18 июня 2012 InoPressa
Когда появился евро, регулирующие органы позволили банкам скупать государственные облигации в неограниченных количествах, не откладывая при этом равнозначную сумму собственного капитала, а ЕЦБ дисконтировал все облигации всех государств Еврозоны на одинаковых условиях. Коммерческим банкам показалось выгодно накапливать у себя облигации слабых стран, чтобы подзаработать пару лишних процентов, что привело к выравниванию ставок по всему региону. Германия, обремененная тяготами восстановления, провела ряд структурных реформ и стала более конкурентоспособной. Другие страны наслаждались ростом потребления и бумом на рынке жилья на фоне дешевых кредитов, и быстро теряли конкурентоспособность.
А затем грянул кризис 2008 года. Правительствам пришлось срочно спасать свои банки. Некоторые вдруг оказались в шкуре стран развивающегося сегмента - с большим количеством долгов в валюте, которую они не контролируют. Европа раскололась на должников и кредиторов, между которыми разверзлась экономическая пропасть.
Когда финансовые рынки обнаружили, что якобы безопасным государственным облигациям грозит дефолт, они резко повысили премию за риск. Это сказалось и на потенциально неплатежеспособных коммерческих банках с балансом, загруженным такими облигациями, и привело к возникновению двойного кризиса в Европе: суверенного долга и банковского/
Сейчас Еврозона пытается применять шаблонные решения, которые использовались для мировой финансовой системы во время кризисов 1982 года и 1997 года. И в том, и в другом случае, международные власти истязали периферию, чтобы защитить центр; теперь Германия, сама того не понимая, идет тем же путем.
Детали другие, но суть одна: кредиторы пытаются полностью переложить бремя корректировок на плечи должников, и не признают своей ответственности за возникновение дисбалансов. Интересно, что термины "центр" и "периферия" пробрались в наш лексикон почти незаметно. А, между тем, в Европе центр виноват в произошедшем гораздо больше, чем во время крахов 1982 и 1997 годов.: он придумал нежизнеспособную валюту и не сумел исправить ее недостатки. В 1980-х Латинская Америка пережила потерянной десятилетие; такая же судьба уготована Европе.
На заре кризиса никто и помыслить не мог о развале Еврозоны: активы и обязательства, деноминированные в единой валюте, так причудливо переплетались, что, казалось, развал приведет к бесконтрольному падению. Но кризис развивался, на национальном уровне финансовые системы менялись, перестраивались в соответствии с новыми условиями. В последние месяцы эта тенденция набирает обороты. Долгосрочные операции рефинансирования ЕЦБ позволили испанским и итальянским банкам покупать гос. облигации своих стран, зарабатывая на большом спрэде. В то же время, банки предпочти продавать внешние активы, а управляющие риском старались уравновесить активы и обязательства на уровне своей страны, а не Еврозоны в целом.
Если бы все продолжалось в таком духе еще несколько лет, распад Еврозоны, вероятно, обошелся бы без глобального охлаждения, но страны кредиторы остались бы с большим количеством непогашенной кредиторской задолженности, взыскать которую было бы очень сложно. Помимо межправительственных трансферов и гарантий, по состоянию на 30 апреля требования Бундесбанка к центральным банкам периферийных стран в рамках клиринговой системы Target2 достигли 644 млрд. евро, и эта сумма растет в геометрической прогрессии на фоне стремительного оттока капитала.
Кризис продолжает разрастаться. Напряженность на финансовых рынках достигла невиданных высот. Берлин, сохранивший контроль над своей валютой, наслаждается самой низкой доходностью за всю свою историю, а в Испании премия за риск по облигациям взметнулась к рекордным высотам.
Реальная экономика Еврозоны сокращается, а Германия - процветает. Это значит, что разрыв между периферией и центром ширится. Политическая и социальная динамика также работает на дезинтеграцию. Общественное мнение, как показывают результаты последних выборов, яростно против фискальной консолидации в любом ее проявлении, и вряд ли оно изменится - скорее придется менять политику. Кто-то должен уступить.
Полагаю, что у властей есть около трех месяцев. За это время им нужно сделать работу над ошибками и развернуть опасные тренды в обратную сторону. Для этого потребуются действительно неординарные политические меры, которые помогут вернуть нас к нормальным условиям, при этом нельзя выходить за рамки существующих договоров. Их можно будет изменить позже, в более спокойной обстановке, чтобы предотвратить появление таких дисбалансов в будущем.
Найти такие чрезвычайные меры, отвечающие жестким условиям, трудно, но возможно. Они должны решать одновременно проблемы банковского кризиса и кризиса суверенного долга, корректируя при этом разницу в конкурентоспособности.
Еврозоне нужен банковский союз: европейская схема страхования вкладов, чтобы остановить бегство капитала, европейский источник финансирования для рекапитализации банков, европейское регулирование и надзор. Страны с высоким уровнем долга нуждаются в снижении стоимости заимствований. Есть много способов сделать это, но для всех нужно одобрение Германии.
Вот тут-то и кроется главное препятствие. Немецкие власти в спешке стараются разработать ряд предложений для саммита Евросоюза, который состоится в конце июня, однако, все говорит о том, что они предложат только самый минимум, на который согласятся все партии - значит решение снова будет лишь временной заплаткой.
Между тем, критический момент уже настал. Греческий кризис достигнет кульминации осенью, даже если греки выберут правительство, которое согласится следовать условиям существующих соглашений с кредиторами. К тому времени немецкая экономика тоже начнет слабеть, поэтому Ангеле Меркель будет еще сложнее убедить своих граждан принять на себя дополнительные обязательства.
Если Германия сумеет предотвратить катастрофу, подобную банкротству Lehman Brothers, Еврозона, вероятно, не развалится, но ЕС уже не будет тем открытым сообществом, о котором мечталось. Валютный союз навечно будет поделен на должников и кредиторов, Германия будет править всем, а периферию ждет уныние и депрессия.
Само собой, возникнет подозрение относительно роли Германии в Европе - однако, параллели с прошлым страны здесь, конечно, неуместны. Мы оказались в этой ситуации из-за отсутствия плана к действиям. Такова трагедия политических ошибок. Германия - это хорошо налаженная демократия, где большинство людей поддерживает идею открытого общества. Когда немцы осознают, каковы последствия - будем надеяться, что будет еще не слишком поздно - они захотят исправить недочеты в структуре евро.
Европе нужны: европейские фискальные власти, готовые и способные сократить долговое бремя периферии, и банковский союз. Простить долги можно по-разному, не прибегая к выпуску еврооблигаций, и соблюдая жесткие условия фискального договора. При этом, в случае не соблюдения требований, можно лишить страну всех или части преимуществ. Это будет мощным механизмом против моральной недобросовестности. Германия должна выполнять свои обязательства лидера, от этого зависит, в том числе, и ее собственное благополучие.
/Элитный Трейдер, ELITETRADER.RU/
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу