24 ноября 2010 Project Syndicate
БРЮССЕЛЬ. Два года назад правительства уберегли от перелома шеи финансовых рынков мира. Однако сегодня те же рынки запугивают правительства или, по крайней мере, некоторых из них.
В Европе рынок для греческого долга заморожен, и маржа по процентным ставкам между ирландским и немецким долгом, деноминированным в евро, недавно достигла тревожного уровня. Испании удалось сократить свою маржу относительно Германии, но только после того, как политика была решительно изменена. Португалия объявила о масштабных строгих мерах, надеясь достигнуть того же эффекта. Но даже если им не угрожает потеря доступа к рынку облигаций, большинство правительств в развитых странах мира в настоящее время с тревогой ждут заявлений тех же рейтинговых агентств, которые они недавно чернили.
Этот поворот судьбы шокирует. По мнению общества, это выглядит, как будто высокомерные профессионалы финансового рынка не извлекли никаких уроков из кризиса, создавая впечатление, что ничего не изменилось – только к худшему. Правительства с мандатом приручить финансовые рынки, по всей видимости, создали много шума и ярости, но мало реформ. Намеренно или нет, регуляторы, похоже, упустили свой шанс, чтобы ввести серьезные изменения в правила глобальных финансов, и сейчас правительства настолько ослаблены, что они находятся в полной зависимости от тех, кто не так давно молил их о помощи.
Это политически разрушительные настроения подогревают недовольство рынками и финансистами. Тем не менее, хотя никто не провозглашает «миссия выполнена», это не означает, что для реформирования финансов ничего не было сделано.
В недавнем исследовании расположенного в Брюсселе аналитического центра «Брейгель» Стефан Роттьер и Николя Верон предоставляют всеобъемлющий отчет о прогрессе, достигнутом в реформировании финансового регулирования в течение последних двух лет, начиная с программы, согласованной в ноябре 2008 года на заседании G-20 в Вашингтоне.
Следует отметить, что они считают, что реализация была неоднородной, с разрывом между элементами, слежение за которыми было возложено на сильные международные организации, такие как Международный валютный фонд, и теми, кого просто призывали к координации между национальными органами власти. В целом, однако, результат далек от нулевого. В действительности, США приняли комплексные финансовые реформы в июле, Европа делает последние шаги в утверждении своего законодательного пакета, а Базельский комитет только что дал зеленый свет для существенного ужесточения правил по кредитным рискам.
Точка отсчета этого исследования по общему признанию находится далеко от идеала. Вашингтонская программа G-20 (подписанная Джорджем Бушем) не была ни амбициозной, ни хорошо структурированной. Она не стремилась приручить глобальные финансы, и она не была основана на тщательном анализе кризиса. Под давлением действовать без промедления, и будучи не в состоянии на этом раннем этапе определить ключевые приоритеты для структурных реформ, правительства поставили перед собой долгий и беспорядочный список дел.
Не было никаких признаков более радикальных идей, которые появились позднее в ходе обсуждений, таких как так называемое правило Волкера, разделяющее банки и хеджевые фонды (что находит свое отражение в законодательстве США), или механизм разрешения кризиса, посредством которого банковский долг полуавтоматически конвертируется в акционерный капитал (что рассматривают некоторые страны). Не было никакого упоминания о размерах банков и путях решения проблемы «слишком больших, чтобы обанкротиться».
Почти два года финансовые реформы остаются незавершенными, так как сама повестка дня все еще развивается. Это было неизбежно, поскольку новые, более определенные приоритеты могут возникнуть только после периода размышлений и дебатов. Недостатком является то, что был потерян некоторый импульс, особенно на уровне G-20. Аппетит глобальных решений уменьшился, в то время как национальная политика обрела больший контроль над повесткой дня.
Но одним положительным последним достижением является создание более сильных государственных институтов. Эпоха, когда Лондон превозносил свое «легкое» регулирование, закончилась. Теперь США и Европа находятся в процессе создания институтов, способных поддержать ‑ и осуществить ‑ устойчивые реформы.
В действительности, делая паузу для размышления, правительства не пропустили политической возможности быть жесткими, а финансовые рынки не восстановили превосходство. Конечно, баланс сил не тот, каким он был два года назад. Снова действует регулятивный захват, возможно даже более решительно, потому что ставки выше. Но не очевидно, что способность государства регулировать серьезно пострадала от их статуса в качестве заемщиков. Хотя Греция фактически утратила свой доступ к рынкам капитала, Германия никогда не заимствовала на лучших условиях.
И если зависимость правительств от готовности рынков облигаций давать в долг не лишила их возможности реформировать финансовое регулирование, это тем более верно для ЕС и G-20. Так же, как мы научились делать различия между правительствами в качестве акционеров и в качестве регуляторов ‑ что должно быть сделано с осторожностью, так как действия одного не обязательно совпадают с интересами других ‑ сегодня мы должны делать различия между правительствами в качестве заемщиков и финансовых регуляторов.
Было бы жаль, если бы правительства, требующие от финансовых институтов быть более расчетливыми в управлении рисками, в то же самое время просили закрывать глаза на суверенный риск. Даже если это звучит несправедливо, то логично ожидать, что рейтинговые агентства, которые были нестрогими в оценке кредитного риска, сейчас проявят строгость в оценке всех видов рисков, включая суверенный риск.
Книги по истории еще не написаны, как не объявлен еще победитель. Финансовая реформа все еще может потерпеть крах. Но пока еще преждевременно писать об этом, как о провале.
Жан Пизани-Ферри - директор расположенного в Брюсселе аналитического центра «Брейгель», профессор экономики в Университете Париж-Дофин и член Совета экономического анализа при премьер-министре Франции.
Перевод с английского – Татьяна Грибова
В Европе рынок для греческого долга заморожен, и маржа по процентным ставкам между ирландским и немецким долгом, деноминированным в евро, недавно достигла тревожного уровня. Испании удалось сократить свою маржу относительно Германии, но только после того, как политика была решительно изменена. Португалия объявила о масштабных строгих мерах, надеясь достигнуть того же эффекта. Но даже если им не угрожает потеря доступа к рынку облигаций, большинство правительств в развитых странах мира в настоящее время с тревогой ждут заявлений тех же рейтинговых агентств, которые они недавно чернили.
Этот поворот судьбы шокирует. По мнению общества, это выглядит, как будто высокомерные профессионалы финансового рынка не извлекли никаких уроков из кризиса, создавая впечатление, что ничего не изменилось – только к худшему. Правительства с мандатом приручить финансовые рынки, по всей видимости, создали много шума и ярости, но мало реформ. Намеренно или нет, регуляторы, похоже, упустили свой шанс, чтобы ввести серьезные изменения в правила глобальных финансов, и сейчас правительства настолько ослаблены, что они находятся в полной зависимости от тех, кто не так давно молил их о помощи.
Это политически разрушительные настроения подогревают недовольство рынками и финансистами. Тем не менее, хотя никто не провозглашает «миссия выполнена», это не означает, что для реформирования финансов ничего не было сделано.
В недавнем исследовании расположенного в Брюсселе аналитического центра «Брейгель» Стефан Роттьер и Николя Верон предоставляют всеобъемлющий отчет о прогрессе, достигнутом в реформировании финансового регулирования в течение последних двух лет, начиная с программы, согласованной в ноябре 2008 года на заседании G-20 в Вашингтоне.
Следует отметить, что они считают, что реализация была неоднородной, с разрывом между элементами, слежение за которыми было возложено на сильные международные организации, такие как Международный валютный фонд, и теми, кого просто призывали к координации между национальными органами власти. В целом, однако, результат далек от нулевого. В действительности, США приняли комплексные финансовые реформы в июле, Европа делает последние шаги в утверждении своего законодательного пакета, а Базельский комитет только что дал зеленый свет для существенного ужесточения правил по кредитным рискам.
Точка отсчета этого исследования по общему признанию находится далеко от идеала. Вашингтонская программа G-20 (подписанная Джорджем Бушем) не была ни амбициозной, ни хорошо структурированной. Она не стремилась приручить глобальные финансы, и она не была основана на тщательном анализе кризиса. Под давлением действовать без промедления, и будучи не в состоянии на этом раннем этапе определить ключевые приоритеты для структурных реформ, правительства поставили перед собой долгий и беспорядочный список дел.
Не было никаких признаков более радикальных идей, которые появились позднее в ходе обсуждений, таких как так называемое правило Волкера, разделяющее банки и хеджевые фонды (что находит свое отражение в законодательстве США), или механизм разрешения кризиса, посредством которого банковский долг полуавтоматически конвертируется в акционерный капитал (что рассматривают некоторые страны). Не было никакого упоминания о размерах банков и путях решения проблемы «слишком больших, чтобы обанкротиться».
Почти два года финансовые реформы остаются незавершенными, так как сама повестка дня все еще развивается. Это было неизбежно, поскольку новые, более определенные приоритеты могут возникнуть только после периода размышлений и дебатов. Недостатком является то, что был потерян некоторый импульс, особенно на уровне G-20. Аппетит глобальных решений уменьшился, в то время как национальная политика обрела больший контроль над повесткой дня.
Но одним положительным последним достижением является создание более сильных государственных институтов. Эпоха, когда Лондон превозносил свое «легкое» регулирование, закончилась. Теперь США и Европа находятся в процессе создания институтов, способных поддержать ‑ и осуществить ‑ устойчивые реформы.
В действительности, делая паузу для размышления, правительства не пропустили политической возможности быть жесткими, а финансовые рынки не восстановили превосходство. Конечно, баланс сил не тот, каким он был два года назад. Снова действует регулятивный захват, возможно даже более решительно, потому что ставки выше. Но не очевидно, что способность государства регулировать серьезно пострадала от их статуса в качестве заемщиков. Хотя Греция фактически утратила свой доступ к рынкам капитала, Германия никогда не заимствовала на лучших условиях.
И если зависимость правительств от готовности рынков облигаций давать в долг не лишила их возможности реформировать финансовое регулирование, это тем более верно для ЕС и G-20. Так же, как мы научились делать различия между правительствами в качестве акционеров и в качестве регуляторов ‑ что должно быть сделано с осторожностью, так как действия одного не обязательно совпадают с интересами других ‑ сегодня мы должны делать различия между правительствами в качестве заемщиков и финансовых регуляторов.
Было бы жаль, если бы правительства, требующие от финансовых институтов быть более расчетливыми в управлении рисками, в то же самое время просили закрывать глаза на суверенный риск. Даже если это звучит несправедливо, то логично ожидать, что рейтинговые агентства, которые были нестрогими в оценке кредитного риска, сейчас проявят строгость в оценке всех видов рисков, включая суверенный риск.
Книги по истории еще не написаны, как не объявлен еще победитель. Финансовая реформа все еще может потерпеть крах. Но пока еще преждевременно писать об этом, как о провале.
Жан Пизани-Ферри - директор расположенного в Брюсселе аналитического центра «Брейгель», профессор экономики в Университете Париж-Дофин и член Совета экономического анализа при премьер-министре Франции.
Перевод с английского – Татьяна Грибова
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба