5 ноября 2010
Вспышке политического империализма в конце 1890-х гг. сопутствовал подъем экономического и, разумеется, денежного империализма. Вкратце ситуация была такова: в большинстве стран Запада к тому времени прочно утвердился золотой стандарт, а в большинстве стран «третьего мира» – серебряный. В предыдущие несколько десятилетий стоимость серебра падала в отношении к золоту, потому что (1) мировая добыча серебра увеличивалась быстрее, чем добыча золота; и (2) это подтолкнуло многие западные страны перейти от серебряного стандарта или биметализма к золотому, что сильно уменьшило мировой спрос на серебро как на монетарный металл.
Для стран «третьего мира» обесценивание серебра означало инфляцию, и для них имело бы смысл переходить от серебряномонетного стандарта к золотомонетному. Но новые империалисты из числа банкиров, экономистов и политиков США в гораздо меньшей степени были заинтересованы в благосостоянии стран «третьего мира», чем в возможности навязать им денежный империализм. Это не только обеспечивало бы связь между хозяйственными системами имперского центра и государств-сателлитов, но при этом колониальные пирамиды денежного оборота и кредита надстраивались бы над соответствующими структурами в США. Поэтому новые империалисты намеревались навязать странам третьего мира не настоящий золотомонетный стандарт, а только что измышленный золотодевизный, или долларовый, стандарт.
При этом покупательную способность серебряных и золотых монет определял бы не рынок, а произвольные решения правительств. Серебряное обращение сохранялось в странах «третьего мира» только номинально; их валютные резервы должны были состоять из запасов не серебра, а долларов, предположительно конвертируемых в золото, причем резервы подлежали хранению не в самих странах, а в Нью-Йорке. При такой ситуации раздувание кредита в США не создавало угрозы оттока золота за границу, как это было бы в случае настоящего золотого стандарта. В условиях настоящего золотого стандарта ни один человек и ни одна страна не стала бы требовать от заграничных партнеров погашения обязательств в долларах. Они потребовали бы погашения долларовых обязательств золотом. Таким образом, хотя американские банкиры и экономисты по опыту многих десятилетий знали о недостатках и опасностях биметаллизма, именно его они намеревались навязать государствам-сателлитам, чтобы плотнее включить их в экономическую орбиту американского империализма и принудить их к возведению своей пирамиды денежной массы на базе долларовых резервов, предположительно, но не на деле, конвертируемых в золото.
С проблемой серебряных денег в «третьем мире» США в первый раз столкнулись в 1898 г., когда прибрали к рукам испанскую колонию Пуэрто-Рико. К счастью для империалистов, эта колония уже созрела для манипуляций с денежной системой. Всего тремя годами ранее, в 1895 г., Испания разрушила полноценное серебряно-монетное обращение, существовавшее в ее колонии, и вместо него ввела сильно облегченный серебряный «доллар», весовое содержание серебра в котором составляло только 41 цент в американских деньгах. Испанское правительство хорошо заработало на этой перечеканке пуэрториканских монет. Поэтому Соединенным Штатам было нетрудно заместить испанские монеты собственными серебряными долларами стоимостью всего 45,6 цента в золоте. Таким образом, американские серебряные монеты заместили еще более легковесные испанские, и к тому же у пуэрториканцев еще не сложилась привычка к использованию навязанных испанцами новых денег. Благодаря этому в ходе подчинения денежной системы Пуэрто-Рико американцы практически не встретили сопротивления
Главным предметом спора был вопрос о курсовом соотношении между двумя фальсифицированными валютами: старым пуэрто-риканским серебряным песо и новым американским серебряным долларом. Нужен был такой курс, при котором пуэрториканцы легко согласились бы на валютную реформу. Для проведения валютной реформы правительство США выбрало видного экономиста Джейкоба Холландера из Университета Джона Хопкинса, которому поручили провести ревизию налогового законодательства Пуэрто-Рико. Холландер принадлежал к числу университетских экономистов, отрекшихся от принципов latssez faire в пользу всеобъемлющего этатизма. В Пуэрто-Рико основными должниками были крупные сахарные плантаторы, которым был выгоден максимально низкий курс, поэтому они требовали, чтобы покупательную способность песо установили на уровне 0,50 американского доллара. Их кредиторы-банкиры, напротив, предпочитали курс 1 песо к 0,75 доллара. Поскольку решение все равно могло быть лишь произвольным, Холландер и другие американские чиновники выбрали золотую середину – 60 американских центов за 1 песо.
Более сложные проблемы возникли на Филиппинах, другой присоединенной к США испанской колонии. Как и в большинстве стран Юго-Восточной Азии, на Филиппинах был в ходу полновесный серебряный доллар мексиканской чеканки. Но США были заинтересованы в быстром проведении реформы, потому что на содержание оккупационных сил требовалось большое количество американских долларов, объявленных, разумеется, узаконенным платежным средством. Поскольку мексиканские серебряные монеты также являлись узаконенным платежным средством и были дешевле золотого американского доллара, американским военным платили более дешевыми и малопривлекательными для них мексиканскими монетами.
Ситуация была щекотливой, и в 1901 г. Островное управление министерства обороны, на которое возложили заботы об оккупационном хозяйстве, наняло для проведения денежной реформы Чарльза Конанта. Илайхью Рут, министр обороны, был «на гражданке» уважаемым уолл-стритским юристом, при случае оказывавшем юридические услуги Дж. П. Моргану. Рут сам решил остановить свой выбор на Конанте. Конант, только что завершивший свою деятельность в качестве члена Комитета по денежной реформе (Индианаполис), но еще не успевший перебраться в Нью-Йорк, где он стал позднее видным инвестиционным банкиром, был, естественно, твердым сторонником золотодевизного стандарта и ведущим теоретиком экономического империализма.
Поняв, что филиппинцы любят свои серебряные монеты, Конант изобрел способ навязать стране американские деньги, привязанные к золотому доллару. Хитроумный план заключался в том, что на Филиппинах серебро останется в обращении, но вместо полновесных мексиканских монет в ходу будут облегченные американские, а курсовое соотношение между монетным серебром и золотом будет намного ниже рыночного. Поскольку в этой биметаллической системе денежная стоимость серебра будет сильно завышена, то в соответствии с законом Грэшема оно сохранится в обращении на Филиппинах, а недооцененное золото выйдет из обращения
Прибыль министерства финансов от чеканки облегченных монет будет размещена в нью-йоркском банке и составит «резервный фонд» серебряного обращения на Филиппинах, который будет использоваться для расчета за пределами Филиппин. Более того, у правительства США появлялась возможность использовать эти средства в качестве резервов при эмиссии бумажных долларов.
Следует отметить, что Конант самостоятельно изобрел схему валютной эксплуатации экономики стран «третьего мира», основанной на серебре. Одновременно Великобритания вводила сходные схемы в Египте, в Индии и на островах Малайского архипелага.
Однако Конгресс под давлением серебряного лобби отклонил план Островного управления. Пришлось использовать пробивные способности Чарльза Конанта. Он встретился с редакторами ведущих финансовых изданий и заручился их обещанием опубликовать редакционные статьи в пользу своего плана (некоторые статьи он сам и написал). Американские банки в Маниле были уже на его стороне. Мятежные американские банкиры получили предупреждение, что если они не примут этот план, им не видать у себя счетов министерства обороны. Кроме того, Конант сумел привлечь на свою сторону главных врагов – американских производителей серебра, которым было обещано, что в случае успеха денежной реформы на Филиппинах федеральное правительство именно у них будет покупать металл для чеканки серебряной монеты. Вот так, действуя где кнутом, где пряником, Конант добился своего. В марте 1903 г. Конгресс принял закон о реформе денежного обращения на Филиппинах.
Но на Филиппинах операция по замене местных серебряных монет на американские прошла не столь гладко, как в Пуэрто-Рико. Дело в том, что серебряные монеты мексиканской чеканки были в ходу не только в Юго-Восточной Азии, но и по всему миру, так что операция по их принудительному выводу из обращения могла затянуться навечно. США сделали попытку: мексиканские монеты были лишены статуса узаконенного платежного средства, а выплата жалованья государственным служащим и прочие государственные выплаты, а также сбор налогов стали осуществляться только в американских серебряных долларах. Но получилось так, что на Филиппинах в ходу остались старые мексиканские монеты, а американские монеты использовали для уплаты налогов и расчетов с метрополией, и они, таким образом, репатриировались в США.
Министерство обороны было вне себя: как же все-таки вывести из оборота на Филиппинах мексиканские серебряные монеты? В отчаянии обратились к неутомимому Конанту, но тот оказался занят – его пригласили в президентскую комиссию по международным денежным расчетам, чтобы убедить Мексику и Китай в необходимости перехода к золотодевизному стандарту. Холландер, с таким успехом проведший аналогичную операцию в Пуэрто-Рико, был болен. Кто еще? Специалистов по монетарному империализму было еще настолько мало, что Конант, Холландер и ряд ведущих банкиров ответили министерству обороны, что не знают, кого можно рекомендовать на эту работу. Был еще Джереми Дженкс из Корнеллского университета, коллега Конанта по новой комиссии президента Рузвельта по международной валютной системе. Дженкс уже проложил дорогу Конанту, посетив в 1901 г. английские и голландские колонии на Дальнем Востоке для сбора информации о проблемах, которые предстояло решать на Филиппинах. Дженкс назвал нужное имя – его бывший аспирант в Корнельском университете Эдвин Кеммерер
Кеммерер занимался реализацией плана Конанта на Филиппинах с 1903 по 1906 г. Впоследствии Кеммерер стал профессором Кориельского университета, где использовал в преподавании не только теории Дженкса и Конанта, но и свой опыт работы на Филиппинах. Оттуда он перебрался в Пристонский университет, а в 1930-х гг. стал знаменит как «целитель денег» и в разных странах участвовал в установлении золотодевизного стандарта.
С помощью советов Конанта Кеммереру с сотрудниками удалось-таки выработать план вытеснения из оборота мексиканских серебряных монет. Успех плана в значительной степени был обеспечен использованием административного принуждения. США законодательно запретили импорт мексиканских монет и одновременно обложили высоким налогом все частные сделки на территории Филиппин, в которых расчеты осуществлялись мексиканскими деньгами. План удался главным образом потому, что в это время возник большой спрос на мексиканские монеты в Северном Китае, и то серебро, которое бы в противном случае доставлялось на Филиппины контрабандой, по пути наименьшего сопротивления перетекло в Китай. Успеху способствовал еще и тот факт, что новые американские серебряные монеты, прозванные на Филиппинах «конантами», внешне были очень похожи на привычные населению мексиканские монеты. К 1905 г. сила, хитрость и везенье восторжествовали, и ко-нанты (50 центов на американские деньги) стали основным средством обращения на Филиппинах. Вскоре власти США настолько уверились в надежности этого достижения, что ввели в оборот медные монеты и бумажные конанты.
К 1903 г. реформаторы осмелели настолько, что устроили поход против мексиканского серебряного доллара по всему миру. Американские промышленники, намеревавшиеся развивать свое производство в Мексике, требовали от правительства перехода к золотому стандарту и нашли союзника в лице влиятельного министра финансов Хосе Лимантура. Но задавить мексиканский серебряный доллар у него на родине оказалось задачей непростой, потому что монета была известна и пользовалась спросом по всему миру, особенно в Китае, где эти монеты обслуживали подавляющую часть торгового оборота. Наконец, в результате трехсторонних переговоров между Соединенными Штатами, Мексикой и Китаем удалось уговорить китайцев и мексиканцев обратиться к правительству США с просьбой о присылке финансовых советников для проведения денежной реформы и стабилизации обменных курсов по отношению к золоту.
На основании этих запросов президент Рузвельт заручился одобрением Конгресса и в марте 1903 г. создал Комиссию по международным расчетам для проведения денежных реформ в Мексике, Китае и в других странах с серебряным обращением в составе трех специалистов. Целью было «установление постоянного соотношения между деньгами стран, использующих золотой и серебряный стандарты», для того чтобы стимулировать «экспортную торговлю и инвестиционные возможности» в странах с золотым стандартом и поощрять экономическое развитие стран с серебряным стандартом.
В Комиссию по международным расчетам попали трое старых друзей-единомышленников: Хью Ханна из Комитета по реформе денежного обращения, ставший председателем, а также его старший помощник в этом Комитете Чарльз Конант и профессор Джереми Дженкс. Конант, как обычно, был главным теоретиком и изобретателем жульнических обходных путей. Он понимал, что главными противниками перехода Мексики и Китая к золотому стандарту являются компании, добывающие в Мексике серебро, и он придумал, что для облегчения перехода на золотой стандарт нужно всучить мексиканское серебро европейским странам.
Но его поездка летом 1903 г. по странам Европы показала, что европейцы не горят желанием покупать мексиканское серебро, а также субсидировать американские инвестиции и экспорт в Китай, на рынки которого они сами мечтали проникнуть. Зато в самих США основные газеты и финансовые издания, надлежащим образом простимулированные Конантом, вовсю расхваливали новую денежную систему.
Однако одновременно США решали сходную проблему в двух новых протекторатах – на Кубе и в Панаме. С Панамой все получилось просто. США оккупировали зону Панамского канала и собирались ввозить туда огромное количество строительного оборудования, поэтому было решено навязать номинально независимой Панамской республике в качестве денежной единицы золотой американский доллар. Закрепив золотой доллар в качестве официальной денежной единицы, США ввели новый серебряный песо стоимостью 50 центов, который и стал основным средством обмена в Панаме. Делу помогло то, что новый песо был почти равен по покупательной способности вытесненной из обращения старой серебряной монете колумбийской чеканки. Так что здесь, как и в Пуэрто-Рико, все прошло без осложнений.
Куба оказалась самым трудным орешком среди всех американских колоний или протекторатов. Несмотря на все усилия Конанта денежная реформа на Кубе не прошла. На Кубе мирно уживались в обращении испанские золотые и серебряные монеты, французские и американские монеты. Обменные курсы устанавливались в соответствии со спросом и предложением. Кроме того, как и на Филиппинах до успеха реформы, в результате установления фиксированного обменного курса между более легковесными американскими и более тяжелыми испанскими и французскими монетами кубинцы возвращали более дешевые американские монеты в США в виде таможенных и прочих сборов.
Почему Конант потерпел поражение на Кубе? Прежде всего сыграл свою роль кубинский национализм. Неоднократные обращения Конанта с просьбой организовать для Комиссии по международным расчетам приглашение на остров остались безрезультатными. Кроме того, Леонард Вуд, популярный командующий войсками США на Кубе, не хотел создавать у кубинцев впечатления, что есть планы навязать Кубе статус колонии
Вторая причина была чисто экономической. Мощная сахарная промышленность Кубы зависела от экспорта в Соединенные Штаты, а, по оценкам Леонарда Вуда, переход от дешевых серебряных денег к дорогим золотым повысил бы цену на сахар на 30%. Точно такие же проблемы стояли и перед производителями сахара в Пуэрто-Рико, но там, как и на Филиппинах, американские экономические интересы способствовали переходу этих стран на золотодевизный стандарт, чтобы стимулировать американский экспорт в эти страны. С другой стороны, на Кубе американский инвестиционный капитал и так мощно притекал в сахарную промышленность, так что в самой Америке доминировали экономические группы, не заинтересованные в денежной реформе. К началу Первой мировой войны американские вложения в кубинскую сахарную промышленность достигли 95 млн долл.
Так, когда в 1907 г. Чарльз Конант возобновил давление в пользу перехода Кубы на золотой стандарт, сильное сопротивление ему оказал американский губернатор Кубы Чарльз Магуп, считавший, что переход на золотодевизный стандарт повредит интересам владельцев плантаций сахарного тростника. Комиссия по международным расчетам так и не смогла попасть на Кубу, зато, по иронии судьбы, именно на Кубе в 1915 г. скончался Чарльз Конант, тщетно пытавшийся убедить кубинцев в преимуществах золотодевизного стандарта.
Переход Мексики на золотое обращение прошел намного более гладко, но здесь успех принесло энергичное участие министра иностранных дел Лимантура и его помощников, а американская команда реформаторов играла второстепенную роль. При этом успех принятого в 1905 г. закона о реформе денежного обращения в Мексике был обеспечен начавшимся в следующем году ростом мировых цен на серебро, сделавшим золотые монеты относительно более дешевыми, что, по закону Грзшема, в изобилии обеспечило мексиканцев золотыми монетами. Зато на Филиппинах из-за роста цен на серебро американские серебряные монеты попали в трудное положение и спасти их удалось только благодаря энергичному вмешательству мексиканского правительства, которое поставило на Филиппины достаточное количество серебра, что помогло вернуть конанты в обращение.
Но самый большой провал денежный империализм потерпел в Китае. В 1900 г. войска Британии, Японии и США высадились в Китае, чтобы подавить боксерское восстание. Потом победители принудили китайское правительство взять обязательство выплатить им и всем другим крупным европейским державам 333 млн долл. в качестве компенсации. США истолковали это как обязательство выплатить компенсацию золотом, Но Китай в 1903 г. начал выплаты серебром, что привело победителей в ярость. Посол США в Китае сообщил в Вашингтон, что Британия может объявить попытку заплатить серебром нарушением договора, а это будет означать неизбежную интервенцию.
Ободренный успехами США на Филиппинах, в Панаме и в Мексике министр обороны Рут в начале 1904 г. послал в Китай Джереми Дженкса, чтобы склонить китайцев к переходу на золотой стандарт. Дженкс также написал из Китая президенту Рузвельту, настаивая на том, чтобы китайские компенсационные выплаты Соединенным Шт.атам были использованы на финансирование профессорских стажировок в течение 30 лет. Но Дженкс не справился с задачей. Китайцы слишком хорошо поняли навязываемую им схему денежной реформы. Они отвергли предполагаемый системой золотоденизного сгандарта «сеньораж» как безответственную и безнравственную порчу китайских денег, которая сделает китайцев беднее, при том что американские банки, в которых будут храниться резервы «сеньоража», получат немалую прибыль. Кроме того, китайские официальные лица поняли, что выплата компенсации не серебром, а золотом обогатит европейские государства за счет китайской экономики. Они также отметили, что предложенная Комиссией по международным расчетам схема передаст контроль над денежным обращением Китая в руки иностранцев, которые получат возможность регулировать банковскую деятельность и принудительно реформировать экономику страны. Можно себе представить возмущение китайцев. В ответ китайцы в 1905 г. провели собственную денежную реформу и заменили мексиканские серебряные монеты собственными «таэлями».
Плачевный провал китайской миссии Дженкса означал и конец президентской Комиссии по международным расчетам. Следующий провал окончательно положил конец американской политике использования экономических и финансовых советников для насаждения в других странах золотодевизного стандарта. В 1905 г. Государственный департамент нанял Джейкоба Холландера для перевода на золотодевизный стандарт Доминиканской республики, также находившейся в зависимости от США. Когда к концу года Холландер завершил свою работу, государственный департамент попросил правительство Доминиканской республики нанять Холландера для разработки плана финансовой реформы, включая предоставление займа со стороны США и передачу Америке таможенной службы, чтобы поступающими пошлинами погашать долг. Холландер, зять видного балтиморского торговца Абрахама Хацлера, использовал его связи с «Кун, Лёб энд компани», чтобы разместить облигации Доминиканской республики через этот инвестиционный банк. Кроме того, Холландер умудрился получить двойную плату за эту работу – от Государственного департамента США и от Доминиканского правительства. Когда в 1911 г. эта шалость всплыла, разразился скандал, закрывший для правительства США возможность использовать собственных служащих и собственные средства для проталкивания золотодевизного обращения в других странах. С тех пор в такого рода делах правительству пришлось сотрудничать с инвестиционными банками: банки давали деньги, а Государственный департамент — свои связи и возможности.
Так, в 1911-1912 гг. Соединенные Штаты, преодолев большое сопротивление, навязали золотодевизный стандарт Никарагуа. Формально Государственный департамент в этом не участвовал, а просто одобрил вариант, при котором влиятельный инвестиционный банк «Браун бразерс» нанял Чарльза Конанта договориться о займе и денежной реформе. При этом Государственный департамент предоставил в распоряжение Конанта и банка свои связи для успешного завершения переговоров с никарагуанским правительством
К моменту своей смерти на Кубе в 1915 г. Чарльз Конант стал главным теоретиком и деятелем экономического и монетарного империализма. Конант потерпел поражение на Кубе и в Китае, но имел успех в проталкивании системы золотодевизного стандарта и золотого доллара на Филиппинах, в Панаме и Мексике, в Либерии, Боливии, Гватемале и Гондурасе. Его magnum opus во славу золотодевизного стандарта, двухтомник «Принципы банковского дела и денежного обращения», а также беспрецедентный успех его миссии на Филиппинах породили направляемый им поток книг, статей, памфлетов и редакционных статей.
Особенно любопытны аргументы Конанта о преимуществах золотодевизного стандарта по сравнению с простым золотомонетным обращением. Золотомонетный стандарт, полагал Конант, не может обеспечить мировые потребности в деньгах просто из-за нехватки золота. Таким образом, привязкой существующей в слаборазвитых странах системы серебряного стандарта к золоту удается обойти проблему «нехватки» золота и обеспечить интеграцию мировой экономики вокруг экономик господствующих империалистических держав. Всего этого можно достичь, только если золотодевизный стандарт «является результатом тщательно продуманной и реализованной государственной политики». Это означало, что задачи проектирования и реализации соответствующих реформ всегда готовы были осуществить сам Конант, его друзья и ученики.
Кроме того, преимуществом управляемого правительством золотодевизного стандарта по сравнению с золотомонетным стандартом или биметаллизмом являлось и то, что у каждого государства сохранялась возможность адаптировать денежную систему к местным потребностям. Как утверждает Конант:
При этом каждое государство вольно выбрать средство обмена, наилучшим образом подходящее к местным условиям. Богатые народы могут выбрать золото, менее богатые – серебро, а наиболее развитые в финансовом отношении – бумажные деньги.
Любопытно, что Конант считал бумажные деньги самой «развитой» формой денег. Совершенно ясно, что для Конанта и его коллег привлекательной стороной золотодевизного стандарта была возможность за фасадом якобы твердых денег осуществлять всякого рода инфляционные манипуляции.
В предлагавшейся Конантом системе главным инструментом государственного контроля и манипулирования был активно действующий центральный банк. Будучи основателем «науки» консультирования правительств по финансовым вопросам, Конант, а вслед за ним его коллеги и ученики, заодно с золотым стандартом проталкивал где только можно и идею центрального банка как инструмента реализации этого стандарта. Как отмечает Эмили Розенберг:
Конант не упустил из виду… одно из самых революционных следствий внедрения его системы: новую важную роль центрального банка как стабилизатора денежного обращения. Конант энергично поддерживал реформу американской банковской системы, которая вылилась в создание Федеральной резервной системы… и следовавшие примеру Конанта американские финансовые советники впоследствии насаждали в тех странах, которые их принимали, систему с центральным банком и золотодевизиым стандартом.
Место старого фритредерского неуправляемого золотомонетного стандарта займет управляемый золотодевизный стандарт, а с ним и зоны валютного влияния, которые «возникнут в силу необходимости, когда слабейшие страны разместят свои стабилизационные золотые резервы в банках развитых стран». В частности, в мире новых валютных отношений нью-йоркские и лондонские банки превратились в крупных держателей золотых резервов.
Не случайно, что Великобритания – главный соперник США в игре имперских устремлений, которая первой установила золотодевизный стандарт в своих колониях, использовала этот опыт для установления золотодевизного режима в Европе, так что в 1930-х гг. все главные европейские валюты опирались на британскую кредитно-денежную инфляцию. Этот гибельный инфляционный эксперимент привел к мировому банковскому краху и всеобщему переходу к неразменным бумажным деньгам в начале 1930-х гг. После Второй мировой войны США в Бреттон-Вудсе приняли эстафету мирового золотодевизного стандарта, и доллар примерно на четверть века заменил фунт стерлингов в качестве мировой инфляционной системы.
Не следует доверять Чарльзу Конанту, который изображал из себя беспристрастного ученого. Инвестиционные банки, на которые он работал, напрямую выигрывали от проводимых им денежных реформ. Так, с 1902 по 1906 г. Конант являлся казначеем управлявшейся Морганом «Мортон траст компани оф Нью-Йорк», и вовсе не случайно именно этот банк стал держателем золотых резервов правительств Филиппин, Панамы и Доминиканской республики после проведения в них денежных реформ. Во время переговоров с Никарагуа Конант был служащим инвестиционного банка «Браун бразерс», а проводя реформы в других странах, работал на «Спейер энд компани» и другие инвестиционные банки.
После смерти Конанта в 1915 г. число возможных претендентов на роль финансового советника иностранных правительств было совсем невелико. Холландер впал в немилость после провала в Никарагуа. Дженкс состарился и над ним висела тень провала в Китае, но несмотря на это Государственный департамент назначил его в 1917 г. директором Национального банка Никарагуа, а в 1925 г. поручил ему исследовать финансовое положение Никарагуа.
Истинным наследником Конанта оказался Эдвин Кеммерер, «целитель денег». После успеха на Филиппинах Кеммерср присоединился к своему старому профессору Дженксу в Корнельском университете, откуда в 1912 г. он перебрался в Принстонский университет, где в 1916 г. опубликовал книгу «Современные денежные реформы» (Modern Currency Reforms), В 1930-е гг., будучи ведущим финансовым советником иностранных правительств, Кеммерер навязывал странам третьего мира не только центральные банки и золотодевизный стандарт, но и более высокие налоги. Подобно Конанту, Кеммерер соединял выполнение государственных заданий со службой в ведущих международных банках. В 1930-е гг. Кеммерер являлся экспертом по банковскому делу в правительственной комиссии Дауэса, возглавлял миссии финансовых экспертов в более чем дюжине стран, и при этом с 1922 по 1929 г. получал очень неплохое жалованье в видном инвестиционном банке «Диллон, Рид». В ту эпоху было только два эксперта по реформе иностранных денежных систем – Кеммерер и его наставник Дженкс. В конце 1930-х гг. Кеммерер помог создать кафедру международной экономики в Принстонском университете, на которой мог готовить таких специалистов, как Артур Ян г и Уильям Камберленд. В середине 3930-х гг. «целитель денег» был избран президентом Американской экономической ассоциации.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Для стран «третьего мира» обесценивание серебра означало инфляцию, и для них имело бы смысл переходить от серебряномонетного стандарта к золотомонетному. Но новые империалисты из числа банкиров, экономистов и политиков США в гораздо меньшей степени были заинтересованы в благосостоянии стран «третьего мира», чем в возможности навязать им денежный империализм. Это не только обеспечивало бы связь между хозяйственными системами имперского центра и государств-сателлитов, но при этом колониальные пирамиды денежного оборота и кредита надстраивались бы над соответствующими структурами в США. Поэтому новые империалисты намеревались навязать странам третьего мира не настоящий золотомонетный стандарт, а только что измышленный золотодевизный, или долларовый, стандарт.
При этом покупательную способность серебряных и золотых монет определял бы не рынок, а произвольные решения правительств. Серебряное обращение сохранялось в странах «третьего мира» только номинально; их валютные резервы должны были состоять из запасов не серебра, а долларов, предположительно конвертируемых в золото, причем резервы подлежали хранению не в самих странах, а в Нью-Йорке. При такой ситуации раздувание кредита в США не создавало угрозы оттока золота за границу, как это было бы в случае настоящего золотого стандарта. В условиях настоящего золотого стандарта ни один человек и ни одна страна не стала бы требовать от заграничных партнеров погашения обязательств в долларах. Они потребовали бы погашения долларовых обязательств золотом. Таким образом, хотя американские банкиры и экономисты по опыту многих десятилетий знали о недостатках и опасностях биметаллизма, именно его они намеревались навязать государствам-сателлитам, чтобы плотнее включить их в экономическую орбиту американского империализма и принудить их к возведению своей пирамиды денежной массы на базе долларовых резервов, предположительно, но не на деле, конвертируемых в золото.
С проблемой серебряных денег в «третьем мире» США в первый раз столкнулись в 1898 г., когда прибрали к рукам испанскую колонию Пуэрто-Рико. К счастью для империалистов, эта колония уже созрела для манипуляций с денежной системой. Всего тремя годами ранее, в 1895 г., Испания разрушила полноценное серебряно-монетное обращение, существовавшее в ее колонии, и вместо него ввела сильно облегченный серебряный «доллар», весовое содержание серебра в котором составляло только 41 цент в американских деньгах. Испанское правительство хорошо заработало на этой перечеканке пуэрториканских монет. Поэтому Соединенным Штатам было нетрудно заместить испанские монеты собственными серебряными долларами стоимостью всего 45,6 цента в золоте. Таким образом, американские серебряные монеты заместили еще более легковесные испанские, и к тому же у пуэрториканцев еще не сложилась привычка к использованию навязанных испанцами новых денег. Благодаря этому в ходе подчинения денежной системы Пуэрто-Рико американцы практически не встретили сопротивления
Главным предметом спора был вопрос о курсовом соотношении между двумя фальсифицированными валютами: старым пуэрто-риканским серебряным песо и новым американским серебряным долларом. Нужен был такой курс, при котором пуэрториканцы легко согласились бы на валютную реформу. Для проведения валютной реформы правительство США выбрало видного экономиста Джейкоба Холландера из Университета Джона Хопкинса, которому поручили провести ревизию налогового законодательства Пуэрто-Рико. Холландер принадлежал к числу университетских экономистов, отрекшихся от принципов latssez faire в пользу всеобъемлющего этатизма. В Пуэрто-Рико основными должниками были крупные сахарные плантаторы, которым был выгоден максимально низкий курс, поэтому они требовали, чтобы покупательную способность песо установили на уровне 0,50 американского доллара. Их кредиторы-банкиры, напротив, предпочитали курс 1 песо к 0,75 доллара. Поскольку решение все равно могло быть лишь произвольным, Холландер и другие американские чиновники выбрали золотую середину – 60 американских центов за 1 песо.
Более сложные проблемы возникли на Филиппинах, другой присоединенной к США испанской колонии. Как и в большинстве стран Юго-Восточной Азии, на Филиппинах был в ходу полновесный серебряный доллар мексиканской чеканки. Но США были заинтересованы в быстром проведении реформы, потому что на содержание оккупационных сил требовалось большое количество американских долларов, объявленных, разумеется, узаконенным платежным средством. Поскольку мексиканские серебряные монеты также являлись узаконенным платежным средством и были дешевле золотого американского доллара, американским военным платили более дешевыми и малопривлекательными для них мексиканскими монетами.
Ситуация была щекотливой, и в 1901 г. Островное управление министерства обороны, на которое возложили заботы об оккупационном хозяйстве, наняло для проведения денежной реформы Чарльза Конанта. Илайхью Рут, министр обороны, был «на гражданке» уважаемым уолл-стритским юристом, при случае оказывавшем юридические услуги Дж. П. Моргану. Рут сам решил остановить свой выбор на Конанте. Конант, только что завершивший свою деятельность в качестве члена Комитета по денежной реформе (Индианаполис), но еще не успевший перебраться в Нью-Йорк, где он стал позднее видным инвестиционным банкиром, был, естественно, твердым сторонником золотодевизного стандарта и ведущим теоретиком экономического империализма.
Поняв, что филиппинцы любят свои серебряные монеты, Конант изобрел способ навязать стране американские деньги, привязанные к золотому доллару. Хитроумный план заключался в том, что на Филиппинах серебро останется в обращении, но вместо полновесных мексиканских монет в ходу будут облегченные американские, а курсовое соотношение между монетным серебром и золотом будет намного ниже рыночного. Поскольку в этой биметаллической системе денежная стоимость серебра будет сильно завышена, то в соответствии с законом Грэшема оно сохранится в обращении на Филиппинах, а недооцененное золото выйдет из обращения
Прибыль министерства финансов от чеканки облегченных монет будет размещена в нью-йоркском банке и составит «резервный фонд» серебряного обращения на Филиппинах, который будет использоваться для расчета за пределами Филиппин. Более того, у правительства США появлялась возможность использовать эти средства в качестве резервов при эмиссии бумажных долларов.
Следует отметить, что Конант самостоятельно изобрел схему валютной эксплуатации экономики стран «третьего мира», основанной на серебре. Одновременно Великобритания вводила сходные схемы в Египте, в Индии и на островах Малайского архипелага.
Однако Конгресс под давлением серебряного лобби отклонил план Островного управления. Пришлось использовать пробивные способности Чарльза Конанта. Он встретился с редакторами ведущих финансовых изданий и заручился их обещанием опубликовать редакционные статьи в пользу своего плана (некоторые статьи он сам и написал). Американские банки в Маниле были уже на его стороне. Мятежные американские банкиры получили предупреждение, что если они не примут этот план, им не видать у себя счетов министерства обороны. Кроме того, Конант сумел привлечь на свою сторону главных врагов – американских производителей серебра, которым было обещано, что в случае успеха денежной реформы на Филиппинах федеральное правительство именно у них будет покупать металл для чеканки серебряной монеты. Вот так, действуя где кнутом, где пряником, Конант добился своего. В марте 1903 г. Конгресс принял закон о реформе денежного обращения на Филиппинах.
Но на Филиппинах операция по замене местных серебряных монет на американские прошла не столь гладко, как в Пуэрто-Рико. Дело в том, что серебряные монеты мексиканской чеканки были в ходу не только в Юго-Восточной Азии, но и по всему миру, так что операция по их принудительному выводу из обращения могла затянуться навечно. США сделали попытку: мексиканские монеты были лишены статуса узаконенного платежного средства, а выплата жалованья государственным служащим и прочие государственные выплаты, а также сбор налогов стали осуществляться только в американских серебряных долларах. Но получилось так, что на Филиппинах в ходу остались старые мексиканские монеты, а американские монеты использовали для уплаты налогов и расчетов с метрополией, и они, таким образом, репатриировались в США.
Министерство обороны было вне себя: как же все-таки вывести из оборота на Филиппинах мексиканские серебряные монеты? В отчаянии обратились к неутомимому Конанту, но тот оказался занят – его пригласили в президентскую комиссию по международным денежным расчетам, чтобы убедить Мексику и Китай в необходимости перехода к золотодевизному стандарту. Холландер, с таким успехом проведший аналогичную операцию в Пуэрто-Рико, был болен. Кто еще? Специалистов по монетарному империализму было еще настолько мало, что Конант, Холландер и ряд ведущих банкиров ответили министерству обороны, что не знают, кого можно рекомендовать на эту работу. Был еще Джереми Дженкс из Корнеллского университета, коллега Конанта по новой комиссии президента Рузвельта по международной валютной системе. Дженкс уже проложил дорогу Конанту, посетив в 1901 г. английские и голландские колонии на Дальнем Востоке для сбора информации о проблемах, которые предстояло решать на Филиппинах. Дженкс назвал нужное имя – его бывший аспирант в Корнельском университете Эдвин Кеммерер
Кеммерер занимался реализацией плана Конанта на Филиппинах с 1903 по 1906 г. Впоследствии Кеммерер стал профессором Кориельского университета, где использовал в преподавании не только теории Дженкса и Конанта, но и свой опыт работы на Филиппинах. Оттуда он перебрался в Пристонский университет, а в 1930-х гг. стал знаменит как «целитель денег» и в разных странах участвовал в установлении золотодевизного стандарта.
С помощью советов Конанта Кеммереру с сотрудниками удалось-таки выработать план вытеснения из оборота мексиканских серебряных монет. Успех плана в значительной степени был обеспечен использованием административного принуждения. США законодательно запретили импорт мексиканских монет и одновременно обложили высоким налогом все частные сделки на территории Филиппин, в которых расчеты осуществлялись мексиканскими деньгами. План удался главным образом потому, что в это время возник большой спрос на мексиканские монеты в Северном Китае, и то серебро, которое бы в противном случае доставлялось на Филиппины контрабандой, по пути наименьшего сопротивления перетекло в Китай. Успеху способствовал еще и тот факт, что новые американские серебряные монеты, прозванные на Филиппинах «конантами», внешне были очень похожи на привычные населению мексиканские монеты. К 1905 г. сила, хитрость и везенье восторжествовали, и ко-нанты (50 центов на американские деньги) стали основным средством обращения на Филиппинах. Вскоре власти США настолько уверились в надежности этого достижения, что ввели в оборот медные монеты и бумажные конанты.
К 1903 г. реформаторы осмелели настолько, что устроили поход против мексиканского серебряного доллара по всему миру. Американские промышленники, намеревавшиеся развивать свое производство в Мексике, требовали от правительства перехода к золотому стандарту и нашли союзника в лице влиятельного министра финансов Хосе Лимантура. Но задавить мексиканский серебряный доллар у него на родине оказалось задачей непростой, потому что монета была известна и пользовалась спросом по всему миру, особенно в Китае, где эти монеты обслуживали подавляющую часть торгового оборота. Наконец, в результате трехсторонних переговоров между Соединенными Штатами, Мексикой и Китаем удалось уговорить китайцев и мексиканцев обратиться к правительству США с просьбой о присылке финансовых советников для проведения денежной реформы и стабилизации обменных курсов по отношению к золоту.
На основании этих запросов президент Рузвельт заручился одобрением Конгресса и в марте 1903 г. создал Комиссию по международным расчетам для проведения денежных реформ в Мексике, Китае и в других странах с серебряным обращением в составе трех специалистов. Целью было «установление постоянного соотношения между деньгами стран, использующих золотой и серебряный стандарты», для того чтобы стимулировать «экспортную торговлю и инвестиционные возможности» в странах с золотым стандартом и поощрять экономическое развитие стран с серебряным стандартом.
В Комиссию по международным расчетам попали трое старых друзей-единомышленников: Хью Ханна из Комитета по реформе денежного обращения, ставший председателем, а также его старший помощник в этом Комитете Чарльз Конант и профессор Джереми Дженкс. Конант, как обычно, был главным теоретиком и изобретателем жульнических обходных путей. Он понимал, что главными противниками перехода Мексики и Китая к золотому стандарту являются компании, добывающие в Мексике серебро, и он придумал, что для облегчения перехода на золотой стандарт нужно всучить мексиканское серебро европейским странам.
Но его поездка летом 1903 г. по странам Европы показала, что европейцы не горят желанием покупать мексиканское серебро, а также субсидировать американские инвестиции и экспорт в Китай, на рынки которого они сами мечтали проникнуть. Зато в самих США основные газеты и финансовые издания, надлежащим образом простимулированные Конантом, вовсю расхваливали новую денежную систему.
Однако одновременно США решали сходную проблему в двух новых протекторатах – на Кубе и в Панаме. С Панамой все получилось просто. США оккупировали зону Панамского канала и собирались ввозить туда огромное количество строительного оборудования, поэтому было решено навязать номинально независимой Панамской республике в качестве денежной единицы золотой американский доллар. Закрепив золотой доллар в качестве официальной денежной единицы, США ввели новый серебряный песо стоимостью 50 центов, который и стал основным средством обмена в Панаме. Делу помогло то, что новый песо был почти равен по покупательной способности вытесненной из обращения старой серебряной монете колумбийской чеканки. Так что здесь, как и в Пуэрто-Рико, все прошло без осложнений.
Куба оказалась самым трудным орешком среди всех американских колоний или протекторатов. Несмотря на все усилия Конанта денежная реформа на Кубе не прошла. На Кубе мирно уживались в обращении испанские золотые и серебряные монеты, французские и американские монеты. Обменные курсы устанавливались в соответствии со спросом и предложением. Кроме того, как и на Филиппинах до успеха реформы, в результате установления фиксированного обменного курса между более легковесными американскими и более тяжелыми испанскими и французскими монетами кубинцы возвращали более дешевые американские монеты в США в виде таможенных и прочих сборов.
Почему Конант потерпел поражение на Кубе? Прежде всего сыграл свою роль кубинский национализм. Неоднократные обращения Конанта с просьбой организовать для Комиссии по международным расчетам приглашение на остров остались безрезультатными. Кроме того, Леонард Вуд, популярный командующий войсками США на Кубе, не хотел создавать у кубинцев впечатления, что есть планы навязать Кубе статус колонии
Вторая причина была чисто экономической. Мощная сахарная промышленность Кубы зависела от экспорта в Соединенные Штаты, а, по оценкам Леонарда Вуда, переход от дешевых серебряных денег к дорогим золотым повысил бы цену на сахар на 30%. Точно такие же проблемы стояли и перед производителями сахара в Пуэрто-Рико, но там, как и на Филиппинах, американские экономические интересы способствовали переходу этих стран на золотодевизный стандарт, чтобы стимулировать американский экспорт в эти страны. С другой стороны, на Кубе американский инвестиционный капитал и так мощно притекал в сахарную промышленность, так что в самой Америке доминировали экономические группы, не заинтересованные в денежной реформе. К началу Первой мировой войны американские вложения в кубинскую сахарную промышленность достигли 95 млн долл.
Так, когда в 1907 г. Чарльз Конант возобновил давление в пользу перехода Кубы на золотой стандарт, сильное сопротивление ему оказал американский губернатор Кубы Чарльз Магуп, считавший, что переход на золотодевизный стандарт повредит интересам владельцев плантаций сахарного тростника. Комиссия по международным расчетам так и не смогла попасть на Кубу, зато, по иронии судьбы, именно на Кубе в 1915 г. скончался Чарльз Конант, тщетно пытавшийся убедить кубинцев в преимуществах золотодевизного стандарта.
Переход Мексики на золотое обращение прошел намного более гладко, но здесь успех принесло энергичное участие министра иностранных дел Лимантура и его помощников, а американская команда реформаторов играла второстепенную роль. При этом успех принятого в 1905 г. закона о реформе денежного обращения в Мексике был обеспечен начавшимся в следующем году ростом мировых цен на серебро, сделавшим золотые монеты относительно более дешевыми, что, по закону Грзшема, в изобилии обеспечило мексиканцев золотыми монетами. Зато на Филиппинах из-за роста цен на серебро американские серебряные монеты попали в трудное положение и спасти их удалось только благодаря энергичному вмешательству мексиканского правительства, которое поставило на Филиппины достаточное количество серебра, что помогло вернуть конанты в обращение.
Но самый большой провал денежный империализм потерпел в Китае. В 1900 г. войска Британии, Японии и США высадились в Китае, чтобы подавить боксерское восстание. Потом победители принудили китайское правительство взять обязательство выплатить им и всем другим крупным европейским державам 333 млн долл. в качестве компенсации. США истолковали это как обязательство выплатить компенсацию золотом, Но Китай в 1903 г. начал выплаты серебром, что привело победителей в ярость. Посол США в Китае сообщил в Вашингтон, что Британия может объявить попытку заплатить серебром нарушением договора, а это будет означать неизбежную интервенцию.
Ободренный успехами США на Филиппинах, в Панаме и в Мексике министр обороны Рут в начале 1904 г. послал в Китай Джереми Дженкса, чтобы склонить китайцев к переходу на золотой стандарт. Дженкс также написал из Китая президенту Рузвельту, настаивая на том, чтобы китайские компенсационные выплаты Соединенным Шт.атам были использованы на финансирование профессорских стажировок в течение 30 лет. Но Дженкс не справился с задачей. Китайцы слишком хорошо поняли навязываемую им схему денежной реформы. Они отвергли предполагаемый системой золотоденизного сгандарта «сеньораж» как безответственную и безнравственную порчу китайских денег, которая сделает китайцев беднее, при том что американские банки, в которых будут храниться резервы «сеньоража», получат немалую прибыль. Кроме того, китайские официальные лица поняли, что выплата компенсации не серебром, а золотом обогатит европейские государства за счет китайской экономики. Они также отметили, что предложенная Комиссией по международным расчетам схема передаст контроль над денежным обращением Китая в руки иностранцев, которые получат возможность регулировать банковскую деятельность и принудительно реформировать экономику страны. Можно себе представить возмущение китайцев. В ответ китайцы в 1905 г. провели собственную денежную реформу и заменили мексиканские серебряные монеты собственными «таэлями».
Плачевный провал китайской миссии Дженкса означал и конец президентской Комиссии по международным расчетам. Следующий провал окончательно положил конец американской политике использования экономических и финансовых советников для насаждения в других странах золотодевизного стандарта. В 1905 г. Государственный департамент нанял Джейкоба Холландера для перевода на золотодевизный стандарт Доминиканской республики, также находившейся в зависимости от США. Когда к концу года Холландер завершил свою работу, государственный департамент попросил правительство Доминиканской республики нанять Холландера для разработки плана финансовой реформы, включая предоставление займа со стороны США и передачу Америке таможенной службы, чтобы поступающими пошлинами погашать долг. Холландер, зять видного балтиморского торговца Абрахама Хацлера, использовал его связи с «Кун, Лёб энд компани», чтобы разместить облигации Доминиканской республики через этот инвестиционный банк. Кроме того, Холландер умудрился получить двойную плату за эту работу – от Государственного департамента США и от Доминиканского правительства. Когда в 1911 г. эта шалость всплыла, разразился скандал, закрывший для правительства США возможность использовать собственных служащих и собственные средства для проталкивания золотодевизного обращения в других странах. С тех пор в такого рода делах правительству пришлось сотрудничать с инвестиционными банками: банки давали деньги, а Государственный департамент — свои связи и возможности.
Так, в 1911-1912 гг. Соединенные Штаты, преодолев большое сопротивление, навязали золотодевизный стандарт Никарагуа. Формально Государственный департамент в этом не участвовал, а просто одобрил вариант, при котором влиятельный инвестиционный банк «Браун бразерс» нанял Чарльза Конанта договориться о займе и денежной реформе. При этом Государственный департамент предоставил в распоряжение Конанта и банка свои связи для успешного завершения переговоров с никарагуанским правительством
К моменту своей смерти на Кубе в 1915 г. Чарльз Конант стал главным теоретиком и деятелем экономического и монетарного империализма. Конант потерпел поражение на Кубе и в Китае, но имел успех в проталкивании системы золотодевизного стандарта и золотого доллара на Филиппинах, в Панаме и Мексике, в Либерии, Боливии, Гватемале и Гондурасе. Его magnum opus во славу золотодевизного стандарта, двухтомник «Принципы банковского дела и денежного обращения», а также беспрецедентный успех его миссии на Филиппинах породили направляемый им поток книг, статей, памфлетов и редакционных статей.
Особенно любопытны аргументы Конанта о преимуществах золотодевизного стандарта по сравнению с простым золотомонетным обращением. Золотомонетный стандарт, полагал Конант, не может обеспечить мировые потребности в деньгах просто из-за нехватки золота. Таким образом, привязкой существующей в слаборазвитых странах системы серебряного стандарта к золоту удается обойти проблему «нехватки» золота и обеспечить интеграцию мировой экономики вокруг экономик господствующих империалистических держав. Всего этого можно достичь, только если золотодевизный стандарт «является результатом тщательно продуманной и реализованной государственной политики». Это означало, что задачи проектирования и реализации соответствующих реформ всегда готовы были осуществить сам Конант, его друзья и ученики.
Кроме того, преимуществом управляемого правительством золотодевизного стандарта по сравнению с золотомонетным стандартом или биметаллизмом являлось и то, что у каждого государства сохранялась возможность адаптировать денежную систему к местным потребностям. Как утверждает Конант:
При этом каждое государство вольно выбрать средство обмена, наилучшим образом подходящее к местным условиям. Богатые народы могут выбрать золото, менее богатые – серебро, а наиболее развитые в финансовом отношении – бумажные деньги.
Любопытно, что Конант считал бумажные деньги самой «развитой» формой денег. Совершенно ясно, что для Конанта и его коллег привлекательной стороной золотодевизного стандарта была возможность за фасадом якобы твердых денег осуществлять всякого рода инфляционные манипуляции.
В предлагавшейся Конантом системе главным инструментом государственного контроля и манипулирования был активно действующий центральный банк. Будучи основателем «науки» консультирования правительств по финансовым вопросам, Конант, а вслед за ним его коллеги и ученики, заодно с золотым стандартом проталкивал где только можно и идею центрального банка как инструмента реализации этого стандарта. Как отмечает Эмили Розенберг:
Конант не упустил из виду… одно из самых революционных следствий внедрения его системы: новую важную роль центрального банка как стабилизатора денежного обращения. Конант энергично поддерживал реформу американской банковской системы, которая вылилась в создание Федеральной резервной системы… и следовавшие примеру Конанта американские финансовые советники впоследствии насаждали в тех странах, которые их принимали, систему с центральным банком и золотодевизиым стандартом.
Место старого фритредерского неуправляемого золотомонетного стандарта займет управляемый золотодевизный стандарт, а с ним и зоны валютного влияния, которые «возникнут в силу необходимости, когда слабейшие страны разместят свои стабилизационные золотые резервы в банках развитых стран». В частности, в мире новых валютных отношений нью-йоркские и лондонские банки превратились в крупных держателей золотых резервов.
Не случайно, что Великобритания – главный соперник США в игре имперских устремлений, которая первой установила золотодевизный стандарт в своих колониях, использовала этот опыт для установления золотодевизного режима в Европе, так что в 1930-х гг. все главные европейские валюты опирались на британскую кредитно-денежную инфляцию. Этот гибельный инфляционный эксперимент привел к мировому банковскому краху и всеобщему переходу к неразменным бумажным деньгам в начале 1930-х гг. После Второй мировой войны США в Бреттон-Вудсе приняли эстафету мирового золотодевизного стандарта, и доллар примерно на четверть века заменил фунт стерлингов в качестве мировой инфляционной системы.
Не следует доверять Чарльзу Конанту, который изображал из себя беспристрастного ученого. Инвестиционные банки, на которые он работал, напрямую выигрывали от проводимых им денежных реформ. Так, с 1902 по 1906 г. Конант являлся казначеем управлявшейся Морганом «Мортон траст компани оф Нью-Йорк», и вовсе не случайно именно этот банк стал держателем золотых резервов правительств Филиппин, Панамы и Доминиканской республики после проведения в них денежных реформ. Во время переговоров с Никарагуа Конант был служащим инвестиционного банка «Браун бразерс», а проводя реформы в других странах, работал на «Спейер энд компани» и другие инвестиционные банки.
После смерти Конанта в 1915 г. число возможных претендентов на роль финансового советника иностранных правительств было совсем невелико. Холландер впал в немилость после провала в Никарагуа. Дженкс состарился и над ним висела тень провала в Китае, но несмотря на это Государственный департамент назначил его в 1917 г. директором Национального банка Никарагуа, а в 1925 г. поручил ему исследовать финансовое положение Никарагуа.
Истинным наследником Конанта оказался Эдвин Кеммерер, «целитель денег». После успеха на Филиппинах Кеммерср присоединился к своему старому профессору Дженксу в Корнельском университете, откуда в 1912 г. он перебрался в Принстонский университет, где в 1916 г. опубликовал книгу «Современные денежные реформы» (Modern Currency Reforms), В 1930-е гг., будучи ведущим финансовым советником иностранных правительств, Кеммерер навязывал странам третьего мира не только центральные банки и золотодевизный стандарт, но и более высокие налоги. Подобно Конанту, Кеммерер соединял выполнение государственных заданий со службой в ведущих международных банках. В 1930-е гг. Кеммерер являлся экспертом по банковскому делу в правительственной комиссии Дауэса, возглавлял миссии финансовых экспертов в более чем дюжине стран, и при этом с 1922 по 1929 г. получал очень неплохое жалованье в видном инвестиционном банке «Диллон, Рид». В ту эпоху было только два эксперта по реформе иностранных денежных систем – Кеммерер и его наставник Дженкс. В конце 1930-х гг. Кеммерер помог создать кафедру международной экономики в Принстонском университете, на которой мог готовить таких специалистов, как Артур Ян г и Уильям Камберленд. В середине 3930-х гг. «целитель денег» был избран президентом Американской экономической ассоциации.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter