэтому в части рынка меди мы видим его оптимистичным.
Не могу не спросить в завершении, о взаимоотношениях с акционерами. Как строится работа сейчас? Есть ли какие-то сложности. Ну и конечно, в свете внешней конъюнктуры, вопрос о дивидендах выглядит очень актуальным.
Алексей, отвечая на ваш вопрос, руководство компании работает. С нашей точки зрения компания показала достаточно хороший финансовый результат в 2013 году. Я думаю, что мы будем продолжать оправдывать доверие и в ближайшие кварталы и годы. Перспективы роста у компании достаточно уникальны, и здесь, я думаю, нет предела совершенству.
Мы будем продолжать доставлять те результаты, которые от нас ожидают. Это во-первых. А в части дивидендной политики, как вы знаете, у "Норильского никеля" действительно хороший качественный уровень дивидендной доходности. Для многих инвесторов, в особенности на сегодняшней стадии цикла горнорудной отрасли в мире вообще, дивидендодоходность является важным показателем дифференциации компании.
Мы считаем, что акции компании сегодня привлекательны, в том числе дивидендодоходность играет эту роль. По большому счету, если сравнивать показатели оценки "Норильского никеля" с крупнейшими мировыми компаниями, относя капитализацию компании к прибыли, так называемые показатели капитализации, это прибыль до амортизационных вычислений, то мы получаем, наверное, самый высокий показатель капитализации относительно для "Норильского никеля" по сравнению даже с такими гигантами мировой отрасли, как компания BHP Billiton.
Сегодня компания более высоко оценена рынком по сравнению с лидерами мировой отрасли. Мы будем работать над повышением этого показателя, и, в общем-то, я думаю, что будем пытаться оправдывать доверие наших акционеров.
Беседу провел экономический обозреватель ТК "Россия-24" Алексей Бобровский.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Я не думаю, что что-то принципиально изменилось. По большому счету компания продолжает расти, продолжает развиваться. Как вы знаете, европейский рынок является ключевым рынком сбыта для компании в части горнорудных проектов. Европейские страны и США не обладают той ресурсной базой, которую мы для себя в своей стратегии причисляли бы к первоклассным проектам.
Все наши первоклассные горнорудные проекты располагаются в РФ, это прежде всего проекты Норильского промышленного района, а также это ряд проектов на Коле. Из международных проектов, о которых вы знаете, - Африка и Австралия. Мы провели достаточно детальный анализ и не смогли ни один из них причислить к нашему определению первоклассных активов, на которых хотели бы фокусировать свою деятельность.
Поэтому, если говорить о диалоге, он, безусловно, есть. Диалог очень хороший с точки зрения продажи продукции компании, но во всем остальном, понятным образом, ни Европа, ни Америка не входят в число стран с большой горнорудной промышленностью в тех индустриальных металлах, в которых мы работаем.
Одно из ваших направлений - это газовое направление, которое немножко за скобками этих разговоров, идет ли речь о санкциях и о каких-то контактах, которые можно было бы заморозить в "Норникеле".
Безусловно, мы не не живем в вакууме. Но в то же время нужно понять, что продукция, которую производит Норильский Никель, это прежде всего, понятным образом, никель, металлоплатина и грубая медь, это металлы, то, что называется, торгующиеся на товарных рынках. Металл в большой степени обезличенный, и в тоже время являющийся одним из важнейших промышленных вводных для производства процессов в производстве нержавеющей стали.
Большая отрасль в Европе, большая отрасль в Америке, большая отрасль в странах Юго-Восточной Азии. И в этом плане спрос на продукцию, это объективная экономическая реальность, он остается, он будет расти. Мы особых проблем не видим.
Тем не менее, меняется стратегия. Скажем так, вы свой взгляд сейчас обращаете на внутренний рынок, здесь много интересных проектов. Он совпал по времени с этими непростыми взаимоотношениями, запутывающимися с западными партнерами. Это действительно совпадение, или скажем так, к этому шло, в воздухе висело? Было такое?
Это сложный вопрос. Судьба это, совпадение, это достаточно сложное суждение, нам еще предстоит до конца понять, что же все-таки было. Но по большому счету здесь вы правы, наше переосмысление того, как должна компания развиваться. Оттого, на каких крупных проектах она должна фокусировать свои усилия.
Мы должны ориентироваться в части ключевых переделов металлургического производства, в части горнорудной, обогатительной промышленной базы. Конечно, так сказать, по большому счету позволило нам сориентировать компанию на ключевые крупнейшие проекты, инвестиции именно на территории России. Совпадение это с внешней конъюнктурой или нет, это достаточно сложный вопрос, но оно по факту так произошло.
Когда говорят о том, что стратегия крупного российского бизнеса сейчас должна быть переориентирована на восток, наверное по пальцам можно назвать крупные российские компании, чьи проекты как раз на Восток переориентированы. Кстати, "Норникель" - одна из таких компаний, у которых это еще не в каком-то сослагательном наклонении говорится, а уже ведется полноценная работа. Я имею в виду Быстринский проект, Быстринский ГОК. Я правильно понимаю, что здесь вы на опережение сыграли, вы понимали, что двигаться нужно именно в этом восточном направлении?
Алексей, скажу, если позволите больше. Будучи расположенными в Норильске, который в свою очередь расположен в Восточной Сибири, мы по определению являемся компанией, ориентированной на восток. Мы восточная компания. Если говорить чуть более широко и говорить со всей серьезностью, мы понятным образом видим Китай, как и Юго-Восточную Азию в целом, но Китай в особенности, как краеугольный камень нашего развития.
Объективные цифры говорят сами за себя. Потребление никеля в Китае растет очень быстрыми темпами. Сегодня Китай потребляет почти миллион тонн никеля в год, это очень большие цифры. Если говорить только о наших поставках, до разговора о санкциях, до разговора об осложнении внешней конъюнктуры, то наши поставки в Китай выросли примерно с 30 тысяч тонн никеля, до 100 тысяч тонн в этом году. В три раза с 2008 года по сегодняшний момент.
Если говорить о других металлах, таких как палладий, то опять же, вспоминая перспективы 10-15 лет назад, мы в начале 2000-х продавали порядка 10 тонн палладия в год в Китай. Сегодня цифра 65-70 тонн. Рост в 7 раз. Поэтому мы понимаем, что китайский рынок для нас является краеугольным с точки зрения потребления наших ключевых металлов. Китай является правильным индустриальным и логистическим партнером для реализации наших крупнейших новых проектов.
К ним относится и новый проекты в Норильском промышленном районе. К ним относится и новые проекты в Забайкальском Крае. Здесь, безусловно, вы абсолютно правы, забайкальский наш проект, Быстринский ГОК. Он к числу таких проектов относится. Это ну одно из 15-ти крупнейших неразработанных месторождений меди на сегодняшний день. Месторождение, которое расположено в 300 километрах от российско-китайской границы. И понятным образом, если говорить о переделах и о потреблении продукции этого комбината, то Китай здесь является ну очевидно наиболее логичным выбором.
Со своей стороны мы проделали много работы по проектированию и по доводки инфраструктуры до нужного состояния. Сегодня мы говорим о том, чтобы встроить этот проект правильным образом в экономическую систему Юго-Восточной Азии. Это касается и привлечения необходимых партнеров для приобретения продукции. Это касается и обсуждения вариантов финансирования проекта, это в том числе более широкий вопрос стратегического сотрудничества в части этого проекта.
Кстати, по поводу именно этого проекта, по поводу Быстринского ГОКа, если я не ошибаюсь, деловая российская пресса об этом писала, достаточно долго думали, браться за него или нет. Сейчас он приобрел статус первоклассного актива, как это формулирует топ-менеджмент компании.
Скажу, что это безусловно процесс дедуктивный. Мы подошли к определению стратегии компании, исходя из общих принципов. И эти принципы, прежде всего, касались получения устойчивой высокой отдачи на капитал, который после этого мы разложили по ключевым переделам, по ключевым географиям, провели анализ, отфильтровали те проекты, которые у компании были по состоянию на конец 2012-го начало 2013-го года, и выбрали только те, которые действительно могут обеспечить устойчиво высокую отдачу на капитал. Для того, чтобы бизнес был успешным, устойчивым, он должен генерировать необходимую доходность на вложенный капитал.
По Быстринскому ГОКу было достаточно много вопросов, но они касались и проведения независимых технических аудит решений, которые были выбраны. Они касались и доведения до необходимого уровня инфраструктуры проекта. Они касались поиска рынка сбытов. Сведя все эти уравнения вместе в одну модель, мы видим достаточно жизнеспособную, потенциальную высоко рентабельную модель.
Поэтому, совет директоров рассмотрели проект. Мы приняли решение двигаться вперед, и это достаточно большой шаг вперед, у нас порядка миллиарда долларов остаточных инвестиций в проект. Мы надеемся в 2017-м году уже запустить производство, создав достаточно много рабочих мест.
Рядом, как вы знаете, находится город Краснокаменск, мы подписали с компанией "Росатом" соглашение, в том числе о привлечении специалистов из Краснокаменска для реализации проекта Быстринского ГОКа. Это те показали, которые сводятся вместе в один потенциально высоко успешный проект на востоке России.
Какие сложности есть в реализации этого проекта? Если мы говорим о восточной части, первое что приходит на ум, наверняка это энергетическая инфраструктура. Потому что очень много компаний, в том числе металлургического сектора сталкиваются именно с этой сложностью, может быть какие-то еще. Является ли это проблемой на данном этапе?
Конечно, сложности есть. И я думаю, что диалог у нас достаточно высокого качества для того, чтобы те проблемы, которые появляются, решать. Решать эффективно. Как в любых новых больших проектах, вы всегда начинаете видеть проблемы в первом, во втором, в третьем регулирующих правилах, в отсутствии инфраструктуры, в получении той или иной лицензии. Но это вопросы, которые с нашей точки зрения решабельны.
В рабочем порядке.
Конечно. В рабочем порядке. Поэтому мне кажется, что особых проблем, фундаментальных проблем я бы здесь не видел.
Компания "Норникель" – одна из там самых эффективных компаний и с точки зрения управления, и с точки зрения нынешнего состояния компании финансового, прежде всего. К разговору о Китае. Есть тоже с очень сильным горно-металлургическим сектором известная экономика – Австралия, которая тоже по части санкций очень отличилась. Но у нее самая большая проблема, это серьезная завязка именно на Китай, на китайскую экономику. Сильная зависимость от спроса там. Как вы видите сейчас макроэкономическую ситуацию. Насколько китайский спрос долговечен? Насколько можно рассчитывать, что это будет продолжаться несколько лет, и вы не попадете ну в ситуацию противофазы?
Если говорить непосредственно о Китае, то мы достаточно серьезно верим в потенциал его дальнейшего роста. Я объясню почему. В китайской сталелитейной отрасли мы говорим о двух ключевых металлах. А если мы говорим о Норильском Никеле в применении Китая. Есть третий, рынок меди. Это несколько отдельный рынок. Я прост о нем отдельно поговорю. Два ключевых металла, о которых мы говорим в применении Китая, это никель, это палладий.
У того и у другого есть очень сильная индустриальная, промышленная история потребления в Китае, потому что никель является основной вводной для производства нержавеющей стали и целого ряда так сказать других применений в промышленности, строительстве, в развитии инфраструктуры. А палладий в свою очередь является ключевым металлом, на основе которого производится катализаторы выхлопных газов для автомобилей.
Здесь, конечно же, ключевая вводная в процессе производства автомобилей, которые в Китае растет достаточно быстрыми темпами. И в части производства нержавеющей стали, сталелитейной промышленности Китая, и в части автомобильной промышленности…
Мы провели много встреч. Я сегодня ночью прилетел из Китая, мы провели много встреч с ключевыми игроками, мы видим их потенциал. Это крупнейшие сталелитейные компании мира, которые так же, как Тиско производит 6 млн тонн стали в год. Это так сказать цифры, которые заслуживают всякого уважения.
Если говорить о европейском рынке, который традиционно обслуживался европейскими сталелитейными компаниями, то сегодня, по крайней мере из тех цифр, которые мы видели, по крайней мере на основе прошлого года, почти четверть стали нержавеющей, она импортируется из Китая. Поэтому мы верим в потенциал этой промышленности. Мы верим в то, что в части производства автомобилей для целей внутреннего рынка, а в Китае все-таки больше задача обеспечения автомобилями именно внутреннего рынка, спрос будет, спрос будет расти.
Показатели роста, которые мы сегодня видим по Китаю, и вы видели статистику 1-2 квартала, они обнадеживаю. Долгосрочно мы считаем, что мы - достаточно устойчивая экономика с серьезным достаточно потенциалом роста. На спрос именно этого рынка можно ориентироваться для целей выстраивания своей стратегии. И здесь особых проблем мы, честно говоря, не видим.
Павел. Вопрос провокационный. Вы обычно в Лондоне встречаетесь с инвесторами, не хотите на азиатские биржи перейти, сейчас это очень актуальная тема. В Гонконг, например?
Мы, безусловно, внимательно смотрим и отсматриваем те возможности, которые появляются на финансовых рынках Юго-Восточной Азии. Как вы знаете, у нас достаточно глубокое присутствие в том же Китае. У нас в Китае работает пекинский, шанхайский, гонконгский офис работает давно. Треть всех наших поставок никеля идет в тот же Китай.
Если говорить просто о товарном обороте и объеме средств, который проходит через наш китайский бизнес, он как бы очень значителен. Если говорить непосредственно о листинге, ну наверное сложный вопрос, потому что все-таки листинг подразумевает разделение ликвидности, которая у вас есть по основному набору акций. А разделение ликвидности часто негативным сигналом для инвесторов. Поэтому если есть структурные подходы, которые позволят это решить, это интересная перспективная идея.
Важно, чтобы ваши акции кроме всего были ликвидны. Для крупных фондов, для крупных инвесторов это один из ключевых показателей инвестируемости. Если говорить о долговом рынке, то он там потенциально есть, я думаю, что мы безусловно будем смотреть, там, где будут появляться возможности, почему бы этим не воспользоваться.
Многие представители финансового сектора, в том числе очень крупные банки, их руководители, когда вот началась эта история с санкциями, или вернее, только разговоры о них появились, достаточно скептически отозвались о перспективах фондирования на восточном направлении. Они сказали: мы не обратили внимание, что нас там сильно прямо ждут. Как металлургический сектор, как в частности компания "Норникель" эту проблему могла бы решать?Является ли это проблемой? Вы видите там возможности такие?
Мы видим возможности по гораздо плотной работе с азиатскими финансовыми рынками. Это может иметь разные формы, потому что сложно говорить о продаже традиционных финансовых инструментов, так как конечно же выстраивание бренда компании, оценка ее рисков, выстраивание доверительного диалога с инвесторами занимает годы, и мы, как любая компания в это продолжаем инвестировать.
Другой вопрос, что вам необходимо преодолеть определенный порог недоверия. Он есть у любого нового эмитента на рынке. Но я думаю, что мы его успешно преодолели. У нас в составе акционерной базы очень много инвесторов из Юго-Восточной Азии, и я думаю, шаг за шагом мы будем на этот рынок выходить.
Ждут или не ждут, ну это опять же сложный вопрос, я думаю, что этот вопрос, как всегда на рынке цены спроса предложения и удобного момента, когда можно сделать сделку, которая будет отвечать нашим интересам. Я думаю, что такие моменты представятся.
Павел, вы хотели сказать несколько слов о рынке меди. Мне кажется, что это тоже очень интересная тема. Видим, как от него зависят очень многие металлургические компании, не только в России, но и в мире.
Для нас он гораздо более устойчив, чем тот же рынок никеля. Рынок никеля в большой степени сегодня поддерживается важным, с нашей точки зрения, устойчивым, но все же административным решением индонезийского правительства, запретить экспорт необработанной руды из страны.
Это решение, безусловно, если смотреть на цифры, дало рост почти 40% по стоимости никеля в этом году. Это высокий показатель роста. А с учетом этого решения мы видим дефицит на рынке никеля уже в ближайшем году. И это будет отражаться на цене.
Рынок меди гораздо более диверсифицирован. Мы, например, являемся одним из десяти крупнейших производителей меди в мире, но в то же время наша доля мирового рынка достигает всего двух процентов. Для сравнения на рынке никеля мы порядка 16%. Мы более концентрированный рынок имеем в части никеля. А рынок меди, он более широко дистрибьютирован.
Есть много центров производств в мире, есть много производителей. Это ликвидный, глобальный рынок, где цена меди по мнению большинства экспертов находится на высоком, но достаточно устойчивом уровне. И тот проект, который мы реализуем в части Быстринского ГОКа, он будет производить прежде всего медный концентрат, это основа так сказать стоимости доходности этого проекта. Там мы использовали достаточно консервативное предположение на рынке меди, получаем высоко рентабельный, хороший качественный проект. Поэтому в части рынка меди мы видим его оптимистичным.
Не могу не спросить в завершении, о взаимоотношениях с акционерами. Как строится работа сейчас? Есть ли какие-то сложности. Ну и конечно, в свете внешней конъюнктуры, вопрос о дивидендах выглядит очень актуальным.
Алексей, отвечая на ваш вопрос, руководство компании работает. С нашей точки зрения компания показала достаточно хороший финансовый результат в 2013 году. Я думаю, что мы будем продолжать оправдывать доверие и в ближайшие кварталы и годы. Перспективы роста у компании достаточно уникальны, и здесь, я думаю, нет предела совершенству.
Мы будем продолжать доставлять те результаты, которые от нас ожидают. Это во-первых. А в части дивидендной политики, как вы знаете, у "Норильского никеля" действительно хороший качественный уровень дивидендной доходности. Для многих инвесторов, в особенности на сегодняшней стадии цикла горнорудной отрасли в мире вообще, дивидендодоходность является важным показателем дифференциации компании.
Мы считаем, что акции компании сегодня привлекательны, в том числе дивидендодоходность играет эту роль. По большому счету, если сравнивать показатели оценки "Норильского никеля" с крупнейшими мировыми компаниями, относя капитализацию компании к прибыли, так называемые показатели капитализации, это прибыль до амортизационных вычислений, то мы получаем, наверное, самый высокий показатель капитализации относительно для "Норильского никеля" по сравнению даже с такими гигантами мировой отрасли, как компания BHP Billiton.
Сегодня компания более высоко оценена рынком по сравнению с лидерами мировой отрасли. Мы будем работать над повышением этого показателя, и, в общем-то, я думаю, что будем пытаться оправдывать доверие наших акционеров.
Беседу провел экономический обозреватель ТК "Россия-24" Алексей Бобровский.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter