5 марта 2011 InoPressa
Манипуляции Пекина с национальной валютой не только раздражают американских политиков, но и могут стать началом конца китайского «экономического чуда». Искусственное занижение курса юаня ведет к опасному росту инфляции. Вместо того чтобы сетовать, американцам следует разъяснять китайцам эту «обратную сторону медали».
В недавнем докладе Министерства финансов США курс юаня назван уже не просто «заниженным», а «существенно заниженным». Как и следовало ожидать, это спровоцировало новые заявления сенаторов-демократов Чарльза Шумера (Charles Schumer) Макса Бокуса (Max Baucus) о том, что Пекин манипулирует национальной валютой, и наверняка это далеко не последние высказывания в подобном духе. Перед выборами всегда полезно найти какое-нибудь «пугало», и сейчас, когда предвыборная кампания-2012 уже стартовала, таким «пугалом», несомненно, становится Китай.
Но сейчас не время для гнева – даже праведного. Куда целесообразнее было бы указать китайцам, что их валютная политика создает проблему, которая, если не принять мер, вполне может свести на нет впечатляющие экономические успехи страны. Иными словами, Пекин режет сук, на котором сидит.
Если подражание можно считать искренним аналогом лести, то Китай необыкновенно льстит нам своей валютной политикой. Привязка юаня к доллару буквально творит чудеса в плане расширения экспорта и свидетельствует о значении американского рынка сбыта. По идее, все это взаимовыгодно, но, как мы знаем, хорошенького должно быть понемножку.
Как Китай поддерживает курс юаня на низком уровне
Непременное условие экспортных трансакций – покупатель приобретает не только китайские товары, но и китайскую валюту. Сами импортеры этого обмена, как правило, не замечают, но на каком-то этапе цепочки поставок кто-то от лица покупателя должен приобрести китайскую валюту, чтобы расплатиться с фирмой-экспортером. Поскольку подобный «спрос» на юани возникает постоянно, он, по идее, должен вести к повышению его курса.
Однако, как мы все знаем из политической риторики, сопровождавшей недавний визит Председателя КНР Ху Цзиньтао в США, китайские власти принимают меры, чтобы не допустить резкого роста курса национальной валюты и тем самым сохранить позиции страны на американском рынке сбыта.
Китай поддерживает валютный курс на низком уровне, постоянно увеличивая общую денежную массу, что снижает стоимость каждого отдельного юаня. Это увеличение точно дозируется с тем, чтобы скомпенсировать давление растущего экспорта в сторону удорожания юаня. Поскольку курс национальной валюты по отношению к доллару искусственно занижен, Китай может наращивать вывоз в США своих товаров – ведь они остаются «дешевыми». Таковы плюсы этой политики.
Обратная сторона медали
Однако поддержание валютного курса на низком уровне в течение столь долгого времени имеет и негативные последствия: когда китайские экспортеры меняют заработанные доллары на юани, Народный банк Китая, по сути, переплачивает за приобретаемую американскую валюту. Если это делается многие годы, эффект получается таким же, как при затоваривании рынка любым изделием. Ценность каждого отдельного юаня снижается, а значит, чтобы что-то купить, их требуется больше. Результат отчасти напоминает то, с чем в конечном итоге придется столкнуться США после нескольких лет «распущенной» монетарной политики. Но в данном случае председатель Федеральной резервной системы Бернанке может хотя бы заявить, что чрезвычайная ситуация требовала чрезвычайных мер. У китайского руководства такого оправдания нет.
Поэтому-то недавние сообщения о росте цен на продовольствие в Китае – достаточно зловещий признак для любой страны – не должны вызывать удивления. Не хочется в очередной раз притягивать за уши недавно появившуюся, но уже затертую до дыр метафору с «матерью-тигрицей», но все же сделаем это для наглядности.
Если центробанк – это мать-тигрица, то экономика – ее детеныш, денежная масса – пища для него, а инфляция – лишние килограммы, которые он набирает. Если тигрица не приносит детенышу достаточно пищи (денег в обращении), он будет плохо расти. С другой стороны, если этой пищей его будут пичкать в избытке, детеныш сначала станет пухлым, потом толстым, а затем (в случае высокой инфляцией) начнет страдать болезненным ожирением. Нетрудно представить себе, какая судьба ждет в джунглях разжиревшего тигренка. Но именно в него рискует превратиться Китай – в этакого толстого неповоротливого зверька с мягкой шерсткой. Белые и пушистые котята мне, конечно, нравятся, но для экономической политики это отнюдь не идеальный результат.
