6 декабря 2010 Project Syndicate
НЬЮ-ЙОРК. Вследствие Великой рецессии страны остались с беспрецедентным для мирного времени дефицитом, и у них возрастает беспокойство по поводу растущего национального долга. Во многих странах это ведет к новому витку строгой экономии – политике, которая неизменно приведет к более слабой национальной и глобальной экономике, и заметному снижению темпов экономического выздоровления. Те, кто надеются на значительное снижение дефицита, будут чрезвычайно расстроены, так как замедление экономики снизит доходы от налогов и увеличит спрос на страховку по безработице и на пособия по социальному страхованию.
Попытка сдержать рост долга действительно служит для того, чтобы сконцентрироваться – она заставляет страны сосредоточиться на приоритетах и оценочной стоимости. Маловероятно, что Соединенные Штаты в краткосрочный период воспользуются значительными бюджетными сокращениями в стиле Великобритании. Но долгосрочный прогноз – получившийся особенно страшным из-за неспособности реформы здравоохранения оказать существенное влияние на повышение стоимости медицинских услуг – достаточно безрадостный, чтобы существовала двухпартийная движущая сила, чтобы что-либо сделать. Президент Барак Обама назначил двухпартийную комиссию по сокращению дефицита, председатель которой недавно бегло ознакомил с тем, как их доклад может выглядеть.
Технически, снижение дефицита является делом, которое двигает вперед: нужно или сократить расходы или повысить налоги. Однако уже понятно, что программа по снижению дефицита, по крайней мере, в США, идет дальше: это попытка ослабить социальную защищенность, снизить прогрессивность налоговой системы и сократить роль и размер правительства – все, но при этом оставляя почти нетронутыми устоявшиеся интересы таких структур, как военно-промышленный комплекс.
В США (и в некоторых других развитых странах), любая программа по сокращению дефицита должна создаваться в контексте того, что случилось за последнее десятилетие:
· значительное увеличение расходов на оборону, причиной которых были две безрезультативные войны, расходы при этом превышали необходимые;
· рост неравенства в доходах, когда 1% наиболее богатых накапливает 20% доходов страны, сопровождающийся ослаблением среднего класса – доходы семей со средним достатком в США упали более чем на 5% в последнее десятилетие, и спад наблюдался даже до рецессии;
· недостаточные инвестиции в государственный сектор, включая инфраструктуру, впечатляющим свидетельством чему стал провал взимания налогов на Новый Орлеан;
· рост благосостояния корпораций, от банковской помощи до субсидий на производство и использование этанола, продолжение вливания субсидий в сельское хозяйство, даже когда эти субсидии были признаны Всемирной торговой организацией нелегальными.
В результате, можно относительно легко сформулировать пакет мер по снижению дефицита, который поднимет эффективность, будет содействовать росту и уменьшит неравенство. Потребуется пять основных ингредиентов. Во-первых, должны быть увеличены государственные инвестиции, которые будут давать высокую доходность. Даже если это увеличит дефицит в ближайшее время, в конечном итоге это уменьшит национальный долг. Какой бизнес отказался бы от возможностей, приносящих доходы от вложений более 10%, если он мог бы одолжить капитал – как может и правительство США – менее чем под 3%?
Во-вторых, военные расходы должны быть сокращены – не просто денежные средства для ведения безрезультатных войн, но и также на оружие, которое не работает против врагов, которые не существуют. Мы продолжаем, как будто холодная война никогда не заканчивалась, затрачивая столько же средств на оборону, сколько все остальные страны мира вместе взятые.
Далее следует необходимость снижения благосостояния корпораций. Даже когда Америка натянула сетку безопасности для населения, она натянула и сетку безопасности для фирм, ярким свидетельством чему стала помощь AIG, Goldman Sachs и другим банкам во время Великой рецессии. Корпоративное благосостояние насчитывает почти половину всего дохода в некоторых областях агро-бизнеса США, с миллиардами долларов на субсидии в выращивание хлопка, например, идущими нескольким богатым фермерам – при этом снижаются цены и усиливается бедность среди конкурентов в развивающихся странах.
Особенно вопиющая форма специального отношения к корпорациям – форма обращения с компаниями по производству лекарств. Хотя правительство и является крупнейшим покупателем их продукции, ему не позволено вести переговоры о ценах, что, таким образом, способствует предполагаемому увеличению доходов корпораций – и затрат правительства – приближающимся к 1 триллиону долларов за десятилетие.
Еще один пример – множество специальных льгот, предоставленных энергетическому сектору, нефтяному и газовому, что одновременно грабит казну, нарушает распределение ресурсов и наносит вред окружающей среде. Кроме того, происходит бесконечная раздача национальных ресурсов – от бесплатного диапазона, предоставленного для вещательных станций, до низких лицензионных платежей, взимаемых с горнодобывающих компаний и до субсидирования ненужных компаний.
Создание более справедливой и эффективной системы налогообложения, путем уничтожения особого отношения к прибыли на капитал и дивидендам, также необходимо. Почему те, кто зарабатывает на жизнь, должен быть субъектом более высокого налогообложения, чем те, кто собирает средства на проживание, занимаясь спекуляцией (часто за счет других)?
Наконец, когда более 20% всего дохода идет 1% самых богатых, небольшое увеличение, скажем на 5%, в налогах, которые действительно будут уплачены, принесло бы более 1 триллиона долларов в течение десятилетия.
Пакет мер по снижению дефицита, описанный в этих строках, удовлетворил бы потребности даже самых ярых противников дефицита. Это увеличило бы эффективность, способствовало бы экономическому росту, улучшило бы окружающую среду и принесло бы пользу рабочим и среднему классу.
Существует только одна проблема: этот пакет мер не принес бы выгоду тем, кто находится на верхушке, и корпоративным и другим особым интересам, которые стали доминировать в политике Америки. Неотразимая логика этого пакета мер является именно той причиной, почему существует мало шансов того, что такое рациональное предложение будет когда-либо принято.
Джозеф Е. Стиглиц – лауреат Нобелевской премии в области экономики и университетский профессор Колумбийского университета. Его последняя опубликованная книга «Свободное падение: свободные рынки и погружение мировой экономики» вышла на французском, немецком, японском и испанском языках.
Перевод с английского – Николай Жданович
Попытка сдержать рост долга действительно служит для того, чтобы сконцентрироваться – она заставляет страны сосредоточиться на приоритетах и оценочной стоимости. Маловероятно, что Соединенные Штаты в краткосрочный период воспользуются значительными бюджетными сокращениями в стиле Великобритании. Но долгосрочный прогноз – получившийся особенно страшным из-за неспособности реформы здравоохранения оказать существенное влияние на повышение стоимости медицинских услуг – достаточно безрадостный, чтобы существовала двухпартийная движущая сила, чтобы что-либо сделать. Президент Барак Обама назначил двухпартийную комиссию по сокращению дефицита, председатель которой недавно бегло ознакомил с тем, как их доклад может выглядеть.
Технически, снижение дефицита является делом, которое двигает вперед: нужно или сократить расходы или повысить налоги. Однако уже понятно, что программа по снижению дефицита, по крайней мере, в США, идет дальше: это попытка ослабить социальную защищенность, снизить прогрессивность налоговой системы и сократить роль и размер правительства – все, но при этом оставляя почти нетронутыми устоявшиеся интересы таких структур, как военно-промышленный комплекс.
В США (и в некоторых других развитых странах), любая программа по сокращению дефицита должна создаваться в контексте того, что случилось за последнее десятилетие:
· значительное увеличение расходов на оборону, причиной которых были две безрезультативные войны, расходы при этом превышали необходимые;
· рост неравенства в доходах, когда 1% наиболее богатых накапливает 20% доходов страны, сопровождающийся ослаблением среднего класса – доходы семей со средним достатком в США упали более чем на 5% в последнее десятилетие, и спад наблюдался даже до рецессии;
· недостаточные инвестиции в государственный сектор, включая инфраструктуру, впечатляющим свидетельством чему стал провал взимания налогов на Новый Орлеан;
· рост благосостояния корпораций, от банковской помощи до субсидий на производство и использование этанола, продолжение вливания субсидий в сельское хозяйство, даже когда эти субсидии были признаны Всемирной торговой организацией нелегальными.
В результате, можно относительно легко сформулировать пакет мер по снижению дефицита, который поднимет эффективность, будет содействовать росту и уменьшит неравенство. Потребуется пять основных ингредиентов. Во-первых, должны быть увеличены государственные инвестиции, которые будут давать высокую доходность. Даже если это увеличит дефицит в ближайшее время, в конечном итоге это уменьшит национальный долг. Какой бизнес отказался бы от возможностей, приносящих доходы от вложений более 10%, если он мог бы одолжить капитал – как может и правительство США – менее чем под 3%?
Во-вторых, военные расходы должны быть сокращены – не просто денежные средства для ведения безрезультатных войн, но и также на оружие, которое не работает против врагов, которые не существуют. Мы продолжаем, как будто холодная война никогда не заканчивалась, затрачивая столько же средств на оборону, сколько все остальные страны мира вместе взятые.
Далее следует необходимость снижения благосостояния корпораций. Даже когда Америка натянула сетку безопасности для населения, она натянула и сетку безопасности для фирм, ярким свидетельством чему стала помощь AIG, Goldman Sachs и другим банкам во время Великой рецессии. Корпоративное благосостояние насчитывает почти половину всего дохода в некоторых областях агро-бизнеса США, с миллиардами долларов на субсидии в выращивание хлопка, например, идущими нескольким богатым фермерам – при этом снижаются цены и усиливается бедность среди конкурентов в развивающихся странах.
Особенно вопиющая форма специального отношения к корпорациям – форма обращения с компаниями по производству лекарств. Хотя правительство и является крупнейшим покупателем их продукции, ему не позволено вести переговоры о ценах, что, таким образом, способствует предполагаемому увеличению доходов корпораций – и затрат правительства – приближающимся к 1 триллиону долларов за десятилетие.
Еще один пример – множество специальных льгот, предоставленных энергетическому сектору, нефтяному и газовому, что одновременно грабит казну, нарушает распределение ресурсов и наносит вред окружающей среде. Кроме того, происходит бесконечная раздача национальных ресурсов – от бесплатного диапазона, предоставленного для вещательных станций, до низких лицензионных платежей, взимаемых с горнодобывающих компаний и до субсидирования ненужных компаний.
Создание более справедливой и эффективной системы налогообложения, путем уничтожения особого отношения к прибыли на капитал и дивидендам, также необходимо. Почему те, кто зарабатывает на жизнь, должен быть субъектом более высокого налогообложения, чем те, кто собирает средства на проживание, занимаясь спекуляцией (часто за счет других)?
Наконец, когда более 20% всего дохода идет 1% самых богатых, небольшое увеличение, скажем на 5%, в налогах, которые действительно будут уплачены, принесло бы более 1 триллиона долларов в течение десятилетия.
Пакет мер по снижению дефицита, описанный в этих строках, удовлетворил бы потребности даже самых ярых противников дефицита. Это увеличило бы эффективность, способствовало бы экономическому росту, улучшило бы окружающую среду и принесло бы пользу рабочим и среднему классу.
Существует только одна проблема: этот пакет мер не принес бы выгоду тем, кто находится на верхушке, и корпоративным и другим особым интересам, которые стали доминировать в политике Америки. Неотразимая логика этого пакета мер является именно той причиной, почему существует мало шансов того, что такое рациональное предложение будет когда-либо принято.
Джозеф Е. Стиглиц – лауреат Нобелевской премии в области экономики и университетский профессор Колумбийского университета. Его последняя опубликованная книга «Свободное падение: свободные рынки и погружение мировой экономики» вышла на французском, немецком, японском и испанском языках.
Перевод с английского – Николай Жданович
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба