Западный протекционизм, или трагедия и предательство
Интересным фактом является то, что протесты анти-глобалистов на последнем заседании Большой восьмерки были не столько протестами как таковыми, сколько целями протестующих. Б8 все больше становится анахронизмом. Идея о том, что ответственность за процесс глобализации и связанное с ним "зло" несут исключительно страны Большой восьмерки, определенно нелепа. Еще нелепее мысль, что страны Большой восьмерки сами по себе способны брать на себя ответственность за создание структуры, которая однозначно направила бы силы глобализации во благо. Действительно, для многих стран Б8 единственное экономическое строение на стадиях планирования - это аналог городских стен средневековья в 21 веке. Такие стены воздвигались, чтобы защитить тех, кому посчастливилось остаться в городе и покарать тех, кто оказался снаружи. Если бы эти планы были реализованы, то разразилась бы настоящая мировая экономическая трагедия.
Несмотря на очевидность того, что страны Большой восьмерки (за исключением России) относятся к самым преуспевающим промышленным странам, их относительная экономическая мощь становится все слабее. Экономические бестселлеры больше не пишутся в США, Европе и Японии. Бурлящие потоки, видоизменяющие мировую экономику, текут из других источников: Китая, Индии, центральной и восточной Европы и Ближнего Востока. Страны Б8 вступают в клуб "бывших", перебиваясь остатками экономических побед и надеясь каким-то образом бороться с волной конкуренции, идущей с разных сторон. Король Кнуд гордился бы ими.
Чтобы разобраться в последней волне глобализации, необходимо вернуться на несколько лет назад. Уинстон Черчилль был прав, когда говорил о Железном занавесе. Это политический барьер, отделивший восток от запада, граница которого наиболее четко видна в Германии и Корее. Несмотря на то, что постсоциалистическая система первоначально ассоциировалась с быстрым ростом, итоговое отсутствие свободы и выбора привело к разрухе. В то время как в Западной Европе, Японии и США уровень жизни продолжал расти, прогресс в социалистическом блоке атрофировался. В Китае ситуация была еще хуже. Большой прыжок вперед и культурная революция рассыпались как карточный домик. Лишь благодаря политике открытости Ден Сяопин, Китай начал заново налаживать экономические отношения с остальным миром, что спровоцировало ускорение экономического роста. Без сомнения, главным катализатором за спиной глобализации стало обеспечение экономических свобод в этих странах. В это время темп стала набирать избыточная технологическая революция, благодаря которой эти страны-новички теснее сплотились с остальным развитым миром.
С такой позиции глобализация - это сила для экономической эмансипации. После уничтожения барьеров, препятствующих свободному течению капитала и рабочей силы, уровень жизни в некоторых из беднейших стран мира вырос с невероятной скоростью. Например, доход на душу населения в Китае стал сравним с доходом на душу населения в Западной Европе впервые за 600 лет. Глобализация дает возможность избежать бедности миллионам индийцев. Жители центральной и восточной Европы наконец-то получают экономические выгоды, которые они всегда заслуживали, принимая во внимание их довольно высокий уровень образованности.
Это все, безусловно, положительны моменты. Однако на Западе к глобализации относятся с настороженностью. И протестуют не только забастовщики. Многие ассоциируют глобализацию с экономической нестабильностью, с потерей общественного начала (свидетельством тому являются анти-китайские забастовки в Милане) и, что еще более очевидно, со злом, которое несут многонациональные компании, просто-напросто эксплуатирующие рабочих. Карл Маркс гордился бы ими. С этой позиции капитализм - сила зла, а глобализация всего лишь проявление это зла.
Тогда это совершенно теряет смысл. Что бы ни думали о мотивах получения прибыли, сложно представить, как бы такие разные страны, как Китай, Индия и страны центральной и восточной Европы смогли бы сделать настоящий прогресс без помощи многонациональных компаний. Я не предлагаю, чтобы на мгновение обычно голодные до прибыли многонациональные компании вдруг взяли и сделали бы новый благотворительный жест. Скорее многонациональные компании стали одним из каналов, через который капитализм проник в страны, чьи правительства подавляли все зачатки экономического прогресса. Конечно, многонациональные компании - не пуп земли, но большинство людей, если бы у них был выбор, предпочли бы работать в крупной компании, чем на местной каторге. И рост уровня жизни во многих развивающихся странах в последнее время подтверждает это.
Действительно, успех многих развивающихся рынков (и ужасное падение стран Африки, расположенных к югу от Сахары) говорит о том, что нам нужно больше, но никак не меньше глобализации. Может показаться ироничным, но страны Б8 могут представлять самую большую угрозу этому процессу, потому что до сих пор они так и не выработали убедительную стратегию, как справиться с беспокойствами своих избирателей, возникающими в результате глобализации. Несмотря на то, что уже сейчас могут существовать первые признаки того, что политики всего мира, наконец-то, просыпаются и раскрывают глаза на угрозы, возникающие в результате изменения климата, на Западе не существует общего мнения относительно того, что делать с конкурентоспособными силами, пробудившимися в Китае, Индии и других странах.
Эти конкурентоспособные силы оказывают большое влияние на распределение доходов и благосостояния среди стран Большой восьмерки, что крайне раздражает избирателей. Доли дохода полетели вверх после того, как компании обнаружили, что контролировать затраты на оплату труда стало гораздо легче, чем раньше. Власть профсоюзов ослабла, так как капитал стал еще более подвижным, и низкооплачиваемые рабочие из стран с развивающимися рынками уезжают в поиске более высоких зарплат в западном мире. У собственников же капитала есть повод радоваться. Тем компаниям на Западе, которые могут только предлагать рабочий труд, причем довольно низкоквалифицированный, остается лишь унывать.
В таких обстоятельствах нет смысла утверждать, что в результате глобализации все стали лучше жить. Несмотря на то, что общее производство, может, и увеличилось, поскольку ресурсы стали эффективнее распределяться по всему миру, некоторые все же останутся в проигрыше. И все же многие западные политики придерживаются отрицательного полюса в вопросе о том, как справиться с этой экономической реальностью.
Последние несколько месяцев настроение на Капитолийском холме в отношении Китая можно охарактеризовать, как крайне озлобленное. Конгрессмены требуют действий. Зарплаты в США находятся под давлением, потому что китайцы "обманывают". Сохраняя свой валютный курс намеренно недооцененным, Китай "ворует" работу у американцев. За исключением 20%, лишь малая часть американцев получила реальные доходы за последние несколько лет. И естественно во всем винят китайскую политику. В этом аргументе есть очевидные слабые места. Недооценен ли юань или нет - это явно не основная причина, по которой американцы, да и другие народы, чувствуют запах конкуренции. И уж конечно не постоянное нарушение Китаем законов об авторском праве. Промышленные работники Китая готовы работать за гораздо более низкие зарплаты, чем работники Запада, поскольку их альтернатива - работать в деревенской нищете - еще менее привлекательна. Промышленный сектор дает очевидную возможность убежать от пустившей глубокие корни деревенской бедности. Миллионы китайцев все еще ждут подходящего момента, чтобы уехать. И никакая корректировка валютного курса не изменит эту экономическую реальность.
На Западе праздновали, когда рухнула Берлинская стена. Те же самые люди теперь чувствуют себя уязвимыми. Но вместо того, чтобы разумно обсудить, как наилучшим образом компенсировать потери тех, кто пострадал от накала конкуренции, западные лидеры предпочитают играть в опасную игру "найди крайнего". При помощи протекционизма они могут в итоге заново построить барьеры, которые лишили миллионы людей их экономической свободы давным-давно. В этом случае они совершат акт морального предательства.
Стивен Кинг
По материалам Independent