Опасность инфляции – опыт истории
Большинство людей знает, что после Первой мировой войны гиперинфляция в Германии вызвала сильнейшее недовольство населения и в конечном итоге привела к власти Адольфа Гитлера. Куда меньше известен другой аналогичный факт: гиперинфляция в Китае после Второй мировой войны способствовала тому, что народ отвернулся от правящей партии Гоминдан и бросился в объятия партизан Мао Цзедуна – предшественников нынешнего руководства КНР. Ирония истории в данном случае видна невооруженным глазом и весьма тревожна – теперь коммунисты своей экономической политикой раскручивают инфляцию. По целому ряду причин в конце 1940-х Китай стал жертвой неблагоприятного стечения обстоятельств. Сегодня же КНР придется столкнуться с джинном, которого она сама выпустила из бутылки. Подобно своим соседям по региону, Китай, похоже, всеми силами старается поддерживать экспортно-ориентированную модель экономического развития. Поэтому проблема инфляции, которую он сам себе создал, скорее всего, будет только усугубляться.
Если Пекин и дальше будет продолжать политику «слабого юаня», он столкнется с все новыми источниками инфляционного давления, которые придется «гасить» один за другим, как очаги лесного пожара. Альтернативный вариант – прекратить препятствовать естественному повышению курса национальной валюты. И в этой связи представляется, что акцент на этой альтернативе со стороны американского руководства и законодателей был бы более эффективным средством, чем простое осуждение нынешней валютной политики Китая – которое ничего нам не дает.
Майкл Джастин Ли родился в Гонконге, в 2003-2005 годах работал штатным экспертом по финансовым рынкам в Министерстве труда США. В настоящее время он преподает на финансовом факультете Бизнес-школы имени Роберта Смита (Robert H. Smith) при Университете Мэриленда.
The Christian Science Monitor, Hyperinflation led to Hitler and Mao. What will China
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
В недавнем докладе Министерства финансов США курс юаня назван уже не просто «заниженным», а «существенно заниженным». Как и следовало ожидать, это спровоцировало новые заявления сенаторов-демократов Чарльза Шумера (Charles Schumer) Макса Бокуса (Max Baucus) о том, что Пекин манипулирует национальной валютой, и наверняка это далеко не последние высказывания в подобном духе. Перед выборами всегда полезно найти какое-нибудь «пугало», и сейчас, когда предвыборная кампания-2012 уже стартовала, таким «пугалом», несомненно, становится Китай.
Но сейчас не время для гнева – даже праведного. Куда целесообразнее было бы указать китайцам, что их валютная политика создает проблему, которая, если не принять мер, вполне может свести на нет впечатляющие экономические успехи страны. Иными словами, Пекин режет сук, на котором сидит.
Если подражание можно считать искренним аналогом лести, то Китай необыкновенно льстит нам своей валютной политикой. Привязка юаня к доллару буквально творит чудеса в плане расширения экспорта и свидетельствует о значении американского рынка сбыта. По идее, все это взаимовыгодно, но, как мы знаем, хорошенького должно быть понемножку.
Как Китай поддерживает курс юаня на низком уровне
Непременное условие экспортных трансакций – покупатель приобретает не только китайские товары, но и китайскую валюту. Сами импортеры этого обмена, как правило, не замечают, но на каком-то этапе цепочки поставок кто-то от лица покупателя должен приобрести китайскую валюту, чтобы расплатиться с фирмой-экспортером. Поскольку подобный «спрос» на юани возникает постоянно, он, по идее, должен вести к повышению его курса.
Однако, как мы все знаем из политической риторики, сопровождавшей недавний визит Председателя КНР Ху Цзиньтао в США, китайские власти принимают меры, чтобы не допустить резкого роста курса национальной валюты и тем самым сохранить позиции страны на американском рынке сбыта.
Китай поддерживает валютный курс на низком уровне, постоянно увеличивая общую денежную массу, что снижает стоимость каждого отдельного юаня. Это увеличение точно дозируется с тем, чтобы скомпенсировать давление растущего экспорта в сторону удорожания юаня. Поскольку курс национальной валюты по отношению к доллару искусственно занижен, Китай может наращивать вывоз в США своих товаров – ведь они остаются «дешевыми». Таковы плюсы этой политики.
Обратная сторона медали
Однако поддержание валютного курса на низком уровне в течение столь долгого времени имеет и негативные последствия: когда китайские экспортеры меняют заработанные доллары на юани, Народный банк Китая, по сути, переплачивает за приобретаемую американскую валюту. Если это делается многие годы, эффект получается таким же, как при затоваривании рынка любым изделием. Ценность каждого отдельного юаня снижается, а значит, чтобы что-то купить, их требуется больше. Результат отчасти напоминает то, с чем в конечном итоге придется столкнуться США после нескольких лет «распущенной» монетарной политики. Но в данном случае председатель Федеральной резервной системы Бернанке может хотя бы заявить, что чрезвычайная ситуация требовала чрезвычайных мер. У китайского руководства такого оправдания нет.
Поэтому-то недавние сообщения о росте цен на продовольствие в Китае – достаточно зловещий признак для любой страны – не должны вызывать удивления. Не хочется в очередной раз притягивать за уши недавно появившуюся, но уже затертую до дыр метафору с «матерью-тигрицей», но все же сделаем это для наглядности.
Если центробанк – это мать-тигрица, то экономика – ее детеныш, денежная масса – пища для него, а инфляция – лишние килограммы, которые он набирает. Если тигрица не приносит детенышу достаточно пищи (денег в обращении), он будет плохо расти. С другой стороны, если этой пищей его будут пичкать в избытке, детеныш сначала станет пухлым, потом толстым, а затем (в случае высокой инфляцией) начнет страдать болезненным ожирением. Нетрудно представить себе, какая судьба ждет в джунглях разжиревшего тигренка. Но именно в него рискует превратиться Китай – в этакого толстого неповоротливого зверька с мягкой шерсткой. Белые и пушистые котята мне, конечно, нравятся, но для экономической политики это отнюдь не идеальный результат.
Опасность инфляции – опыт истории
Большинство людей знает, что после Первой мировой войны гиперинфляция в Германии вызвала сильнейшее недовольство населения и в конечном итоге привела к власти Адольфа Гитлера. Куда меньше известен другой аналогичный факт: гиперинфляция в Китае после Второй мировой войны способствовала тому, что народ отвернулся от правящей партии Гоминдан и бросился в объятия партизан Мао Цзедуна – предшественников нынешнего руководства КНР. Ирония истории в данном случае видна невооруженным глазом и весьма тревожна – теперь коммунисты своей экономической политикой раскручивают инфляцию. По целому ряду причин в конце 1940-х Китай стал жертвой неблагоприятного стечения обстоятельств. Сегодня же КНР придется столкнуться с джинном, которого она сама выпустила из бутылки. Подобно своим соседям по региону, Китай, похоже, всеми силами старается поддерживать экспортно-ориентированную модель экономического развития. Поэтому проблема инфляции, которую он сам себе создал, скорее всего, будет только усугубляться.
Если Пекин и дальше будет продолжать политику «слабого юаня», он столкнется с все новыми источниками инфляционного давления, которые придется «гасить» один за другим, как очаги лесного пожара. Альтернативный вариант – прекратить препятствовать естественному повышению курса национальной валюты. И в этой связи представляется, что акцент на этой альтернативе со стороны американского руководства и законодателей был бы более эффективным средством, чем простое осуждение нынешней валютной политики Китая – которое ничего нам не дает.
Майкл Джастин Ли родился в Гонконге, в 2003-2005 годах работал штатным экспертом по финансовым рынкам в Министерстве труда США. В настоящее время он преподает на финансовом факультете Бизнес-школы имени Роберта Смита (Robert H. Smith) при Университете Мэриленда.
The Christian Science Monitor, Hyperinflation led to Hitler and Mao. What will China
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу